– И когда же свадьба?

– Не знаю. Мы еще не обсуждали детали.

– Тебе действительно повезло. – Гизела выпустила кольцо дыма. – Мужчины с состоянием Саймона обычно бывают старыми и безобразными. Тебе можно позавидовать, милочка: теперь ты будешь кататься как сыр в масле.

– Я вышла бы за Саймона даже если бы у него не было ни цента, – резко ответила Джули.

– О, разумеется... Ты ведь из породы донкихотов. Надеюсь, ты не забудешь пригласить меня на свадьбу? Мы же не хотим, чтобы возникли какие-то кривотолки и «Дейлиньюс» опубликовала бы еще какую-нибудь скандальную статейку, – нежно промурлыкала Гизела. – Итак, я говорю не «прощай», а только «до свидания». – Она засмеялась и удалилась в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Джули дожидалась приезда Саймона у входа в отель. Когда он подъехал, она смущенно сказала:

– Ты, наверное, удивлен, увидев меня с вещами. Я могу вернуться в коттедж, Саймон? Мне здесь очень плохо. Твоя мама не будет против?

– Конечно нет. Я сам собирался предложить тебе снова переехать к нам. Кстати, я поделился с мамой, рассказав ей о нашем решении, и она дала мне записку для тебя.

Джули развернула листок белой бумаги и с волнением прочитала:

«Моя дорогая девочка! Я не могла не обрадоваться той неожиданной новости, которую Саймон обрушил на нас, поэтому тебе не надо беспокоиться о предстоящей встрече с твоей будущей свекровью. Желаю вам вдвоем провести чудесный день. Шампанское будет ждать вас дома. Энн».

– Любимая моя, что в ее письме заставило тебя плакать? – поднял брови Саймон, когда Джули взглянула на него глазами, полными слез.

– Н-ничего. Просто... я так счастлива, – объяснила она.

Саймон засмеялся, быстро и нежно обнял девушку и положил ей на колени свой носовой платок.

– Женщины! Женщины! – с улыбкой протянул он.

Он уже позвонил ювелиру в Бриджтауне, и к их приезду тот приготовил редкой красоты обручальные кольца.

– Не торопись, дорогая. Ты выбираешь кольцо на всю оставшуюся жизнь, – сказал Саймон, видя ее неуверенность.

Джули покраснела, когда он ласково обратился к ней. Она бросила на Саймона сияющий взгляд, но сразу же отвела глаза, боясь выдать свои чувства. Девушка, примерив кольца с изумрудом, с бриллиантом размером с горошину, с сапфиром, окруженным крошечными бриллиантиками, с кроваво-красным рубином, чувствовала, что все они не очень подходят ей.

– Сапфир хорошо играет на вашей руке, – галантно подчеркнул ювелир. – Его цвет напоминает ваши глаза, мисс Темпл.

– Ни одно из этих колец не годится мне, – убежденно сказала она. – Может быть, потому, что руки у меня слишком загорелые и пальцы не очень длинные. Я могу померить вот это, Саймон? – Джули указала на кольцо, лежащее на подносе со старинными брошами и медальонами. Это был золотой ободок с крошечными яркими вкраплениями сине-зеленой бирюзы.

– О, это прелестная безделушка, – растерялся сбитый с толку ювелир, – но она не годится для обручального кольца. Это просто сувенир для американских туристов.

Но Джули уже надела его на палец.

– Вы видите? Оно замечательно выглядит на моей руке. Остальные кольца слишком величественны для меня, Саймон. А это очень милое. Могу я получить именно это кольцо?

Серые глаза Саймона странно блеснули.

– Ты действительно предпочитаешь его всем остальным?

– А ты? – обеспокоенно спросила она. – Если ты настаиваешь, я могу взять одно из тех. Но, по-моему, они слишком дорогие. А это кольцо так необычно, я никогда не видела раньше ничего подобного.

– Мы берем его, – сказал Саймон ювелиру. Сев в машину, он расхохотался.

– Что случилось? Почему ты смеешься, Саймон? Скажи мне, в чем дело? – удивленно спросила Джули.

– Все дело в тебе, моя милая. Думаю, тебе не стоит заходить сюда одной. Бедный старик де Суза может не удержаться и свернуть тебе шею.

– Почему? Чем я обидела его?

– Кольца, которые он приготовил для нас, стоили по нескольку тысяч долларов. Для него был страшный удар, когда ты отвергла их и выбрала дешевое колечко.

– Несколько тысяч?! Я никогда бы даже не взглянула на них, если бы знала. А если бы я выбрала тот огромный бриллиант, а потом где-нибудь потеряла его? Ты бы, наверное, не скоро простил меня. По-моему, кольцо дорого человеку не только потому, что оно стоит целое состояние, во всяком случае, обручальное. Ты не согласен со мной?

– Ты совершенно права. – Саймон перестал смеяться и обнял ее за плечи. – Ты понимаешь, что я еще ни разу не поцеловал тебя?

Джули нервно заерзала на сиденье.

– Ты же не можешь поцеловать меня здесь... прямо на улице?

На мгновение его глаза стали насмешливыми, и она подумала, что он может нарочно поцеловать ее.

– Нет, разумеется, нет, – промолвил Саймон, отпустил ее и сосредоточил все свое внимание на дороге.

Он привез ее в городскую гавань Каринейдж, где стояли огромные теплоходы, высокомачтовые торговые шхуны, спортивные яхты и дюжина различных типов других судов малого водоизмещения.

– Я обычно проводил здесь целые дни, когда был мальчишкой, – сказал Саймон, когда они шли вдоль оживленного причала.

– О, там «Моряк»! – воскликнула Джули, увидев впереди яхту.

Ей пришло в голову, что Саймон собирается подняться на борт, где уединится с ней в каюте и поцелует ее. Перспектива оказаться в его объятиях вызывала у нее чувство радостной тревоги. Она была уверена, их поцелуй будет олицетворять реальность события, происшедшего в жизни обоих, и помолвка не будет напоминать золотой мыльный пузырь, который в любой момент может лопнуть. Но Саймон не догадался или не решился предложить ей подняться на борт «Моряка».

Когда они возвращались назад, он предложил зайти в ресторан выпить что-нибудь и обсудить вопросы, касающиеся их будущего. Они расположились на балконе, выходящем на оживленный торговый центр. Джули маленькими глотками потягивала пенистый зеленый коктейль, а Саймон – ромовый пунш.

– Ты готова выйти замуж сразу или предпочитаешь длиннющую помолвку на случай, если передумаешь?

– Я не передумаю, – застенчиво молвила она.

– Вероятно, нам не стоит устраивать пышной свадьбы, поскольку прошло не так много времени после смерти твоего отца. Она будет очень тихой, только члены семьи и несколько близких друзей, и, если ты не против, состоится на следующей неделе. На отдых после свадьбы мы можем поехать на Бекию, повидать тетушку Лу и Эркюля, с которым мне хотелось бы обсудить начало восстановительных работ на острове. Надеюсь, ты не будешь возражать, если получишь Солитэр в качестве свадебного подарка?

Джули удивилась, почему он назвал медовый месяц отдыхом.

– Если бы отец умер на острове, возможно, я пока не хотела бы возвращаться туда. Но все произошло в другом месте, поэтому лучшего свадебного подарка пожелать трудно, – медленно сказала она. – Я знаю, папа не хотел, чтобы я носила по нему глубокий траур. Он не одобрял людей, одетых в черное, не любил похорон и тем более возложений цветов на могилы. Однажды он сказал: «Цветы предназначены живым». Он часто любил повторять чьи-то слова: «Лучше забыть и веселиться, чем помнить и печалиться». Я никогда не забуду его и всегда буду вспоминать о нем только с радостью.

– Он когда-нибудь писал тебя?

– О да... часто, – улыбнулась Джули. – Но не портреты, а какие-то неузнаваемые изображения: прыгающую на берегу – олицетворяющую радость или скорчившуюся на очень неудобных камнях, когда хотел выразить чувство заброшенности, одиночества.

После ланча Саймон ненадолго оставил ее рассматривать витрины магазинов, в то время как сам пошел дать объявление об их помолвке в две местные газеты. Ожидая его, Джули увидела в одной из витрин черепаховую шкатулочку для запонок. Она стоила всего десять долларов, но именно столько у нее осталось от всех денег, привезенных с Солитэра. Джули купила шкатулку и торжественно вручила Саймону, как только он вернулся.

– Это мой свадебный подарок. Хотя, возможно, у тебя уже есть шкатулка для запонок, тогда она пригодится для чего-нибудь еще.

– Нет, мои запонки валяются в ящике для воротничков. Большое спасибо, Джули, – улыбнулся он, нежно глядя на нее.

Когда они уже ехали домой, Саймон спокойно заметил:

– Как Гизела отреагировала, когда ты сказала ей о нас? Это может нарушить ее планы, связанные с покупкой дома для гостиницы.

– О, она приняла это почти равнодушно, – ответила Джули. – Думаю, она только рада избавиться от ответственности за меня. Во всяком случае, она не выдвинула никаких возражений. Ты был прав – мы с ней не смогли бы ужиться. Я не чувствую никакой вины за то, что покидаю ее. У нее, должно быть, достаточно денег, чтобы обеспечить себе ту жизнь, о которой она всегда мечтала, по меньшей мере в течение года. Возможно, за это время она успеет выйти замуж.

– Надеюсь, что она сумеет подцепить какого-нибудь туриста и исчезнет из нашего поля зрения, – жестко сказал Саймон. – Мне не нравятся ее способы ведения дел.

Джули с удивлением взглянула на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Ей очень хотелось спросить его об этом, но они уже доехали до Роуз-Холла, и все его обитатели вышли им навстречу.

Тьернаны, казалось, восприняли неожиданную помолвку Саймона с откровенным одобрением и радостью. Каждый желал молодой паре здоровья и счастья. Шампанское текло рекой.

Узнав, что свадьба состоится на следующей неделе, миссис Тьернан, Шарлотта и Эмма решили помочь Джули выбрать фасон свадебного платья. Они принесли целую кипу журналов мод и часть вечера посвятили поискам подходящего наряда, который, по их мнению, мог подойти их будущей родственнице.

День для Джули прошел на удивление счастливо. Наконец наступило время Саймону проводить ее в коттедж, и она втайне нетерпеливо ожидала этого момента.

– Ты, наверное, устала? – спросил он, когда они вышли из дома, сопровождаемые Сэром Арчибальдом.

– О нет, я чувствую себя невероятно бодрой. Какой восхитительный вечер! – Джули подняла глаза на сияющее созвездие Ориона. – Тебе не кажется смешным, что люди тратят тысячи долларов на один-единственный бриллиант, когда все небо усыпано такими прекрасными звездами, похожими на изумительные бриллианты.

– И все же сейчас самое подходящее для тебя время лечь спать. Насколько я знаю маму и девочек, они вытащат тебя из кровати на рассвете, чтобы решить вопрос с платьем, – смеющимся голосом сказал Саймон. – В течение следующих дней у тебя не будет ни минуты покоя.

– Сейчас я совсем не уверена в этом. – Ее рука скользнула в его ладонь.

Саймон засмеялся и крепко сжал ее руку.

– Сколько шампанского ты сегодня выпила? – улыбнулся он.

Джули почувствовала странное разочарование. Она ждала, что он скажет что-нибудь романтическое, а сейчас создавалось впечатление, что ему как-то не по себе, когда они остались наедине.

– Не вздумай лежать без сна, мечтая о свадебном наряде, – сказал он у входа в коттедж. – Я не хочу, чтобы моя невеста, шатаясь, шла к алтарю с мешками под глазами. Спи крепко, милая. Доброй ночи. – И отпустив ее руку, он ласково коснулся ее лба и быстро ушел.

Джули с изумлением смотрела ему вслед, пока Саймон не скрылся из вида. Расстроенная прощанием, она, прикусив нижнюю губу, долго стояла неподвижно. Почему он не поцеловал ее, как положено жениху?..

* * *

На следующее утро девушка получила записку от Гизелы. В конверт был вложен чек на четыреста долларов.

«Дорогая Джули, – писала мачеха, – думаю, ты нуждаешься в деньгах на свадебное платье и т. п. Саймон получит их для тебя. Г.».

Гнев охватил Джули, и в первый момент она решила отослать чек обратно. После того, что произошло между ними, девушка скорее согласилась бы выйти замуж в лохмотьях, чем принять какую-либо милостыню от Гизелы. Но потом она подумала, что если она не примет деньги, в которых очень нуждалась, то ей придется просить их у Саймона. Делать это ей не очень хотелось, и она заставила себя забыть о гордости. Ведь в конце концов это были деньги ее отца. Гизела не сделала ей никакого одолжения и ничем не унизила ее.

Первая реакция Саймона была точно такой же, как ее собственная.

– Отошли чек назад, – резко сказал он. – Я предполагаю, что она весьма расточительна и вскоре ей понадобится считать каждый цент из денег, оставленных твоим отцом.

Но Джули переубедила его, и Саймон нехотя согласился получить, по его мнению, эту унизительную для девушки подачку.

– Хорошо, я сделаю так... если ты настаиваешь, – пробурчал он. – Ты просто не хочешь зависеть от меня, пока мы не женаты, не так ли?

– Дело в другом. Мне кажется, что отец тоже принимает какое-то участие в моей свадьбе, – объяснила она.

Она решила не рассказывать Саймону, как рассталась с мачехой. Зачем? Со всем этим было покончено, и она предпочитала забыть это как можно быстрее.

Как и предсказывал Саймон, дни, предшествующие свадьбе, были настолько заполнены приготовлениями, что у нее не оставалось времени для себя.