Патриция Поттер - Молния

Лорен прикусила губу.

— И я видел ваше лицо. И я хотел бы знать, почему вы сейчас поехали со мной.

— Мне кое-что от вас нужно.

Он пристально посмотрел на нее и расхохотался.

— Мне говорили, что американские женщины совсем не такие, как наши. Мне кажется, что вы единственная юная леди на свете, которая когда-либо признавалась, что ей что-то нужно. Причем призналась в этом первая.

«Первая» прозвучало довольно зловеще.

— Вы собираетесь мне об этом рассказать или я должен угадать?

По голосу Райса чувствовалось, что все это его забавляет, но в то же время в его словах звучало предостережение.

Лорен вообще не собиралась строить разговор подобным образом. Ей хотелось сначала побольше узнать о нем самом, чтобы понять, как лучше убедить его продать имение.

— Значит, мне придется угадывать, — задумчиво сказал он. — Думаю, что дело касается поместья. И, поскольку я не думаю, чтобы лорд Риджли отправил вас с подобным поручением, то, должно быть, это ваше собственное предложение.

Лорен не оставалось ничего другого, как смотреть на него, как кролик смотрит на удава, который собирается его проглотить.

— Но почему, мисс Брэдли? — продолжал он, и голос его неожиданно стал твердым. — Вы хотите стать леди Риджли? — В этом твердом голосе чувствовался оттенок презрения. — Это не такое большое удовольствие, как принято считать: чертовски много хлопот.

— Тогда почему вы не хотите его продать? — возразила она.

— Просто потому, что мне бы не хотелось заключать невыгодную сделку. Я не заключаю невыгодных сделок.

— А что вы считаете выгодной сделкой?

Лорен выпалила эти слова, не подумав. Он оторвал взгляд от лошадей и медленно перевел оценивающий взгляд на нее.

— Как вы собираетесь подсластить пилюлю?

Лорен вздохнула, понимая, что опять попала в трудное положение, не обдумав как следует всех его последствий. Во время краткой встречи с Райсом у леди Каролины она решила, что он мог оказаться джентльменом если не по рождению, то по поведению. Теперь она знала, что это не так. Словами его не убедить. Как же на самом деле она собирается подсластить пилюлю?

Лорен вспомнила о том, какое выражение лица было у Адриана каждый раз, когда он говорил о Риджли. Она вспомнила о том, каким было выражение его лица, когда ему связали руки на «Призраке», в тот момент, когда он думал, что все потерял. Она вспомнила о том, каким было выражение его лица, когда он вышел из комнаты для игры в карты после разговора с Реддингом.

Ею владело жуткое предчувствие того, что если Адриан вновь начнет совершать рейсы сквозь блокаду, произойдет нечто ужасное. А он и в самом деле этим займется в ближайшие несколько недель. И весь флот северян будет его подкарауливать. И она будет в этом виновата. Из разговора сэра Джайлза с Адрианом она знала, что агенты янки в Лондоне знают, что Адриан здесь, знают, что он ищет новый корабль. И его будут поджидать и здесь, и у побережья штата Каролина.

Ее жизнь не имела значения. Теперь это было неважно. Она лгала, обманывала и предавала. У нее осталось только одно оружие, единственное оружие, которым она может воспользоваться ради Адриана.

— У меня и в самом деле есть предложение, — сказала она в конце концов.

Приподнятая бровь Райса побуждала ее продолжать.

Лорен глубоко вздохнула. Она думала об этом, но она не знала, как ей удастся с этим справиться.

Ей придется справиться!

Это был для нее единственный способ обрести свободу.

— Вы говорили, что я игрок, что мы оба игроки, — сказала она в конце концов. Глаза его сверкнули.

— И что мы могли бы кое-что предложить друг другу. Мы ведь действительно можем, не правда ли, мисс Брэдли?

Лорен вновь заколебалась.

— Азартную игру, — сказала она в конце концов.

— Так вы и впрямь игрок, — с удовлетворением заметил он. — Так что же будет ставкой?

Она испытующе посмотрела на него.

— Вы сказали, что поместье Адриана доставляет вам много хлопот. Тогда почему вы за него держитесь?

Наступило долгое молчание.

— Мне сделали предложение, — сказал он.

— Но вы хотите большего, — предположила она, стараясь выиграть время. — Вы хотите получить больше, чем вам предложили.

— Так американцы являются еще и предсказателями судьбы?

Райс дернул поводья, подгоняя лошадей.

Она рассмеялась, но смех был скорее задумчивым, чем веселым.

— Я теперь знаю, что иногда, выигрывая, проигрываешь.

— И что же вы выиграли, мисс Брэдли? И что проиграли?

Выезжая в Гайд-парк, они разминулись с парой фаэтонов, и Лорен узнала лица гостей с вечеринки леди Каролины. Их имен она не запомнила. Когда Райс приподнял шляпу, приветствуя их, на лицах его знакомых было написано нескрываемое любопытство. У Райса даже в этом жесте вежливости сквозила насмешка.

— Они удивляются тому, что видят вас в обществе такого негодяя, как я, — сухо заметил Райс.

— Но я американка, — возразила Лорен, — а от нас явно ждут возмутительного поведения.

— Вы не правы, если вы собираетесь вращаться в высшем свете, если вы собираетесь стать женой лорда — даже безземельного лорда, — ответил он, слегка улыбаясь.

— Я не собираюсь.

В этих словах прозвучала такая категоричность, что Райс вновь взглянул на нее.

— Из-за того, что он безземельный? Он недолго останется таковым. Он довольно богат, хотя и недостаточно богат для того, чтобы приобрести Риджли. Пока еще недостаточно богат. Но я подозреваю, что он будет достаточно богат. Он очень целеустремлен, этот Адриан Кэбот, лорд Риджли.

В последних словах его прозвучала насмешка.

Лорен бросила на него внимательный взгляд. Она некогда считала Адриана циничным, но Райс Реддинг был просто воплощенным цинизмом.

— Нет, — просто ответила она.

— Что «нет»?

— Я не выйду за него замуж, даже если бы он сделал мне предложение. Но он его не сделает.

— Значит, я ошибался в отношении ваших чувств?

Лорен больше не собиралась лгать.

— Нет, — ответила она. — Вы не ошиблись относительно моих чувств.

— Нет, — сказал он, — я имел в виду его чувства. И, извините, что надоедаю вам, но почему вас беспокоит поместье Риджли, если вы не собираетесь выходить за него замуж?

— Разве это единственное основание для беспокойства?

— Для большинства женщин это было бы единственным основанием.

— Значит, вы так плохо думаете о женщинах?

— Я думаю плохо обо всех, — с улыбкой поправил он.

Лорен сцепила лежавшие на коленях руки. Дело было труднее, чем она предполагала. Самому ему явно дела нет до поместья, а она думала… Она не знала, чего именно она ожидала.

— Почему?

— Почему я плохо думаю обо всех? Думаю, это оттого, что у меня нет оснований думать иначе. Я использую людские слабости, мисс Брэдли. Я знаю их все.

— А у вас самого тоже есть слабости?

— Конечно.

— И каковы же они?

— Чтобы вы могли ими воспользоваться?

Лорен была вынуждена улыбнуться.

— Не думаю, что вы бы это допустили.

— Я мог бы сделать исключение… Вы мне так и не сказали, почему вы проявляете такой интерес к поместью Риджли.

— Это неважно.

— О нет, это важно. Вы меня интересуете, Лорен Брэдли. По всему видно, что вам… скажем так… есть дело до лорда Риджли. И в то же время вы говорите, что у вас нет ни надежды, ни намерений выйти замуж за нашего милого виконта. И вот бы здесь, со мной. Как бы мне ни хотелось усилить мое обаяние еще одной чудесной чертой характера, но увы, я не высокомерный болван. Я всегда предпочитаю точно знать, в какую игру я играю.

Лорен вздохнула. Она не могла больше тянуть.

— Не могу ли я как-либо убедить вас продать Риджли? Продать его сейчас.

Райс повернул к ней свое суровое лицо, и глаза его при этом стали еще темнее.

— Вы только что упомянули азартную игру. Что конкретно вы могли бы поставить на кон?

— Денег у меня немного. Но в Соединенных Штатах у меня есть коттедж.

— И что же я буду делать с коттеджем в Соединенных Штатах? — возразил он.

— Вы можете его продать.

— И сколько же он стоит?

Лорен покачала головой.

— Я точно не знаю. Но вы игрок, — бросила она вызов.

— Но подобно большинству игроков, я хочу знать, что будет ставкой в игре. Что еще?

Вопрос был безжалостным. Лорен не могла ответить «я сама». Она не могла этого произнести. Но она знала, что это было единственным, что у нее осталось. Но, вероятно, она ему не понадобится. Она определенно не является красавицей в отличие от большинства женщин, которых она встретила у леди Каролины.

— Вы сами?

Райс прочел ее мысли, ее тайные мысли. Она тяжело вздохнула. Когда она представила, что кто-то другой, не Дцриан, касается ее тела, она почувствовала, что в ней что-то умерло. Она догадалась, что эта мысль отразилась на ее лице, потому что его лицо посуровело, оно стало даже жестоким.

— Да, — неожиданно дерзко ответила она.

Сейчас ничто не имело значения, кроме Адриана.

— Вы бы согласились стать моей любовницей… столько, сколько я потребую?

Потребую. Даже не «захочу». Никакой нежности. Просто сделка. Но она могла выиграть. Она должна была выиграть. Она часто выигрывала у Адриана, и он говорил, что у нее талант карточного игрока. Талант и удача.

Адриан. Я отняла у тебя Риджли.

Сейчас он уже получил бы Риджли. Он лишился Риджли из-за нее. С того времени, как он попал в плен, прошло больше месяца. За это время он мог бы совершить по крайней мере три рейса. Это было бы более чем достаточно для того, чтобы заплатить предложенную Реддингом цену. Теперь она настолько разбиралась в делах, чтобы это понять.

— Если я выиграю, вы продадите поместье Адриану?

— За цену, которую он мне предложил несколько дней назад, — согласился Райс. — А если выиграю я, вы станете моей любовницей, — подчеркнул он. И добавил, расщедрившись: — И я все равно продам ему Риджли.

Некоторые сомнения Лорен развеялись, хотя боль осталась. Она медленно кивнула.

— Но Адриан никогда не узнает об этой игре, и я имею право выбрать вид игры.

Уголки его губ слегка приподнялись.

— Согласен.

Лорен чувствовала, что у нее перехватывает дыхание, а сердце превращается в камень. Сделка была заключена.

— Когда?

— Завтра, — ответил он. — Я сделаю необходимые приготовления.

Она молча кивнула.

— Чуточку больше энтузиазма, моя дорогая, — сказал он. — Или я подумаю, что заключил невыгодную сделку.

Лорен пыталась улыбнуться, но она знала, что ее улыбка похожа на гримасу. Райс же улыбался как дьявол, заполучивший душу праведника.

Лорен продолжала поглядывать на дневник Мелиссы, но читать его было невыносимо. Там оставалось еще несколько страниц, которые можно было разобрать… несколько страниц до смерти Мелиссы. Говорят, она погибла от руки дезертиров. Лорен задумалась, знает ли кто-нибудь о том, как умерла Мелисса. Может быть, в дневнике есть ключ к этой тайне. У нее все еще было ощущение, что Мелисса направляла ее путь к дневнику, хотя Лорен и не понимала, почему.

Но сейчас ее собственное горе было слишком велико. В этот момент она была не в состоянии разделить чужое горе. Вместо этого она положила руку на дневник, словно он был ее дорогим единственным другом, который сейчас мог дать ей силы сделать то, что она собиралась сделать.

Лорен выглянула в окно. Лондонские улицы все еще были оживлены. Катили коляски. Свет газовых фонарей казался более тусклым из-за вздымавшейся пыли. Звезды, столь яркие и многочисленные над морем, здесь казались редкими и блеклыми. Адриан в этот момент был в море, на ходовых испытаниях нового корабля. Он собирался вновь оседлать молнию. Лорен крепко стиснула зубы, борясь с переполнявшим ее желанием. Желанием стоять рядом с ним, желанием вновь ощутить тепло его тела, почувствовать чудесный запах мыла и лаврового рома. При мысли о его теле ее собственное тело начинало пульсировать. Но теперь со всем этим было покончено.

Если для нее вообще когда-либо была надежда, то завтра эта надежда умрет.

Но она даст ему то, чего он хочет больше всего на свете. А это самое главное.

Лорен подумала о том, что последний раз она пошла против своей совести из-за Ларри.

Всемилостивейший Боже, не придется ли ей в конце концов так же пожалеть об этом, как она сожалела о том своем поступке?

Но, как и тогда, она обязана была это сделать. Путь назад был отрезан.