Кети улыбнулась, Роуз, выдохнув, опять обрела силы и уверенность в себе, а владелец игорного дома уже подсчитывал свой доход.

Дело было сделано, однако не стоило ожидать от Фергюсунов милости. Им опять предстояло переехать, скрыться под покровом ночи от Валентина и его гвардии. Роуз подбежала к Джейн, обняла ее и вдруг снова увидела дуло пистолета. Валентин ничего не объяснял. Он целился в сердце высокомерному парнишке, дабы изжить его с этого света.

Родственники Кети подхватили девушку, упавшую в обморок. Люди зароптали. Джейн смотрела в глаза своему врагу. Подняв оружие, он не спешил сделать выстрел, стараясь прицелиться как можно точнее.

Она знала, что сейчас умрет, и мысли ее были на удивление отвлеченными. Ей вдруг захотелось изучить черты морщинистого старого лица. Как же так вышло, что ее смерть именно такая? В детстве она представляла себе этот момент несколько иначе. Ее ослабшее тело должна была забрать старуха с косой. Смерть была связана с мистикой и загадкой. «Надо же, как все оказалось просто!» – подумала Джейн, отцепляя пальчики Роуз от своего локтя. Попутчики ей были не нужны.

И вдруг зрачок убийцы расширился, лицо преобразилось, выражение пренебрежения сменилось замешательством. Еще бы, тут любой бы замешкался, ведь перед ним за мгновение возникла целая банда вооруженных до зубов головорезов, и пистолет каждого из них был направлен на него. Они закрыли женщин ровным рядом. Но больше всего его волновал высокий человек в черном. Он был просто чертовски зол.

Алекс с одной стороны был доволен исходом. Его жена прекрасно справилась с ситуацией, ему в это время удалось повязать юного шпиона короля Джереми, который со своими наемниками рассредоточился на крышах домов. Но вот храбрец Валентин играл не по правилам, а этого Алекс не любил.

Когда Алекс был на полпути к Валентину, рука капитана начала дрожать, однако чувство самосохранения не давало ему опустить оружие. Последний факт больше волновал Джейн, чем Алекса. Девушку начало мотать, ноги ее подкашивались, и она слышала, как в ушах стучит сердце. Именно в тот момент, когда шум толпы перебил хлопок, ее плечи сжали сильные руки.

– Спокойно, миссис Бейкер! Все будет хорошо! – услышала она низкий голос Грота.

Джейн оступилась, не отрываясь, смотря на Алекса из-за плеча Фея. В тот момент, когда произошел выстрел, в ее мозгу уже сформировалась картинка. Алекс был от Валентина на расстоянии вытянутой руки. Не было сомнений в том, что выстрел с такого расстояния фатален. К удивлению Джейн, ее муж не тронулся с места, а вот капитан, как подкошенный, упал на землю. Он схватился за бедро двумя руками, скорчился от боли и, сжав зубы, буквально заверещал.

Мэр хотел подойти к Фергусону, но сделав шаг, резко остановился, так как именно в этот момент Алекс повернулся к жителям злополучного города. Он был совершенно безоружен и зол.

– Дамы и господа, ни одна тварь в этом городе не имеет права направлять на мою жену пистолет! – громко сказал он, обводя завороженных людей гневным взглядом. – Никто не смеет причинять ей вред или какой-либо урон. Это было предупреждение! Если у вас есть злой умысел против миссис Бейкер, прошу его изложить сразу, и я поспешу отправить вас к праотцам, – с гневом прорычал он последнюю фразу.

– Поддерживаем! – крикнул Грот.

– Поддерживаем! – прокатилась по улице волна возгласов.

Джейн обернулась! Позади нее стояла вся команда «Зевса». Мужчины были вооружены до зубов, некоторые из них выглядели как последние бандиты и негодяи, они явно работали на устрашение публики. Не было только попугаистого Андерсона.

Ответа не последовало, шайка Фергюсона, именуемая представителями власти, испарилась с площади, бросив своего командира.

Алекс повернулся, подошел к Джону, сдернул с него треуголку и ленту с волос! Легкий ветерок растрепал тугую косу, по волшебству превратив парнишку в хрупкую девушку.

Джейн разом покинули силы. Не думала она, что когда-нибудь увидит его вновь. Еле держась на ногах, девушка медленно закрыла глаза. «Будь что будет, все равно» – думала она, понимая, что у нее после всего пережитого не осталось ни одной эмоции. Алекс завернул жену в плотный плащ, закрыл капюшоном от колючей измороси и первого снега.

– Уходим! – скомандовал он.

– Уходим! Готовьте лошадей! – громогласно объявил Грот.

Команда «Зевса» заводила в город лошадей и повозки. Поднялась суета. Роуз дали небольшую пегую лошадку, но она все-таки на мгновение отлучилась. Найдя взглядом Бренду, она подбежала к девушке, обхватила ее холодные руки.

– Дорогая, мы уезжаем навсегда. Я оставляю все тебе, теперь ты хозяйка мастерской и нашего дома.

– Как же я справлюсь?

– Справишься! Обязательно! Ты у меня умничка!

Роуз хотела уйти, но Бренда ее задержала, задав последний вопрос:

– Скажите одно миссис, он ее любит?

Роуз победно улыбнулась!

– Больше, чем свою жизнь!

Когда вооруженный отряд покинул город, все стало возвращаться на пути свои. Каждый тут думал о своем. Например, мэр размышлял о том, что славу Фергусонам больше не вернуть, и у него, наконец, появится свобода для действий. Врач, загружая раненных в повозку, подсчитывал, сколько ему заплатят за работу.

Люди расходились, снег покрыл серую землю и кровь ровным белым слоем. На площади осталась только одна девушка в синем плаще и шляпке. Она смотрела на то место, где несколько минут назад еще стоял ее обожаемый Джон, и стирала с щек горькие слезы. В этот день она поняла, что быть немного другой не так уж плохо! Кети больше не собиралась идти на поводу у судьбы! Теперь у нее была не только цель, но и силы, которые позволят ей достичь новых вершин!


Глава 5


Отряд выехал из Джорджтауна ближе полудню. Джейн, завернутая в плащ, буквально спряталась под плотной тканью от всего мира. Для нее странным было ощущать человеческое тепло и понимать, что оно исходит от мужа, который как будто брезговал прикасаться к ней. Через час она осторожно отодвинула полог капюшона и посмотрела украдкой на Алекса. Он сильно изменился за то время, что она его не видела. Седина подернула русые волосы, глаза перестали излучать тепло, в них не было больше вызова. Морщины проявились тонкими черточками у уголков карих глаз. Джейн стало не по себе. Она опять спряталась под тканью. В сознании зародилось какое-то странное чувство, оно было сравни сомнению, однако страх перебивал и его, страх перед предстоящим разговором. Джейн поняла, что непроизвольно дрожит, холод, который пронизывал ее тело все это время, стал нестерпим, он был ощущаемым, физическим. Алекс заметил эту легкую дрожь, он остановился, попросил у кого-то плащ. Завернув Джейн в еще один слой одежды, он двинулся дальше.

Они ехали несколько часов к ряду, Джейн успела задремать в своем коконе и проснулась только тогда, когда ее сняли с седла и занесли в теплое помещение. Девушка слышала разговор Роуз и незнакомого мужчины:

– Как он перенес дорогу? – спрашивала ее подруга у незнакомца.

– Все хорошо, идем, я провожу тебя к нему.

Несколько людей стало подниматься по лестнице на второй этаж, ее тоже понесли туда. Там Алекс боком прошел в дверь комнаты и положил Джейн на что-то очень мягкое. Он знал, что девушка проснулась, ей страшно, она не понимает, что происходит, куда ее привезли и зачем. Для начала он решил, дать ей осмотреться.

Стоило Алексу выйти и закрыть за собой дверь, из комнаты раздался тихий шорох.

Джейн буквально вскочила и подбежала к окну. Не думала она, что Алекс будет ее искать. Однако у нее было достаточно времени, чтобы подумать над ситуацией, она пришла к одному единственному выводу по поводу того, что муж ее так долго искал: Алекс, по-видимому, женился на ней для того, чтобы приобрести некий общепринятый статус, он словно приобрел вещь, которая, в принципе, у многих есть, но на самом деле она ему не нужна. И он жил и живет как прежде, при этом эта вещь ему вроде бы и мешает, но избавляться от нее ему тоже не хочется. Лучше пусть стоит в шкафу, при необходимости предмет можно явить миру. Тут еще добавилась история с кораблем, и это, скорее всего, задело его самолюбие. Ей будет устроен разнос, потом он ее пристыдит, ну и в довершении всего, она сама будет виновата во всех своих бедах. Именно к такому разговору готовилась Джейн. И ей совсем не хотелось снова разочаровываться в нем. Пусть он останется в ее памяти милым, хорошим человеком.

В ее комнате было все очень мило. Широкая мягкая кровать была накрыта темно-коричневым покрывалом. Стены были наполнены картинами с прекрасными цветочными композициями. В нише возле окна скрывалась светлая гардеробная, совмещенная с туалетной комнатой. Круглый столик возле окна составлял композицию с двумя креслами на изогнутых ножках. Все это великолепие дополнялось узорчатым ковром, резным камином, занавесками теплых тонов. Это комната была теплой, душевной. Вот так прямо и хотелось остаться в ней навсегда. Откинув занавеску, Джейн распахнула окно и увидела, что во дворе их свита уже расседлывает лошадей. Она осторожно закрыла окно, обошла на цыпочках широкую кровать, потихонечку открыла дверь и прислушалась. Где-то справа от своей комнаты она услышала приглушенный разговор. Голос принадлежал Роуз, она советовалась с доктором по поводу лечения Франсуа. В этот момент кто-то начал подниматься по лестнице. Поступь была тяжелой, девушка вернулась в комнату, заметалась по ней и, ничего больше не придумав, залезла с головой под покрывало.

Вот в комнату вошли несколько человек, послышался звук плещущейся воды и строгий женский голос:

– Мальчики, давайте быстрее, вода стынет!

Джейн осторожно выглянула из своего убежища. Перед ней в белоснежном чепце и фиолетовом просторном платье стояла полная темнокожая женщина. Другие слуги звали ее Мамми. Они занесли в комнату большую лохань с водой, сложили чистые вещи на стул. Та, которую звали Мамми, уперлась пухлыми ладонями в бока, провожая взглядом удаляющихся мужчин и горничную.

Как только дверь за людьми закрылась, женщина осмотрелась по сторонам, остановила взгляд на ворохе одежды на кровати, слегка наклонилась, высматривая Джейн. Когда она направилась к постели, Джейн предпочла зарыться еще глубже.

– Миссис Бейкер, что это вы там прячетесь! – позвала ее служанка. – Вылезайте уже, вода стынет!

Джейн не шелохнулась! Послышался шумный вздох, Мамми возвела глаза к небу.

– Если будете так сидеть, у вас ноги сведет, и вот уж тогда крику будет. Поверьте старой Мамми, у меня за ночь ноги раз по сто сводит. Вылезайте. Неужто мне опять придется греть воду. Между прочим, мне еще сотню гостей надо накормить! Слава богу, остальные разъехались.

Мамми рассказала ей о том, что ее привезли в дом Джеймса Андерсона, что сегодня в поместье столько людей, сколько не было здесь никогда. Она говорила так, как будто Джейн не пряталась от нее, а сидела на стуле рядом. В ее эмоциональной речи Джейн вдруг почувствовала тепло. Этим Мамми брала всех. Когда Джеймс, еще будучи маленьким мальчиком, убегал от строгости отца и холодности матери к ней на кухню, он находил теплоту человеческих отношений рядом с Мамми. Мальчишка сидел рядом с полной чернокожей женщиной и чистил картошку, что вовсе не полагалось сыну зажиточного плантатора. Он всегда был слишком горд, чтобы признаться в том, что ему за двойку отец отписал подзатыльник, или мать снова обозвала бездарностью. Маленький ворчун молчал о своих обидах. Однако Мамми все чувствовала, она рассказывала интересные истории, все они были из жизни, некоторые казались смешными, а другие наоборот были грустными. Она научила его сопереживать и не сдаваться. Когда мальчик ушел из родительского дома, ему было всего четырнадцать лет. Ему пришлось много чего увидеть за двадцать два года, наверное, даже слишком много для такого срока. Мамми, тем временем, не молодела, и как только грузная женщина перестала быть проворной в делах, ее попросили оставить работу по дому и более там не появляться. В поле Мамми работать уже не могла, для нее наступили тяжелые времена. Какого же было ее удивление, когда на пороге ее убогой лачуги появился посланник. Он сообщил ей, что документы на нее все оформлены, и она должна завтра прибыть на новое место работы. Утром за ней заедет двуколка. Делать ей было нечего, она никогда не была вольным человеком. На следующий день Мамми взяла свою коричневую тряпичную сумку, кинула туда нехитрые пожитки и с гордым видом отправилась за три сотни мили в только что возведенное поместье молодого дельца. Приехав к большому белому дому, служанка была встречена напыщенным дворецким. Она привыкла к такому обращению, поэтому просто прошла в комнату, которую он ей показал. Конечно, для нее было странным, что ее пригласили работать в дом, а не на плантацию, и комната ее расположена на первом этаже, но не ей было судить о решениях хозяев. Если им угодно, она будет жить тут, ей даже так намного удобнее, с ее больными ногами на третий этаж не набегаешься. Мамми поставила вещи на стул, стоящий у двери, сняла обувь и, вступив старыми отекшими ногами на ковер, замерла. Ковер был на ощупь словно шелк, он был скромной расцветки, но все равно стоил целое состояние. Осмотрев комнату, она немного растерялась. В центре была кровать, на такой она и вовсе ни разу в жизни не спала. Тут ей на глаза попался стол, посередине которого красовалась ваза с белыми пионами, там же стояли тарелки из темной глины, накрытые крышками. Она подошла к столу, села. Открыв первое блюдо, она подивилась на изысканно приготовленую форель, оценила она и десерт, и салат. Тут явно была какая-то ошибка.