Его проницательность сродни способностям телепата, иногда это ужасно бесит. Вот как сейчас.

– Нет, Стасик, всё в порядке. Ему нужно было по работе уехать, – зачем-то соврала я. Нет, как раз-таки причину своего вранья я понимала, а вот то сколько это ещё придётся делать, чтобы все про Сашку забыли – вопрос открытый. А сколько придётся врать самой себе, убеждая себя в том, что я смогу без него жить? Наверное вечно.

– Это хорошо, что не поругались, – подозрительно разглядывая меня, проговорил Стас.

Не дожидаясь следующих вопросов, я сбежала к работникам нашего детдома. Сегодня здесь были почти все, за исключением воспитателей, оставшихся с детьми. Поздоровавшись со всеми, и перекинувшись парой фраз, я вспомнила что пришла сюда не одна. Оглядевшись, у стены увидела Женьку, который заметив мой взгляд, сделал мне знак подойти. Пока я направлялась к Жэке, началось отпевание. Он сунул мне в руки зажженную свечу, и прикрыл глаза.

Только сейчас, слыша, как батюшка отпевает Вальку, до меня вдруг стало доходить, что нас стало на одного меньше. Я проглотила подступивший к горлу ком. Стараясь ни о чём не думать, я вслушивалась в произносимые священником слова, но память подсовывала воспоминания, где Валька был живым и жизнерадостным. Я любила всех наших ребят, но Валька был для меня больше, чем друг или одноклассник. Он был для меня братом и папой в одном лице. Именно он ухаживал за мной, когда я болела. Ему я жаловалась на нерадивых учеников. С ним обсуждала все свои планы и спрашивала совета, когда было необходимо. Вместе с ним отмечала все свои достижения. И только сейчас, стоя у его гроба, я поняла, что с его смертью я стала сиротой. Нет, не тогда, когда оказалась в детском доме, а именно сейчас. Только один человек мог бы меня сейчас поддержать, и затмить собой эту потерю. Но Сашке я оказалась не нужна. Сынок богатых родителей наигрался со своей игрушкой и зашвырнул её в угол за ненадобностью.

– Сашка, не плачь, – жалобно попросил Жэка. И только после его слов я поняла, что всё это время я заливаю слезами храм.

«Боже, я превращаюсь в размазню… За последние сутки я проплакала больше, чем за весь прошедший год,» – подумала я, обтирая рукавом толстовки, бегущие по щекам слёзы.

– Всё нормально, Жень, – успокоила его я. Сама же в душе понимая, что уже никогда и ничего не будет нормально без Вальки и Сашки. У меня как будто отрезали обе руки одновременно. Вот только что я ими кушала, одевалась, обнималась, водила машину… А через секунду поняла, что нет у меня больше рук, которыми я это делала…

– Санечка, пожалуйста миленькая очнись, – услышала я жалобный Анькин писк, а затем почувствовала, как внос ударил резкий запах нашатыря. Попытавшись открыть глаза, увидела, как всё завертелось вокруг. Медленно вдохнув и выдохнув, сделала ещё одну попытку. Получилось. Я находилась на улице, а на меня смотрели семь пар напуганных глаз.

– Я не специально, – пробормотала я извиняющимся голосом, пытаясь улыбнуться.

– Вы чуть голову о пол не расшибли. Если бы парень не успел вас подхватить, следующее отпевание было бы ваше, – услышала я сердитый голос откуда-то сбоку. Попробовала посмотреть на говорящего, не вышло. Меня жутко мутило. – Расступитесь, я сделаю ей укол, – проговорил тот же голос и ко мне приблизился молоденький доктор. – Вы сегодня что-нибудь ели?

Каждое слово стоило мне огромных усилий, решив не тратить их попусту, я просто отрицательно покачала головой.

– Неудивительно, что в обморок свалились, – при этих словах в мою вену впилась игла. – Не вздумайте ей после этого дать алкоголь.

Доктор ещё что-то продолжал говорить, но я его уже не слышала. Только почувствовала, как кто-то подхватил меня на руки и куда-то понёс.

Проснулась от того, что моё ложе двигалось. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь на заднем сидении джипа Стаса. Чувствовала я себя не сказать, чтобы прекрасно, но значительно лучше – точно.

– Проснулась? На съешь, – проговорила Анька, протянув мне пакет с пирожками. Пахли они восхитительно. Вонзив зубы в ароматную мякоть, я застонала от удовольствия.

– Сама пекла, – гордо проговорила подруга. – Вкусно?

– Очень, – с набитым ртом пробурчала я.

– Служба уже закончилась, и сейчас мы едем на кладбище. Ты вообще как?

– Нормально. А пирожки божественные, – похвалила я стряпню подруги. – Я не совсем поняла: откуда в храме взялся врач?

– Не в храме, а рядом с храмом, – уточнила Анька. – Помня, что произошло с тобой на похоронах ребят, мы со Стасом решили, что лучше перебдеть. Стасик договорился, чтобы возле храма была скорая, которая потом будет сопровождать до кладбища, и ожидать там. На всякий пожарный. А в храм врач за водой вошёл, как раз в тот момент, когда ты начала падать.

– Спасибо за заботу. Она, как оказалось была не лишней.

– Не за что. Ты в прошлый раз на похоронах ребят, свалившись в могилу, всех до икоты напугала. Как ты тогда себе шею не свернула, до сих пор загадка. Сегодня опять всех переполошила, – проговорила Анька, и посмотрела на меня с жалостью.

– Извините ребят, – чувствуя себя виноватой, пробормотала я.

– Брось, – вымолвил Стасик, молчавший всё это время. – Что это за тип сегодня с тобой явился?

– Это Женька, приятель Вали, – ответила я.

– Он больше на жулика похож, чем на приятеля. Взгляд у него какой-то бегающий, да и сам он малоприятный субъект. На преступника смахивает, – задумчиво проговорил друг. Что-что, а в проницательности Стасу не откажешь.

– А, по-моему, обычный парень, – вставила Анька. – И чего ты к нему прицепился?

– Скользкий он какой-то. Смотришь на него, и с души воротит. Да и вообще…

– Что вообще? Договаривай, давай, – потребовала подруга, глядя на Стасика.

– Не нравится он мне, в общем…

– Главное, что он нравился Вальке, – сделала своё заключение Анька. – К тебе же в друзья Женька не набивается, так что не наговаривай на него…

– Ребят, не спорьте. Он правда хороший парень. Не без криминального прошлого конечно же, но там дело по малолетке было. Вы мне лучше скажите, когда вы наконец-то поженитесь? – спросила я то, что меня очень давно интересовало.

– А ты у подруги своей спроси, – надулся Стасик. Как видно его терзал тот же вопрос. – Вот чего скажи, ей не хватает?

– Я отвечу, чего ей не хватает, если тебе действительно это интересно. Но смотри, ты сам спросил, так что не обессудь.

– Не надо, – жалобно пискнула Анька, и сжавшись в комок, уставилась на меня с мольбой в глазах.

– Нет надо, Аня, надо! – проговорила я, глядя на подругу, а затем повернулась к Стасу. – Ей страстей не хватает. Ты милый, домашний, верный, заботливый и ещё куча всего. Но самое главное, ты понятный и предсказуемый, а ей загадки блин недостаёт. Ты хоть раз напейся, и для профилактики погоняй её по округе. Ей это знаешь как необходимо?!

– А при чём здесь страсть, – удивлённо спросил Стас.

– При том, что её жопа приключений ищет, так и устрой ей их. Чтоб она оценила какое ты золото.

Стас захохотал. Анька понемногу расслабилась, а я наконец-то успокоилась. А всё потому, что уже давно хотела вывести ребят на чистоту, и убрать ту невидимую преграду, что стоит между ними.

– Ань, а хочешь в отпуск в Африку поедем? Там сафари есть, с парашютом прыгнуть можно или на воздушном шаре полетать. Гонять по району, я тебя, разумеется, не стану. Сашка это образно выразилась, я уверен. А вот приключения в отпуске мы запросто себе устроим.

«И ничего не образно,» – хотелось мне сказать в ответ. Но в глубине души я знала, что Стас прав. Мне просто хотелось расшевелить ребят.

– Хочу, – капризно заявила Анька. – И в отпуск хочу, и на сафари. И куда ты там ещё предлагал? Везде хочу! Только вот загранпаспорта у меня нет, я ведь не была нигде.

– Так и у меня нет, не до отдыха было. Вечно то одно, то другое. Всё думал: ну вот пекарню открою и тогда. Потом, ну вот вторую и тогда. А потом третью и тогда. Сейчас же понимаю, что всех денег не заработаешь, а жить надо сейчас, а не потом. Ну а загранпаспорт – это не проблема. Нам его максимум за месяц сделают, а при хорошем раскладе за неделю. Всё, решено, завтра едем загранпаспорт оформлять, – проговорил уверенно Стас, въезжая на территорию кладбища. Машину он припарковал неподалеку от места захоронения, и выгрузившись из авто, мы стали поджидать остальных.

– Спасибо, – шепнула мне на ухо Анька, и чмокнула в макушку.

– На здоровья, – ответила я. – Возьмёшь меня крёстной к первенцу, в знак благодарности.

– Да хоть ко всем, – беспечно ответила подруга.

Пока мы разговаривали, ребята успели подтянуться. Каждый нёс что-то в руках: кто-то венки, а кто-то цветы. Среди венков я увидела один, который сильно выделялся среди себе подобных, и огромным размером, и большим количеством цветов. Надпись на нём гласила: от коллег по работе со скорбью и памятью. Значит своим присутствием не почтили, но про венок не забыли. Что ж, и на том спасибо.

Я вспомнила, что в машине осталось два ведра с цветами, и стала выискивать глазами в толпе Женьку. Он, как оказалось, подъехал последним, и уже тащил в мою сторону розы и гвоздики.

– Чего это ты так долго? – спросила я.

– С одной из воспитательниц вашего учреждения зазнакомился. Хорошая девчонка, видимо теперь буду в Брянске частым гостем. А может вообще получу от тебя деньги, и сюда перееду. В Москве меня ничего не держит. А здесь домик в деревне куплю, а на огороде овощи всякие выращивать буду. Заведу корову, гусей разведу. Выйду вечерком в свой сад, налью себе сто граммов из запотевшего бутыля, а закусывать огурцом малосольным стану. И всё это под пенье птиц, – мечтательно улыбнулся он. – Деньги же я получу?

– Получишь, естественно. Ну дом, сад, водочка с огурчиком – это святое. С коровой тоже всё понятно, молоко там, творог, сметана. А гуси-то тебе на что?

– Как на что? Мясо и яйца тоже кушать надо. И не водка, а самогон. Исключительно первачок! Он знаешь какой крепкий бывает? Я в деревне у бабки своей покойной, царствие ей небесное, как-то своровал бутыль. Так мы с ребятами (это когда я ещё пацаном был), его на раз два распили. До сих пор помню, как хорошо было…

– Понятно, всё с тобой, алконавт-любитель, потопали.

– Почему любитель? Обижаешь, я профессионал, – засмеялся Женька. – Ладно, пошли.

Гроб уже успели опустить, и сейчас люди бросали на него землю. Мы поставили вёдра с цветами рядом, и тоже проделали эту процедуру. Народ постепенно потянулся к выходу. Потом было кафе и долгие поминки, к концу которых многие уже и не помнили повода, по которому собрались из-за количество выпитого спиртного.

Часы показывали начало седьмого, когда мы, попрощавшись с ребятами, отчалили в сторону дома. Я была за рулём, а Женька спал на заднем сидении авто, потому что изрядно принял на грудь. Всю дорогу меня беспокоила мысль, что он уделает машину, но обошлось. Остановившись у гаража, я растолкала его в надежде на то, что он успел проспаться и тащить его до квартиры не придётся. Так и оказалось.

Мы простились у моего подъезда, договорившись, что завтра утром Женька за мной зайдёт, и мы съездим на Ваганьковское в склеп. Что надеялась там найти, я не смогла бы объяснить даже себе. Но для чего-то это было надо.

Спать не хотелось. Сварив себе кофе, я влезла на подоконник и задумалась. С утра нужно будет заскочить к соседке, взять пару монет для антиквара. Щенка пока забирать не стоит. Я опять целый день по городу савраской бегать буду, а ему одному дома сидеть вряд ли понравится. Пусть уж лучше у Марфы Васильевны пока перекантуется. Нда… Судя по тому, как я отношусь к обязанностям хозяйки питомца, мать из меня будет не лучше. Кукушка, одним словом.

Когда придёт Женька, съездим на кладбище, потому что так или иначе, а ноги Валькиного убийства растут оттуда. Очень уж мне хочется посмотреть этот замудрёный склеп. Может я обнаружу что-то, что пропустили ребята. А может и не обнаружу. Как знать… В любом случае, попытаться стоит.

После кладбища рванём к Льву Абрамовичу. Деньги он говорил, у него уже сегодня после обеда появились. Ждёт он меня только после завтра. Так что предупреждать его о досрочном визите, я на всякий случай не стану. Если менты у него уже были (маловероятно, конечно, потому как следак после звонка директрисе вроде успокоился. Но поди пойми, что за мысли в его черепной коробочке бродят… Поэтому, лучше поостерегся, чем чёрт не шутит?!), то о моём появлении антиквар ментов успеет проинформировать (Хотяна фиг ему это надо, тоже вопрос открытый.), и тогда неприятностей мне не избежать. А так при излишних вопросах со стороны Льва Абрамовича, я просто смоюсь. Даже если он и ляпнет что-то ментам, после моего посещения его магазинчика, меня за руку никто не поймал. В квартире даже в случае обыска, найдут лишь дырку от бублика. Всё, решено, никаких звонков антиквару. Нежданный гость, конечно, хуже татарина, но выбора у меня всё равно нет.