– Он что умный такой или совсем странный? – спустя какое-то время растерянно проговорила Вера.

– Ну, он просто занимается программированием, компьютеры чинит. У них там своя компания по интересам и все такое, – пояснила Маша, а потом, – че, понравился что ли?

– Нисколечки! – тут же вскрикнула Вера, пряча лицо за широким экраном планшета. Она старательно пыталась изобразить непомерную занятость, – мне ботаники не интересны.

– Ну, ну… Как выходные? – перевела Маша разговор, ей и так было понятно, что Вера за какие-то там минуты умудрилась проникнуться симпатией к ее двоюродному брату. И что только ей в нем приглянулось? Вечно растрепанные волосы на голове, недельная щетина, рубашка помята и закатаны рукава – неорганизованный ребенок какой-то!

И тут Маша, вместо того чтобы выслушать Веркин ответ, представила перед глазами Макса. Новенький идеально подобранный свитер, аккуратно причесанные на правый бок темно-русые волосы, мягкий голос, серые глаза…

– Машка! Ты слышишь меня вообще? А?

Маша вытаращила глаза и непонимающе уставилась на Верку.

– Значит сама спрашивает, а потом и слушать ничего не хочет! – довольно громко возмущалась Вера, нарочито придавая своим словам побольше недовольства.

– Прости. Задумалась. Ну, что у тебя там? – Маша присела на кровать и сосредоточилась на собеседнице.

– Все утро я не знала чем мне конкретно заняться…

И Верочка начала со всеми интересными и не очень подробностями пересказывать как у нее дела и каким чудесным образом у нее оказалось шикарное вечернее платье. Маша сидела и слушала свою неугомонную соседку.

"И как только у Верки получается столько всего интересного успеть за выходные? Может быть она знает какой-нибудь секрет? Или я что-то делаю не так? Хотя чего это я. Мне что, плохо что ли было дома? Ясное же дело, Верка общественно активный человек, ей как воздух необходимо движение. А я же не справлюсь с таким плотным графиком. Я другой человек. Я в маму… или в папу… Хотя… нет. Определенно Верка права. Надо как-то повеселее что ли быть. Все книги какие-то читаю. Хотя читать интересно. Но, пожалуй, этого мало. В секцию настольного тенниса записаться что ли? Да, точно, завтра же подойду к физруку и запишусь."

Так думала Маша перед сном лежа у себя в постели. Почему-то Верина жизненная позиция, ее боевой настрой вызывали у Маши некое подобие зависти, обиду за себя, за свою нерасторопность и медлительность. Вера за выходные успела нагуляться с друзьями, пробежаться по магазинам и приобрести просто великолепное платье, съездить к тетке на другой конец города и переделать маленькую кучку попутных дел. А Маша съездила домой, встретилась и то чисто случайно с Каринкой – своей одноклассницей, ну и собственно все.

В таком не очень радостном настроении Маша уснула. Снилось ей все и сразу и родное село и город и какие-то деньги и Макс в каком-то непонятном странном образе, то ли клоуна, то ли коренного жителя Америки, до заселения ее англичанами и что-то странное и неясное присутствовало во сне. Но что? Угадать было невозможно.

Вся следующая неделя протекла на вялых, скучноватых нотах. Просто учеба, потом общежитие. Конечно, Маша сдержала слово перед самой собой и записалась на секцию настольного тенниса. Но, так как в это время вовсю шли подготовки к соревнованиям, то для новичков тренировочный зал был закрыт.

Посмотреть на другую сторону жизни, которая вызывала последнее время живой интерес у Маши, то и там все было совсем глухо. Макс, о котором Маша вспоминала с регулярной периодичностью, пришел на учебу лишь в конце недели, в последний день перед выходными. Как выяснилось, он приболел, простудился, поэтому и не приходил на занятия.

Но одно событие оказалось очень даже хорошим. Наконец-то выплатили стипендию сразу за три месяца. И еще у Генки опять нашлись какие-то мутные дела в деревне, о которых тетя Галя только догадывалась, а Маша мысленно, путем каких-то своих умозаключений подтверждала тетя Галину теорию, но, конечно же, не говорила об этом с ней. Но то, что у Генки начались изменения в жизни, было неоспоримым фактом. И никто, даже сам Генка не подозревали, до чего эти изменения перевернут его жизнь.


Маша, не спешно потянулась в теплой постели, за окном медленно кружились в воздухе мелкие редкие снежинки. На календаре было тридцать первое декабря. Сегодня все будут встречать новый год. Наряженная елка в зале, сверкающие гирлянды по всему дому и всеобщая суета. Подрезать салатику, вдруг всем не хватить, купить шампанское, так как купленное почему-то ни в какую не нравилось Машиной маме и, в конце концов, определиться уже, где справлять сам праздник – у Кукушкиных или у Гавриловых, в родительском доме дяди Андрея, в который сейчас как на дачу приезжают дядя Коля со своей семьей.

Маша, с минуту посмотрев в окно, поспешила встать с постели и окунуться вместе со всеми в предпраздничный водоворот. А еще внутреннее наслаждение от того, что сессия успешно пройдена и осталась позади, а впереди зимние каникулы приятно грела изнутри и вызывала невольную улыбку на лице.

"Как замечательно! И чего только мне в голову взбрело встречать Новый год не дома? Глупость какая-то!" – Маша нахмурилась, неприятная волна воспоминаний прокатилась легким раздражением по телу. Маша поежилась.

"Да, ну его со всеми своими проблема! Скоро Новый год и все проблемы нужно оставлять в старом году. Ой, какая красота-то на улице! С погодой однозначно повезло. Надо позавтракать что ли и доехать с Генкой до магазинов. Вроде его с мамой собирались послать докупать продукты"

Один из самых распространенных и порой неясных до самого конца вопросов, где встречать новый год у Маши отпал сам по себе. В середине декабря она металась и не знала, что ей делать и как поступить. С одной стороны стоял большой противовес в сторону дома и сложившейся с годами традиции встречать Новый год с Гавриловыми на пару, а с другой стороны ее звал в свою компанию Макс, с которым она за последний месяц завязала довольно крепкую дружбу. Но только дружбу и не более того.

Маша не могла понять такого странного отношения к ней со стороны Макса. Вроде бы он много времени проводил с ней в колледже и после занятий не раз приглашал посидеть в кафе, часто звонил, говорил различные комплименты, даже один раз заступился за нее в пустяком споре, который возник у Маши с Викой, сейчас уж не вспомнить из-за чего, но как только ситуация между ними начинала приобретать некий романтический оттенок, Макс сразу же либо переводил тему, либо убегал куда-то, ссылаясь на вдруг возникшие срочные-присрочные дела.

Маша каждый раз терялась в догадках, никак не могла понять, что у Макса в голове, что он все-таки испытывает к ней – реальные чувства или просто издевается над ней для собственного развлечения.

Но как раз в тот момент, когда Маша решила поговорить с мамой и скорее всего отступить от традиции и встретить Новый год в новой компании, на что ей определенно трудно было решиться, Макс преподнес ей пренеприятнейший сюрприз.

Маша шла с учебы к общежитию и уже добралась до двери, оставалось только повернуть за угол, как привычный поворот встретил ее совсем неожиданной, диковатой картиной. Прямо у дверей общежития стояла девушка, которая, кажется, тоже жила в этом же самом общежитии, только на другом этаже, и целовалась… с Максом.

Маша на миг остолбенела. Мысли покинули ее голову и никакого решения из сложившейся ситуации никак не находилось. Двое стояли и продолжали заниматься своим делом, никого не замечая вокруг. Должным образом подействовал на Машу неожиданный громкий крик вороны, который раздался сзади где-то совсем близко. Двое оглянулись, Маша растерянно-гневным взглядом окинула их и метнулась обратно за угол.

Нет, она не плакала, ей не хотелось плакать. Она просто медленно шла по тротуару с пустыми отрывками мыслей в голове. Вот как-то так ничего не хотелось, ничего не чувствовалось и ничего не замечалось вокруг. И только когда мороз стал еще больше щипать за щеки, пробираться через пуховик, Маше стало совсем холодно и она повернула назад в сторону общежития. Резко пришло чувство реальности, будто она секунду назад была во сне, а сейчас проснулась. Проснулась и оказалась далеко от общежития. Так далеко, что по такой темноте пришлось искать остановку и добираться на автобусе.

Маша переступила порог общежития только в девятом часу, пережив за день кучу прениприятных эмоций. Странный мужчина, что шел по пятам за Машей от самой остановке нагнал страху ей в душу, но на одном из поворотов он свернул к жилым домам. Маша облегченно выдохнула, как тут прямо ей под ноги выскочила откуда не возьмись кошка, а за ней пулей пробежала вторая, более крупная. Сердце у Маши опять бешено заколотилось. Зато мысли о Максе испарились, выветрились, гонимые страхом и внезапным испугом.

Маша отворила дверь, Вера была в комнате и чего-то смотрела по планшету.

– Ты где была? – тут же встрепенулась Вера.

– У теть Гали, – безэмоционально соврала Маша.

– Ты спать, так рано? – удивилась Вера, глядя на то, как Маша расправляет постель.

– Да, Маринке помогала с работой, устала, – ответила Маша. В животе у нее тоскливо заурчало, но нежелание что-либо готовить или хотя бы поставить чайник оказалось сильнее голода.

Самым важным для нее сейчас было отдохнуть. Утро вечера мудренее.

Думать ни о чем не хотелось. Но мозг, запечатлевший неприятные картинки дня перекручивал, всячески искажал их в сонном тумане, словно бы пытался как можно больше навредить своей хозяйке.

Оставшиеся несколько дней учебы протекли спокойно, но не так быстро как хотелось бы. Маша досдала все оставшиеся зачеты и контрольные, почти ни разу, за исключением, когда выходила из класса математики, не столкнулась с Максом, который в эти дни оказался на редкость не разговорчивым и хмурым. Навязываться на разговор Маша не стала, посчитав, что так она будет выглядеть слишком глупо и чересчур наивно.

"Лучше просто промолчать, сделать вид, что я его вообще не знаю. Какой-то он сегодня грустный. Неужели сожалеет? Нет, нет! Даже речи не может быть! Просто пройди мимо, как можно спокойнее и все!" – твердила себе Маша все-то время, что длилась контрольная работа по математике.

Вот так вот судьба определила за Машу, где ей встречать Новый год.

"Ну, что ж, значит так и должно быть!" – немного разочарованно, но в то же время обрадовано, что не пришлось объясняться с родителями, подумала Маша. Какие все-таки противоречивые чувства порой могут уживаться в человеке!

Предпраздничная суета подправила Машино настроение в нужную, позитивную сторону. Легкий снежок и морозец за окном приободряли, заряжали позитивной энергией.

Маша вышла на крыльцо, подставила лицо солнышку и глубоко с наслаждением вдохнула свежий вкусный воздух.

Тетя Настя еще собиралась, да и Генка пока не подъехал. Маша не спеша прошлась по расчищенной дорожке, отворила калитку и тут же пристыла взглядом к бумажке, что лежала ровно в метре от ее ног. Маша подошла, наклонилась и в руках у нее оказалось не копейкой меньше как тысяча рублей, свернутая в два перегиба, купюра.

"Кто же их мог потерять? Может папа или мама. Нет, они вчера вообще ни в какие магазины не ходили, а значит и деньги не брали. Кто-то потерял…"

– Доченька, ты деньги не находила? Пошла в магазин и сунула деньги в карман, а они и вылетели. Вот беда-то у меня какая! Совсем старая стала, мне бы их в сумку убрать, а я в карман, – бабушка охала и ахала, опираясь на свою деревянную палочку, с помощью которой она вполне неплохо, шустренько передвигалась по всему селу.

– Здравствуй, теть Марусь. А сколько денег-то было? – спросила Маша, прекрасно поняв, что к чему.

– Да тысяча!.. Пенсию давали нынче крупными, ни одной сотни не дали. А с крупными вот видишь, одна беда, – разводя руками, жаловалась бабуля.

– Держи, теть Марусь, – протянула Маша деньги, законной хозяйке.

– Ой, да как же… Спасибо, тебе Машенька! Дай Бог тебе доброго здоровья! Вот возьми, – баб Маруся вытащила из кармана горсть конфет и с благодарностью высыпала их в Машину ладонь.

Поскольку Маша выросла на селе, где не так уж и много народу и все друг друга знают в лицо, тем более баб Марусю, что проживает от Кукушкиных через два дома, то прекрасно понимала, что отказываться от конфет такое же бесполезное и глупое занятие как скажем в темноте попытаться прочитать книжку. Что от конфет не отвертишься, что книжку не прочитаешь. Да еще своим отказом можно не на шутку разобидеть баб Марусю.

– Спасибо, – пробормотала Маша.

– Тебе спасибо. Вот еще есть добрые люди на свете! А где хоть они были? – баб Маруся, теперь уже понадежнее спрятала деньгу, в варежку, чтобы чувствовать ее ладонью.

– Вот здесь, – показала Маша себе под ноги.

– Спасибо, Машенька! – еще раз поблагодарила старушка и бодренько зашагала в сторону сельского магазина.

Маша поскорее запихала конфеты в карман, чтобы не стоять с ними как с чудом чудным посреди дороги и, бросив взгляд в спину удаляющейся старушки, вернулась к себе на участок и прикрыла калитку.