Внезапно мне пришло в голову: а как, кстати, выгляжу я сама? Большое зеркало в прихожей хладнокровно и беспристрастно изображало всклокоченные светлые волосы, вытаращенные, словно от испуга, серые глаза с покрасневшими от курева, недосыпания, личных и творческих переживаний белками, слегка впалые бледные щеки, тощую шею, торчащую из воротника свитера… Ну и рожа! Дальше все было куда ни шло — тонкий шерстяной свитер, вполне приличные джинсы на вполне приличной фигуре… Что ж, пусть так и будет, а вот с лицом немедленно надо было что-то делать…
Я схватила косметичку и бросилась в ванную. Плеснула в лицо холодной водой, смазала кожу тонким слоем дневного крема, быстро нанесла тени на припухшие веки… И в это время раздался звонок в дверь. Что-то подозрительно быстро, неужели он успел доехать от аэропорта? Кстати, я даже не спросила, из какого он звонил аэропорта… Может быть, из Домодедова? Да, наверное, оттуда ко мне добираться ближе, чем, например, из Шереметьева… Да и почему Шереметьево? Конечно, Иркутск — это Домодедово! А вообще я не смотрела на часы, когда с ним разговаривала! Сейчас половина одиннадцатого! А во сколько он звонил? Да Бог его знает!
Наскоро засунув косметичку в шкафчик, я пошла к двери, в которую звонили непрерывно. Да что он так трезвонит, с ума сошел, что ли?
— Иду, иду! — крикнула я, поворачивая ключ в замке и даже не спросив, кто звонит.
С лестницы на меня пахнуло холодом, перегаром, смешанным с запахом хвои… Я увидела большую елку, не то чтобы пушистую, скорее взъерошенную, а за ней — пошатывающуюся мужскую фигуру.
— Вику-сенька… — надрывно прохрипел Пашка и вместе с елкой двинулся прямо на меня.
— Я не Викусенька! Сказано тебе, она уехала!
— Не верю! Ты ее… от меня прячешь! Я… ее люблю… И тебя люблю… Я всех вас люблю… — он всхлипнул, на глаза накатились слезы.
Надо было сразу хлопнуть перед его носом дверью, уйти в глубину квартиры и громко включить магнитофон, чтобы не слышать его тоскливых стенаний, но он стоял передо мной такой мучительно сгорбленный, несчастный, какой-то облезлый с еще более облезлой елкой, что меня захлестнула жалость. От растерянности я попятилась. Стою, как дура, перед убогим колючим растением и еще более убогим пьяным мужиком и двинуться с места не могу, словно к полу приросла! Тьфу ты, гадость какая! Собрав все свои силы, я произнесла как могла более резко:
— Уходи!
— Нет, не верю! Не верю, что ты не прячешь ее от меня! — воскликнул Пашка, потрясая елкой.
— Все! — отрезала я. — Вали отсюда!
И тут он вдруг запел! Господи, только этого не хватало! Он пропел своим роскошным баритоном:
— По-о-жалей ты меня, дорогая! Озари мою темную жизнь! Ведь я плачу, от страсти сго-о-рая…
Да, голос у него действительно был хорош, на нем почему-то не отражалось беспробудное Пашкино пьянство.
— Все! — повторила я решительно, пытаясь закрыть дверь изнутри. И в этот момент услышала, как поднимается лифт, останавливается на моем этаже… Интуиция безошибочно подсказала мне, что это — он, мой таинственный незнакомец, которому я сама так опрометчиво, или не опрометчиво, теперь уж не знаю, назначила свидание в своей квартире! Вот сейчас он выйдет из лифта, я увижу его… И что я тогда сделаю?..
Действительно, через несколько секунд на площадке появился незнакомый молодой человек, на вид лет двадцати пяти, в спортивной куртке с капюшоном, завязанным под подбородком, ростом чуть повыше Пашки. В слабом свете тусклой лампочки я не могла разглядеть его лицо, наполовину упрятанное в капюшон, но разве это было важно? Рывком бросившись к нему, я схватила его за руку, повела к двери.
— Здравствуй! Ну наконец-то! — воскликнула я с театральным пафосом.
— Привет, — ответил он, — я не помешал? — Он покосился на смолкнувшего Пашку, с тоской обнявшего елку.
— Нет, что ты! Это так, Дед Мороз… — пробормотала я, втаскивая его в квартиру и захлопнув наконец дверь изнутри.
— Дед Мороз — алкоголик, это интересно… — задумчиво произнес незнакомец. — Конечно, все время на холоде, с елками, по сугробам, как тут не запить!.. Кажется, я вовремя? — вежливо спросил он, стягивая с головы капюшон.
— Угу… Притащился пьяный, ищет мою подругу, а она уехала… Никак не могла от него избавиться… — почему-то стала оправдываться я, смущенно разглядывая своего странного гостя. До чего ж он оказался хорош, я такого даже представить не могла!
С лестничной площадки раздался душераздирающий Пашкин голос:
— Но напрасно, и счастью не быть!..
И все стихло.
— Теперь мы можем, наконец, познакомиться? — спросил он с улыбкой, глядя на меня какими-то совершенно удивительными темно-серыми глазами…
Что в них было такого особенного? Не знаю… Но почему-то меня пронзила непонятная дрожь, и, кажется, я даже покраснела… Хорошо, если он не заметил! Нет, я никуда не годная актриса! Совершенно не умею скрывать свои чувства… Да при чем здесь чувства? Я в первый раз его вижу! Что за глупости?
— Да, конечно! — Я протянула ему руку нарочито дружеским жестом, стараясь изобразить на лице не более чем светское гостеприимство. — Меня зовут Лариса…
— Замечательно! Красивое имя, такое же, как и ты сама. — Он сжал мою руку, продолжая смотреть мне в глаза, и я с трудом удержалась, чтобы не отвести в сторону взгляд. На этот раз я, кажется, выдержала профессиональный экзамен, но каких же усилий мне стоила моя показная легкость!
— А как зовут тебя, прекрасный мой незнакомец? И кто ты на самом деле — Иван-царевич или заморский принц? — прошептала я, наконец овладев собой и включаясь в новую игру…
— Я — не принц и не царевич, а бедный бездомный бродяга… Знаешь, это про меня в песне поется — бродяга Байкал переехал, ну и так далее… В общем, по диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, это я, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах, и, кажется, попал в избушку Бабы Яги, не так ли?
— Конечно, именно так… — я чуть не задыхалась от волнения. Господи, да что же это со мной такое! — А есть ли у тебя золото, что роют в горах? Сможешь ли от Яги откупиться или тебя прямо в печь посадить?
— Золота у меня нету, не нарыл, суму по дороге потерял! — Он вдруг протянул ко мне руки, внезапно прижал меня к себе и еще через мгновение поцеловал прямо в губы.
Я замерла на мгновение, с трудом сдерживая охватившую меня дрожь, потом вырвалась и возмущенно вскрикнула:
— Ты что, с ума сошел?!
— Может быть… — пробормотал он смущенно. — Извини… Я, кажется, что-то не так сделал?
— Еще бы! — Я почувствовала внезапную обиду, отшатнулась, разозлившись и на него, и на себя. Что же я сама делаю? И за кого он меня принимает?!
— Ларисочка, не сердись, пожалуйста, — он осторожно взял меня за руку, поднес к губам, — я сам не знаю, что делаю. Прости дурака! — Он выглядел таким виноватым… — А не можешь простить — гони ко всем чертям! Ты только скажи — я хоть пешком до Иркутска дойду! — Он умоляюще посмотрел на меня, потом вдруг тихо спросил: — Ну так что мне прикажешь делать?
Я окончательно растерялась, не зная, что ответить… Потом наконец произнесла, с удивлением глядя на него:
— Послушай, да кто же ты на самом деле, бродяга с Байкала?
— Я — твой новогодний подарок! — с улыбкой ответил он. — Зовут меня Артем, но если ты сумеешь полюбить меня, я, может, и правда превращусь в царевича…
— Лялька! Да что с тобой? — с тревогой звала ее Вика.
Лариса очнулась, вздрогнула от неожиданности, открыла глаза, обернулась.
— Привет. Садись!
Вика забралась на сиденье рядом с Ларисой, подозрительно посмотрела на нее.
— Послушай, у тебя было такое странное лицо, когда я подошла…
— Знаешь, я вдруг стала вспоминать — институт, тебя, девчонок, как мы «капустник» сочиняли!.. Потом — как с Артемом познакомилась…
— Замечательное было время! — воскликнула Вика, и в голосе ее прозвучала едва уловимая грусть.
— Чудно, почти десять лет прошло, а такое ощущение, словно все это было вчера… — отозвалась Лариса.
— Такое бывает, — сказала Вика с горечью. — Мне иногда прошлое во сне снится, и будто не сон это, а настоящая явь, я просыпаюсь в холодном поту, думаю, неужели опять?.. Ну да не будем о грустном! Вот «капустник» — это здорово! — улыбнулась Вика. — Помнишь, какой потом скандал был?
— Конечно, помню, — засмеялась Лариса, окончательно вернувшись к реальности. — А как твой визит к режиссеру?
— Кажется, все хорошо… Но… я боюсь пока говорить, сглазить боюсь, понимаешь?
— Конечно, понимаю! Я сама боюсь! — Лариса поглядела на подругу. — А где ты сейчас живешь?
— Да в общем… пока нигде… — ответила Вика неопределенно. — Я ведь только приехала…
— Значит, едем ко мне, решено? — предложила Лариса.
— А это удобно? — спросила Вика.
— Конечно! Я сейчас одна. Мы с тобой как следует поболтаем, никто нам не помешает! Останешься у меня ночевать.
— А где ты сейчас живешь?
— На Таганке.
— Ну что ж, поехали, — ответила Вика.
Лариса плавно тронулась с места, выехала на улицу и, быстро набрав скорость, помчалась по весенней Москве.
— Отличная у тебя тачка, — сказала Вика, оглядывая салон.
— Артем подарил, — улыбнулась Лариса.
— Артем?! — произнесла Вика удивленно. — Слушай, так вы что…
— Господи, чему ты удивляешься? Ты ведь сама была у нас свидетельницей на свадьбе! Представь себе, с тех пор, как мы поженились, так и живем вместе, до сих пор не разошлись и пока не собираемся! — засмеялась Лариса.
— Неужели? — удивилась Вика. — Я думала, так не бывает…
— Как видишь, бывает!
— А чем он сейчас занимается? — спросила Вика с интересом.
— Трудно сказать… Я не очень-то разбираюсь в этом бизнесе, да и сам он мало что мне рассказывает… Но знаешь, он и правда оказался заколдованным принцем…
— Так вот почему ты стала похожа на принцессу! Теперь все понятно! — засмеялась Вика, шутливо погрозив Ларисе пальцем. Этот веселый смех сразу преобразил ее, она на миг стала прежней Викой, той самой, с которой Лариса дружила десять лет назад…
— Да какая я принцесса! — Лариса махнула рукой. — Я его расколдовала себе на голову, а сама превратилась в обычную бабу! Тоскую, ревную, жду…
— Неужели не надоело за столько лет? — изумилась Вика.
— Да мы так редко видимся, что просто не успеваем надоесть друг другу, — сказала Лариса. — Он стал вроде Летучего Голландца, неуловимого призрака, промелькнет где-то рядом и опять исчезнет… Вообще, по-моему, он большую часть своей жизни проводит в самолете или в автомобиле!
— А это… не опасно? — вдруг спросила Вика.
— Что? — Лариса удивленно посмотрела на нее. — Почему ты вдруг об этом спросила?
— Не знаю, так, с языка сорвалось, — замялась Вика. — Извини, просто глупость сказала, ты не обращай внимания, это у меня свои заморочки!
— Вот сейчас ты мне о них все и расскажешь! — Лариса остановилась у светофора, взглянула на подругу. Лицо Вики снова показалось ей печальным и очень усталым. Но вот зажегся зеленый свет, Лариса тронулась с места и стала внимательно смотреть на дорогу.
Когда она свернула в переулок и остановилась у подъезда своего дома, Вика спала, свернувшись калачиком на сиденье рядом с ней.
— Приехали, — Лариса обняла ее за плечи, легонько встряхнула.
— Что? — пробормотала Вика, сонно глядя перед собой.
— Идем, я отведу тебя в квартиру, а сама отгоню машину на стоянку.
— Я с тобой… — пробормотала Вика.
— Не надо, я быстро. Если хочешь, можешь без меня подремать.
— Я правда что-то устала… — Вика, чуть покачиваясь со сна, вышла из машины, виновато спросила: — Ты на меня не сердишься?
— Да что ты! С дуба упала? — засмеялась Лариса, входя вместе с ней в подъезд.
— Может, и упала… — в тон ей ответила Вика. — Может, и с дуба…
Когда Лариса вернулась со стоянки, Вика дремала, сидя в кресле с поджатыми ногами. Лариса быстро постелила на диване, потом с трудом растолкала подругу.
Вика потянулась, широко открыла глаза.
— Это я так бессовестно задрыхла?
— Ты просто устала. Пойдем, я тебя уложу!
— Ну уж нет! — Вика вскочила с кресла. — Спать я к тебе приехала, что ли! Мы столько не виделись! Давай наконец поговорим!
— Конечно, давай! Сейчас приготовим ужин.
— Ужин — это хорошо, — обрадовалась Вика. — И вообще, у тебя есть что-нибудь выпить?
— Найдется! — Лариса открыла дверцу бара. — Выбирай!
— Однако не слабо… — произнесла Вика, с интересом разглядывая красивые бутылки.
— Что выберешь, тащи на кухню, а я пока на стол накрою, — сказала Лариса.
"Мой вечный странник" отзывы
Отзывы читателей о книге "Мой вечный странник". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Мой вечный странник" друзьям в соцсетях.