- Подарю. – Робкий шепот в шею. И эта робость, тоже вновь. Как и возможность быть слабой. Потому что с ним можно. Потому что он сможет понять.

Рука Василия опускается вниз, приподнимает подол ее домашнего платья-майки, скользит по гладким ногам. Губы исследуют шею и раковину уха. Задевают ключицы. Света не может больше оставаться недвижимой. Касается его скул, целует губы. Языки переплетаются, поцелуй становится глубоким и влажным. Руки женщины опускаются на спину, скользят вниз, обхватывают крепкие, тренированные ягодицы. Василий снимает свою футболку, опускает вниз бретельки ее платья. Розовые соски яркие и напряженные. Света очень и очень чувствительная. Ему нравится то, что он видит - яркие вершинки на фоне бледной прозрачной кожи. Взгляд опускается, минует скрученное на талии платье, и дальше вниз… Садится между ее ног, максимально их раздвигает. Там Света тоже ярко-розовая. Блестящая от соков. Рот наполняется слюной. Василий впервые действительно хочет попробовать. Не потому, что так надо. Не потому, что за это уплачено. А потому, что невыносимо хочется ощутить своими рецепторами вкус ее желания. Света взволнованно приподнимается на локтях. Смотрит в его глаза. Он погружает два пальца внутрь и, не сводя взгляда, лижет ее между ног. Пальцы внутри беспрепятственно находят точку G и всерьез за нее принимаются. Сейчас он даже благодарен опыту Алана за то, что может подарить что-то незабываемое этой великолепной женщине. Круговые умелые движения, железа набухает все сильнее, наполняется секретом. Ну же, девочка, расслабься… Тебе будет очень-очень хорошо!

- Нет, Вася, нет… - Она отталкивает его на самом интересном месте. – Я не хочу так. В одни ворота…

- Тебе будет хорошо, – объясняет Василий. – Если у тебя было ощущение, что хочется в туалет, то это нормально перед сквиртом. Это секрет распирает…

- Оставь эту лекцию по анатомии! Физиологические процессы, происходящие в организме, мне отлично известны!

- Тогда что не так? – Он, пожалуй, впервые выглядит настолько растерянным.

Света садится рядом на диван, поджав ноги. Обнимает его, потирается лицом о заросшую бородой щеку.

- Я хочу, чтобы хорошо было нам обоим. Я не хочу быть эгоисткой. Это неправильно.

- Света… - выдыхает Василий.

- Но есть же способ. Как-то ведь ты кончаешь… Когда ласкаешь себя сам? – озвучивает робкую догадку Моль.

- Да. Это работает, – сознается мужчина, и тут же отводит глаза. А Света не позволяет это сделать. Обхватывает ладонями лицо, целует глаза, скулы, губы:

- Значит, мы сможем быть вместе… Сможем.

Василий не понимал, что она затеяла. Почему не дала себе кончить? Он знал, что ощущения при сквирте были во стократ сильнее любого оргазма. Он в совершенстве овладел этой техникой, и знал все нюансы… А она отказалась… чтобы что?

Света раздевает Василия, легонько толкает, заставляя лечь. Целует грудь, накаченный живот с крупными выделяющимися венами, абсолютно гладкий лобок и, наконец, самое главное – напряженный, идеально ровный член. Накрывает головку губами. Его ласкали тысячу раз. Как правило, влюбленные, как кошки, женщины. Он не испытывал ровным счетом ничего. Происходящее его абсолютно не волновало. А сейчас… Зачем он это вспомнил? Вскочил резко, отстраняя Свету, обхватил ладонью член. Впился ртом в ее губы, остервенело работая рукой. Оторвался на секунду, ухватил губами сосок, втянул в рот. Прижал языком к небу. Пальцами свободной руки безошибочно нашел клитор, скользкий и влажный. Света всхлипывает, заведенная до предела. Он надавливает жестче, сильнее, и она кончает с хриплым стоном. Почему-то ее удовольствие подгоняет его самого, неминуемый оргазм приближается, и в его преддверии Василий с удивлением замечает, что Света склоняется над ним. Он машинально опускает руки на ее голову и с болезненным удовольствием кончает в услужливо приоткрытый рот. Оргазм длится невероятно долго. Ему никогда не было так хорошо. Что же ты наделала, Света? Как же теперь с этим жить?

Они лежат на смятых влажных простынях и смотрят в глаза друг другу. Слов нет. Только чувства, которые переполняют, вытесняя из легких кислород. Василий кожей ощущает приближение очередной панической атаки. На постель забирается Селедка. Перелезает через Свету и устраивается между ними:

- По-моему, он тебя ревнует ко мне, – улыбается женщина, поглаживая котенка.

- Думаешь, Селедка гей? – пересиливая собственный страхи, шутливо парирует Василий.

- Все может быть. Вась…

- Ммм?

- А ты… Нет, если не хочешь не отвечай…

- Ближе к делу, Света.

- А ты… как ты не стал геем? После всего…

Василий встал с дивана. Бесстыдно прошел через комнату в кухонную зону. Налил из графина воду:

- Что… Боишься, пид*ру отсосала?

Света вздрагивает. Натягивает одеяло едва ли не на голову.

- Прости… - тут же извиняется Василий, загоняя вновь воскресшего Алана в глубины сознания. – Прости, Света… - Он отставляет стакан и возвращается к дивану.

- Ничего. – Едва слышный шепот. – Ничего, Вася… Я понимаю.

- Ни хрена ты не понимаешь! Ни хрена! – Вновь злится. – Думаешь, геями становятся? Ты же врач, Света, очнись! Ты либо склонен к этому, либо нет! Мне повезло. Я познал женщину до того, как меня изнасиловали. Я уже имел представление о том, что мне нравится, и как. Знаешь ли, в приютах детишки очень быстро смекают, что к чему. У девчонок к шестнадцати годам по два, по три аборта за плечами. Я лет с тринадцати трахал все, что движется, поэтому, когда трахнули меня, я четко понимал – мне это не нравится.

К концу своего монолога Василия прилично потряхивало. Отступившая паника и злость снова накрывали. Света поднялась с постели. Подошла вплотную к мужчине. Осторожно прижала его к себе. Давая поддержку и утешение:

- Извини меня, Васька. Мне не нужно было портить такой хороший день своими вопросами. Извини.

Он понятия не имел, что ей ответить, и как поступить. По идее, ничего такого в ее вопросах не было. Не ее вина, что он разучился нормально общаться. Что в каждом слове видит подтекст или издевку. Ей не за что было извиняться. А ему не стоило так реагировать. Только разве он мог контролировать собственные порывы?

- Проехали. Все нормально.

- Точно?

От ответа на неудобный вопрос Василия избавил звонок телефона. Он подобрался, но трубку не взял. Его лицо стало жестким и колючим.

- Мне нужно уйти. Ненадолго.

- Зачем?

- Чтобы позвонить.

- Ты можешь воспользоваться моим телефоном… Или не можешь?

- Сама подумай. Тебя вычислят на раз - два.

- А тебя?

- Меня нет. А если и вычислят, то далеко отсюда.

Василий вышел из комнаты. Прошел в ванную. Раньше после секса он бы первым делом принял душ. Или ванну, в зависимости от степени извращенности самого акта. Теперь же времени на помывку не было. Впрочем, как и желания. Василий пропитался тонким ароматом женщины. И, что удивительно, этот факт не вызывал в нем никаких негативных эмоций. Он быстро умылся, оделся, прошел по коридору к входной двери.

Из гостиной вышли Света и Селедка.

- Не вздумай за мной ехать. Обещай!

- Хорошо.

- Я серьезно, Света. Это совершенно лишнее. На этот раз я в безопасности. Просто позвоню, и вернусь. – Было так странно отчитываться перед кем-то. Василий в жизни этого не делал. А сейчас почему-то четко осознал, что должен объясниться.

- Я же сказала, что не поеду. Сварю суп-пюре. Тебе можно.

- Хорошо. – Василий удовлетворенно кивнул и вышел из подъезда. Прошел несколько кварталов, вызвал такси. Через двадцать минут зашел в очередной торговый центр, коих в столице миллион, приложил трубку к уху.

- Сроки сдвигаются. Начинаем в пятницу. Время уточню.

Василий напрягается:

- Кто подтвердил отправку?

- Четыре не связанных источника.

- Плюсуйте три моих.

- Засранец. И перестраховщик.

- Жизнь научила. Пятница – отличное время. Отбой.

Василий отключил телефон и выкинул его в урну. Пятница… В их случае - самый лучший вариант. На выходных никто не сможет оспорить арест. Это даст им двухдневную фору. Пожалуй, так даже лучше.

Мужчина не стал задерживаться в торговом центре. Спустился к выходу. Замер возле небольшого цветочного. Он редко дарил цветы. Только, если того требовал план обольщения очередного клиента, и уж тем более не выбирал их сам. Так почему же он сейчас застыл у яркого благоухающего прилавка? Василий отмер, прошел к выходу, а потом, чертыхаясь, вернулся.

- Вам чем-нибудь помочь? – робко поинтересовалась молоденькая продавщица, по всей видимости, озадаченная его поведением.

Василий нервно провел по лбу. Выругался про себя. Ему валить надо, а он хе*ней вздумал страдать! Совсем не вовремя это сумасшествие!

- Не знаю… Мне нужен букет.

- Какие цветы предпочитает ваша девушка?

Василий застыл от этого «девушка». Ухмыльнулся криво. Последняя его «девушка» плохо кончила лет пятнадцать назад. А теперь выходит, что он вновь наступает на те же грабли. Только на этот раз все гораздо более серьезно. Потому, что Света… Черт. Он не будет об этом думать. Он лучше подумает о том, какие цветы ей могут понравиться. Поди, разбери, с ее изысканным вкусом. Он быстро осмотрелся раз, другой. Застыл взглядом на белых каллах:

- Вот их заверните.

- Сколько штук?

Да откуда он, мать его, знает?! Василий с трудом удержал свой порыв и довольно спокойно ответил:

- Чтобы моя рука могла охватить стебли.

- Упаковочная бумага, бантики, или просто лента?

Да она издевается!

- Просто свяжите мне эти чертовы цветы. Я очень спешу.


Глава 22


Главный сидел в большом пустом кабинете, снова и снова перепроверяя все имеющиеся данные. В отличие от всех других, у него не было права на ошибку. Только он понимал весь масштаб и последствия готовящейся операции.

- У нас интересные новости.

- Валяй.

- Объект не спешил уходить. Задержался в цветочном.

Главного мало что могло удивить. Но это…

- Вы его засекли?

- Ненадолго. Вы знаете, что это довольно тяжело с его умениями.

Он знал. Жизнь научила Алана осторожности. Так почему тот подставился, покупая цветы? Главный крепко задумался. Пожалуй, если кто-то и мог помешать проведению операции, то только Алан. Этот мальчик обладал едва ли не всей полнотой необходимых данных и необычайно светлым умом. А его источникам информации могли бы позавидовать многие разведки мира. Помимо всего прочего, он был их ключевым свидетелем. Поэтому мальчику угрожала опасность. Алан это понимал, но отказался от любой предложенной помощи. Было у Главного предположение, почему он так поступает, но как с этим предположением вязался букет? Никак… ЧуднО. Особенно учитывая тот факт, что мальчик никогда и никому не доверял полностью. Не зря шифровался в общении с ним. Он не подпускал к себе никого, в том числе и людей, которым, в принципе, помогал. Покупая цветы, мальчик не мог не понимать, что об этом станет известно уже через несколько минут. Так почему он все-таки задержался?

Василий немного запутал следы, и вызвал такси. Уселся на заднее сидение, опустил взгляд. Букет получился лаконичным и очень красивым. По крайней мере, так показалось самому мужчине. А если, учитывать, что во всем другом их со Светланой вкусы зачастую совпадали, он мог надеяться, что и букет ей придется по душе.

Дорога к дому показалась бесконечно долгой. Возможно, потому, что усталость снова напомнила о себе. Глаза попросту закрывались. С трудом удерживая концентрацию, он вышел около супермаркета, свернул за угол и побрел к дому. Света снова его ждала, сидя в темноте.

- Это тебе.

В ее балтийских глазах царит смятение. И что-то еще. Он не успевает разобрать. Света опускает лицо и втягивает нежный специфический аромат: