— Евгений Борисович, а вы женаты? — вдруг спросила Лариса.

— Да, я женился полгода назад, в первый раз. — Джек улыбнулся.

— Всего полгода назад? — удивилась Лариса. — А до этого никогда не были женаты?

— Представьте себе, я прожил много лет убежденным холостяком. В женщинах видел исключительно пациенток и даже не помышлял о женитьбе. Но, видно, Бог решил посмеяться над моей гордыней и подослал ко мне Лизу.

— А как это было? — с интересом спросила Лариса.

— Это удивительная история… Я влюбился в нее по телефону. Когда-нибудь расскажу, если вам и правда интересно.

— Вы… и теперь ее любите?

— Очень люблю, — спокойно ответил Джек. — Как-нибудь вы ее увидите и, думаю, меня поймете. Она иногда заезжает в клинику.

Лариса помолчала, потом вдруг спросила смущенно:

— А вы не осуждаете меня за измену?

— Я вообще считаю, что ни один человек не вправе судить другого за что бы то ни было, особенно если это касается области чувств. С нами со всеми происходят иногда невероятные вещи. Каждый может влюбиться без памяти и в самое необыкновенное, и в совершенно заурядное существо, переломать всю свою жизнь, а потом думать с удивлением — что же это было со мной? Зачем я это сделал?

— А с вами было такое? — тихо спросила Лариса.

— Ну, такого именно не было, но всякого другого случалось предостаточно. Но что было, то было, и мы не можем изменить то, что уже совершилось. Не казните себя за свои прошлые поступки, к любому поступку можно подойти с осуждением, с оправданием и с пониманием. Когда приходит понимание, оценка уже не требуется. Совершенный вами поступок занимает свое место в прошлом, а вы начинаете жить настоящим.

— Кажется, я поняла, — вздохнула Лариса и, помолчав немного, стала рассказывать о странном говорящем сверчке, который преследовал ее в последнее время. И тут Джек задал ей несколько вопросов, неожиданно проявив к этому сверчку особый интерес.

— Постарайтесь вспомнить как можно подробнее все, что говорил и показывал вам сверчок, — произнес он с самым серьезным видом.

— Вы не считаете, что это бред? — удивилась Лариса.

— Я думаю, в этом стоит разобраться… Что-то в этом есть, — неопределенно ответил Джек. — Возможно, это ваша обостренная интуиция что-то подсказывает вам, обретая форму таких странных образов…

— Да, — вдруг оживилась Лариса. — Знаете, я вспомнила, сверчок, то есть он, этот образ, сказал такую странную фразу: «Вот тебе одна подсказка — у тебя в финале сказка, если ты ее поймешь, то к разгадке ключ найдешь…» Это что-то значит, Евгений Борисович?

Джек выслушал Ларису с явным интересом и сказал:

— Знаете, это может быть очень важно… Я бы хотел прочитать ваш сценарий. А теперь, пожалуй, я вас оставлю на некоторое время. Сейчас вам принесут ужин. Вероника будет все время поблизости, вы сможете позвать ее в любой момент. Я выпишу вам кое-какие лекарства, совершенно безвредные, которые будут поддерживать ваше эмоциональное состояние и вашу память. И поразмышляю на досуге о вашем сверчке.

— Спасибо, Евгений Борисович, — произнесла Лариса.

— Вам не за что меня благодарить. Во всяком случае, пока. Мы просто побеседовали, и я получил от этого огромное удовольствие. Вы очень интересный человек, прекрасный рассказчик. Возможно, я сумею сделать для вас что-нибудь полезное, и тогда в благодарность вы пригласите меня на премьеру вашего фильма.

— Если он когда-нибудь будет, — вздохнула Лариса.

— Конечно, будет, — улыбнулся Джек, вышел из палаты и направился в свой кабинет.

Через минуту он опустился в кресло у письменного стола, взял телефонную трубку и набрал номер. Услышав встревоженный мужской голос, сказал:

— Добрый вечер, Валерий. Надеюсь, не разбудил вас?

— Да что вы, Евгений Борисович, еще только одиннадцать. А вы можете звонить нам вообще в любое время. У вас какие-нибудь новости?

— Хочу вас обрадовать, наша подопечная сегодня пришла в себя, мы с ней часа два беседовали.

— Слава Богу! — воскликнул Валера. — Ну и как она?

— Я считаю, что для начала совсем неплохо. Она практически все вспомнила, но память восстанавливалась постепенно, поэтому ей и самой было легче. Конечно, завтра она может выдать реакцию, но я уж постараюсь принять все меры, чтобы не началась депрессия. Думаю, вы можете ее навестить.

— Конечно. А в какое время?

— Да как вам удобно. В любое время после двенадцати. Она будет рада видеть вас с Викой.

— Мы обязательно приедем.

— Кстати, после разговора с ней у меня к вам тоже возник целый ряд вопросов, и не только медицинского плана.

— С удовольствием на них отвечу, если смогу, — сказал Валерий.

— Я даже телевизор смотреть не успеваю. Как там продвигается следствие, что-нибудь стронулось с места?

— Пока абсолютно ничего. Во всяком случае, следователь Стручков так занят, что не может уделить мне время для разговора, я в основном общаюсь с ним по телефону. От меня он отделывается одними и теми же общими фразами, но почему-то все время настаивает на встрече с Ларисой.

— Это любопытно, — сказал Джек. — Он и мне звонил несколько раз. Ну хорошо, об остальном поговорим завтра. Всего вам доброго.

— И вам также. Спасибо за помощь.

— О помощи еще говорить рано. Пока мы только сделали маленький первый шажок в сторону выздоровления, а впереди еще большая работа.

— Тем более спасибо, — сказал Валерий.

— Рад быть полезен. Спокойной ночи.

Джек положил трубку, задумался, устало прикрыв глаза. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но на самом деле в его сознании шла интенсивная работа. Он мысленно анализировал полученную за день информацию. История болезни Ларисы Сосновской почему-то особенно заинтересовала его, и не только история болезни, но и вообще все, что происходило с ней и вокруг нее. Джек стал сопоставлять ее сбивчивый рассказ о ее муже Артеме Сосновском, о его трагической гибели с тем, что слышал об этом из официальных источников, и обнаруживал в том и другом очень много странного. Теперь в нем говорил уже не только врач и психоаналитик, а некий доктор Ватсон, которым он иногда в шутку сам себя называл, склонный проводить независимые детективные расследования.

Характеристика личности Артема Сосновского, отрывочные сведения о его деятельности, данные Ларисой, создавали в воображении Джека совершенно определенный образ, который был ему очень симпатичен. Ему стало жаль, что он не успел познакомиться, а возможно, и подружиться с этим человеком, просто так, без всякой определенной цели. То, что такого человека хотели убить многие, не вызывало никаких сомнений. Он, судя по всему, был умен, удачлив, богат, остроумен, независим в суждениях, азартен и бесстрашен. Когда человек обладает такими качествами, а при этом в дело замешаны деньги, власть, популярность, даже слава, то трудно рассчитывать на спокойную и долгую жизнь… Но своим обостренным чутьем Джек улавливал в этой истории что-то совершенно нелогичное, не лежащее на поверхности, что-то здесь было не так. Он не мог понять, откуда именно исходит ощущение какой-то нелепости в этой драматической, а по сути банальной истории, и желание разобраться в ней все больше захватывало его. Джек открыл глаза, закурил и снова потянулся к телефону.

В офисе частного детективного агентства раздался телефонный звонок.

Дежурный сотрудник снял трубку.

— Слушаю вас.

— Привет, Стас, — произнес Джек. — Чем занят наш великий сыщик?

— Евгений Борисович, он ведь сегодня на премьере «Испанских фантазий» в Храме Искусств, между прочим, со своей и вашей женой! Разве вы не знали? — удивился сотрудник.

— Извини, знал, сам очень хотел с ними поехать, да только моих пациентов пока оставлять нельзя… — вздохнул Джек. — У меня склероз, черт возьми.

— У вас? — засмеялся Стас. — Никогда в жизни не поверю.

— Ладно, неудачная шутка, — сказал Джек. — А из театра он поедет домой?

— Сначала дам по домам развезет, а потом собирался заехать. Во всяком случае, обещал. Нам тут надо срочно с бумагами разобраться по прошлому делу.

— Да, Храм Искусств — это не ближний свет, все-таки Подмосковье, — произнес Джек задумчиво. — Но если Митька обещал, значит, точно будет. Пусть позвонит мне в клинику, у меня есть для него кое-что.

— Вы же можете связаться с Дмитрием Сергеевичем по мобильному, если что-то срочное, — сказал Стас.

— Нет, я не буду звонить ему по мобильному, потому что с большим уважением отношусь к театру и считаю, что разговаривать по телефону во время спектакля неприлично. Ты просто передай ему, что я звонил.

— Обязательно передам, Евгений Борисович.

Закончив разговор по телефону, Джек вышел из кабинета, задумчиво прошелся по коридору, потом, осторожно приоткрывая двери, заглянул в палаты. Все его пациенты мирно спали. Лариса тоже спала, на ее лице застыло спокойное выражение. После своего ритуального вечернего обхода Джек вернулся в кабинет и услышал телефонный звонок.

— Привет, — пробасил в трубке Дмитрий Сергеевич. — Ты меня искал?

— Да, мой дорогой Шерлок Холмс, хочу подкинуть тебе одно запутанное дельце.

— И какое же?

— Убийство Артема Сосновского.

— Ну ты даешь! — воскликнул Дмитрий Сергеевич. — Там ведь все уже схвачено, прокуратура, ФСБ, чуть ли не Интерпол.

— Ну и что, — усмехнулся Джек. — Они будут копаться в этом деле еще несколько лет и в конце концов все равно не найдут убийцу. Ведь все они по сравнению с тобой ничего не стоят.

— Слушай, да что это тебе взбрело в голову? — удивился Дмитрий Сергеевич.

— А то, Митенька, что у меня в клинике лежит его жена, и сегодня она вышла из комы и много чего интересного мне рассказала.

— Это другое дело, — буркнул Митя. — Кстати, ты домой не собираешься?

— Собираюсь.

— Тогда сиди на месте и жди. Лиза поехала за тобой. Я пытался ее отговорить, но это было совершенно бесполезно. Ей надо немедленно поделиться с тобой впечатлениями от спектакля, ты же ее знаешь.

— Знаю. — Джек улыбнулся. — Буду ждать мою замечательную театралку и фантазерку.

— Завтра сможешь подскочить? — спросил Дмитрий Сергеевич.

— Попробую, если смогу вырваться.

— Ладно, если не сумеешь, я после шести подъеду сам. Ты меня заинтриговал.

— Надеюсь, что не зря, — сказал Джек.

Поговорив с другом, он взял медицинскую карту Ларисы Сосновской, стал проглядывать ее и делать кое-какие пометки. И вдруг до него донесся веселый женский голосок:

— Сейчас ты мне скажешь, Джек, что у тебя опять срочная работа.

— Конечно, так и скажу. — Джек с улыбкой посмотрел на жену, встал, пошел к ней навстречу.

— Ладно, сделаю вид, что поверила, — Лиза подбежала к нему, обняла и поцеловала. — Как жалко, что тебя не было с нами. Это такой потрясающий спектакль, ты даже не представляешь! А Машенька была совершенно неотразима. Ты бы видел, как она играет, как двигается! Просто сказочное существо.

— Я рад за нее, — сказал Джек. — Особенно потому, что Ленька с Натальей сначала не верили, что их дочь действительно талантливая актриса. Теперь-то они поверили?

— Еще бы! Ленька так и млел от счастья, а Наталья хоть и делала вид, что совсем не удивляется, на самом деле просто глаз от нее не отрывала. И еще Ромка всех поразил. Он во время спектакля расписывал на стене фреску, это тоже было как бы частью действия. И так у него здорово получалось. Вообще, это какая-то фантастика, а не спектакль.

— Думаю, тут большая заслуга режиссера, — сказал Джек. — Я слышал, он очень талантливый парень.

— Конечно. Он замечательный, скромный, с чувством юмора и совсем не выпендривается, как другие. Но знаешь, что еще очень важно. Само помещение. Этот особняк, из-за которого было столько проблем и переживаний, совершенно преобразился, словно в него вселился добрый и светлый дух. Стены светятся, лестницы, как в настоящем старинном испанском замке. Как входишь туда, атмосфера сразу тебя захватывает, чувствуешь себя в другом мире другим человеком. В следующий раз обязательно поедем вместе.

— Обязательно поедем, — повторил Джек. — Ты уж прости, Лизонька, что я сегодня не смог, мне самому очень жалко. И Леньку с Анной хотелось повидать, и на Машу посмотреть…

— А как твоя новая больная? — спросила вдруг Лиза. — Знаешь, мне почему-то ее ужасно жалко, она такая красивая и такая несчастная.

— Представляешь, Лизонька, она сегодня пришла в себя, мы даже разговаривали довольно долго.

— Послушай, Джек, а можно мне будет как-нибудь к ней зайти? Просто посидеть, подежурить вместо Вероники? Мне так хочется хоть что-нибудь сделать для нее.

— Какое же ты у меня замечательное существо! — Джек обхватил жену руками, поднял в воздух и усадил перед собой на стол. — Иногда мне кажется, что ты не просто женщина, а тоже пришелец из других сфер… — произнес он задумчиво.