– Ещё, как кажется, – подтвердила я. – И что дальше? Его тоже расстреляли?

– В точку! Только интересное в том, что денежки, украденные в первый раз, так нигде и не всплыли. Тогда, как ты понимаешь офшоров не было. Так что, если кто где свистнул, а потом тратить начал, тут же становилось известно, – увлечённо повествовал Жэка.

– А второй раз получается деньги где-то всплыли?

– Нет! Как и в первый раз, они просто растворились в воздухе. Но мы-то взрослые люди и прекрасно понимаем: если где-то убыло, значит где-то прибыло. Валька за эту ночь столько про этих Оболенских накопал, что еле успел старикану его доки подготовить. А бумаженцию, где была нестыковка с захоронением, он свистнул. Дедок-то не по описи бумаги сдавал, и к тому же их там до хрена было. Вот Валька и понадеялся, что старикан этой бумаженции не хватится.

– А старичок получается хватился, так? – догадалась я.

– В точку! Он не только хватился, он наверняка знал, что за бумажку не вернул ему Валька. Такое ощущение, что он сам эти денежки искал, но особо в этом деле не преуспел. Позвонил этот дедок спустя неделю, и начал на Вальку наезжать, мол это он похитил семейную реликвию. Валька в отказ. Старикан кипиш поднял, стал руководству жаловаться, да кто же ему поверит? У Вальки репутация кристальная.

– Что да, то да. И впечатление производить Валька умел, и у начальства был на хорошем счету, – подтвердила я. – Сейчас будет съезд, притормози там. Нам цветов нужно купить.

– Я на нулях, – на всякий случай предупредил Жэка, видимо ожидал от меня предложения скинуться.

– Всё нормально, у меня есть.

Я подошла к цветочному магазину, и достала заранее приготовленные наличные, попросив продавщицу продать мне ведро роз и гвоздик, прямо с тарой. Просьба моя была удовлетворена, за небольшую доплату. Забрав цветы, я потопала обратно к машине. У Жэки даже мысли не возникло мне помочь.

«Сашка бы ни за что не стал сидеть в машине. Он бы обязательно мне помог. А скорее всего оставил бы меня в машине, и купил цветы сам,» – пришло мне на ум. Но я сразу же прогнала эти мысли.

Укрепив вёдра на задних сиденьях, таким образом, чтобы вода из них не расплескалась, а сами тары не опрокинулись, мы двинули дальше.

– Так что там со стариком? Отказался он от своей идеи о возврате документа? – вернулась я к прерванной беседе.

– Как же. Он не только не отказался. Он даже приехал из-заграницы в Москву. Пришёл значит, старикан в музей, встретиться с руководством, и давай им заливать, мол как так, ваш сотрудник вор. Повлияйте на него, пусть вернёт мою бумаженцию, и я мол, шум поднимать не стану. Выслушать, его безусловно выслушали, но, мягко говоря, посоветовали посетить доктора. Старикан начал качать права, да так разошёлся, что его хватил удар прямо в музее. Скорую вызвали, понятное дело, да только помочь дедку, она уже ничем не смогла. Окочурился старикан прямо в кабинете директора музея. Вот такой конфуз.

– Ни фига себе новости, – ошалело проговорила я.

– Ага. Валька попереживал, конечно, немного, но потом допетрил, что нет старикана и нет проблем. Он мне позвонил как-то вечером и сказал, что дело есть на миллион, только придётся за эти денежки на кладбище немножко покопаться, ночью. Я чё, я всегда готов! Призраков и всякой нечисти там, я не боюсь. Не верю в это. Точнее не верил. А могилы разрывать, это плёвое дело, и к тому же это не криминал, – убеждённо проговорил Женька.

– Плохо ты уголовный кодекс изучал, подельничек. Вообще-то это вандализм. И если предметом вандализма становятся места захоронения, то действия квалифицируются по статье двести сорок четыре УК РФ. А в вашем случае это ещё и группа лиц, так что, если бы поймали, то как минимум год исправительных работ вам был бы обеспечен, – решила я блеснуть познаниями, чем немало огорчила собеседника.

– А ты откуда знаешь? Ты же училка, а не юрист? – удивился Жэка.

– Вообще-то не училка, а преподаватель. А знаю, потому что пара умников из моей группы разгромила погост. Их конечно родители отмазали, но обошлось им это не дёшево.

– Я не знал про вандализм. Про УК ты права, почитаю на досуге, освежу память, так сказать.

– Вернёмся к нашим баранам.

– Сама ты овца, – обиделся Женька.

– Это выражение такое. Имеется в виду, вернёмся к тому, что обсуждали, – расхохоталась я.

– А, извини. К баранам значит. Так вот, Валька выяснил, что на Ваганьковском кладбище есть три склепа, так или иначе связанные с Оболенскими, плюс ещё один в самой церквушке. Как он это узнал, не спрашивай, не знаю. Может днём искал, хотя вряд ли, кладбище же аж пять гектар. Может по документам каким, не знаю, но, когда мы пошли ночью в первый склеп, у Вальки была с собой карта, как его найти. Но толи из-за того, что в темень решили искать, толи заплутали где-то, в итоге нашли мы его ближе к утру. Как на кладбище пролезли, вообще отдельная история. Так вот, нашли мы склеп, а он вроде позже был построен. Мы его конечно на всякий случай обшарили, но как ты понимаешь, ушли пустые. На вторую ночь повторилось почти тоже самое. Вся ночь в блужданиях, под утро прибытие к месту и снова не то. Опять поздняя постройка и всё равно обыск. На третью ночь нам повезло больше. Мало того, что сразу на склеп вышли, да ещё и по датам совпало. Только вот он тоже оказался порожний. Мы там и надгробия поднимали и в нишах искали, всё бестолку. Валька был злой как чёрт. Столько проделанной работы и псу под хвост. Он тогда от бессилия только что не плакал. Колотил в припадке ярости всё подряд, и тут друг ву а ля. В общем, в припадке бешенства, стукнул он видимо по одному из кирпичиков, и в склепе отъехала одна из плит в полу, открыл тем самым потайной лаз. Мы аккуратно спустились вниз. Оказалось, что там тоже захоронения. Аж целых шесть. Ну и в одном из захоронений обнаружили, – с гордостью подытожил Жэка.

– Вы рылись в гробах? – ахнула я, а у самой по телу побежали мурашки.

– А как, по-твоему, мы бы эти монеты нашли. Правда это не совсем гробы. Что-то типа бетонных коробок, прикрытых сверху такой же крышкой.

– Охренеть, – только и смогла произнести я.

– Ага, – радостно подтвердил Женька. – Самое интересное, что монеты были спрятаны в большой глиняный горшок, запаянный сверху какой-то дрянью. Я бы и не подумал никогда, что там может быть что-то ценное, а вот Валька сразу смекнул. Он тогда сказал, что в горшке этом сто процентов монеты запаяны.

– Вот почему монеты в отличном состоянии, – дошло до меня.

– Валя сказал, что вскрывать горшок надо аккуратно, чтобы монеты не повредить. Вот и забрали его оттуда. Еле до машины дотащили. Он зараза тяжёлым оказался – жуть. Вальке я доверял, поэтому мне было пофиг, как он там будет откупоривать эту хрень. Мне нынешние деньги нужны были. Которые он обещал достать, продав монеты. Ну а потом, началась вся эта чертовщина, – закончил Женька, а я задумалась.

Чего-то здесь не хватало. Если раньше в круг заинтересованных в Валькиной смерти попадал старикан, то теперь, даже думать было не на кого. Ничего, если долго думать, что-нибудь придумаешь обязательно. На этом пока и остановимся.

– Куда машину парковать? – услышала я голос Женьки. Мы как раз тормозили возле старого храма.

– А куда хочешь. Здесь стоянки как таковой нет. От сюда на кладбище поедим. На поминках кстати можешь выпить, назад я поведу.

Переговариваясь, мы дошли до дверей церкви. Часы показывали без пяти одиннадцать, значит все наши в сборе.

Собор был маленьким, построенным ещё до революции. Со временем он обветшал, и скорее всего стал бы заброшенным. Но на счастье местных жителей, в эту часть Брянска переехал какой-то там блатной. Толи вор в законе, толи ещё кто-то из серии тех мужчин, которых уважают и боятся. Было это во времена моей ранней юности. За глаза его почему-то звали Мухой, в глаза Мерабом. Был он толи грузином, толи осетином, но не в этом суть. Храм этот находился недалеко от его дома, что послужило причиной тому, неизвестно, но Муха нашёл строителей, и взяв на себя все расходы, стал восстанавливать святилище. Об этом мало кто знал, потому как делалось это без лишней шумихи. Наш детский дом находился неподалёку, и в эту церковь нас водила наша воспитательница. Мы не раз видели Муху, раздающим указания ремонтникам. Что-что, а храм был не только отреставрирован, но и пополнен старинными иконами. Потом Муха вечерами стал наведываться в эту молельню. Толи грехи замаливал, толи чувствовал скорую смерть. Спустя полтора месяца его убили. Расстреляли его машину возле автовокзала. Как бы то ни было, местные жители Мухе были благодарны и часто вспоминали его добрым словом.

Войдя в храм, я увидела Аньку. Она стояла у домовины и была очень бледной. Стас поддерживал её под руку, не давая свалиться в обморок. Всё происходящее в церкви походило на фильм. Люди с восковыми лицами, к которым я относила Аньку со Стасом, и приехавших на похороны одноклассников. Запах ладана и мерцание свеч, только придавали происходящему киношности. Да и сам гроб, сделанный из лакированного дерева, был по типу тех, что показывают в западных фильмах. Крышка, соответственно, была закрыта, так как обезглавленный труп, зрелище не для слабонервных. Но иллюзорности происходящего – это не уменьшало.

Увидев меня, Аня отделилась от Стаса, и поспешила на встречу.

– Сейчас начнётся отпевание. Пойдём, я дам вам свечи, – проговорила она, обнимая меня. Развернувшись, чтобы обнять Сашку, она встала как вкопанная, обнаружив вместо него Женьку.

– Кто это? – шёпотом спросила она.

– Это Женя, он был Валиным другом, – немного исказила я реальность. Другом он на самом деле может он и не был, но приятельствовали они точно.

– А где Сашка? – так же шёпотом поинтересовалась Аня, разглядывая Жэку.

– Он не смог приехать, – ответил за меня Женька, за что я была ему очень благодарна.

– Понятно. Я – Анна, – протянув ладошку моему сопровождающему, представилась подруга.

– Жэка, – просто ответил он, и пожал Анькину ладонь. Видимо сочтя, что знакомство состоялось, подруга подхватила нас с Женькой под руки и потащила к ребятам.

Ближе всех ко мне стоял Георгий, он был высоким, жгучим брюнетом с голубыми глазами. Женщины, вероятно, ему проходу не давали. Плюсом к внешним данным был острый ум, рассудительность, спокойствие и бархатный, просто-таки обволакивающий голос. Герка обнял меня, и сразу как будто окутал своим спокойствием. Так было всегда. Если кто-то из нашего класса начинал переживать, плакать или ругаться, Гера оказывался рядом и все сразу успокаивались.

– Ёжик, ты стала совсем взрослой. Парни, наверное, тебе прохода не дают? – спросил Георгий, разжимая объятия.

– Ты удивишься, но нет. Я, одинока, – говоря это, я проглотила комок, подступивший к горлу.

– Значит, рядом с тобой они просто слепнут или глупеют, – успокоил меня он.

Из Геркиных рук я перекочевала в объятия Светланы. Светка всегда была душой нашего класса. Рыжее, вечно хохочущее создание с озорной улыбкой и вздёрнутым носом. С годами она ничуть не изменилась. Роста она была не большого, из-за чего её чаще всего принимали за девочку подроста. Даже сейчас, в свои двадцать пять, взрослее выглядеть она не стала.

– Сашенька, я так по тебе соскучилась. А ты стала просто красавицей. Год не виделись, а ты так похорошела. У тебя лицо, как у ангела. Эти голубые глаза, судя по всему, разбили не одно сердце… признавайся, – проговорила Светлана, пытаясь меня затискать.

– Вы что все один и тот же вопрос задавать будете? – недовольно пробурчала я, сдерживая слёзы. – Я о-ди-но-ка!

– Сашенька не сердись, ты же знаешь, я тебя очень люблю. Ты каждый год только обещаешь, но в этом году ни за что не отвертишься, я жду тебя к себе в гости. Все уже были, одна ты вечно ищешь причину не приезжать. Ну ещё Анька со Стасиком, но с них я уже обещание навестить меня этим летом получила.

– Светуль, прости, я не сержусь. Просто дерьмовое время. И в гости я обязательно приеду, обещаю, – не успела я договорить, как меня зажали в кокон.

Серёжа с Катькой наверно соревновались в том, кто меня быстрее из них раздавит. Вообще это интересная пара. Со стороны, кажущиеся братом и сестрой, этакими близнецами. Оба русоволосые, кареглазые и круглолицые. Практически идентично улыбающиеся. Даже рост имеющие одинаковый.

– Сашуля, красавица ты наша, – как по команде одновременно заговорили они. Потом так же одновременно чмокнули в щёку и улыбнулись.

– Ребят, отпустите меня ради Бога, а то раздавите, – взмолилась я. Ещё раз получив по поцелую, из объятий-тисков меня всё же выпустили. Не успела я опомниться, как меня обнимал Стас. Меня это даже слегка начало раздражать, но я себя одёрнула. Не время показывать свой дурной нрав.

– Сашулька, а где Саня? – растерянно спросил он. – Вы не поругались?