– Кажется, да. Но мне все равно еще нужно время, чтобы как-то переварить что ли это все. Я не могу так сразу переделать то, что годами было внутри.

– Это понятно. Наверное, если мой отец когда-нибудь меня поймет, то я тоже не смогу сразу привыкнуть к таким переменам, – задумчиво произнес Женя.

– Можно? – спросила Наташа и протянула руки к графину с водой.

– Конечно, – махнул рукой Женя.

– А что у тебя с отцом? – осторожно спросила Наташа. Для нее, впрочем, как и для всех сотрудников фирмы личная жизнь Евгения и его взаимоотношения с родственниками были тайной за семью печатями. Что в принципе было и правильно. Женя никогда не любил выставлять личное на показ и на всеобщее обсуждение. Работа и есть работа, а семья это совсем другая сфера жизни человека. И каждый имеет право проводить четкие границы между первым и вторым и никогда не смешивать все вместе, в одну общую историю. И, пожалуй, единственное, кому и что было известно про Женю, так это Елене Анатольевне, главбуху. Да и то она только знала, что у Жени есть девушка, и что с отцом у него чего там не клеиться. И все. И знала она это потому, что часто обращалась с Женей по работе и была с ним в хороших отношениях.

А сейчас, коль уж разговор зашел так далеко и стал носить такой явно откровенный характер, можно было и спросить лишнего.

– Да… – отмахнулся Женя, – длинная история, – а потом добавил, – но если у тебя есть терпение меня слушать, то я могу и рассказать.

Наташе же было даже лучше, чтобы сейчас говорил Женя. Ведь она еще чувствовала неловкость от своих произнесенных слов. Но и ничего не рассказать, не извиниться, она не могла. И ей хотелось, чтобы это назойливое неприятное чувство поскорее покинуло ее.

Женя поведал Наташе суть конфликта с родителем. Но ему в отличие от Наташи не доставляло никаких неудобств ворошить прошлое, которое и есть сейчас, на данный момент, его настоящее. Он уже давно привык к вечным недовольствам и упрекам отца. Но, несмотря на эту привычку, ему доставляло истинное удовольствие поговорить, что называется по душам с дядей Ваней. Этакая отдушина.

– И ты не пробовал с ним помириться?

– А что толку? Конечно, пробовал. Но, я же говорю, что он не пробиваемый. Он был настолько уверен, что я продолжу династию врачей, что, похоже, до сих пор ходит в шоке, от того, что я в логистике работаю.

Тут зазвонил рабочий телефон, Женя глянул на табло, благо, что стоял определитель номера. Звонили из Москвы, но слишком занятый разговором с Наташей, Женя не стал брать трубку. Нужно доделывать начатые дела до конца, и, пожалуй, только в этом жизненном аспекте отец и сын были полностью солидарны.

– Возьми.

– Перезвонят.

– А твоя девушка? Что она думает на этот счет.

– Она… да не знаю. Если верить отцу, то она вроде как за его позицию. Я с ней разговариваю, вроде бы как она и за меня. У нее своя дипломатия на этот счет.

– Может, она таким образом просто хочет вас помирить? Может она очень любит тебя?

– Может… – пожав плечами, произнес Женя. Ибо, чего своим поведением хочет добиться Света, он точно не знал, точнее, пытался делать вид, что не понимает, не видит, чего происходит у него под носом.

– А знаешь, – произнесла Наташа голосом человека, оживившегося, после длительного муторного сна, у которого прояснело все вокруг до самого далеко горизонта, – спасибо тебе. Мне легче стало.

А про себя добавила: «Надеюсь, я больше никогда не повторю вчерашнюю историю…»

– Наверное, это слишком… весь этот разговор… – нерешительно произнесла девушка.

– Не знаю. Но если тебе стало легче, то я рад.

– Спасибо… – заулыбалась Наташа.

Женя ответил на ее улыбку, а потом как-будто спохватился.

– Наташ, у тебя же сегодня выходной. Иди домой. Ну то есть…

– Все нормально. Спасибо, Жень. Я лучше к маме съезжу.

– Пока, – произнес Женя. Телефон вновь зазвонил, только теперь к нему присоединился еще и незатейливая мелодия сотового телефона.

– До свидания, – ловко повернув ключ в замке Наташа вышла в коридор и уверенным шагов направилась к выходу.

Ее мировоззрение в который раз претерпело изменения. Но теперь ее не бросало из крайности в крайность. Она не думала, как в школе, что есть только хорошие, или, как это случилось после произошедшего в одиннадцатом классе, только плохие люди. Вокруг предостаточно и тех и других. Вот лишь бы хватило разума вовремя их разглядеть.

***

Приехав вечером на квартиру, Женя почувствовал что, что не так. Естественно! Светы не было дома. Эхом отозвался Жене его же собственный голос. Он присел на тумбочку в прихожей и, достав телефон, набрал ее номер. Но абонент был временно не доступен. Конечно, она обиделась.

«Мог бы хотя бы днем ей позвонить. Идиот!» – подумал Женя. И отправив на Светин номер короткое сообщение «Прости…», решительно встал с места и, закрыв квартиру, направил свой черный БМВ прямиком в Восточное.

Женя знал, что если он сейчас поедет к Свете домой, то к ней его не пустят. А даже если он с ней и встретиться, то разругается еще больше. Сам виноват. Обещать приехать, заставив человека не спать, дежурить всю ночь напролет и в итоге даже не отзвониться, соврать, что не смог приехать, было классическим свинством.

От понимания этого было паршиво на душе, тянуло и ныло внутри. Но, в то же время, изменить что либо сиюминутно было просто не возможно. Или же Женя просто не хотел?

И единственным его желанием на данный момент было поскорее доехать до дяди Вани. Женя наверняка знал, что у соседа всегда найдется время для него.

Женя не ошибся. Дядя Ваня был дома и обрадовался незваному гостю. Удалось просидеть весь вечер за разговором, для которого у дяди Вани всегда найдется сколько-то нибудь домашней наливочки, которая, как всегда говорить дядя Ваня не только успокаивает нервы, но улучшает кровообращение и убивает все лишние микробы в организме.

– Вот как-то так, – уставившись в отрытое окно, сказал Женя, – только все наладилось, а теперь я все опять испортил. Дядь Вань, вот скажу мне, что я делаю не так?

– Ну ты Женька даешь! – отправив в рот кусок жареной свинины, с восклицанием произнес дядя Ваня, – разве ты не понимаешь, что она замуж за тебя хочет. Вот и обижается по каждому поводу, телефон отключает. Она пытается твое внимание к себе привлечь. Разве ты этого не замечаешь?

– Да… – Женя взял графин и добавил себе вишневой наливки, – дядь Вань, не дурак же я совсем.

– Ну, тогда чего же ты от меня хочешь?

– Не знаю. Совсем я запутался, – Женя одним глотком выпил крепкий вишневый напиток. Отставив стакан в сторону, он продолжил смотреть в окно на свежую молодую зелень весны. Сад уже отцвел, но это не имело никакого значения.

– Жень, ты бы хоть мясом закусил, – обеспокоенно произнес дядя Ваня.

– Спасибо, дядь Вань, не надо… Тебе бы поваром в ресторане работать, – грустно улыбнувшись, ответил Женя. Его понемногу начинало клонить в сон, а еще пришлось себе во всем признаться. Дядя Ваня, впрочем, как и всегда, попал не в бровь, а в глаз.

Глава 4

Света лежала на кровати и бесцельно-грустным взглядом, уже который час подряд, смотрела на стену. Кажется, еще совсем немного и от ее взгляда, нежные цветы на обоях завяли бы. Ей до сих пор было непомерно обидно за себя, за свои ожидания, которые оказались пустыми. И как ей только хватало сил каждый раз мириться с ним? Почему бы просто не бросить его и найди себе пару получше? Он же не единственный такой на всем белом свете.

Но то ли некие мягкие черты характера, что Светлана унаследовала от отца, не давали ей поставить точку на «и» в отношениях с Женей, то ли она действительно так его любила и готова была ждать, пока он все-таки решиться и сделает ей долгожданное предложение.

А еще мамины слова… Они сделали Свете еще больнее, хотя должны были наоборот ее упокоить. Но странное дело внутренне состояние человека, его настроение, его психическое равновесие. Порою, что должно, с всеобщей точки зрения приободрять и веселить, вводит человека в более глубокое самокопание или же банально злит еще больше.

– Ты посмотри на себя! Светочка, ты у меня очаровательная девушка. Пока не поздно, найди себе кого-нибудь поприличнее своего Жени. Я ничего не говорю, зарабатывает он хорошо и вообще перспективный мужчина, но, сколько ты уже с ним? Он так и не удосужился сделать тебе предложение. Просто не понимаю, чего он тянет? Ты же просто золото настоящее.

Светина мама как только могла подбирала слова, чтобы утешить дочь. В мыслях же у нее вертелась следующая мысль: либо это Женя такой же нюня как и мой (то есть ее муж, Светин отец), либо он просто пользуется моей дочерью. Ну, попробуй, приди сюда, я тебе покажу! Накручивая себя, продолжала думать Светина мама.

А Света, плохо проспав всю ночь, в сопровождении каких-то навязчиво-мутных кошмаров никак не могла выкинуть из головы мамины слова: пока не поздно… кого-нибудь лучше найди…

– Свет, может хотя бы позавтракаешь? – в комнату вошла Катя, младшая сестра.

– Не хочу, – чуть помедлив, ответила Света.

– Мама переживает, да и я тоже…

– И что? Я тоже переживаю. Катьк, ты думаешь так просто взять и прекратить все отношения с человеком? Между прочим, я на него целых пять лет потратила.

– Так тебе годы потраченные жалко или себя? Или ты думаешь, что не сможешь найти никого побагаче, получше?

– Да ну тебя, мелкая еще, глупая! – огрызнулась Света.

Хотя, чего уж тут скрывать, Света прекрасно видела и понимала, что Катя растет более разумной и расчетливой, чем она. У нее более развиты такое чувство как хладнокровность и способность логически мысли.

У Светы же, к сожалению, было предостаточно качеств, что достались ей от отца и порою мешали ей, как выражалась Катька, полноценно жить. Мягкость, уступчивость, вера в призрачное улучшение там, где его в принципе не может быть, легкая степень наивности – все это Катя, да их мать приписывали к отрицательным качествам человека, мешающим человеку выжить в современном обществе.

– Глупая?.. – усмехнулась Катька, – ну давай проверим, насколько Женька тебя любит. Проверим и ты наконец-то поймешь, если тебе смысл таскаться за ним или нет!

– Я не таскаюсь! – разозлившись, вскочила и села на кровати Света. До сего же момента она продолжала лежать в одной позе, – если ты хочешь предложить что-нибудь дельное, то не тяни. А поиздеваться – найди себе для этого другой объект.

Если говорить вкратце, то Катька предложила дурной и не предвещавший ничего хорошего план. Холодный расчет в ее действиях, конечно же, присутствовал, но не хватало самого главного – жизненного опыта. Она предложила вывести Женю на «чистую воду». План был банален. Устроить романтический вечер, но чтобы на него вместо Светы пришла Катя.

– Ты дура, идиотка! – Света вмиг потеряла терпение. Казалось, фантазия сестры перешла все немыслимые границы.

– Ну, и как хочешь, – сделав равнодушное выражение лица, произнесла Катя, – зато…

– Ни слова больше! Я сама разберусь с Женей. И, пожалуйста, дай мне слово, что не сунешься без моего ведома в наши с ним отношения, – Света требовательно смотрела на сестру.

– Хорошо. Хорошо! Я даю слово. Но запомни, по статистике большая часть молодых пар, которая живет в гражданском браке, потом расстаются и женятся на других, – поняв, что сестру не переубедить, Катя решила покинуть их общую со Светой комнату, где они с самого детства росли с ней бок о бок.

И плотно прикрыв дверь, Катя ушла. Вместо того, чтобы поддержать сестру у нее вышло все наоборот.

Света, до того находящаяся в медленной тихой задумчивости, некой депрессии, перешла в возбужденное состояние раздражения и быстрых эмоциональных мыслей.

Вот она ушла вчера от Жени или вернее из его квартиры, потом получила от него смс со словом «Прости…». Но перед этим он же звонил и звонил ночью, что вот-вот приедет. Может у него действительно что-то случилось серьезное, на работе или с отцом? А она до такой степени подгружена в свои мысли и фантазии, настолько твердо живет по своим выстроенным горизонтам, что попросту уже перестала замечать простые очевидные вещи, что творятся у нее под ногами.

«Но может быть дело как раз в том, что я и убежала? Может стоило… Нет. Далеко нет. Был уже вечер следующего дня, а не того. Да еще его номер был периодически в не зоны действия. Что он делал? Где он был? Одно из двух, либо у него реально были неотложные дела, либо…»

Свету передернуло. Она в мгновение вскочила с кровати и, закинув телефон в сумочку, почти было вылетела из комнаты. Лишь у двери остановилась, вернулась и посмотрела в зеркало. Такой неряхой она себе совсем не нравилось. Волосы были не чесаны и свисали лохматыми прядями, под глазами какие-то синюшные круги, даже ресницы и те торчали в разные стороны.

Быстрыми движениями, в которых чувствовалась не только решительность, но и нервозность она навела порядок у себя на голове и на лице. Тут же ей не понравилось, как выглядит ее платье. Слишком домашнее и мятое оно было. Но уж если надевать другую одежду, то можно и душ принять. Тем более, блуждая в себе, она уже не помнила когда последний раз заходила в ванную комнату. И бросив сумку на кровать, прямиком направилась туда.