– Да? А Маша ничего о Вас не говорила? – продолжала Марина. У нее не вызывал доверия этот нагловатый, почему-то ей показалось именно так, чересчур самоуверенный молодой человек. Парень?!.

– Не успела, – отозвалась Маша, – и к тому же я не должна докладывать о каждом своем шаге.

– Логично… – растерянно протянула Марина.

Женя легонько чмокнул Машу в щеку и, обняв ее ладонями за плечи, пошел к машине.

– Маш, ты кое-что забыла, – Женя мигов подлетел к Маше и вручил ей забытую на заднем сидении автомобиля, охапку роз, – До завтра, – проговорил он, – до свидания, – очень вежливо попрощался он с Мариной.

– Пока, – ответила ему Маша и чуть помахала рукой, когда он уже сел в машину. Женя посигналил ей в ответ.

Марина же не произнесла ни слова.

– Ты у Иры была? Мне тетя Галя звонила, – повернулась Маша к Марине, когда Женина машины скрылась за поворотом.

– Так вот почему ты была такая равнодушная, когда я машины смотрела… – протянула Марина, – теперь все понятно. А цветы, это так пошло…

– О, Боже! – вздохнула Маша, – во-первых, тебе ничего не понятно, а во-вторых, пошли уже домой. А цветы шикарные, представляешь, как здорово они будут смотреться у тебя в комнате в вазе!

Марина только с легкой завистью покосилась на огромный букет и так ничего не ответила Маше.

– Маш, – серьезно произнесла Марина, когда сидели на кухне и пили чай, – насколько я тебя знаю, ты никогда не отличалась умением попадать в истории. Откуда взялся этот Женя?

– Мариночка, ну, я не знаю, что тебе сказать.

– Как так? – сейчас Марина выглядела старше и рассудительнее Маши. Маша же пребывала в сладкой эйфории счастья. Ей буквально чувствовалось на чисто физическом уровне, что он – Женя – не обычный встречный в ее жизни, что она начинает ощущать его, как часть своего мировоззрения, что как-то связана с ним.

– Ну, вот так. Марин, в конце-то концов, сколько можно меня пытать! Все равно я тебе сейчас ничего не расскажу.

– А когда? Когда ты мне расскажешь? Ты хоть знаешь, что у него на уме? Может он только и хочет поразвлекаться с тобой?

– Фууу! Откуда у тебя в голове такие гадости?

– Машка!.. Да, он ничего так себе, симпатичный. Но Маша, ты посмотри на его, посмотри на его машину, на его поведение.

– А что с его поведением не так? – начинала злиться Маша и перестав теребить фантик от конфетки бросила его на стол.

– Да он ведет себя так, будто ты его собственность.

– Что? – Маше все больше не нравился этот разговор, – ты просто мне завидуешь! – вдруг выпалила она.

– Машенька!.. – попыталась Марина изобразить Женю, – Маш, ты куда?

Марина не расслышала, что в соседней комнате вовсю надрывался телефон и поэтому сочла, что Маша на нее обиделась и пустилась в бегство.

Звонил Женя, Маша ответила ему, что перезвонить сама, но чуть позже и вновь поспешила на кухню.

– Марин, успокойся. Если мы так дальше будем орать, то не только телефон не расслышим, но и… всю квартиру можно будет перевернуть вверх дном, а мы и не опомнимся.

– Прости Маш. Что-то на меня не то нашло, – хмуро произнесла Марина.

– Да я уж вижу. Марин, я и сама понимаю, что… что. Ну вообщем я действительно его толком не знаю и сегодня видела всего третий раз в жизни. Но просто… я не знаю, как тебе это объяснить. Когда я общалась с Максом, ну помнишь, я тебе рассказывала, я ничего такого не чувствовала. То есть мне он когда-то был симпатичен, я что-то там придумывала у себя в голове. Но… Женя. Мне кажется, когда он рядом, то я защищена. То есть с ним так уютно и хочется находиться с ним рядом как можно дольше.

– То есть ты влюбилась что ли? – Маринка перешла из состояния нападения в более романтическое расположение духа.

– Марин, я не знаю… Просто… да это глупо прозвучит, но мне кажется, что я его давно знаю. Мне комфортно, когда он рядом.

– Маш, но, как говорит Генка, ты же разумный человек! Маш, я перестаю тебя узнавать, – продолжила Марина.

– Марин, давай договоримся с тобой так: ты ничего не видела и ничего не знаешь. Хорошо?

– Ой, кажется, родители пришли, – не отреагировала она на Машину просьбу.

– Мариночка, только не говори никому ничего, пожалуйста, – молящим голоском пропела Маша.

На кухню вошли тетя Галя с дядей Колей и разговор закрутился совсем на другую тему. Ну, естественно, о чем можно было разговаривать, когда только что пришел из гостей. Конечно же о тех у кого был в гостях, о всем том новом, что там услышал, узнал и заметил.


Женя на ночь уехал в Восточное. Ни свет, ни заря его разбудил звонок. Он лениво заворочался, промычал что-то нечленораздельное и, нащупав телефон в кармане брюк, что небрежно висели на стуле мигом проснулся, разглядев, кто ему звонит.

– Да, пап.

– Евгений, я не знаю, где ты сейчас находишься, но чтобы через час был у меня дома.

– Пап, что случилось? У тебя все в порядке? – забеспокоился Женя, но будь он не спросонья, то по бодрому голосу отца сразу бы понял, что с ним все более чем в порядке и что, похоже, плохо вскоре будет только Жене.

– Забеспокоился! Жду немедленно тебя у себя! – и отключился.

– Что же за такое!.. – чуть не изругался Женя. Время было лишь пятый час утра. Что могло заставить Александра Викторовича разбудить Женю так бесцеремонно в такое тонкое мирное время суток.

Протирая лицо руками, Женя встал с кровати и, натянув на себя джинсы, отправился в ванную. Стоило хотя бы умыться, прежде чем сесть за руль и куда-то ехать.


Женя доехал быстро, в его голове не было и малейшего предположения, зачем отец его дернул в такую рань. От отца можно было ожидать любого «сюрприза».

Поднимаясь по ступенькам к квартире, Женя вдруг почувствовал, что не был здесь целых сто лет. Не был, и это вызывало у него смешанные чувства. Он на секунду остановился, посмотрел вверх на бегущую по этажам лестницу и вдохнув поглубже специфический запах подъезда стал подниматься дальше. Квартира была на третьем этаже, входная дверь была открыта.

«Странно», – подумал Женя, зная, что его отец уделяет безопасности должное внимание.

– Пап! – позвал Женя, зайдя в прихожую.

Немного подождал, в ответ тишина. Женя насторожился и двинулся вперед, на кухню. В квартире, как и всегда, царил тонкий еле уловимый запах лекарств. Кажется, им были пропитаны стены и вся мебель, все предметы.

– А мы уже заждались. В Восточном был?

– Да, – ответил Женя, внимательно разглядывая сидевших за столом отца и Свету. Вот это поворот! Страшно подумать, что будет дальше. Но почему-то Женя враз успокоился. Что будет, то и будет.

Конечно, он еще не думал, о том, что ему придется объяснятся со Светой. Но рано или поздно ему все равно предстояло бы это сделать.

– Значит, у меня ремонт идет полным ходом, значит, я меняю трубы и сантехнику. Вот ведь в чем дело, только я почему-то не в курсе дел. Не знаешь, почему?

– Я так понимаю, разговор предстоит серьезный, – Женя выдвинул табурет, что стоял под столом и присел на него.

– Жень, зачем ты так? – проговорила Света. Она сидела понурая, но чрезвычайно спокойная. Ее глаза были красные, веки припухшие. Значит, она совсем недавно плакала.

– Что Светочка тебе такого сделала, что ты ее обманываешь? Что…

– Пап, если разговор серьезный, то начну я.

Повисло молчание. Женя понял, что все ждут продолжения.

– Да, я действительно соврал тебе Свет. Прости. Мне банально нужно было время. Мне нужно было подумать.

– И что? Подумал? Говори, тут все свои люди. Можешь не стесняться, – высказал свое негодование Александр Викторович.

– Свет, может, выйдем на пару минут? – обратился Женя к девушке, игнорируя отца.

– Я никуда не пойду! – решительности, выпрямившись на стуле словно струна, заявила Света.

– Свет, всего на пару минут! – уверенно произнес Женя. Повелительный тон в его голосе и холодный взгляд невольно заставили Свету сдаться. А еще почувствовалось что-то такое непонятное, когда начинаешь доверяться собеседнику, когда понимаешь, что он всерьез не просто так тебя просит.

– Хорошо, – произнесла она, бросив растерянный взгляд на Александра Викторовича.

Они вышли на лестничную площадку, Женя прикрыл дверь, за которой остался сидеть в негодовании, впрочем, почти, как и всегда, его отец.

– Ну, говори! Ты изменил мне? Мне даже…

– Свет, нам нужно расстаться.

Женя на секунду не поверил тому, что сказал. Но внутри тут же поселилось чувство полного спокойствия и правильности сделанного. Ему даже показалось, что стало легче, что нечто, что незаметно для самого себя тянуло его все эти годы вдруг исчезло.

А Света молча, продолжала стоять на месте. Ей требовалось некоторое время, чтобы как-то понять смысл услышанных слов.

– Свет, Света! – произнес Женя и хотел было дотронуться до ее плеча, но она тут же отстранилась от него. А он просто забеспокоился о ее самочувствии, слишком уж отрешенным и потерянным был ее взгляд, слишком бледным было ее лицо.

– У меня даже нет сил плакать, – произнесла она, – я просто тебя ненавижу, – она хотела дать ему пощечину, но у нее не хватило сил, – правильно говорила мне моя сестра… аа… Не важно… – уже больше само с собой, чем с Женей или еще с кем-нибудь говорила Света.

Сегодня, как и всегда она безупречно выглядела. И ее отчаянно грустный отделенный от реальности взгляд плохо сочетался с ее образом.

Она не спеша стала спускаться вниз по ступенькам, Женя смотрел ей вслед. Вот так вот все оказалось просто. Он не мог ей сделать предложение, не смог дойти вместе с ней до ЗАГСа… А всего несколько минут назад так просто произнес такие, казалось бы непростые, тяжелые слова.

– Светочка, у тебя телефон в сумочки звонит! – выбежал из квартиры Александр Викторович.

– Что случилось? Где Света? – вопросил он у Жени.

– Ушла.

– Как? Света! – ринулся Александр Викторович ловко спускаться по ступенькам.

Он догнал Свету, когда та пыталась открыть парадную дверь. Александр Викторович помог ей. Выйдя на улицу, где уже давно резвилось летнее солнце, он внимательно посмотрел на девушку.

– Светочка, у тебя телефон звонил, – растерянно протянул Александр Викторович сумочку.

Света взяла ее, покопалась в ее нутре и, достав, связку ключей, отделила один. Как нарочно, тот не хотел отцепляться и Света расцарапала палец о соединяющее всю связку ключей железное кольцо.

– Светочка у тебя кровь.

– Вот, передайте… своему сыну. Это ключ от его квартиры.

Неожиданно для себя она подошла к Александру Викторовичу и обняла его. Тот стоял в полном замешательстве. Ему было даже страшно представить, что выкинул на этот раз его непутевый сынок.

– Прощайте, – прошептала Света и нервно матнув сумкой направилась прочь.

– Света, что еще за слова такие, – чуть не прошептал Александр Викторович.

Но ей уже не было никакого дела до того, кто, что ей говорил. Она просто шла и шла. Ей не хотелось думать. Ей ничего не хотелось. Только эхом в голове звучали Женины слова.

Пройдет время и она забудет сегодняшний день как страшный сон. Но это только, когда пройдет время… А сейчас же ей было очень плохо. Все что она так долго и упорно создавала на яву и у себя в мечтах в одночасье разрушилось, кануло в небытие, будто никогда и не существовало. И эта была реальность. И Света это отчетливо понимала.


Александр Викторович вернулся в квартиру. Женю он застал, стоящего у окна на кухне. Тот стоял к двери спиной и смотрел во двор, где какая-то пожилая женщина не спеша брела в столь ранний час видимо по своим делам.

– Евгений! Женя! – не громко, но требовательно позвал его Александр Викторович. Женя обернулся.

– Жень, – Женин отец осторожно присел на табурет, – вот скажи мне, я имею право знать, о чем ты поговорил со Светой? Или же ты опять сейчас скажешь мне, что ты уже взрослый мужчина и твои дела меня нисколечко не касаются?

– Пап, мы расстались, – и, направившись к кухонной плите, добавил, – давай я завтрак сделаю.

– Подожди. Присядь. Объясни мне, почему? Она же любит тебя. Она могла бы стать тебе прекрасной женой.

Александр Викторович был в легком шоке от развернувшийся у него под носом трагедии. Именно так он сейчас видел эту историю. Ему было бесконечно жалко Светлану, к которой он привязался и, которая, как ему казалось, должна была стать его невесткой. А Евгений? Александр Викторович уже давно перестал понимать своего сына. Тот, как-то незаметно, но буквально в одночасье успел превратиться из мальчика в самостоятельно уверенного в себе мужчину. И, к сожалению, перестал нуждаться в отцовских советах и отцовском тепле.

Александр Викторович уже успел смириться, что из его сына не получиться врач, что он решил пойти совершенно иной дорогой. И если ему так нравиться, если он счастлив, то, пожалуйста. К тому же Женя был не простым офисным работником, как это было несколько лет назад, а пробился в замы. А это значило только одно – он не ошибся с выбором профессии. Ведь если человек не имея никаких особых заслуг и хороших знакомых пробивается так высоко по карьерной лестнице, то вывод напрашивается только один – он отличный специалист в своем деле.