– Это меня меньше всего сейчас беспокоит, – честно ответил Матвей. – Я только жалею, что не поехал на своей машине, боюсь, если вы и дальше будете ковыряться в своих замыслах, мы въедем в ближайший столб.

– А-а, вы об этом, – расстроилась она. – Довезу я вас в целости и сохранности, не беспокойтесь.


Когда Аня увидела жениха и лучшую подругу, план моментально вылетел у нее из головы. Зрелище оказалось ей не по силам: от драки ее спас Матвей, изобразивший крепкие объятия и прогудевший прямо в ухо:

– Это твои знакомые? Очень приятно. Представь нас, пожалуйста.

И он звонко чмокнул ее в ухо. В голове зазвенело и слегка прояснилось.

– Да-да, какая неожиданность, – подтвердила Аня, медленно приходя в себя. Раз уж так все получилось, то пусть хоть не считают ее идиоткой: это не ее бросают, это она бросает! – А мы пообедать зашли, смотрим, лица знакомые! Кстати, это мой жених, Матвей.

Ответом ей послужила гробовая тишина и неописуемое изумление на лицах Юли и Вадима.

Юля очнулась первой:

– Ань, ты что? Как это жених? А Вадим кто?

– Да, – растерянно и обиженно поддакнул экс-жених. – А я кто?

– Ты? – сжав зубы, протянула Аня. – А ты…

Матвей, отрабатывая гонорар, отпихнул ее в сторону и радостно улыбнулся, протянув Вадиму руку:

– Матвей, очень приятно! А вы, судя по всему, Вадим?

Ответного рукопожатия он не получил. Более того, уже обретший способность соображать, Никонов сменил первоначальную растерянность на бешенство.

– А ну катись отсюда! – рявкнул он. – Это моя женщина. Жених он! Я тебе сейчас все жениховские отличительные признаки аннулирую!

Посетители с интересом наблюдали за представлением. Некоторые даже передвинули стулья, чтобы лучше видеть развязку.

– Поздновато спохватился, – презрительно дернула головой Аня. – И потом, неприлично так вести себя в присутствии своей любовницы.

– Ты чего? – обиделась Юлька. – Я ж для тебя стараюсь!

– Да что ты говоришь! – картинно всплеснула руками Аня. – Для меня? Это, интересно, ты о чем? Может, он у тебя опыта сексуального набирался? Или тренировался в любви объясняться? А?

– Ты подумала, что я…

– Подумала, подумала, – перебила ее Анька. – И не только я. Не надо, сейчас это выглядит уже глупо. Если совершаешь подлость, будь готова к тому, что за нее придется отвечать.

– Да как ты можешь? – У Юльки запрыгала нижняя губа. – Это он сам. Я хотела разоблачить…

– Я? – взвился Вадим. – Ах ты нахалка! Лезет, напрыгивает тут на меня, и я же еще и виноват!

– А кто пригласил меня на свиданку?

– Когда?

– Сегодня!

– Это не свиданка!

– А что?

– Мне нужно с тобой поговорить по поводу Сергея!

– Ой-ой-ой! А зачем ты меня лапал?

– Я?

– Нет, я!

– Да я тебя пальцем не тронул!

– Ну, собирался трогать!

– Хватит! – закончила их обмен репликами Аня. – Перестаньте топить друг дружку. Это унизительно не только для вас, но и для меня.

Несмотря на внешнее спокойствие, ее колотило. Во рту появилась отвратительная сухость, а в горле кололо, словно там свила гнездо оса. Слезы предательски пробирались на выход, грозя размыть тщательно наложенный перед поездкой макияж. Железная леди оказалась такой же слабой, как и любая женщина в ее ситуации. Ей хотелось быть сильной, но это уже было не в ее власти.

– А ты! – набросился на нее Вадим. – Пока я работаю, ты уже завела себе нового хахаля! Потрясающе: муж за порог, а жена на другого – скок!

– Это что, народная мудрость? – поморщилась Аня, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ты мне не муж. И про какой порог ты тут несешь? Мы, кажется, вместе не живем.

– Да, я тебе не муж! Не успел вляпаться! – согласно затряс головой Вадим. – Мне было бы крайне неприятно застать в своей супружеской постели этого вот субъекта!

– Его там и не было, потому что у тебя нет супружеской постели, – выдавила Аня, молясь про себя, чтобы этот фарс закончился как можно скорее. Еще немного, и она либо разрыдается, либо упадет в обморок от перенапряжения. – А ты с моей подругой…

– Аня! – взвыла Юлька. – Да что ж это такое!

– Знаете, – вдруг вклинился Матвей, – опыт мне подсказывает, что сейчас тут появится милиция. Поэтому не могли бы вы расплатиться прямо сейчас, и я пойду.

– Расплатиться? – обалдел Вадим. – Аня, ты пользуешься услугами платных партнеров? Это мальчик по вызову?

Матвей, получивший от покрасневшей клиентки честно заработанную купюру, почувствовал себя увереннее:

– За хамство и по рогам схлопотать можно.

– Да, у меня рога ого-го, – печально согласился Никонов. – Большое вам спасибо.

– За что? – не понял Матвей.

– За регулярное вливание в мой организм кальция, способствующего росту моих рогов. Весьма признателен. – Вадим даже шаркнул ножкой вслед уходящему детективу.

– Хватит тут спектаклей. – Аня зло пихнула его в плечо, и Никонов, не ожидавший нападения, рухнул на стул. – Счастливо оставаться!

Ей страстно хотелось разложить все по полочкам, узнать подробности и понять, что заставило их обоих пойти на предательство, но сохранить достойное лицо было важнее. Пусть потом она всю жизнь будет мучиться и додумывать то, что не смогла услышать сейчас, зато она сможет уйти с гордо поднятой головой. Пока не поздно, пока слезы еще не прорвали плотину и не превратили ее в жалкую, зависимую от эмоций, одинокую, брошенную тетку.

– Не-е-ет! – взвизгнула Юлька и вцепилась в Анину руку. Захлебываясь рыданиями, она вывалила всю правду. Последним аргументом был чужой мобильник, которым зареванная Юлька начала тыкать в лицо подруге. Сначала Аня мало что понимала в ее путаном заикающемся рассказе. Юлька постоянно сбивалась на эмоции и углублялась в анализ причин, побуждающих мужиков изменять. С философией у нее было слабовато, поэтому лирические отступления только добавляли тумана. Вадим сориентировался первым:

– Юля, ты думала, что я за тобой ухаживаю? Обалдеть! Я всегда знал, что женщины слышат совсем не то, что до них пытаются донести. Но чтобы до такой степени!

– Ну-ка не надо тут обобщать, – вступила Аня, все еще подозревающая, что спектакль не закончился и ее пытаются надуть.

– Подожди, ты думала, что я захочу чего-то прямо тут, в ресторане? – Вадим старательно ловил трусливо ускользающий взгляд Юльки. – И собиралась меня сфотографировать? Я что, давал повод считать меня имбецилом? Что я такого сказал или сделал, что ты рассчитывала заснять меня без штанов в общественном месте?

– Ну, я же решила, что ты изменяешь Ане! Та тетка…

– Та тетка очень выгодная клиентка, которую я из-за тебя чуть не упустил. Спасибо, что она поняла все правильно.

– Небось старался для этого изо всех сил, – нахмурилась Юлька.

– Если ты не перестанешь оскорблять меня, то я тебя стукну. Имей в виду, что я и так с трудом сдерживаюсь! – Вадим сжал губы и сделал такую зверскую физиономию, что Аня не выдержала и прыснула. Это было так некстати, нужно было оставаться холодной, неприступной и оскорбленной, но нервное напряжение, тугой лентой обвивавшее ее сознание, требовало выплеска. В лице Вадима не было ничего смешного. Он был бледен и напуган, а еще разозлен. Всем участникам было стыдно и гадко, обрывки подозрений и резких слов все еще витали в воздухе. Вообще всю ситуацию хотелось стереть, как стирают неровные каракули со школьной доски, и начать все заново.

Вслед за Аней неуверенно хихикнула Юлька, тут же посчитавшая себя виноватой в этой чехарде. Она привыкла всегда и во всем признавать свою вину и даже начинала верить в то, что действительно это именно она виновата во всех бедах окружающих. Смешок получился тоненьким и жалким.

Вадим, уставший и запутавшийся, так до конца и не понявший, кто такой этот Матвей, предъявлявший только что права на его невесту, обрадовался легкой разрядке и поддержал позитивный сдвиг в разборках счастливой улыбкой.

Публика разочарованно вздохнула: колоритная группка так и не порадовала их ни дракой, ни разоблачениями. Народ начал отворачиваться.

Когда ситуация с Вадимом и Аней прояснилась, дошла очередь и до Юлькиной трагедии. Она покорно выложила все и грустно подвела итог своего повествования:

– В общем, у нас все ясно.

– Ерунда какая-то, – хмыкнул Вадим, уже отошедший от недавней сцены и благодушествовавший по поводу того, что его личная жизнь снова наладилась. – Что ж тебе тут ясно? Кто цветы приносил? Что за девица? Да и не может у него никого быть, мы работаем круглые сутки. Я бы знал.

– Ты его просто покрываешь, – спокойно сказала Юля. – Все уже неважно. Фотография на память – это много значит. Она молоденькая. Моложе меня лет на десять.

– Юль, – легкомысленно махнул рукой Вадим, – может, это его школьная любовь. Не надо все утрировать. Он приклеился к своему креслу и нигде не бывает.

– А кто цветы носит? Это она все организовала, я знаю! – Юлька всхлипнула и судорожно вздохнула: – Он больше не любит меня. А то, что с ним происходит, это из-за того, что он ее любит и не знает теперь, как от меня отделаться. Да сказал бы прямо, я сама уйду. Я же ни на что не претендую. Я не за деньги замуж выходила.

– Да ну тебя, – Никонов начал нервно крошить остатки хлеба: женские слезы моментально выводили его из себя. – Нет у него никого, я тебе говорю. Я бы знал! Знал! Если бы моей жене кто-нибудь носил цветы, я бы тоже был не в восторге. Теперь хоть понятно, почему у него глаза, как пуговицы, а весь бизнес летит к чертям собачьим. Да, крутая у вас там каша заварилась.

Вадим подумал, побарабанил пальцами по столу, покрутил запонки, пощелкал браслетом часов и наконец, выдал итог своих активных размышлений:

– Приезжай вечером к офису, сама увидишь, что он работает, раз на слово не веришь.

– Я понимаю, что ты считаешь меня дурой, но не настолько же. Я прекрасно знаю, что ты его предупредишь. – Юлька сгребла с тарелки хлебные крошки и ссыпала их в рот.

– Слушай, прости, пригласил тебя пообедать и забыл покормить, – смутился Никонов. – Просто ты так себя вела, что было не до галантности.

– Не оправдывайся, – тронула его за рукав Аня. – Но ты ведь действительно можешь его предупредить, это и ежу ясно.

– Ежу ясно, но я могу объяснить свою позицию. Какой смысл предупреждать? Ну, вывернется он в этот раз, а дальше что? Эту проблему надо решать хирургическим методом, иначе я останусь на бобах. Мы деньги теряем, и немалые. В моих интересах разобраться с вашей ерундой как можно быстрее. Тем более что я-то знаю: нет у него никого, а переживает он из-за тебя. Сами себе кочки на ровном месте рисуете, а потом об них же и спотыкаетесь. Не умеете вы жить спокойно. К тебе, кстати, тоже относится, – кивнул он Ане.

– Ты поосторожнее с выводами, а то быть тебе до старости холостым, – пригрозила Анька.

– Все, все! На этой неделе идем подавать заявление. Я же не знал, что для тебя это так принципиально.

– Не надо мне одолжений, – вспыхнула она. – Я вообще замуж не хочу, с чего ты взял? Я вполне самостоятельная женщина, мне поддержка не нужна, и штамп тоже.

– Зато я хочу замуж. Возьмешь? – Никонов обезоруживающе улыбнулся.

В этот кульминационный момент совсем некстати вдруг встряла Юлька:

– Вадим, давно хотела тебя спросить: у тебя зубы свои или как?

– Или как, – в сердцах ответил он. – Хочешь, поносить дам?

– Ну, чего ты, – обиделась она. – Мне интересно, где ты их сделал. Я тоже такие хочу.

– Я дам тебе адрес своего стоматолога, – пообещал Никонов.

– А он дорого берет? – Юлька заинтересованно пыталась заглянуть ему в рот.

– Не переживай, у твоего мужа денег хватит, если он не перестанет забивать себе голову ерундой, – обнадежил ее Вадим.

Объяснение в любви опять срывалось. Аня пнула Юльку под столом и многозначительно скосила глаза на выход.

– Уже уходите? – догадалась Юлька.

Аня тяжело вздохнула и умоляюще сказала:

– Нам с Вадиком надо поговорить. Понимаешь?

– А, понимаю, понимаю. – Юлька резво вскочила и попятилась к дверям: – Но вечером я приеду, да? В офис. Чтобы мы… ну…

– Приезжай, как договорились, я тоже буду, – кивнула Аня и помахала рукой, призывая ее поскорее исчезнуть.

Когда подруга скрылась из виду, Аня вдруг вспомнила:

– А цветы? Ты кому цветы несколько дней назад дарил?

Вадим растерялся под ее требовательным взглядом, но потом расслабился:

– День рождения у мамы был. Я чуть не забыл, представляешь. Секретарша напомнила. Пришлось среди дня домой лететь поздравлять. Совсем заработался. А ты обижаешься, что я тебе звоню редко. Вон, про родную мать забыл.

Аня, считавшая, что мать идет на втором месте после любимой девушки, спорить не стала, а уточнила:

– Ты с букетом приезжал в тот же дом, где Юлька живет?

– Ань, мы же с Серегой всю жизнь в одном доме, и родители наши… Ты чего? Я же тебе рассказывал.