Маша обернулась назад. Тетя Галя как-то загадочно подмигнула Маше.

– Мам, я же сказал. У меня в доме осталась одна важная деталь для компа. Без нее у меня проект встанет на месте, – оправдывался Генка. Ему не нравилась мамина тема разговора, ее тонкие намеки и воцарившаяся нелепая атмосфера в машине.

– Ну, конечно!.. В городе-то таких деталей не найти, – продолжала тетя Галя наседать на сына.

– Мам!.. – простонал Генка.

– Теть Галь, а ты куда, тоже в деревню? – перевела Маша разговоров на другую тему. Слушать тетку с братом было смешно и Маша побоялась, что сейчас не выдержит и неприлично громко рассмеется.

– Нет. Я в магазин на Садовой. У меня уже давно закончились удобрения для моих фиалочек. Я из-за ремонта все никак не могла добраться до магазина. Помнишь, я тебе рассказывала какой там замечательный магазинчик. Он небольшой, но в нем все есть.

– Просто чудо! – подсказал Генка излюбленную про этот магазинчик мамину фразу.

– Точно, настоящее чудо! А вот и магазинчик, – показывая пальцем, чтобы Маша смогла своими глазами разглядеть чудо, обустроившееся посреди города.

– Удачно добраться! Машенька, передавай большой привет родителям! И, Генка, как только доедете, позвоните, – и хотя последние слова были адресованы сыну, тетя Галя с доверием и надеждой посмотрела на Машу.

– Хорошо, теть Галь. Позвоним, – обнадеживающе улыбнулась Маша.

– Пока, мам, – довольно грубо пробасил Генка.

Солнышко, что еще с утра робко проглядывало из-за туч, окончательно спряталось за ними. Вокруг становилось все серее и пасмурнее. И вот-вот должен был пойти снег. На улице стало совсем неуютно. Начинал задувать откуда-то с севера пробирающий до дрожи ветер. И хорошо было ехать в машине, можно было включить печку и вместо холодного воздуха пространство заполняло тепло.

– Значит, ты за деталью едешь? – просто так спросила Маша.

Генка заерзал на месте, глаза его забегали из стороны в сторону, двухнедельная щетина на щеках и подбородке нервно задвигалась.

Маша решительно не понимала, что такого она сказала, чтобы Генка смог переполошиться. Неужели дело не в какой-то там детали, а в чем-то более личном, более тонком. Маша вспомнила совсем недавние завуалированные слова тети Гали, в которых, тем не менее, довольно ясно прослеживался ход ее внутренних рассуждений. А еще, как нарочно, Маше пришли в голову Генкины философские размышления о судьбе. Теперь Маша начинала улавливать, почему встревожился Генка и о чем он задумался. Интересный поворот. Маша, задумавшись, уставилась в окно. Но тут Генка, после минутной паузы, взял ситуацию в свои руки.

– За деталью, – заявил он и посмотрел на Машу.

Маша резко повернулась и прямой, уверенный взгляд Генкиным светло-карих глаз, развеял Машину уверенность в своих предположениях. Если человек, что-то скрывает, он не может с такой натуральностью отрицать, будто у него и вовсе нет никаких тайн.

"Глаза – зеркало души. Глаза – врать не могут. Нужно верить человеку. А уж если он все-таки и врет, то на это у него наверняка есть свои причины. Да, нет. Зачем ему врать?" – подумала Маша, а вслух сказала:

– А ты надолго едешь? Я это к тому, что если остаешься на ночь, то приходи к нам на ужин.

– Я еще не решил когда поеду домой. Надо немного развеяться, мозги разветрит. Но на ужин, обещаю, приду.

– В доме, наверное, холодище. Ты хотя бы папе моему позвонил. Он бы печку истопил.

– Да ладно! Сам натоплю. Это ведь только мама думает, что я еще маленький.

– А ты значит большой, – с иронией проговорила Маша.

– Представь себе. Уже достаточно большой, – без тени улыбки на лице ответил Генка, будто на мгновенье задумавшись о чем-нибудь очень серьезном.

Маша не нашлась, что ответить. Генкин ответ ввел ее в некое недоумение. На какое-то время диалог в машине прекратился. Генка включил музыку, заиграло что-то веселое и знакомое, но Маша не вдаваясь в подробности перевела свой взгляд и свои мысли в окно. Музыка звучала задним фоном. В голове почему-то промелькнула картинка, как Генка сидит у печки и разводит внутри ее огонь, промелькнула и тут же исчезла.

До Машиного села всеобщая газификация так и не дошла. Наверное, споткнулась о ямы на дорогах или заблудилась где-нибудь в соседнем лесу. Поэтому у всех жителей Самсонова, которое находится всего-то в пяти километрах от города Иванцева – районного центра, в домах стояли либо действующие русские печки, либо их уменьшенные копии – подтопки, а у рабочего населения – электрические котлы.

В Самсонове проживало еще довольно много жителей и что удивительно, половина из них еще не были старыми, не получали пенсию. Вообщем, вполне себе среднее село.

Дорога заняла часа три. По направлению из города местами машины стояли в пробке. А когда до дома оставалась третья часть от общего пути пошел снег, мелкий, но частый, с порывистым ветром. Смотреть на пейзажи за окном стало неуютно. Казалось, непогода через тонкое боковое стекло была слишком близко и даже в машине начинала понемногу холодить изнутри. Добравшись до Самсонова, Генка с Машей встретились с настоящей метелью. Зима, пусть еще и была первая половина ноября, разыгралась не на шутку.

– Ты к нам обязательно заходи! – выходя из машины, прокричала Маша. Ей в лицо ударили колючие порывы ветра, пурга шумела и завывала в голых ветвях деревьев, в проулках между домов, в печных трубах, гнала по еще не заснеженной дороге клубы снежной пыли, подметала к миниатюрным сугробам у домов новую порцию снега.

– Хорошо, – ответил Генка, мотнув головой.

Маша, морщась от ветра забрала с заднего сиденья свою сумку и направилась прямиком к дому. На крыльце, запахивая куртку от холода, показался Машин отец, дядя Андрей Кукушкин, как звали его Генка с Мариной. А фамилия была нужна для уточнения, так как у них имелся еще один дядя и тоже Андрей, только с папиной стороны. Поэтому дядя Андрей Кукушкин – и всем все сразу же понятно.

– Привет, пап! – прокричала Маша.

– Пошли скорее в дом, там мама котлет с картошкой нажарила.

Маша учуяла приятные ароматные запахи еды с порога дома. Видимо папа успел пропахнуть едой. У Маши тут же разыгрался жуткий аппетит. Картошка пюре с котлетой сильный аргумент, чтобы немедля отправиться за стол.

– Машенька! – с порога услышала Маша родной голос. Её мама – тётя Настя – тут же поспешила обнять и поцеловать дочку, не дав той даже опомниться.

Дома было хорошо, как всегда уютно и тепло, что еще больше ощущалось после двухнедельного здесь отсутствия. Все как всегда стояло на своем месте, телевизор и диван, настольная лампа на столике, картина вышитая гладью на стене, и метель за окном в одночасье перестала казаться такой холодной и близкой. Стены родного дома отгородили от непогоды и стало совсем хорошо. А мысль о том, что завтра будет баня умиляла и приподымала и без того хорошее настроение.

– Ой, Машка, как я по тебе соскучилась! – тетя Настя подошла со спины, в тот момент, когда Маша задумчиво-радостно смотрела в окно и обняла свою дочь.

– Мамочка! – проговорила Маша, – зато я выучусь и буду настоящим бухгалтером, прямо как ты!

Маша весело улыбнулась, внутри ее поднялось что-то волнительно-трогательное и она, чтобы нечаянно не расплакаться прижалась к маме.

Мама у Маши была человеком умным, неторопливым, добрым. Во всех ее делах, будь то работа или домашние хлопоты, прослеживалась некая неспешность, основательный подход. Проще говоря, если тетя Настя бралась за пироги, то непременно они у нее получались вкусными, если делала отчет или какую-то другую сложную работу, то терпеливо и без нервов, что является отличным качеством для бухгалтера, доводила работу до логического завершения. В силу своего характера она никогда не делала поспешных выводом и не давала непрошенных советов. А Машенька была для нее настоящим сокровищем. Ей-то она была готова помощь всегда и во всем, как делом, так и советом. Когда Маша уехала учиться в город, решив пойти по маминым стопам, тетя Настя взволновалась за свою дочь. Хотя прекрасно знала, что к этому решению ее подтолкнули они с отцом.

– Машенька то у нас тихая и доверчивая. Как она будет там одна? Вдруг ее кто обидит? Я так волнуюсь, так волнуюсь! – без умолку твердила Машина мама своему мужу, Машиному отцу в последние дни летних каникул.

Дядя же Андрей был простым деревенским человеком. Своих домашних он любил и всегда был готов их защищать и заботиться о них. Но чувств своих наружу он зачастую никогда не показывал. Мужчина должен быть мужчиной. Он должен быть хозяином в доме и если что, вот как, например, в конце августа, успокаивать свою жену, говоря ей банальные, но так необходимые слова:

– Ну что ты Насть! Машка у нас молодец! И в обиду себя не даст. В конце концом она будет приезжать на выходные и тем более от ее общежития до Гальки рукой подать. Она у нас умница. Ей учиться надо.

Говоря все это дядя Андрей Кукушкин сам начинал волноваться, но опять же моментально взяв себя в руки продолжал успокаивать жену. Ну, кто же ее еще успокоит и настроит на нужный лад?!

Выходные дома пролетели как-то уж совсем быстро. Не успела Маша досыта насладиться домашним уютом, как снова нужно было ехать в город. Маша не рассчитывала, что в обратную дорогу поедет с Генкой. Данная новость обрадовала ее не меньше, чем искренне удивила. То ли Генка действительно так умаялся от учебы и бесконечной суеты и решил подольше отдохнуть в тишине деревенской, то ли у него действительно появились какие-то личные секретные дела, которые затянули его на все выходные. Но, по крайней мере, вчера за ужином, когда Генка заходил в гости, Маша не заметила в его поведении ничего не обычного. Да и какая в принципе ей разница, что за планы вертятся в голове у Генки.

Маша решила зайти к нему в субботу вечером, но, ни Генки, ни его машины не оказалось дома. Тем не менее, из трубы над отделанной железными листами крышей валил дым. Маша попыталась позвонить брату, но тот не отвечал. Ясно было, что он отъехал ненадолго, ведь когда в подтопке горят дрова его нельзя оставлять без присмотра.

Дорожка к дому, после вчерашней метели была расчищена, а на крыльце горел свет и пробивался наружу сквозь неплотно закрытую дверь. Маша с минуту постояла около дома, посмотрела по сторонам, не видать ли где Генки и не спеша, прогулочным шагом отправилась домой.

Генка перезвонил только на следующее утро, обрадовав Машу своим предложением. В город он решил ехать только сегодня вечером и по-родственному решил забрать Машу с собой.

Просто замечательно! Не нужно будет ехать на рейсовой газели, мотаться по остановкам и ждать ту самую маршрутку, на которой можно было бы доехать до общежития. А еще значит можно взять с собой кое-какие съестные припасы, которые никогда не бывают лишними, но которые не будешь таскать на себе, везя по довольно утомительной и долгой дороге. Поживя в общежитии, вдали от дома, Маша ясно поняла, что намного лучше, когда у тебя что-то есть в запасе, пусть даже в небольшом количестве, чем вообще нет ничего.

Когда за окнами машины замелькали чужие дома, рекламные вывески о продаже участков земли, домов, мебели и всего, чего только можно было продать Маша поняла, что скоро они въедут в пригород. И как-то само собой в голове все перестроилось. Вся та домашняя обстановка, совершенно иная атмосфера нежели в городе и даже абсолютно иные мысли, моментально улетучились из головы. Словно кто-то поменял кассету в магнитофоне. И прежнее состояние с вытекающими из него вопросами и размышлениями вновь заполнило ее изнутри.

– Спасибо, Генк! Сумка просто тяжеленная! – поблагодарила Маша за помощь. Генка помог ей дотащить весь багаж до самой кровати в комнате общежития.

– Всегда пожалуйста! Здрасте! – поздоровался Генка.

Наконец-то оба и Генка и Маша заметили, что в комнате они не одни. Из-за дверцы шкафа показалась голова со светлым, наспех накрученным пучком.

– Привет Вер, – растерялась Маша.

– Привет, – и отдельно Генке, – здрасте! – тут же опять к Маше, – Тебя из дома выгнали?

– Неудачная шутка. За такие шуточки я тебя ни вареньем малиновым, ни кабачковой икрой не угощу!

– Ну, прости, прости! – завертелась вокруг Маши Верка, – твоя мама просто волшебно готовит кабачковую икру. Раньше об одном упоминание о ней меня передергивало…

– Подлиза! – заулыбалась Маша.

– Ну, я пошел, – вставил свое слово Генка. Он подумал, что про его присутствие здесь все позабыли.

– А, может быть вы с нами чайку выпьете? – все на том же дыхании выпалила Верка и вдруг сама себя застеснялась. Заулыбалась и как бы ненароком встала за Машу.

– Спасибо конечно. Но я очень спешу. Маш, я же тебе говорил, что сегодня еще должен собраться с друзьями по поводу семинара. Все, пока.

И дверь за Генкой захлопнулась. Маша стояла в недоумении, ведь еще минуту назад у Генки был вагон свободного времени и он с удовольствием расписывал как приедет домой и будет смотреть новые серии какого-то там сериала. А теперь друг важная встреча.