— Однако Морган неплохо устроился, — произнес он без особого восторга. — Он теперь богаче любого из сыщиков. Мастак делать деньги, верно?

— Мистер Морган много работает, сэр, — ответила экономка, ощутив невольную потребность вступиться за хозяина. — Он умен, отважен и знаменит — нет ничего странного, что его услуги щедро оплачиваются.

— Не больше, чем каждый из нас, — возразил Кейс, растянув губы в улыбке, хотя взгляд его оставался холодным. — И живет при этом как король, тогда как я… — Голос его замер, а выражение лица стало бесстрастным, словно он сожалел о своих словах.

— Кстати, — произнесла миссис Баттонс растерянно, — я хотела бы поблагодарить вас от лица слуг мистера Моргана за заботу о мисс Дюваль. Мы уверены, что с вами она будет как за каменной стеной, не хуже чем с самим мистером Морганом.

— Да, — буркнул он себе под нос. — Я уж позабочусь о вашей драгоценной кошечке.

Миссис Баттонс озадачено склонила голову набок, не уверенная, что правильно расслышала.

— Сэр?

Прежде чем он успел что-либо сказать, их разговор был прерван появлением щупленькой темноволосой горничной с заплаканным лицом. Она находилась в крайнем возбуждении, ломая руки.

— Миссис Баттонс, мэм, — тоненьким голосом произнесла она, прячась за дверным косяком, — наверное, мне надо было сразу вам сказать, но она просила… О, я не знаю, что мне делать, но я ни за какие коврижки не подвела бы ее, честное слово!

— Мэри! — участливо воскликнула экономка, кинувшись к ней, между тем как Кейс выпрямился в кресле.

— В чем дело? — резко спросил он. — О ком это она говорит? О мисс Дюваль?

Горничная судорожно кивнула:

— Она ушла, сэр.

— Ушла? — изумленно повторила миссис Баттонс, а Кейс вскочил на ноги.

— Что, черт побери, означает это ваше «ушла»? — Откровенная угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила женщин в изумлении повернуться к нему.

Горничная разразилась сбивчивой речью.

— П-пять минут назад… я столкнулась с ней на лестнице черного хода… и она попросила, чтобы я… О, я бы никому не сказала, но… Разве ей не опасно выходить одной из дома? — Она с тревогой уставилась на экономку. — Миссис Баттонс, я поступила плохо?

— Нет, Мэри, — успокоила экономка девушку, похлопав ее по руке. — Ты поступила именно так, как велел мистер Морган.

— Чертова девка! — взорвался Кейс и швырнул кубок на пол, выплеснув вино на прекрасный ковер ручной работы. Безобразные багряные пятна мгновенно впитались в желто-голубой узор. — Ей не удастся ускользнуть от меня, — проскрежетал он и выскочил из комнаты, громко требуя пальто и шляпу.

Миссис Баттонс растерянно потерла лоб. Тревожные мысли проложили глубокие морщины на ее лице.

— Он ведет себя очень странно, — сказала она скорее себе, чем стоявшей рядом девушке. — И, судя по всему, не испытывает никакой симпатии к мисс Дюваль.

— Только бы он нашел ее, — жалобно пролепетала Мэри. — Тогда с ней все будет в порядке, правда?

Ничего не ответив, экономка последовала за сыщиком в холл и вздрогнула, когда тяжелая дверь захлопнулась за ним.

* * *

Некогда Ковент-Гарден включал в себя две площади, образованные фасадами просторных дворцов, принадлежавших аристократии, и небольшую церковь, спроектированную Иниго Джонсом <Иниго Джонс (1573-1652) — английский архитектор.>. Однако за минувшие столетия он неоднократно перестраивался, и в своем нынешнем виде славился всемирно известными театрами, не говоря уже о многочисленных кафе, посещаемых писателями, художниками и музыкантами. В центре его располагался живописный рынок, раскинувший свои тенета над крытыми площадями и близлежащими улочками и переулками. Занимая обширное пространство примерно в милю шириной, рынок привлекал толпы народа и служил постоянным источником суеты и шума, возраставшими с каждым годом. Знать давно покинула этот район, и теперь внушительные старые здания с величественными лестницами занимали многочисленные магазинчики, таверны, а также заведения, тесно связанные с лондонским преступным миром.

Виктория осторожно ступила под крытую аркаду, где вокруг лавочек и открытых прилавков теснились покупатели. Смешавшись с толпой, она отдалась на волю течения, поражаясь великолепию выставленных в корзинах цветов, из которых тут же по желанию заказчиков составлялись букеты. Дюжины рук копошились в грудах овощей и фруктов, отбирая лучшие, прежде чем сделать покупку. На рыбных прилавках, увешанных связками угрей, крепкие мужчины разделывали и заворачивали свежий улов. Торговец птицами демонстрировал попугая, издававшего пронзительные вопли, тогда как прочий его товар: канарейки, жаворонки и совы в клетках — на разные голоса рекламировал себя сам.

Виктория миновала лавку, торговавшую лекарственными травами и корнями, где на деревянных полках выстроились стеклянные бутыли с настойками и растворами, и задержалась возле витрины парфюмерного магазинчика, сплошь заставленной кремами, мазями и крепкими маслянистыми духами в разноцветных флаконах.

— Эй, красотка, — послышался надтреснутый голос, и Виктория, вздрогнув, обернулась, когда сморщенная рука схватила ее за рукав. Крохотная, кричаще одетая старушонка, увешанная браслетами и побрякушками, в пестрых шарфах и красной юбке крепко вцепилась в ее руку. — Давай-ка я тебе погадаю, девушка… один шиллинг за все секреты! Всего шиллинг, дорогая… а уж какое распрекрасное будущее тебя ждет с таким-то личиком!

— Благодарю вас, но у меня нет денег, — понизив голос, сказала Виктория и, выдернув руку, поспешила прочь.

Гадалка, однако, не отставала, проворно следуя за ней, и снова схватила ее за запястье.

— Я погадаю тебе даром, красавица! — Голос старухи сорвался на визг, напомнив Виктории вопли попугая на птичьем лотке. — Эй, кто хочет узнать судьбу такой пригожей девоньки?

Сообразив, что хитрая гадалка задумала использовать ее как приманку для других клиентов, Виктория решительно высвободилась.

— Нет, — резко сказала она. — Оставьте меня в покое.

Их стычка привлекла внимание, и Виктория, избавившись от гадалки, настороженно огляделась по сторонам. Внезапно ее взгляд упал на джентльмена в светло-серой шляпе, и сердце ее болезненно екнуло от тревоги. Неужели Кейс выследил ее?

Она взволнованно озиралась, отыскивая в толпе знакомую шляпу, но та бесследно исчезла. «Наверное, показалось», — подумала Виктория, поспешно сворачивая к массивному портику, украшавшему фасад оперного театра, перед закрытыми дверями которого толпился народ. Собравшаяся у подножия четырех исполинских колонн публика напоминала растревоженную колонию муравьев. Все они, судя по всему, принимали участие в акции протеста. Благородные господа и бродяги с одинаковым рвением вносили свою лепту в общий беспорядок, шумно выступая против недавнего повышения цен.

— Старые цены! — выкрикивали одни. — Требуем старые цены!

— Снизить, снизить! — скандировали другие.

Нырнув в бурлящую толпу, Виктория забилась в глубь толпы, притаившись за одной из дорических колонн. Сердце ее бешено колотилось, а вокруг свистела, волновалась и двигалась людская масса. Прислонившись к холодному камню, она неподвижно стояла, устремив взгляд на рельефные фигуры Шекспира, муз и статую Комедии, установленную в нише над ними.

Кейс близко — она чувствовала это.

Он принимает ее за Вивьен и собирается убить либо из личных соображений, либо его наняли с этой целью. Если он уже знает, что она сбежала из дома, то наверняка догадался, что она будет искать убежища на Боу-стрит. И сделает все, что в его силах, чтобы не допустить ее до сэра Росса.

Внезапно Виктория ощутила вспышку гнева из-за вопиющей несправедливости судьбы. Она оказалась в опасности не по собственной вине. Беспокоясь за сестру, она приехала в Лондон и, втянутая в цепочку странных событий, попала в эту жуткую ситуацию.

Небеса вдруг разверзлись, и потоки воды хлынули на землю, быстро разогнав толпу, кинувшуюся врассыпную в поисках укрытия.

Глубоко вздохнув, Виктория осторожно высунулась из-за колонны и огляделась вокруг. Она сразу заметила серую шляпу и ужаснулась, узнав Кейса. Он стоял всего лишь в пятидесяти футах от нее, расспрашивая с холодной целеустремленностью какого-то человека. Весь его вид выдавал крайнее напряжение.

— Боже, — прошептала она.

В этот миг Кейс обернулся и посмотрел прямо на Викторию. Его бесстрастное лицо злобно исказилось. Отшвырнув в сторону мужчину, с которым говорил, он устремился к ней с убийственным выражением в глазах. Виктория бросилась наутек и, пробившись сквозь редеющую толпу, побежала вдоль здания оперы. Споткнувшись на булыжной мостовой на углу Рассел-стрит, она чуть не упала, остро сознавая, что любое промедление может стоить ей жизни. «Кейсу не остановить меня, — с мрачной решимостью подумала она. — Я доберусь до Боу-стрит, будь он проклят…» Она зашла слишком далеко, чтобы потерпеть неудачу.

* * *

Ворвавшись в собственный дом, Грант смертельно побледнел, обнаружив необычное скопление слуг в холле, включавшее всех лакеев и горничных во главе с миссис Баттонс.

— Мистер Морган! — воскликнула экономка, бросившись к нему. Она пребывала в крайней растерянности и волнении, длинные пряди волос выбились из обычно безупречного пучка. Грант впервые видел ее в таком расстройстве.

— Где она?! — яростно спросил он.

— Слава Господу, вы вернулись, — нервно зачастила миссис Баттонс. — Я была на грани того, чтобы послать записку на Боу-стрит, поскольку мы не знали, когда вас ждать, но я подумала, что нужно проверить, просил ли сэр Росс…

— О чем, к дьяволу, вы толкуете? — Он оглядел слуг, застывших с мрачными лицами, и отрывисто спросил:

— Где Виктория?

Вопрос вызвал всеобщее замешательство.

— Виктория? — переспросила экономна с ошарашенным видом.

Грант нетерпеливо замотал головой:

— Вивьен. Мисс Дюваль. Женщина, которая жила здесь последние недели, черт побери. Где она? Где Кейс?

Повисло тяжелое молчание, и вместе с затянувшейся паузой росли тревога и ярость Гранта. Наконец он понял, что никто не осмеливается ответить, и, цепенея от ужасных предчувствий, закричал:

— Кто-нибудь скажет, что случилось, черт бы вас побрал?!

Мэри понуро шагнула вперед, втянув голову в плечи, точно опасалась, что ее признание не останется безнаказанным.

— Во всем виновата я, сэр, — жалобно промямлила она. — Я видела, как мисс Дюваль уходит из дома. Она спускалась по лестнице черного хода, направляясь к задней двери, что возле кухни. Мисс Дюваль попросила меня никому ничего не говорить. Сказала, что это вопрос жизни или смерти. Но я подумала, что лучше рассказать все миссис Баттонс, и так и поступила.

Кровь тяжело пульсировала в голове у Гранта, отзываясь гулким шумом в ушах.

— Вопрос жизни и смерти, — глухо повторил он. Видимо, Виктория догадалась, что она в опасности и сбежала.

Миссис Баттонс нервно разглаживала передник, словно никак не могла вытереть влажные ладони.

— Видите ли, сэр, мистер Кейс сразу по приезде сообщил, что сэр Росс просил его доставить мисс Дюваль на Боу-стрит. Вел он себя при этом довольно странно, я бы сказала, холодно. За все годы знакомства я ни разу не видела его в подобном состоянии. Мисс Дюваль явно не хотела ехать с ним, но согласилась, отлучившись ненадолго, чтобы перевдеться. И пока мы ждали ее в библиотеке, потихоньку ушла из дома. Полагаю, любая женщина в ее положении должна бояться незнакомцев.

— Я наблюдала за ней из окна, — вставила Мэри. — Она вроде бы отправилась в сторону рынка. А мистер Кейс кинулся за ней по пятам.

— Она пошла на Боу-стрит, — пробормотал Грант. С точки зрения Виктории, это было единственное безопасное место, помимо его дома. Вне себя от тревоги, он скомандовал одному из лакеев седлать лошадь и скакать во весь опор на Боу-стрит. — Передайте Кеннону, пусть задействует всех, кого только можно. Констеблей, сыщиков, патрульных. Нужно прочесать Ковент-Гарден и окрестные улицы вдоль и поперек, пока мисс Дюваль и Кейс не будут найдены. Давай пошевеливайся — у тебя пять минут, чтобы доставить свою задницу на Боу-стрит.

— Слушаюсь, сэр. — Лакей бегом кинулся исполнять поручение.

Грант выскочил из дому, не замечая дождя, моментально промочившего его с головы до ног. Непривычное чувство сдавило его грудь — страх, которого он прежде не ведал. Он никогда не волновался по поводу собственной безопасности, уверенный, что выйдет победителем из любой передряги. Но страх за дорогое ему существо — смесь любви, ужаса и ярости — оказался наихудшей разновидностью страдания.

Сломя голову он несся к Ковент-Гардену, не обращая внимания на хлещущие струи, заставлявшие пешеходов искать укрытия, и водопады брызг, обдававшие его из-под колес проносившихся по лужам карет. Если что-нибудь случилось с Викторией… Эта мысль отзывалась дьявольской болью в его сердце, а легкие горели, словно их наполнял огонь, а не воздух.