– А ты как здесь оказался? – заговорила Маша, которая тоже, как и Женя не спускала глаз с собеседника. Но, так же, как и он, пока не решалась посмотреть ему прямо в глаза.

– Тебе очень идет это платье, – произнес Женя и оторвав свой взгляд от Машиных полуоткрытых плеч, посмотрел ей в глаза. Они были светло-карие, с нежным еле уловимым рыжеватым оттенком. Тень недоверия и легкого смущения бродила в них, но Жени же показалось, что они были холодны и больше ничего нельзя разглядеть, прочесть в них. И он принялся целенаправленно искать в Машином взгляде что-то другое, что-то более теплое.

– Спасибо, – ответила Маша, теряясь в глубине его темно-серых глаз.

В голове у нее все еще висел вопрос, оставшийся без ответа.

– Ты уже все? Отучилась? – после долгой паузы спросил Женя.

– Да, – заметно оживилась Маша, заставив себя не смотреть ему прямо в глаза и перестать-таки удивляться его здесь появлению, – на сегодня пары закончились.

– А планы? Чего собираешься делать? – поинтересовался Женя.

– Да… ничего. Нет у меня никаких планов, – улыбчиво ответила Маша. Ей на секунды показалась, что выглядит она довольно глупо, но Женя заговорил снова, развеяв, прогнав прочь ее неверные, несмелые мысли.

– Может, тогда прокатимся? – предложил Женя, а сам и не знал, что ответить Маше, если та вдруг спросит, куда они поедут. Почему-то он был уверен, что Маша обязательно согласиться. А еще, он совсем не подумал, куда можно поехать вдвоем с ней, с девушкой, которую так хотел увидеть. Но Маша не стала ничего спрашивать, а лишь мило улыбнувшись, так что на щеках образовались милые ямочки, легко согласилась с Женей.

– Поехали, – сказала она и сама испугалась своего непринужденного, свободного ответа.

Женина улыбка заискрилась радостью, но что-то хитрое и лукавое неизменно присутствовала в ней.

То, как Маша подошли к черной машине, как Женя весело улыбаясь, начал что-то ей рассказывать, как она заулыбалась ему в ответ и, как села на переднее пассажирское сидение и то, как машина бесшумно и плавно тронулась с места, увозя в неизвестном направлении Машу, все это видел Макс.

Он примостился возле одной из лип и наблюдал за странной парочкой. Он не видел, как к Маше приставали трое хулиганов и, как она пыталась от них отбиться, он вышел из колледжа уже в тот момент, когда Женя с Машей остались стоять вдвоем. А он, несчастный Макс, стоял, прислонившись к дереву, и не знал, что ему делать дальше.

Они ехали по оживленной трассе. Маша молчала, еще только собираясь спросить у него, как он оказался возле ее колледжа. Но Женя вдруг тихо засмеялся, его глаза оставались бесстрастны, ничего не выражали, а губы изогнулись в искренней, но опять же таки в замысловатой, таинственной улыбке.

Маша выжидающе посмотрела на Женю, в надежде, что он сейчас поведает ей причину своего странного поведения. Женя почувствовал ее пытливый взгляд и заговорил. Теперь он знал, о чем можно поговорить с Машей.

– Машенька, вот скажи мне, ты всегда вляпываешься в разные истории? – и он озорно на нее посмотрел.

– Вообще-то нет, – Маша хотела надуться, что-то возразить, но у нее вдруг не хватило на это сил, – просто, когда ты появляешься…

– То есть это я во всем виноват?

– Да нет же! Я наоборот хотела сказать. Ты появляешься тогда, когда мне действительно нужна помощь, – проговорила Маша и засмущавшись своих слов, быстро отвернулась к окну. Мимо их машины как раз в этот момент проехала огромная, тяжелая, пыльная фура.

Женя рассмеялся еще больше.

– Да это ерунда какая-то!

– А ты не веришь в мистику? – спросила Маша, нахмурив лоб.

– Ой, ну как тебе сказать. Наверное, есть что-то такое где-то там. В смысле не здесь, не с нами, – ответил Женя.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – перестраиваясь на другой ряд, спросил Женя.

– Ты веришь в мистику, ровно так же как и в динозавров или буддистов, впавших в состояние нирваны, – объяснила Маша так, как сама понимала смысл, попыталась провести сравнительную параллель.

– Ууу… – протянул Женя, для которого дело становилось все более запутаннее, – разъясняй дальше. Какое отношение имеет мистика к динозаврам и буддистам?

– В принципе никакого. Просто я думала, так будет понятнее, – Женя глянул на Машу, уголок его губ был вопросительно приподнят к верху, – тогда так. Ты веришь в мистику настолько же, насколько веришь и в существование динозавров. Те когда были, ходили по земле, но сейчас их нет и они, по сути, не имеет к нам никакого отношения. Так же и с мистикой, судьбой и прочей абстракцией – она есть, где-то там, но не у нас и к нам не имеет никакого отношения.

Маша почувствовала, как к щекам приливает кровь, как кожа начинает краснеть. И этого сейчас она хотела меньше всего на свете.

– Теперь ясно. Значит, ты еще и во всякую хиромантию веришь? – Женя увлекся разговором, так и не придумав куда ехать.

– Нет, – серьезно ответила Маша.

– Ты, что обиделась? – посмотрел на нее Женя.

– Нет, просто всякая хиромантия не имеет никакого отношения к мистике и вещим снам, к примеру, – Маша призадумалась, – а вообще, ты мне так и не ответил, как оказался возле колледжа.

– Судьба, Машенька, мистика, – съязвил Женя, хитро улыбаясь.

– А если честно? – не унималась Маша.

Ей не давал покоя этот вопрос. А Жени совсем не хотелось пускаться в пересказ своих сомнений и путанных действий.

– Давай я расскажу тебе это потом. А сейчас угадай, куда мы едем? – Женя вспомнил одно тихое и спокойное место, где как раз получиться мирно, а может быть даже безмятежно, посидеть.

– Уф, – выдохнула Маша и сказала следующее, – к тебе на дачу.

– Разве тебе там так понравилось? Ладно. Думай дальше.

Маша приставила левую ладонь к губам, чуть прищурила глаза, изобразив задумчивый вид. Возможно быть может показаться кому-то нереалистичным, кому-то глупым, кому-то слишком сказочным. Но Маша и в правду даже не подумала, почему она едет неизвестно куда с человеком, которого видела всего один раз в жизни и доверяет ему. Не по тому ли, что в тот первый раз их случайной встречи он спас ее? Может быть… Но возможно и что-то другое. Странно, но ей даже в голову не пришло, что Женя должен ее просто довести до тети Гали, так как в общежитии затеяли срочный ремонт водопровода на всю оставшуюся неделю. Почему-то она воспринимала как само собой разумеющееся, что едет с Женей в неизвестном направлении. Это своего рода становилось традицией, как и их необычные, шумные встречи.

– Ну, я не знаю, – сдалась Маша.

Женя весело и одновременно с этим хитро заулыбался.

– Женя,– проговорила Маша и испугалась своего голоса. Ей было дико, совершенно не привычно называть его по имени, – кино, кафе, парк… все мимо, да?

– А ты хочешь в парк? – зацепился Женя за предложенный вариант.

– Я не против, – и вопрос был решен. Сначала парк, и тогда потом кафе.

В парке было не многолюдно. Кое-где проходили за ручку пары, редкие одиночные прохожие и дети. Их было всех больше и из них кто-то был с велосипедом, кто-то на роликах – это в основном дети постарше, а тот, кто был еще совсем маленьким осваивали самокатами. За детьми, сидя на лавочках следили бабушки или мамы.

Воздух вокруг был пропитан приближением лета. Маша вдохнула поглубже, ей почему-то сейчас захотелось, чтобы кругом пахло липой. Но было еще рано. Только все больше накапливающаяся духота висела в воздухе. Наверное, будет дождь…

– Ты тоже думаешь, что грозы нам сегодня не избежать, – произнес Женя, подняв глаза к небу.

– Не знаю. Но мне кажется, что дождь точно будет, – непринужденно ответила Маша.

Они медленно побрели по тенистым дорожкам. Вокруг было столько много свежей зелени, она была вся еще такая чистая, яркая, нежная. Хотелось обнять все эту красоту, запечатлеть ее, оставить в себе ту ее светлую, невинную часть, чтобы потом, в минуты душевного кризиса вытащить ее из глубины души, словно банку любимого варенья из погреба в зимний холодный день и согреться ею.

– Значит, ты боишься грозы?

Женя посмотрел на Машу, и ей в этот самый момент, на какую-то долю секунды показалось, что в его глазах поселилось нечто напоминающее тепло, некую нежность. Маша пристальнее стала всматриваться в его темно-серые глаза. Но… они по-прежнему ничего не отражали, никаких чувств. Наверное, ей действительно показалось.

– Нет. С чего ты взял?

Диалог тек неспешно. Будто оба попали в то измерение, где не было место привычной суете и спешке, где можно было потратить на маленький разговор не о чем целый день, неделю… целую вечность. А потом успеть еще много всего…

– Ты уверена, что будет дождь, а про грозу ты промолчала.

– Я не боюсь грозы. Просто точно где-то слышала, что будет кратковременный дождь, а про грозу ничего не слышала.

– А у тебя сейчас экзамены?

– Нет. Через неделю. Ну то есть уже на следующей недели.

А в голове промелькнула мысль: да какая разница, когда у меня экзамены?!

– И как не страшно.

– Не страшно и не волнительно. Я никогда особо не переживаю и не нервничаю перед экзаменами.

– Да ладно? – удивился Женя, чуть подпрыгнув, он сорвал с дерева, кажется это была липа, листок и начал теребить его в руках, – первый раз в жизни вижу человека, который не трясется перед экзаменами.

– А смысл? Если я знаю предмет и у учителей нет замысла меня завалить, то я все сдам.

– Холодный расчет. Кстати, я тебе не говорил, тебе очень идет это платье.

– Говорил, – улыбнулась Маша, стараясь не встречаться с Женей взглядом. Но как не просто было ощущать на себе взгляд его прелестных глаз. Словно бы он видел Машу насквозь, разглядел каждый потайной уголок ее души, куда Маша и сама старалась не заглядывать, не ворошить все, что там лежит. И так казалось Маше. Жени же Маша представлялась загадкой. Да, поначалу он думал, что обычная девчонка, с обычной программой внутри. Но чем дальше шел их диалог, тем больше у Жени скапливалось в голове вопросов.

– А ты… ты где работаешь? – вдруг спросила Маша.

Но на самом деле хотела сказать следующее: ты похож на типичного офисного работника, не просто работника, а… ну я не знаю… на начальника или высококвалифицированного специалиста. На человека, который знает свое дело.

«Ух!.. Чуть не ляпнула. Ну и про работу было спрашивать как-то глупо. Ну, Машка!…»

– Тебе интересна моя зарплата или чем я занимаюсь? – как всегда не растерялся Женя.

– Вот ведь! Неудачно спросила? Естественно, мне просто интересно, чем ты занимаешься? Твоя профессия, твои занятия, – Маша сетовала на себя. Ведь ее вопрос прозвучал заинтересованным голосом, а каждый, как известно, понимает интересы другого человека по отношению к себе под разным углом.

– В логистической фирме работаю. Ну, там распределяем, какой куда груз быстрее и более выгоднее доставить, – пояснил Женя.

– Я знаю, что такое логистика, – Женя внимательно посмотрел на нее. По девушке было трудно сказать, что она разбирается в таких вещах как логистика и грузоперевозки. Но в то же время и сказать, что она слишком наивная и примитивно мыслящая было нельзя. Она производила впечатление умной, определенно рассудительной девушки. Но будто весь ее разум был нацелен на понимание и решение чисто жизненных вопросов. Будто существование каких-либо деловых бизнес-центров и сложной обстановке на бирже труда или еще чего-то в этом роде ее не касалось ни коем образом. Будто это все было где-то там, а она здесь, такая чистая, естественная. Поэтому Женя и удивился, что она так уверенно отказалось от дальнейших разъяснений.

– Просто я в интернете смотрела. Так, когда узнала какие предметы у нас в будущем будут. Вот и пробежалась по списку, когда делать было нечего.

Где-то совсем близко раздался раскат грома. Оба посмотрели на небо. Густые облака постепенно превращались в тучи. И до того момента, как Маша посмотрела на небо она не чувствовала, что все тело под платьем сырое. Жара вместе с духотой заставляли организм защищаться от перегрева. Но от осознания, что она вся потная сделалось некомфортно. Не хотелось быть потной, хотелось быть просто красивой и привлекательной.

– Ты значит отличница? – спросил Женя.

– Нет, конечно. Просто делать нечего было, я и смотрела, что такое логистика ну и прочее.

Сверкнула молния и буквально через секунду, над их головами раздался оглушительный раскат грома. Подул ветер, его порывы нарастали мгновенно. Деревья закачали своими зелеными головами в ритм налетевшей непогоде.

– Кажется, сейчас будет дождь, – проговорил Женя, остановившись на месте, – не боишься промокнуть? – мило, но таинственно улыбнувшись, спросил он.

– Не боюсь. У меня даже ресницы не накрашены, так что… тушь не потечет.

– Ну ты какая!.. А чего ты боялась в детстве?

– Заходить одной в темную комнату или далеко отходить от мамы на улице, когда уже темнеет.