Нет… Так не бывает! Не бывает такой абсолютной схожести. Ещё раньше, до появления в её жизни Василия, Света всегда возмущалась, когда смотрела кино, или читала в книгах о людях, изменивших внешность. Кем бы ни был твой пластический хирург, он не сможет изменить твои пальцы, стопы, фигуру, родинки на теле. Он не вырежет их все. Поэтому, когда герой появлялся в новом “исполнении”, и его никто не узнавал, Света только презрительно кривилась. И теперь… И душа, и сердце, и мозг - все кричало ей о том, что перед ней Васька. Она опустила глаза. Вдохнула глубоко. Нет, это же полное сумасшествие… Невозможно…

- Вам нехорошо? - спросил мужчина.

Как он может? Как может притворяться, будто бы ничего не происходит? Сидеть рядом со своей дочерью, рядом с ней… Прикинувшись чужим! Зачем он это делает? Ведь не может не понимать, каково ей? Как он вообще выжил? Зачем так надолго ушел? Почему отмерил ей так много боли?! За что?!

- Все в порядке, - едва выдавила из себя Светлана.

У нее было чувство абсолютной потери контроля. Как будто она вообще больше ничего не понимала, как будто ее прежние жизненные ориентиры непоправимо сбились. Ее обуял страх. А что, если она сошла с ума? Помешалась от боли, которая никуда не уходила из ее сердца? Может быть, поэтому ее мозг рисует такие картины? Может быть, в этом разум нашел защиту от боли?! В безумии?!

Моль продержалась четверть часа, наблюдая за болтовней Эльзы и Марка, а потом подхватилась резко, от чего поясница снова заныла. Схватила детскую куртку, свое пальто:

- Извините, вы были правы. Я себя неважно чувствую. Совсем разболелась. Извините. - И так, под свои бессвязные бормотания и негодующие вопли Эльзы оделась, и вышла на улицу.

- Я не хочу уходить от Марка, - ныла девочка.

- Вы увидитесь в другой раз, - с трудом выдавила из себя Света, впрочем, уже приняв для себя решение, что не позволит больше дочери встречаться с этим мужчиной. Кем бы он ни был, рядом с ним она теряла рассудок. Она избавится от этого наваждения. Трупы не воскресают. Она видела его искореженное тело своими глазами. Это просто очень похожий мужчина. Который родился, учился и жил в Эстонии. Боже, у него жив отец! О чем она вообще думает?!

С трудом добравшись до дома, Моль оставила дочь с взволнованным Юри, а сама вышла из дома. Закурила, хотя здесь не принято было курить на улице. Пошла прочь. Уселась на скамейке в темном холодном парке… Руки тряслись. Боль чудовищной силы вырвалась из-под замка и побежала по венам. Дыхание перехватило, тело бил озноб. Но вместе с болью пришла злость! Черная, вязкая, как болотная трясина. Чем она заслужила эту муку?! Что она сделала не так, где оступилась?! Полюбила не того мужчину? Слишком задрала планку? Но она расплатилась сполна за свои чувства. Собственным сердцем расплатилась. Так почему же судьба ее снова испытывает? Почему ей повстречался этот… Марк Талл? Почему он настолько похож на Ваську, или это ее безумие делает его похожим? Господи… Она не хочет больше боли. Еще капля, и она уже не соберет себя по частям. Все имеет предел.

- Лана… Я думал, вы дома…

Света резко обернулась:

- Нет. Я гуляю. А вы в наших краях какими судьбами?

- Я здесь покупаю кофейные зерна. Во-о-н в том магазине, – Марк махнул рукой в сторону, и Света снова залипла на его руках.

- Вы любите кофе? - спросила она.

- Нет, это для ресторана.

Света прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Когда-то справиться с волнением ей неплохо помогала дыхательная гимнастика. С тех пор много воды утекло… И, видимо, этот способ перестал быть эффективным… Она задыхалась.

- Вам все-таки нехорошо. Может быть, вызвать скорую?

- Нет-нет… Все в порядке, я просто вспомнила одного человека, который тоже не любил кофе, – зачем-то прошептала она.

- Да? И кем же он был… этот человек?

- Всем… он был всем.

Света не знала, услышал ли ее Марк Талл. Она отвернулась от него и побрела вдоль по улице. Страх… Ее одолевал страх. Моль всерьез решила обратиться к врачу. Все, что с ней происходило, было совершенно ненормально. Ей требовалась помощь специалистов…

На следующий же день она записалась на прием к одному из лучших психотерапевтов Таллина. Но он не мог ее принять раньше, чем через две недели. За это время она могла окончательно рехнуться… Особенно, если учитывать тот факт, что Эльза все-таки собиралась пойти на День святого Валентина к Марку. Все попытки Светы отказаться от этого визита потерпели сокрушительное фиаско. Стоило ей только увидеть дрожащую губку и полные слез бездонные библейские глаза…

- Я сделала для Марка подарок. Смотри, мама…

- Очень красиво, милая. Ты просто умница.

- Мы ведь точно пойдем в ресторан Талла?

- Если ты настаиваешь.

- А ты что подаришь Марку?

- Эээ… Я как-то об этом не думала, – призналась Светлана.

- Он любит бабочек. Видишь… я нарисовала их.

Моль сглотнула, перевела взгляд на картонку-открытку. Эльза не обладала художественным талантом. В странных ярких пятнах, которые она изобразила, бабочек было довольно таки сложно узнать.

- Очень красиво, милая. А почему ты решила, что Марк любит именно бабочек?

- Потому что он разрисовал ими свое тело, – как неразумной, объяснила матери дочь.

Света отвернулась к окну. Все-таки она сойдет с ума раньше, чем попадет на прием к психотерапевту. Надо же… Брутальный Марк Талл сделал тату с бабочками…


Глава 30


Света собиралась долго. Да она полдня только выбирала, что надеть, перерыв весь гардероб! А потом еще столько же укладывала волосы и красилась. Глупость несусветная. Ей скоро сорок, а она - как малолетка перед первым свиданием...

- Света, может быть, вы с Эльзой пойдете? Зачем вам я?

Света замерла, повернулась к отцу:

- Ты себя плохо чувствуешь, да? И молчишь? – забеспокоилась женщина. Отцу было уже хорошо за семьдесят, и она прекрасно понимала, что может потерять его в любой момент.

- Нет, милая… Что ты. Просто там будет одна молодежь, я вам только обузой буду.

- Не выдумывай, папа. Я сама не хочу никуда идти. Ты же знаешь, что это из-за Эльзы…

- Угу… Именно поэтому ты уже второй час крутишься у зеркала.

Света вспыхнула, отвернулась неловко:

- Я просто не хочу позорить Эльзу своим видом.

- А еще тебе понравился Марк.

- Я его совсем не знаю.

- А мне показалось, наоборот.

Моль потерла озябшие плечи. Посмотрела на отца:

- Он напоминает мне одного человека… Так сильно напоминает, что иногда мне кажется, что я схожу с ума.

Юри нахмурился.

- Ты поэтому не хочешь, чтобы Эльза встречалась с ним? Этот человек… он сделал тебе больно?

- Нет. Он подарил мне счастье. А боль… Боль стала расплатой за него.

- Марк не мог быть в то время с тобой, Света…

- Я знаю, папочка… Я знаю.

- Так я вам точно не помешаю?

- Никогда, папуля. – Света поцеловала сидящего в кресле отца в лоб, и пошла наряжать Эльзу. Маленькая модница еще с вечера выбрала шикарное кремовое платье в кружевах и грубые армейские ботинки. Эльза любила сочетать несочетаемое, а Света не мешала ей самовыражаться.

В ресторан Таллов они подъехали к семи часам. Народу уже было достаточно много, но их столик действительно был не занят. Моль осмотрелась… Никаких шаров, слава богу, и никаких сердец. Сдержанный стиль ресторана был выдержан даже в праздничном убранстве. Чуть более пышные букетики калл, толстые свечи в красивых канделябрах. И с потолка кое-где свисают гирлянды живых цветов и остролиста. Все очень стильно и красиво.

- Марк! – Эльза вскакивает со стула и несется навстречу мужчине. Тот подхватывает ее на полпути и как пушинку подкидывает вверх. Девочка заливисто смеется, обнимает его изо всех сил и целуют в заросшую бородой щеку. Мужчина сияет не меньше Эльзы, Света залипает на его счастливой открытой улыбке. Мог бы Васька улыбаться так?

- Ну, и кто эта красивая девочка?

- Это же я! Я! Твоя Эльза Ильвес! Ты что, меня не узнал?! – распахивает удивленно глаза.

- Не-а, думал, что это настоящая принцесса пришла в мой ресторан.

Эльза хохочет, запрокинув голову, и поясняет:

- Это потому, что у меня такое платье! Нравится?!

- Очень! Оно просто прекрасное.

- Это мне мама купила. Она тоже сегодня очень красивая, да?

- Очень, – серьезно отвечает Марк, скосив взгляд на сидящую в кресле Свету. – Спасибо, что пришли. Юри, как здоровье?

- Спасибо, Марк. Все отлично.

- Ты же будешь сидеть с нами? – затараторила Эльза. – Я приготовила тебе подарок.

- Эльза… Марк наверняка занят. Посмотри, сколько у него гостей, кроме нас.

Девочка перевела растерянный взгляд на мужчину:

- Ты не будешь с нами отмечать день влюбленных?

- Буду. Даже рестораторам иногда нужно отдыхать, – улыбнулся он. – Вы не будете против, если я присоединюсь к вашей компании? – ненавязчиво поинтересовался у Светы. Эльза тут же закричала, что они будут только «за», так что женщине осталось только пожать плечами.

- Смотри, какой я тебе приготовила подарок! – Эльза полезла в сумку Светы, нечаянно упустила ее, так что содержимое посыпалось на пол. Марк тут же опустился на колени, помогая собрать разбросанные вещи. Девочка ему активно в этом помогала. Только Света сидела. Не в силах пошевелиться.

- Ой, смотри, какая у мамы бабочка! Ты ведь тоже их любишь, да?!

Дочь схватила в крохотную ладошку бабочку-моль – брошь, которую Свете оставил Василий. В первые недели, после его ухода, только она одна была доказательством того, что Васька действительно был в ее жизни… В те страшные дни она не расставалась с ней ни на секунду… Сегодня же Светлана хотела ее надеть, чтобы посмотреть на реакцию Марка, но уже в машине передумала, и сняла украшение с лацкана черного пиджака. Но, видимо, Марку все-таки суждено было пройти проверку. Впрочем, он ничем не выдал себя. Просто вернул сумку Свете, и снова улыбнулся девочке:

- Красивая бабочка. Ты права, мне они тоже очень нравятся.

- Тогда смотри, каких красивых бабочек я тебе нарисовала на открытке!

Эльза протянула мужчине рисунок. Он внимательно на него посмотрел, перевел взгляд на Свету, видимо, тоже не впечатлившись художественными способностями девочки. Его растерянное выражение лица сумело пробиться сквозь окутавшее Моль напряжение. Улыбка сама собой растянула губы, а потом и вовсе превратилась в смех.

- Эльза отлично танцует и поет, – сказала посмеиваясь.

- Я вообще очень талантливая, – непосредственно заметила девочка, вызывая у взрослых новый приступ хохота.

Странный вечер… В канделябрах горят свечи, одуряюще пахнут каллы, и ее взгляд сплетается со взглядом Марка прямо над их раскрывшимися бутонами. Так уже было когда-то… Боль и непонимание усиливаются, смешиваясь в мерзкий коктейль. И эти противоречивые эмоции рвут Светлану на части. На одной чаше весов - счастье. Пускай призрачное, как мираж. Основанное лишь на надежде и внутреннем, ничем не подкрепленном убеждении, что ОН все-таки жив… А на другой - миллионы вопросов: почему он ушел так надолго, не оставив ей ничего, кроме боли? Ведь она готова была разделить с ним все! Пожертвовать всем, уйти в никуда… Понять и принять его любым. Почему он лишил ее этого, почему не оставил выбора?

К их столику подошел Андрес, у них с отцом завязалась оживленная беседа, Эльза болтала с Марком, а Свете вдруг стало тесно. Она незаметно выскользнула из-за стола, накинула пальто и вышла на улицу. Было промозгло-холодно. Февраль… С этим месяцем у нее были сложные отношения. Такая себе любовь-ненависть…

Света подошла к морю, не жалея красивых замшевых сапог. Уставилась на темную холодную воду. Если ей было настолько больно, значило ли это, что она жива?

- Вы сегодня очень задумчивы, – раздалось за спиной. – Я принес плед, чтобы вы не замерзли, но, кажется, он не слишком спасет от этого северного ветра.

Света повернулась, медленно забрала из мужских рук теплый клетчатый плед и накинула на плечи. Ей хотелось схватить эти руки и целовать… Как божеству, как святыне… Хотелось кинуться ему на шею, оплести его тело руками и ногами, и никуда больше не отпускать… Прорости в него, чтобы нельзя было вырвать… Может быть, из-за этой одержимости ее настигла кара? Может быть, это грех – любить кого-то так сильно?