- Да.

- А какой твой любимый город?

- Он мне еще не встретился. Пока я везде себя чувствую чужаком.

Василий отвечал на вопросы Моли, с интересом исследуя пальцами ее ладонь. К концу разговора он досконально изучил ее оперирующую руку. Руку, которая подарила ему жизнь. Светлана была для него практически матерью. Благодаря ей он заново родился на свет. Возможно, поэтому он смог ей хоть немного довериться? Дать слабину… Позволить себе побыть нормальным. Как все. Рассказать что-то о себе, узнать что-то о ней самой. Увлечься...

- А цвет?

- Такой же, как и у тебя.

- Черный и белый? У тебя это как-то связано с отношением к жизни?

- Ты о юношеском максимализме? Думаешь, он меня не покинул?

- Не знаю. Мне пока трудно судить, – созналась Светлана, устраиваясь поудобнее на боку.

- Я тоже не знаю. Жизнь полна компромиссов. Так что серый тоже присутствует. Нет… я не максималист.

- Ты часто шел на компромиссы?

- Постоянно. С самим собой. Иначе бы не выжил. А ты?

- Нет. Практически никогда. Пожалуй, только с матерью.

- Почему?

- Я заставляю себя с ней общаться. Мне это абсолютно неприятно. Но она моя мать. Поэтому я переступаю через себя и отвечаю, когда она звонит или просит о помощи.

Василий задумался. Поцеловал ее ладонь, прикрыл глаза. Усталость брала свое.

- Ты столько раз меня спасала, Света, – вдруг прошептал он. – Столько раз…

- Я надеюсь, что это было не зря. И у тебя все получится. Я очень этого хочу. Спи, Вася. Ты очень устал.

Он действительно очень быстро уснул. А к Светлане сон долго не шел. Она сводила Селедку в импровизированный туалет, осмотрела его на предмет блох и лишая. Первые нашлись, второго, слава Богу, не обнаружилось. Женщина вымыла руки и печально вздохнула. Василий уйдет. А Селедка останется. Она не сможет выгнать кота, а Василий не сможет взять его с собой. Видимо, ей не избежать печальной участи старой девы... Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Славка так точно будет ржать…


Глава 19


На следующий день Света проснулась поздно. Василий уже успел поесть, покормить Селедку и засесть за работу, которой сейчас было полно. С ним вышел на связь Главный. Подтвердил наличие крота и приказал не высовываться. Это заставило его нервничать. Операция снова откладывалась, что означало только одно – еще одна партия мальчиков и девочек уйдет на восток. Еще несколько десятков поломанных судеб… Сколько из них выживет? Один-два? А ведь он так надеялся, что этого больше не случится!

Из всех преступных схем, в которых было задействовано высшее руководство страны, только торговля людьми настолько задевала Василия. Все экономические преступления, вместе взятые, не пробуждали в нем и тысячной доли тех эмоций, что закручивались в душе, когда становилось известно об отправке очередной партии живого товара. Он болел, когда это происходило. С наркотой или, тем более, старыми добрыми схемами распила бюджетных средств такого никогда не происходило. Василий просто фиксировал факты, добывал доказательства, систематизировал информацию, готовя базу под самое громкое разоблачение последних лет. Не он один. Десятки людей по всему миру. Вычисляли каналы нелегального вывоза живого товара и наркотиков, выявляли влиятельных подельников во многих странах мира, собирали доказательственную базу. В расследование были вовлечены Интерпол, спецслужбы Германии, Польши и нескольких ближневосточных стран. Все облавы, которые происходили до этого, были только прикрытием масштабной спецоперации, которая готовилась годами, и была абсолютно беспрецедентной по своим масштабам. Информацию по крупицам добывали десятки людей, но только один Василий знал, как ее применить и правильно интерпретировать. Только его аналитический ум и близость к организаторам преступных схем позволяли довести расследование до конца. Они действительно находились на финишной прямой. Даже ордеры на арест были подписаны, и ожидали своих «героев». От мелких исполнителей, до самых крупных рыб из сильных мира сего. И вот они опять вынуждены выжидать!

- Доброе утро, – поздоровалась Света, не сводя глаз с мужчины.

- Доброе, – буркнул он и снова уставился в монитор.

- Что-то случилось?

- Нет. Все просто отлично.

Ну да. Так она и поверила. Наверное, именно потому, что все хорошо, Василий снова натянул маску Алана.

- Ты можешь на меня рассчитывать, – зачем-то сказала Света.

Василий промолчал. Снова вернулся к своей работе, а она не знала, чем себя занять. И не знала, как помочь ему. В углу мяукнул Селедка. Василий оторвался от своего занятия и посмотрел на кота.

- Ему нужно купить средство от блох и всякие разные кошачьи штуковины.

- Например?

- Ну… знаешь… Миски, туалет, корм…

- Поехали, – скомандовал Василий, закрывая свой лептоп.

- А ты… как же… не боишься, что тебя обнаружат?

- Думаю, вряд ли кому-то придет в голову искать меня в зоомагазине. Собирайся.

Несмотря на всю браваду, Василий нервничал. Света это поняла интуитивно. Ведь ничего в его поведении нервозности не выдавало. Абсолютный контроль и пустота в глазах. Моль захотела приобнять мужчину в знак поддержки, и наткнулась на что-то твердое. У нее не возникло вопроса, что это было. Светлана отчетливо понимала - за поясом Василия находится ствол. И его совершенно точно не было в ее доме. А значит, оружие она принесла сама. В том самом газетном свертке. Женщина сглотнула, и задала тихий вопрос:

- Ты понимаешь, что могло случиться, если бы его обнаружили в моей машине? Если бы меня остановили…

- Тебе ничего не угрожало.

- Я перевозила оружие, на ношение которого не имею разрешения.

- А ты думала, что ты везешь? Новогодние подарки детишкам? – съязвил Алан. И, в принципе, этот выродок был прав. Она догадывалась, что в свертке может находиться нечто опасное. Но что это будет оружие, почему-то в голову не пришло. Да и что бы изменилось, если бы она знала о содержимом пакета? Отказалась бы помогать? Это вряд ли. Света промолчала и вышла из дома.

Зоомагазин поразил своими масштабами и ассортиментом. Чего тут только не было. Начиная от лотков и еды, заканчивая одеждой и игрушками для животных. Света выпала из реальности, рассматривая предложенный ассортимент.

- Вась… А что Селедке брать на обед? Курицу с печенью или кролика с овощами? – задумчиво протянула Света, внимательно изучая пакетики с кормом. Мужчина удивленно обернулся, прочитал названия «блюд» и, видимо, тоже прозрел от предложенного изобилия.

- Бери всего понемногу. Докупим, когда блохастый определится, что ему по душе.

Света кивнула, признавая рациональность предложения, нагрузила тележку. Остальной шопинг прошел без происшествий, если не считать их спора по поводу покупки корзинки для сна.

- На кой ляд она ему нужна?!

- Я не хочу, чтобы он спал с нами… Со мной, – поправилась Света. Потому что даже ее слух резануло это нелепое «с нами», прозвучавшее так, будто «они» и правда могли бы быть.

- Она вся в рюшах и оборках. Селедке будет стыдно смотреть в глаза другим котам.

Света опешила, растерянно хлопая глазами. Это что… Васька вернулся?

- Можно поискать какой-нибудь более пацанский вариант, - откашлявшись, предложила она.

Они нашли. Серую корзинку без оборок, цена которой ввела Светлану в культурный шок. Благо, Василий решил поступить по-рыцарски и оплатил все покупки со своего кармана. Ну, хоть что-то радует. Невольно в голову пришла мысль о том, что, когда они останутся с Селедкой одни, ей будет нелегко поддерживать коту привычный уровень жизни. Света рассмеялась от абсурдности своих мыслей, чем вызвала удивленный взгляд мужчины.

- Не обращай внимания. Такая фигня в голову лезет.

- Ну-ну, - прокомментировал Василий, пристально изучая спутницу. Ну, и чего он там не видел, спрашивается?

Они благополучно вернулись домой, распаковали покупки, продемонстрировали котенку обновки. Тот воодушевился. С разбегу забрался на когтедралку, чем вызвал изумленный Светин смешок. В общем, день прошел практически без происшествий и других выматывающих душу событий. А потом были вечерние новости и репортаж из детского дома. Виктор с маленьким очаровательным мальчиком на руках, и куча детишек вокруг. Свету едва не стошнило. Она перевела взгляд на застывшего мужчину и отшатнулась. Он был совершенно неуправляемым! Дикий, абсолютно животный взгляд. Переполненный нечеловеческой ненавистью.

- Василий…

- Мне нужно выйти…

- Вася, все хорошо, Вась…

- Мне нужно выйти! – рявкает он.

- Иди, - шепчет Светлана, протягивая темную мужскую куртку.

Он бежит из дома, гонимый всеми своими демонами. Сейчас, на фоне отправки новой партии товара, беззащитный мальчик на коленях дьявола… Эта картина стала просто невыносимым испытанием для его шаткой психики. Подорвала ее. Ему хотелось ворваться в дом гада, и убить! Зубами перегрызть глотку, так, чтобы кровью умыться! Чтобы слышать, как под руками кости трещат, и рвется плоть. Его гнали вперед желание убивать и невероятная злость от того, что он просто не может этого сделать! Как бы ему хотелось воткнуть в него нож по самую рукоятку и повернуть, чтоб побольнее. И еще, и еще… Так, как это сделал с Буровым сын. За все зло! За все слезы, которые он не мог удержать в себе. И которые доставляли особое удовольствие педофилу. За его изломанную жизнь, за сотни жизней, таких же, как он, «Васек», за слезы матерей, которых Виктор лишил самого дорогого. Ведь он не ограничивался только детдомовскими… Если ему нравился мальчик, он его получал. Не гнушаясь ничем. Любые методы были приемлемы и хороши. А когда эти мальчики надоедали, их быстро сплавляли в какой-нибудь бордель. Благо, каналы были налажены, и отлично работали. Только он…. Только Алан сумел удержаться возле Виктора. Втереться в доверие, пробраться под кожу. Виктор настолько на нем помешался, что даже трахал порой, изменяя собственным правилам не спать с мальчиками старше двадцати.

Василий остановился. Присел, утыкаясь лицом в ладони. Он смог удержаться возле Виктора, и только благодаря этому выжил. В арабских борделях мальчики долго не живут. Он все сделал правильно. Да только как себя самого в этом убедить? Головой то он понимал, что не мог поступить иначе. А сердцем? Душой… или тем, что от нее осталось? Не понимал!!! Не понимал, зачем пресмыкался, чтобы выжить. Уж лучше бы сдох. Его снова накрывала ненависть. На этот раз к себе. Сколько их было? Тех, кому он улыбался, кому отдавался, кого накачивал сам? Десятки? Сотни? Похотливые уроды, которых он научился виртуозно удовлетворять. Была ли его конечная цель такой уж благородной? Или это просто банальная месть, поданная под сладким соусом жертвенности?! Где была правда? И имела ли она значение, когда месть уже практически свершилась?!

Мужчину снова затрясло. Вегетативная дисфункция, так, кажется, говорила Светлана? Нужно брать себя в руки. Во что бы то ни стало. Он больше не мог расслабиться выпивкой или наркотой… Не с его печенью. Значит, нужно было искать новые способы. Для большинства людей самым классным антидепрессантом был секс. Но для него он всегда был связан исключительно с негативными эмоциями. С насилием. Что, если попробовать получить от секса кайф? Света… Они могли бы попробовать…

Дорогу домой он нашел с трудом. Потому что совсем не помнил, куда шел в беспамятстве. Да, провалы в памяти с ним тоже случались. Но сориентировался, смог… Подъезд, входная дверь, и она, как тень, на пороге. Выдыхает облегченно, завидев его.

- Мне нужен секс. Прямо сейчас. Ты поможешь мне?

Светлана колеблется.

- Да или нет?

Вместо ответа Света стаскивает с тела футболку. Он останавливает взгляд на гладкой белой груди с ярко-голубым узором вен. Под его взором розовые соски твердеют и сжимаются. Глаза опускаются вниз по животу, останавливаются на аккуратной лунке пупка, чуть ниже резинки трикотажных штанов.

- Сними. – Кивок в сторону ненужной одежды.

Светлана раздевается. Как солдат. В ней нет и капельки жеманства. Она просто делает то, что попросили. Штаны и трусы летят в сторону. Он - в куртке и шапке, а она - абсолютно голая. Дикий контраст. Василий тоже раздевается. Одежда падает на пол.

- Пойдем в спальню.

Света поворачивается к нему спиной и послушно идет вглубь квартиры. Он замирает, залипает взглядом на тугой маленькой попке. Такой же бледной, как и все остальное тело. Моль переступает порог спальни и останавливается. Василий впервые касается обнаженной женской спины. Проводит по лунке позвоночника, спускается в самый низ, между половинок попы, своей провокационной лаской проверяя реакцию партнерши. Она зажимается, но не протестует. Он делает шаг вперед, касаясь своей голой грудью ее спины. Света всхлипывает. Руки Василия проводят по бокам, берут в чаши ладоней женскую грудь. Одновременно Вася касается носом бритого виска женщины, вдыхает полной грудью ее аромат. Она немного отклоняет голову, открывая мужчине больший доступ. Он видит, как бешено колотится на шее пульс, ноздрями втягивает ее феромоны. Прислушивается к себе. Никаких отрицательных ощущений. Желание, которое заставляет твердеть плоть, все еще скованную трусами. Стягивает их резким движением и тут же прижимается к ней. Влажная головка оставляет след на коже, Света снова тихонько всхлипывает. Василий разворачивает партнершу лицом к себе, заглядывает в глаза, чтобы в последний раз убедиться – она не против. Проводит рукой между ног, где все как следует влажно. Он больше не может терпеть. Ему нужно забыться: