Маша… Машенька…

Маша стояла в полнейшем замешательстве. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с таким отчаянным выбором. Ведь дело было в том, что она была готова прямо сейчас уехать с Женей куда-нибудь. Но какая-то ее часть, упорно протестовала. И в этом было все ее воспитание. Родители ее с малых лет учили, что нужно делать свою работу, что нужно сначала позаботиться о том, чтобы потом тебе и было хорошо, что…

Маша увидела, как у железных ворот припарковалась уже довольно-таки знакомая машина. Из нее сию же минуту вышел Женя с большой охапкой бордовых роз. Он счастливо улыбался, его глаза закрывали солнцезащитные очки, одет он был в джинсы и свободную темно-синюю футболку с короткими рукавами. Ему очень была к лицу эта незатейливая одежда.

Футболка, что не облегала его тело, молодила, делая из Жени восемнадцатилетнего мальчика. Это очень понравилось Маше, она аж зажмурилась от удовольствия.

– Это тебе! – радостно протянул Женя букет.

– Но, зачем?.. Зачем такой большой?..

По ее растерянных глазам Женя понял, что ей никто никогда не делал подобные подарки. Хотя какие это были подарки, так знак внимания.

– Ну, поехали уже, – простояв несколько минут у входа в колледж предложил Женя, – иначе тебя выследят и заставят учиться, – пошутил он.

Они направились к машине. Им навстречу попадался народ, среди которого была Вика. Она не стала окликать подругу, так как была слегла в замешательстве от увиденный картины.

«Ну и дела!..» – лишь протянула она про себя.

Маша же понимала всю безрассудность своего поведения, но противостоять Жене и самой себе не смогла.

– А с чьего ты номера звонил? – усаживаясь в машину, спросила Маша.

– Вторая симка, можешь записать.

Это был великолепный день. Они ходили в кино, гуляли по парку, несколько раз заходили в кафе, катались по городу, да просто разговаривали.

Маша чувствовала, что рядом с Женей ей комфортно. Вот просто от него исходило какое-то такое мерное спокойствие, что можно было забыть про все проблемы на свете или же они, эти проблемы, начинали казаться тебе не такими острыми и критичными, как прежде.

Она просто не узнавала себя. Как она могла раньше так спокойно жить, если рядом не было… Жени? Как она могла после их первой встречи почти позабыть о нем?

Они ехали по городу в поисках какого-нибудь интересного места, где им еще не довелось побывать.

– Маш, а чего бы ты сейчас хотела? – вдруг спросил Женя.

– Уфф… Не знаю… – призадумалась она, – я давно на коньках не каталась, – неожиданно произнесла она, понимая, что в начале лета это довольно странное желание.

– Замечательно! – воскликнул Женя, – меня научишь? – включая поворотник, спросил он.

– А куда ты повернул?

– Здесь неподалеку есть каток, то есть спортивный комплекс с катком. Ну, так ты меня научишь?

– А ты не умеешь? – Маша недоверчиво посмотрела на Женю.

– Нет! – заулыбался он, взглянув на свою милую спутницу, – почему ты мне не веришь? Зачем мне тебя обманывать в таких мелочах?

– Ну, как-то странно, что ты не умеешь кататься…

– На лыжах немного могу, на коньках не приходилось ни разу.

Маше же с трудом в это верилось.

– Стоп! – чуть ли не вскрикнула она, когда они вышли из машины.

– И? – вопросительно посмотрел на нее Женя, – чего не так?

– Я же не могу кататься прямо так в платье.

– Почему же? Будешь как фигуристка. Здорово получится.

Маша смотрела то на Женю, который в это время смотрел то на нее и от его взгляда становилось еще больше не по себе, то на свое легкое, нежно-голубоватого цвета платье, которое словно лепестки нежных роз струилось от каждого дуновения ветра. Это было платье, в котором она была на выпускном вечере, в школе.

– Хорошо, – сдалась Маша, – только мне нужны носки. Я не хочу натереть себе ноги чужими коньками.

Очень удобно, что неподалеку с комплексом стоял универсам. И, такую мелось, как носки там можно было найти без всякого труда.

– Предупреждаю, я никогда не стоял на коньках.

– Шнурки затягивай туже. Так будет легче ехать.

– Конек должен стать продолжением ноги! – утвердительно проговорил Женя.

– Да, – коротко ответила Маша и опять засомневалась. Может, Женя ей все-таки врет, – ну что? Пошли?

Маша без всякого труда встала со скамейки и, подойдя к Жене, протянула ему руку.

Женя осторожно сжал ее ладошку и не спеша поднялся на ноги. Как оказалось, на тонком лезвии конька можно было спокойно стоять и без труда удерживать равновесие. Но то ли еще будет! Ведь впереди его ждет скользкий, твердый лед. Женя храбрился, как только мог. Для него сейчас было главным выйти на лед и как можно меньше выглядеть в Машиным глазах неуклюжим медведем.

«Только бы сразу же не упасть!.. Вот настоящая комедия будет… И кто только меня дернул поехать сюда? Что вообще за ерунда кататься на коньках летом! Господи, только бы не свалить Машеньку вместе с собой, когда падать буду…»

Маша читала на его лице неуверенность и страх. И только сейчас начала верить Жене. Человек, который так волнуется перед выходом на лед, явно не умеет кататься.

Женя осторожно шел следом за Машей. От внутреннего перенапряжения он, то сжимал, то почти отпускал Машину ладонь, но выпустить ее совсем он не мог. Она была для него словно спасительный круг.

Они подошли к краю бортика. Как же хорошо, что каток был совершенно пуст, что кроме них никому в голову не пришла мысль насладиться зимним видом спорта в начале лета.

Маша осторожно, но очень ловко и умело ступила на лед, Женя ничего не успел ей сказать, и… плавно, словно в сказке она проскользила вперед. Женя стоял и смотрел на нее словно завороженный. Ее тонкое по колено платье нежно трепетало при каждом Машином движении. Ее стройные ноги проковывали к себе его взгляд, просто невозможно было не смотреть, как Маша непринужденно двигается вперед!

И раз… она развернулась. Женя не успел понять, как это она сделала. Но вот уже Маша стояла к нему лицом и весело улыбалась ему.

– Жень, теперь твоя очередь. Главное не бояться! Это очень просто.

Женя глубоко вдохнул, набрал побольше воздуха в легкие и крепко вцепившись руками за борта переставил ноги на лед. Кажется, этот процесс занял у него целую вечность. Маша была уже тут как тут. Выглядеть перед нею трусом было никак нельзя. И невольный страх перед неизведанным ушел на второй план.

– И так, что прикажешь делать дальше Мария… а как у тебя отчество?

– Андреевна, – ответила Маша и решила поддержать новичка разговором, ей было необычно учить кого-то кататься на коньках, тем более, если этим кто-то был Женя, – Мария Андреевна Кукушкина.

– Ах!.. Как интересно! Мария Кукушкина… И что мне делать дальше?

– Во-первых, у меня самая обычная и нисколечко не смешная фамилия, а во-вторых, отталкивайся вперед и катись. Только назад не наклоняйся.

– Почему? – чувствуя, как новое восхитительное чувство приливает к нему, спросил Женя и продолжил катиться вперед. Это просто потрясающе! Кто только придумал коньки? Кто был этот гениальный человек?

– Чтобы голову не разбить, – и сама пускается скользить по ровному гладкому льду.

– Я думал, ты будешь ехать рядом со мной. Почему ты… – и Женя, не удержавшись, падает на колени, – Мария Андреевна, ты просто некудышный учитель!

И опять. Раз… и Маша уже рядом Женей.

– Наоборот. Я считаю, что намного проще научиться держать равновесие одному. Если ехать вдвоем за руку, то тогда придется ровняться на другого человека и если тот будет падать, то тебе придется упасть с ним вместе.

– Маша!.. – простонал Женя и ринулся вперед за ней.

Прежде чем почувствовать некую уверенность в своих движениях Жени пришлось еще несколько раз встретиться со льдом почти лицом к лицу. Маше же была непреклонна. Она и не думала как-то помощь Жене. Если упал, значит встань и едь дальше.

Жене вдруг в раз надоело смотреть, как маленький шлейф Машиного платья туда-сюда мелькает перед ним. Он поднялся на ноги, нашел глазами Машу и уверенно покатился прямиком к ней.

Маша все время наблюдала за ним краем глаза и остановилась на месте, поняв, что Женя вот-вот докатиться до нее.

– Делаешь успехи Евгений…

– Александрович.

Маша засмущалась. От природы она была скромной, и то обстоятельство, что Женя положил свои руки ей на талию, заставило ее прятать глаза от прямого столкновения с его глазами.

– Хлебодаров Евгений Александрович, но для тебя, Машенька, я всегда просто Женя, – тихо-тихо проговорил он.

Видя, что Маша в растерянным чувствах, что она взволнована и тень стеснения бродит на ее чрезмерно порозовевших щеках, Женя наклонился к ней. Почему-то сейчас он был точно уверен, что ни за что не упадет.

А Маша, ловко увернувшись, направилась к противоположенному бортику. Женя только руками успел развести. Теперь придется опять ее догонять.

– Я нисколечко не смеялся над твоей фамилией! – прокричал Женя и через несколько секунд все-таки догнал, поймал Машу.

От нее пахло свежестью и каким-то тонким пьянящим ароматом, присущим только ей, только Маше. Ах, этот аромат! Говорят у каждого человека он свой, особенный. И какое это блаженство встретить человека на своем жизненном пути с таким дурманящим, доводящим до закипания всего сознания и подсознания ароматом. Родным ароматом.

– А над чем тогда? – проговорить Маша.

– Что…

– Над чем ты смеялся? – еще более четко проговорила Маша и уставилась на Женю. Она смотрела ему прямо в глаза, в которых светилось что-то непонятное, что слегка пугающее ее.

– Господи, Маша! Над собой я смеялся. Понимаешь? Мне нелепо было представить, что я катаюсь на коньках. А тут ты с таким серьезным лицом. Ну, просто не Машенька, а Мария Андреевна.

Маша звонко засмеялась, оперевшись руками о Женину грудь.

Тут на каток неожиданно и шумно въехала целая группа подростков. Что же им не купается как всем нормальным людям? Чего же их на каток-то потянуло в самом начале жаркого лета?

– Маш, может на сегодня хватить спорта? Ты уже замерзать начала.

– Нет, я не замерзла… Но, пойдем, – ответила она, проводив взглядом подростков, что катились к противоположенному от них с Женей борту.

– Пошли скорее в тепло. Как же ты только умудрилась замерзнуть, если все время каталась? – больше сам у себя спросил Женя. Маша ничего не ответила.

Ну, не станет же Маша ему рассказывать, что большую часть времени она не каталась, а наблюдала за его успехами. Очень аккуратно, даже он ничего не заметил.

Время уже близилось к вечеру, но на улице было еще светло. Пропущенный вызов от тети, Маша тут же ей перезвонила. Тетя Галя интересовалась, когда Маша придет домой. Просто они с дядей Колей задерживаются в гостях, а Марина вскоре должна прийти от подруги. Вот и вся информация.

– Странно как-то… Ты как считаешь? – спросил Женя, когда припарковался на том же месте рядом с Машиным домом, то есть у дома, где сейчас жила Маша.

– Что странно? Ты о чем? – не поняла его Маша.

– Наше с тобой знакомство. Ты же буквально бросилась под колеса машины, – задумчиво рассуждал Женя.

– И что странного? Ты на что намекаешь?

– Счастливый случай, – еле слышно проговорил он, уходя в свои мысли.

– Ага! Судьба, знак свыше, отсутствие выбора.

– Почему отсутствие? – зацепился Женя за фразу, которую расслышал.

– Не знаю. На ум пришло, – Маша открыла дверцу и вышла на улицу.

Ей захотелось постоять на улице, а не продолжать сидеть в машине, время в которой она провела за сегодняшний день неприлично много.

Женя с полминуты смотрел на Машу сквозь слегка затонированные стекла машины и решительным движением встал с места.

– Кажется, сегодня ночь будет прохладная… – задумчиво протянула Маша.

Женя понял это весьма своеобразно. Он подошел к Маше сзади и приобнял ее.

– Я не замерзла, – сообщила Маша, но не стала убирать от себя его руки.

– Маха!.. – удивленный возглас разнесся где-то рядом, врезался в каменные стены домов и улетел куда-то вверх.

Маша стояла, не пошевелившись и лишь изредка хлопая широко открытыми глазами, внимательно изучала невесть откуда взявшеюся Марину. Хотя, тетя Галя же говорила, что Марина ходила в гости к какой-то подруге.

Марина была удивлена не меньше, точнее ее изумлению не было предела. Она даже на какое-то время потеряла дар речи.

– Машенька, что-то не так? – слегка отстранившись в бок, чтобы видеть ее лицо, спросил Женя.

– Жень, это моя двоюродная сестра Марина. Ну, я тебе рассказывала. Марин! Марина! – окликнула ее Маша, – это Женя.

– Здрасти… очень приятно… А… вы кто будете Маше? – Марина с трудом подбирала слова. У нее не укладывалось в голове увиденное.

– Как сейчас говорит вся молодежь, я ее парень.

Теперь Маша уставилась на Женю в полном непонимании. Какой еще парень? Тихая самоуверенность его слов дотронулась да самой глубины ее души.