– А что ты думаешь насчет Рега?

– Слишком сложная акция для такого пьяницы. – Подруга еще раз прочитала записку. – К тому же эта скотина не умеет ни читать, ни писать, а автор записки даже слово «непотребная» написал без ошибок!

Фили примчалась к Эллен сразу же после ее звонка, прихватив с собой бутылку виски, и заявила, что это самое из ряда вон выходящее событие в городке с тех пор, как Прюденс Хорнтон, пьяная, въехала на машине в Утиный пруд, это было после дикой ссоры с Жилем по поводу алиментов.

Эллен не любила виски, но сделала большой глоток, чтобы заглушить страх и гнев, переполнявшие ее. Да, она повела себя с Виками и с агентом жестко, но ведь справедливо. Неужели она заслужила такую месть?

– Я скажу тебе, кто это сделал. – Фили села рядом с ней на диван, расправила записку на коленях и хлопнула по ней ладонью. – Это Шпора.

– Нет, не может быть,

– Это как раз в его стиле. К тому же ты сама говорила, что сегодня, проезжая мимо, он жутко разозлился.

– Просто потому, что Ллойд принял его за цыгана, – сказала Эллен. «И еще потому, что подумал, будто у нас любовное свидание», – добавила она уже про себя.

– Ну этого я вообще не понимаю! Каким идиотом нужно быть, чтобы лошадь ценой в четыре тысячи фунтов принять за цыганскую! – оскорбилась Фили. – Впрочем, Ллойд мог подумать, что цыган ее украл. Кстати, с юридической точки зрения так оно и есть. Шпора украл Отто. Пусть Дилли и попросила его выгуливать коня – законной-то владелицей являюсь я! А я против! Как ты считаешь, могу я заявить на Шпору?

– Нет, я не думаю, что Шпора сделал мне такую гадость… – Эллен смотрела на зловещие черные буквы. – Я ничем не заслужила этого…

– Дорогая моя! Да он делал и большие гадости просто потому, что ему не понравился чей-то взгляд! Ты не представляешь, какой пустяк может привести его в ярость!

– Какой же?

– Все, что задевает его извращенное мужское самолюбие, его непомерную гордость. Если только Шпоре показалось, что девушка его разыграла или оставила с носом, – ей конец. Настоящий маньяк.

– Но я не делала ничего подобного…

– Зато я однажды сделала… – Фили отпила виски. – Это было ужасно.

– Ты?

Гостья кивнула:

– Когда папа заболел, но еще чувствовал себя неплохо. Просто стал много спать. Мы со Шпорой перекурили пару раз, пока отец дремал наверху.

Признаюсь, в ту пору Шпора мне очень нравился. Дилли только-только пошла в детский сад. У меня никого не было после ее рождения. Когда Беллинг стал заигрывать со мной, я была польщена. Не скрою, я просто потеряла голову. Он был очень взрослым для своих шестнадцати лет. Рост метр восемьдесят, хрипловатый голос, роскошная шевелюра. Просто красавец, ты и представить себе не можешь. Я даже подумала – а что, это будет здорово! Понимаю, это стыдно и неприлично. Теперь, задним числом, мне стыдно. Даже несмотря на то, что в свои шестнадцать лет парень был, наверное, опытнее меня. Глэд Тайдинг как-то разоткровенничалась и сказала мне, что застала Шпору в постели с девицей, когда ему было тринадцать. – Фили сделала еще один большой глоток. – Мы с ним целовались несколько часов подряд… Это было бесподобно. Я не сдержалась, дала волю чувствам… Сказала ему, что он восхитителен и я готова на все. У него в глазах появился этот бесовский огонек. Он спросил, можно ли ему тогда привести своего приятеля, который обожает подсматривать, когда занимаются любовью. К этому я не была готова, обиделась и возмутилась. Я была не такая искушенная. Отец Дилли был моим первым – и единственным на тот момент – мужчиной. Я не смогла себя заставить. Я отказалась. Парень пришел в ярость, хлопнул дверью и долго не появлялся. В течение недели каждое утро у порога, рядом с бутылкой молока, я находила дохлую ворону. Можешь себе представить?

– Ты уверена, что их приносил Шпора?

– Да. – Фили кивнула. – Как-то ночью я специально стерегла у окна и увидела, как он принес эту ворону. Я хотела закричать, чтобы он убирался вместе с ней, но побоялась. У Шпоры было ружье. Неужели ты все еще сомневаешься, что барсука притащил он?

Эллен решительно встала.

– Я должна поговорить с ним и разобраться во всем.

– Сейчас? – Фили захмелевшим взглядом посмотрела на часы. – Но уже двенадцатый час!

– Какая разница! – Эллен натянула плащ. – Можешь побыть тут, пока я не вернусь?

– А если он бродит совсем рядом, в саду, с целой связкой мертвых барсуков? – прошептала подруга, вглядываясь в окно.

– Закрой дверь на засов, и все будет хорошо, – успокоила ее Эллен. – Прошу тебя, Фили, для меня это очень важно.

– Боже, какая же ты храбрая, просто не верится. – Фили зябко передернула плечами и натянула джинсовую курточку Эллен, словно детскую одежку, из которой давно выросла. Пальцы ее дрожали.

– Просто на меня Шпора не наводит такого ужаса, как на тебя, – улыбнулась Эллен и тоже поежилась.

– Ну, это вопрос времени, – ответила Фили. – Скоро наведет.

– Я не допущу этого.


***

Под каплями теплого, мелко моросившего дождика Эллен шлепала по лужам. Гусиная аллея была пустынна. Только две тени скрылись в зелени деревьев, когда девушка свернула к поместью.

Остановившись перед воротами, Эллен сделала глубокий вдох – пахло мокрой сиренью.

Особняк был погружен в темноту. Ни в одном из окон не горел свет. Беллинги либо уехали, либо легли спать. Если бы Эллен знала, куда выходит окно спальни Шпоры, то бросила бы в него камушек.

Она обошла несколько раз вокруг высокой стены. Дождь опять усилился. На одном участке высокая стена поместья становилась ниже. Эллен перебралась через нее и плюхнулась в невидимую канаву с водой.

Стряхивая воду с джинсов и кроссовок, Эллен продиралась сквозь заросли, все время натыкаясь на крапиву. Проплутав в темноте, она наконец вышла к дому и остановилась перед ним в растерянности. Все окна были закрыты. Девушка пожалела, что не взяла с собой подкову – запустила бы сейчас в окно. Хотя, конечно, платить за разбитое стекло не хочется.

Эллен огляделась вокруг в поисках камушка или какого-нибудь твердого предмета. Ничего подобного в саду леди Белль не водилось. Только клумбы с цветами и кусты роз.

Пришлось снять кроссовку – тяжелую от воды, что было очень кстати. Она прицелилась и бросила, стоя на одной ноге. Судя по характерному звуку, кроссовка попала в цель.

Эллен все еще смотрела в ту сторону, когда дверь прямо перед ней распахнулась.

– Кто тут, черт подери, развлекается? – Силуэт Шпоры на фоне освещенного дверного проема напоминал черта возле огненной печи.

– Это я! – сердито крикнула Эллен. Несколько мгновений он вглядывался в темноту, в промокшее до нитки существо, которое стояло перед ним на одной ноге.

– Вы пришли. – Он сказал это так, словно ждал ее. В голосе не осталось и следа от злости.

– А вы этого и добивались? Но к чему такие сложности? Почему бы просто не пригласить меня?

– Как вы вошли? Родители уехали. Кто открыл вам ворота?

– Я умею проходить сквозь стены.

– Заходите в дом! Вы промокли насквозь! – Беллинг рассмеялся. Он был очень рад ночной гостье.

– Мне и здесь хорошо. – Эллен чувствовала себя в саду безопаснее. Она сделала несколько прыжков назад на одной ножке и уперлась голыми пальцами в землю. – Я, собственно, ненадолго. Хочу узнать, когда доставить вам тело вашего приятеля барсука.

– Что-что? – Шпора наморщил лоб и вышел к ней под дождь.

– Я не думала, что вы способны на такую пакость. За что, Шпора? Что я вам сделала?

– Я не понимаю. Вы о чем?

– О трупе барсука, который нашла на капоте автомобиля, вот о чем. И еще о записке с добрым пожеланием.

Шпора внимательно смотрел на Эллен, пока она подпрыгивала на одной ножке, чтобы не упасть.

– И вы думаете, что это моих рук дело? – наконец спросил он.

– Конечно, черт подери, а чьих же еще? Фили мне рассказала и про дохлых ворон, и про подкову. Вы бы придумали что-нибудь новенькое, а?

– Сука непотребная! – взорвался он.

– Что вы сказали? – подпрыгнула Эллен.

– Сука непотребная! – повторил он. – Вот кто ваша Фили. Вам лучше бы держаться подальше от нее. И от меня тоже, по правде говоря. Вам не следовало вообще приезжать сюда.

Эллен не могла вымолвить ни слова и даже дышала с трудом, словно разучилась это делать.

– Что с вами? – спросил Шпора, заметив, как она побледнела.

– А я ведь не верила, что это сделали вы… – выговорила Эллен. – Я пришла сюда «выяснять отношения», а на самом-то деле я хотела просто убедиться, что это не вы… А это оказались вы. Господи, это вы… – она прижала дрожащие пальцы к губам.

– Да не я это, не я! – Шпора сжал кулаки с такой силой, что вены вздулись под кожей. – Сколько раз повторять? Не я! Я изменился! Я теперь другой человек!

Девушка смотрела в его прекрасное, искаженное лицо и хотела ему верить. Она с трудом держалась на ноге, потому что внутренняя борьба в прямом смысле слова сотрясала ее. Никогда, ни к кому в жизни Эллен не тянуло с такой силой. И все-таки чувство самосохранения победило.

– Я хочу только одного – оставьте меня в покое.

– С превеликим удовольствием, – ответил Шпора и сделал шаг назад. – А что, по-вашему, я делал всю неделю? Забавляйтесь себе с вашим дружком-пупсиком!

– Он мне не дружок!

– Простите за старомодность. Вы трахаетесь с ним, поэтому я называю его дружком. Какой термин предпочитаете вы? Любовник? Партнер? Самец?

Эллен не понимала, какое чувство преобладает у нее в душе – обида или радость. Шпора ревнует! Он ревнует ее!

– Вам-то какое дело, с кем я сплю? Шпора молчал, только глаза блестели.

– Я не трахалась с Ллойдом. Но это не значит, что вы имеете право класть мне на капот мертвых зверюшек только потому, что какой-то вздорный агент по недвижимости оскорбил вашу бесценную гордость – назвал вас цыганом!

– Господи! Вы что, слов не понимаете? Читайте по губам! Это – не – я!

– А теперь вы читайте по моим! Я – вам – не – верю!

Эллен повернулась, но не успела сделать и шага, как Шпора схватил ее за плечи и резко развернул к себе.

– Я так рад, что наша милейшая Фили вовремя явилась порасспросить вас о жаркой ночке с вашим пупсиком! А то ведь я уже подумал, что вам можно верить! Нет, знаете, девушки, которые умеют летать, они совсем другие!

– Ох уж эти полеты! Я по вашей милости тогда чуть не погибла!

– Но ведь вы всегда мечтали о таком прыжке – парить в воздухе, словно бабочка! У вас есть крылья, а вы трусите! Да я просто хотел заделать эту чертову дырку в вашей душе!

– По-моему, вас гораздо больше интересуют совсем другие дырки!

– А вас – совсем другие прыжки!

– Мерзавец!

– Сама такая!

Их губы сближались, и обоим было уже все равно, какие слова они произносят.

– Ненавижу…

– Ненавижу…

– Люблю…

– Люблю…

– Ненавижу…

– Ты… Ты… Ты…

И вот их губы сомкнулись, и кости захрустели, и мышцы напряглись. Недоверие, страсть, обожание – все смешалось в этом поцелуе, оба зависли в свободном падении, прыгнув каждый со своей сторожевой башни.

Почувствовав удар в затылок, Эллен в первую секунду подумала, что Шпора огрел ее дубинкой. Потом сообразила, что это невозможно – он крепко сжимал ее в объятиях двумя руками, и потеряла сознание.

Когда Эллен вновь открыла глаза, то увидела, что она лежит на скамейке, одна. Немного погодя рядом появился Беллинг.

– Они удрали. – Шпора задыхался от быстрого бега, а в руке держал бутылку из-под сладкого фруктового вина. – Слава богу, ты жива. – Он склонился над ней, взяв за руку. – Как голова? Болит? Видишь нормально?

– Ты что, ходил за выпивкой? Как мило, что ты вернулся проверить, жива ли я.

Он внимательно смотрел на нее.

– Тебе очень плохо? Давай я отвезу тебя в Челтенхем. Вызывать здесь «скорую» бесполезно – прождешь не один час.

Он погладил ее ладонь, и его неожиданная нежность наэлектризовала Эллен.

– Прости меня, ради бога. – Шпора прижался лбом к ее руке. – Я виноват.

– Разве ты ударил меня по башке?

– Я не об этом говорю.

Его дыхание щекотало ей пальцы, как и его влажные волосы.

Голова у Эллен кружилась, и она никак не могла взять в толк, о чем же Шпора говорит. Инстинктивно она протянула другую руку и погладила его влажную шевелюру. На мгновение его тело расслабилось, с готовностью откликнувшись на ласку. Потом он резко поднял голову:

– И все же следует поехать к врачу.

– Я в порядке. Не надо врача. – Она приподнялась и села, стараясь не качаться.

В левой руке Шпора по-прежнему держал бутылку.

– Знаешь, я не большая поклонница этого напитка. – Эллен показала на бутылку. – Думаю, мне сейчас больше подойдет горячий сладкий чай.

– Это бутылка, которой в тебя попали. Ее бросили через забор.