Джон Китс уже ждал ее в коридоре, чтобы проводить в покои герцогини. Ребекка была искренне ему благодарна и постаралась сдержать улыбку, когда он стал осторожно расспрашивать ее о Флоре.

Покои, где она и другие фрейлины будут проводить большую часть дня, были просторными и хорошо обставленными. Пусть Мария Луиза Виктория, герцогиня Кентская, промотала большую часть своего состояния и финансы ее были в полном расстройстве, зато теперь ее поддерживала королева.

Войдя в гостиную, Ребекка увидела только Эвелин и еще одну девушку, представившуюся леди Констанс. Они сидели за рукоделием.

Констанс выглядела немного старше Ребекки. На вид ей было года двадцать два, как королеве. И все же младшие фрейлины не должны быть замужем. Девушка показалась ей очень симпатичной. Интересно, почему она так и не нашла себе мужа?

— Над чем трудитесь? — спросила Ребекка, садясь рядом.

Эвелин показала квадрат атласа с нарисованным узором из лоз и изящных цветов.

— Это идея герцогини. Сама она работает над большим центральным квадратом. Потом мы их сошьем, и получится одеяло для принцессы. Если у вас верная рука, помогите нам. В ящике лежат такие же квадраты и нитки для вышивания.

Эвелин кивком показала на шкафчик в углу, где стояли также стулья и музыкальные инструменты. Ребекка надеялась, что ее не попросят сыграть, иначе она просто опозорится!

Она любила вышивать, но сегодня слишком нервничала, чтобы заниматься тонкой работой, украшая одеяло для самой принцессы!

— Герцогиня уже вернулась во дворец? — спросила Ребекка.

— Пока нет, но сегодня должна вернуться. И не волнуйтесь, от вас не потребуют беседовать с ней. Обычно она проводит время в своей приватной гостиной. Зато леди Сара здесь. Наверное, желает убедиться, все ли в порядке.

— И конечно, третирует горничных, — добавила леди Констанс.

— Вздор! — возразила Эвелин. — Ее никак нельзя назвать язвой.

Ребекка подняла брови:

— Вы хотели меня предупредить?

— Не совсем. Со стороны может показаться, что Сара чересчур резка со слугами. Но потом мы узнали, насколько могут быть ленивы горничные! Когда королева решила сделать дворец своей резиденцией, здесь была ужасная грязь. Повсюду виднелись следы сажи! Но принц Альберт сумел все наладить. И с тех пор слуги стараются как следует выполнять свои обязанности. Сара просто добивается совершенства.

— Не только, Эви, и тебе это известно, — неодобрительно проворчала леди Констанс. — Она даже с нами обращается как с личными слугами. Некоторые поручения, которые она дает нам, по моему мнению, просто неприличны.

— Какие именно? — полюбопытствовала Ребекка.

Констанс хотела ответить, но нахмурилась и поджала губы. Эвелин усмехнулась и спокойно заверила:

— Не волнуйся, Ребекка не одна из шпионок Сары. Вот Элизабет — скорее всего да. Сама видишь, в какой они дружбе. Даже сейчас она услала Элизабет с каким-то заданием.

— О каких поручениях говорит леди Констанс? — прямо спросила Ребекка.

— Леди Сара увлекается дворцовыми интригами. Она приказала Констанс следить за одним из послов, когда тот покинул дворец, а потом донести, куда он поехал и что делал. В этом нет ничего особенного. Но мы не могли понять, зачем ей эти сведения. Кроме того, хотя от нас ожидают выполнения поручений, пусть даже время от времени, Констанс не следовало покидать дворец, да еще без охраны.

— Почему вы попросту не отказались? — спросила Ребекка у Констанс.

— Ей нельзя отказать, — возмущенно пробормотала та. — Одно ее слово герцогине, и мы потеряем свои места. Она имеет власть над нами.

— И злоупотребляет этой властью? — нахмурилась Ребекка.

— Вы все преувеличиваете, — вздохнула Эвелин. — Что ни говори, а она находится на службе у герцогини. Правда, леди Сара не вдавалась в подробности, но информация, которую она собирает, может пригодиться герцогине и рано или поздно достигнет слуха королевы. Вряд ли леди Сара посмеет использовать нас для неблаговидных целей.

Ребекка была склонна согласиться с ней. Но мать не предупреждала, что она может быть замешана в дворцовые интриги! Самой Ребекке это казалось скорее волнующим. Очевидно, Эвелин тоже так считала.

— А по-моему, это забавно, — улыбнулась она. — Вот сегодня на костюмированном балу я должна отвлечь одного лорда, а потом задать ему откровенный вопрос, да так, чтобы он, пораженный моей красотой и манерами, ответил мне откровенно, а не отделался общими фразами. Каким образом я смогу отвлечь его? Это Сара оставила на мое усмотрение.

— Ты прекрасно знаешь, на что она намекнула! Ты должна позволить ему поцелуй! — фыркнула Констанс.

Эвелин озорно хихикнула:

— Значит, мои надежды сбудутся! Он прекрасная партия и божественно красив!

Слово «божественно» заставило Ребекку вспомнить Ангела. Она втайне вздохнула. Только бы Эвелин имела в виду другого человека.

Но она побоялась спросить, как зовут аристократа, за которым должна была шпионить Эвелин, просто потому, что не знала имени Ангела.

Тут появилась леди, о которой шел разговор. Почти выбежав из гостиной герцогини, Сара Уилер заметила Ребекку, но не остановилась. Мимоходом взглянула на девушку, велела явиться к ней и исчезла в коридоре.

— Вам лучше поспешить, — посоветовала Эвелин, — иначе не будете знать, куда она исчезла. Ее кабинет находится через дверь, вниз по коридору.

Ребекка кивнула и помчалась за Сарой. Та действительно уже исчезла, хотя оставила дверь открытой. Оказавшись в узком коридорчике, Ребекка поняла, что это личный вход герцогини в спальню.

— Сюда! — окликнула Сара, не давая Ребекке ошибиться дверью.

Ребекка свернула в первую комнату слева, оказавшуюся совсем маленькой, больше похожую на чулан. Сара сидела за крошечным приставным столиком. Кроме столика, здесь еще помещались два жестких стула, но ничего больше. И даже окон нет. Правда, горела лампа, и в воздухе витала синеватая дымка. Но в полумраке леди Сара казалась гораздо моложе своего истинного возраста.

Леди Сара могла бы считаться уродливой, однако чересчур длинное узкое лицо, несомненно, казалось интересным, особенно серые, близко посаженные глаза. Впечатление усугублял горбатый, очевидно, когда-то сломанный нос. На вид ей было лет тридцать пять. Высокая, даже немного выше Ребекки, она была очень худой и плоской: никаких выпуклостей или изгибов. Черные как смоль волосы туго стянуты в узел, хотя букли наверняка смягчили бы строгость ее черт. Неужели сама леди Сара не понимала этого? Она могла бы выглядеть куда привлекательнее! Или ей просто все равно?

— Полагаю, вы и есть Ребекка Маршалл? — спросила леди и, едва дождавшись кивка, продолжила: — Хорошо, что приехали вовремя. Я Сара Уилер. Моя обязанность следить, чтобы вы не ленились, посещали все церемонии, приемы и вечера и выполняли все поручения герцогини. Вы остаетесь здесь ради блага двора и своего собственного. Поэтому мы прекрасно поладим в том случае, если вы не опозорите своей должности и будете делать все, что вам велено. — Леди тепло улыбнулась, возможно, для того, чтобы ободрить Ребекку, но той показалось, что улыбке не хватает искренности. — Должно быть, вам уже сообщили, что сегодня вечером будет костюмированный бал? Вероятно, его почтит своим присутствием даже королева, хотя и ее отсутствие будет вполне понятно: ее величество находится на последних месяцах беременности. Но вы должны непременно быть. У вас есть костюм?

— Мы с матушкой об этом не подумали, тем более что очень спешили с подготовкой к приезду сюда. Но моя соседка придумала мне импровизированный костюм.

— Вы, кажется, делите комнату с Элизабет Марли? Хорошая девушка. Неплохо бы вам прислушиваться к ее советам. Но в следующий раз вам лучше раздобыть несколько костюмов.

Ребекка едва сдержала смех при столь лестном описании своей соседки. Но ведь Эвелин предупреждала, что Элизабет и Сара прекрасно ладят!

— На маскараде у меня будет для вас специально поручение, — продолжала Сара. — Дело чрезвычайной важности, но вот способны ли вы его выполнить… — Она задумчиво поджала губы и покачала головой. — Полагаю, вы совершенно невинны, но как насчет наивности?

Интриги…

Остальные девушки предупреждали ее, но Ребекка не ожидала, что ей так быстро поручат столь опасное задание. Хотела ли она этого? Но есть ли у нее выбор? Наверное, от ответа зависит, поможет ли она своей стране или навсегда останется неизвестной фрейлиной, которой не суждено быть представленной королеве…

Вообразив себя героиней, получившей личную благодарность королевы Виктории, она ответила:

— Наивна? Ровно настолько, насколько потребуется.

— Мне нравится такой ответ, — усмехнулась Сара Уиллер. — Думаю, вы пригодитесь.


Глава 8


Ребекка вовсе не сочла героическим поступком необходимость пробраться в комнату мужчины и все обыскать. Подобные вещи казались ей преступными. И все же это она, в маскарадном костюме мушкетера, в треуголке набекрень, роется в ящиках чужого комода и старается не думать о том, что бы она ощутила, проделай кто-нибудь то же самое в ее комнате.

Она даже не знала, что именно ищет! И вряд ли леди Сара это тоже знала.

— Ищите письма, — велела она, приказывая Ребекке обшарить комнату.

— И все остальное, что выглядит из ряда вон выходящим.

Но в этой комнате ничто не могло считаться из ряда вон выходящим. Мало того, она была так скудно меблирована, словно здесь вообще никто не жил.

— Он никогда не оставляет дверь незапертой, — сказала леди Сара. — Я знаю потому, что постоянно дергаю за ручку. Но сегодня что-то случилось. Не могу понять, что именно, разве что он специально оставил дверь открытой, чтобы один из его агентов мог что-то забрать или принести. Поэтому, если проникнуть в его комнату все еще возможно, вы поищите и узнайте, что за тайны он скрывает.

Ребекка так надеялась, что дверь окажется запертой! Она явилась на костюмированный бал, но так нервничала, что не спускала глаз с леди Сары в ожидании ее кивка — сигнала к выполнению поручения. Она немедленно стала пробираться через длинные, бесконечные коридоры Букингемского дворца к той самой комнате, неприкосновенность которой ей предстояло нарушить. Правда, она не знала, чья это комната.

— Чем меньше знаешь, тем лучше, — заявила леди Сара. — Если он когда-нибудь заговорит с вами, необходимо казаться искренне сбитой с толку. Но постарайтесь не сделать ошибки, Ребекка. Вы младшая фрейлина при дворе королевы, так что слушайте внимательно. Это настолько важно, что я бы сделала все сама, если бы кто-то смог отвлечь его, пока идет обыск. Но я единственная, кто сумеет надолго задержать его, поэтому можете не бояться, что вас обнаружат. Однако поторопитесь. Десять минут, не дольше.

Поняв, что дверь действительно открыта, Ребекка вошла не сразу. Она потратила пару драгоценных минут, размышляя, не солгать ли леди Саре, что дверь заперта? Но леди Сара подчеркнула всю важность задания. А вдруг Ребекка разоблачит заговор против Короны? Замышляемое нападение на одну из колоний? Или по крайней мере свидетельство, что обитатель этой комнаты — изменник и пробрался во дворец под чужим именем.

Но Ребекка ничего не нашла. Совсем ничего. Ни одного письма. Ни даже клочка бумаги. Героическое рвение, с которым она явилась сюда, несколько померкло, и теперь она чувствовала себя мелким воришкой.

Она со вздохом закрывала последний ящик, когда дверь неожиданно распахнулась. Но ее не должны были застать здесь! И Сара не давала инструкций на этот случай!

— Если вы не любовник Найджела, вам придется многое объяснить, — раздался низкий мужской голос.

Страх внезапно отступил. Это не обитатель комнаты, просто кто-то из его знакомых. Но в спину уперся кинжал, и страх вернулся с новой силой.

— Вы ошибае…

— Женщина?!

Незнакомец рассмеялся и убрал кинжал.

— Забавно! Это он требует от вас одеваться мужчиной? Впрочем, главное — результат.

Она не совсем понимала, о чем идет речь, но сообразила, что он подсказывает веский предлог для ее пребывания здесь. Но Ребекка не могла заставить себя воспользоваться этим предлогом.

Она решила вместо этого оскорбиться его присутствием. Или эта комната — настоящий магнит для всех, кому приспичило лезть в чужие дела?

— Это вам не мешает объяснить, почему…

Но тут Ребекка обернулась, и слова замерли у нее на губах.

Он? Ангел? Кузен Рейфела Лока? Вот уже в четвертый раз она так ошеломлена, что лишается дара речи в его присутствии! Ангел тоже оделся к костюмированному балу. На нем красовался костюм щеголя прошлого века: светло-голубой атласный камзол и панталоны до колен, чуть темнее цвета его глаз. Костюм дополняли кружевное жабо и манжеты. Длинные черные волосы раскинулись по плечам. Но ему следовало бы лучше побриться: впечатление портила пробивавшаяся на щеках темная щетина. Кроме того, он был чересчур широк в плечах, и атлас обтягивал его, как вторая кожа. Она только сейчас это заметила, раньше он никогда не стоял так близко. А она была способна только на одно: разинув рот, глазеть на его совершенное лицо.