Фиона Уокер - Море любви

Стареющая американская красавица потребовала узнать фамилию пластического хирурга Эллен; «Мне нужна такая же грудь».

– Может быть, вы продолжите ужин в вашем номере, господа? – бросился спасать положение метрдотель.

Эллен прикоснулась к лицу Шпоры и провела пальцами по его скулам, подбородку, по носу с горбинкой, по напрягшемуся лбу, по рту, такому нежному и грустному. Ее палец скользнул между его губ и погладил нижний ряд зубов.

– Где это мы? – спросила она, как во сне.

– Черт его знает. Главное, что вместе.

– Что-то говорят про наш номер, слышишь?

– Так пойдем туда.

– Благодарю вас. Вы свободны. – Шпора протянул портье пятидесятифунтовую бумажку.

Едва закрылась дверь, они стали срывать одежду – с себя, друг с друга, словно в каком-то угаре. Тяжелое сабо, сброшенное Эллен с ноги, выбило несколько бусин из старинной люстры.

– Я люблю тебя, – выдыхал Шпора ей в самые губы. – Я умер бы ради тебя… Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. – Эллен закрыла его губы поцелуем и… прыгнула. Теперь она не побоялась бы прыгнуть с любой высоты: он ее поймает.

Дилли и Рори курили, глубоко затягиваясь – то сигаретой, одной на двоих, то поцелуем.

– Похоже, вы еще не собираетесь уходить, – сказал Кит. – Сейчас четверить первого. Мы закрываемся в половине. Но вы можете сидеть, сколько хотите. Ключи вот здесь.

Молодые люди продолжали целоваться, сплетая ноги под столом, где пристроился Джек Рассел, который наелся до отвала: все отбивные с жареной картошкой достались сегодня ему.

– Когда Дилли должна вернуться?

– Не беспокойся, сегодня она ночует не дома. – Фили одобрительно смотрела, как ловко главный юрист Оддлоуда управляется с ее немаленькими грудями: Жилю удалось, сжав их вместе, взять в рот одновременно оба соска. – Ты великолепен!

– Значит, мы любим друг друга? – Эллен, приподнявшись на локте, смотрела на Шпору.

– Да. Мы любим друг друга.

– Если это и есть любовь, то, выходит, я никогда не любила Ричарда. – И девушка заплакала.

– Если это любовь, я тоже никогда не любил раньше. Не надо, малыш, не плачь.

Они крепко обнялись и прижались друг к другу, потрясенные сделанным открытием. Сердце сжималось от счастья – что они встретились, и от ужаса – а если бы этого не произошло?

– У тебя опять мурашки. Тебе холодно?

– Нет. Страшно.

Эллен вышла в ванную комнату, открыла горячую воду. Огромная ванна на позолоченных львиных лапах стояла на пьедестале. В комнате, облицованной мрамором, мог одновременно помыться целый полк. Высокое окно выходило в парк. Она вылила в воду содержимое нескольких флаконов, стоявших на подоконнике.

– Я пописаю, не возражаешь?

Эллен оглянулась. Обнаженный Шпора стоял возле унитаза.

Прожив с Ричардом тринадцать лет, она ни разу не видела, как он писает. От одной мысли об этом она пришла бы в ужас.

Эллен с жадной нежностью смотрела, как желтая струя ударила в стенки унитаза.

– Так почему тебе страшно? – обернулся он.

– Мне кажется, это не наяву.

– А по-моему, еще как наяву.

Шпора сделал несколько шагов и поставил ногу в ванну, а потом целиком опустился в нее.

– Я же еще не добавила холодной!

Когда они вернулись в комнату, кожа у них на ступнях и ладонях сморщилась, как резиновая.

– Ну вот, теперь я представляю, какая ты будешь в старости. – Шпора целовал ее сморщенные ладошки. – Мне бы хотелось состариться вместе с тобой и увидеть тебя старушкой.

– Ты поедешь со мной?

– Вокруг света? А где мы сейчас?

– В самом дорогом английском отеле.

– Почему бы нам не остаться здесь навсегда?

Когда Шпора задремал на кушетке, Эллен подошла к телефону.

– Алло, – прошептала она. – Несколько дней назад я забронировала билет на фамилию Джемисон… Рейс ВА373, вылет двадцатого. Можно заказать еще один билет на тот же рейс? Хорошо, спасибо.

– Что ты делаешь? – Шпора смотрел на Эллен, зевая и положив подбородок на локоть согнутой руки, усыпанной веснушками. Луч утреннего солнца просвечивал сквозь его рыжие волосы. – Или это сон?

Она удивленно моргнула, неожиданно увидев перед собой совсем юного Беллинга, с копной светло-золотистых кудряшек и неотразимой улыбкой.

– Я сама все время себя спрашиваю: или это сон?

– Значит, мир перевернулся вверх ногами. – Он блаженно улыбнулся.

– Это я стою на голове.

– Почему?

– Потому что ты прав. Мир перевернулся вверх ногами, и я проверяю – может, под этим углом в нем больше смысла. – Уголки ее губ печально опустились, а со стороны казалось, что девушка улыбается.

– И как, помогает? – Шпора свесил голову с кушетки, макушкой коснувшись пола, и они смотрели

в глаза друг другу с противоположных концов комнаты.

– Нет. Я по-прежнему не хочу просыпаться – хоть всю ночь не смыкала глаз.

– Ничего удивительного. В таком положении ужасно неудобно спать. – Его брови поползли вниз. – Ты очень симпатично смотришься в этой позе.

Эллен покачивала ногами в воздухе совершенно голая, только лицо прикрывали пряди волос.

– Так где же мы находимся? Во сне или наяву? – Эллен засмеялась, почувствовав, что это звучит уже смешно.

Шпора вскочил с кушетки и бросился к ней, они рухнули на ковер.

– Что тебя мучает? Эта ночь была наша, и точка. – Он целовал ее, не останавливаясь.

– Кому же в таком случае принадлежит этот день? – Она отвела голову и пристально смотрела ему в лицо, ненавидя себя за маниакальное желание разрушить волшебные чары.

– Властителю судеб, я думаю.

– Значит, ночью мы переспали друг с другом, а днем должны забыть об этом?

– Мы не спали друг с другом. – Он снова наклонился к ней. – И даже не занимались сексом. Мы заключили брак на небесах, понимаешь?

– Понимаю. А на земле? – Она опять отвела голову.

– Я люблю тебя. – Шпора прижался губами к ее уху.

– Я тоже люблю тебя.

Они лежали, прижавшись друг к другу, и не шевелились, чтобы ненароком с небес не свалиться на землю.

– Какое странное чувство, правда? – спросил Шпора. – Никогда не думал, что так бывает. Похоже на страх, только счастливый. У тебя тоже так?

– У меня тоже так, – ответила Эллен. Ее переполняло блаженство, но страх при этом становился только сильнее.

– Я никуда не отпущу тебя, – сказал он.

– Значит, мы уедем вместе? – Эллен не верила своим ушам.

– Нет. Я не могу уехать.

– Хочешь, чтобы я осталась?

– Да. Если ты останешься, то мы сумеем сохранить наш секрет.

– Вот как? И надолго?

– Навсегда.

Эллен рассмеялась, не понимая, зачем Шпора ее дразнит.

– Значит, свадьба будет немноголюдной?

– Мы никогда не сможем пожениться на земле.

– О чем ты говоришь?

– Это только в сказке: «Они поженились, жили долго и счастливо и умерли в один день».

– По-моему, как раз наоборот – в сказке я вернулась в море и обратилась в пену морскую. – Странное отупение напало на Эллен, и она никак не могла понять, что значат его слова.

Он молчал.

– Шпора, ты должен объяснить мне в доступной форме, что происходит.

Она почувствовала, как напряглась его шея, потом он глубоко вздохнул.

– Давай не будем сейчас говорить об этом. Это выше моих сил.

Раздался стук в дверь.

– Ваш завтрак, мистер и миссис Гарднер.

Шпора спрятался за портьеру, Эллен накинула халат.

Официант внес тяжело нагруженный поднос, сервировал завтрак и удалился.

Выйдя из ворот своего волшебного сада свежим солнечным утром, Фили сладко потянулась под старой липой. Она прекрасно себя чувствовала – оригами удалось на славу, пусть даже к категории фантастических его причислить нельзя. И теперь она решила купить чего-нибудь вкусненького и позавтракать в Гусином Доме, вместе с дочерью и подругой, за приятными разговорами о первой любви и не только о первой.

Когда она вошла в магазин, пенсионеры уже окружили Глэд Тайдинг. То, что Фили услышала, заставило ее позабыть о теплых булочках и свежевыжатом соке. Она быстро вышла из магазина и решительно направилась к ферме.

Дверь ей открыл лично Эли. Его встревожило появление Фили.

– Я же наказал тебе строго-настрого никогда не приходить сюда, – прошипел он, оглянувшись, и попытался закрыть дверь.

– Это срочно.

– Ты могла бы позвонить.

– Глэд Тайдинг рассказывает всем последние новости.

– Какие еще новости?

– Кто будет твоим зятем.

– Думаю, ты что-нибудь недопоняла.

– Я все поняла. То, что ты творишь, просто в голове не укладывается.

– В таком случае и не пытайся укладывать, а ступай домой. Я не собираюсь обсуждать свои личные дела с тобой.

– Неужели это лицо, – Фили коснулась его бороды, – когда-то принесло мне столько радости! – Фили повернулась и пошла прочь.

Постучав в двери Гусиного Дома и не получив ответа, гостья несколько раз крикнула, потом заглянула в окно. Ее приветствовала радостным лаем физиономия с белыми клоунскими пятнами вокруг глаз.

– Ах ты, бедное создание! А девчонки все еще валяются в постелях?

Оглядевшись внимательнее, Фили заметила, что джипа под навесом нет.

Она бросилась к себе и позвонила на мобильный дочери:

– Где ты?

– В Верхнем Спринглоуде, – радостно ответила та. – У Рори.

– А где Эллен?

– Не знаю. Она, наверное, забыла про меня вчера вечером.

***

– Боже мой! Дилли! – Эллен вскочила с кровати, и кусочки клубники сползли у нее с живота. – Мы бросили ее на произвол судьбы!

Шпора смотрел на нее, не понимая.

– Ну как же, Дилли! – пыталась вразумить его Эллен. – У нее вчера вечером было свидание с твоим кузеном! А потом мы должны были за ней заехать.

– Не переживай, с ней все в порядке. – Шпора снова положил Эллен на постель.

– А Сноркел! – Девушка опять вскочила. – Она дома одна!

– С ней тоже все в порядке. – Шпора опять уложил Эллен.

– Мы должны ехать… Перестань… Мы должны… Остановись… Мы… О ради бога, не останавливайся! – простонала Эллен.

Несколько раз звонил телефон, но они не обращали на него никакого внимания. Наконец Эллен сняла трубку.

– Это администратор, – сказал она Шпоре после короткого разговора. – Пора освобождать номер. Он заказан с двенадцати часов.

Шпора курил на улице, а Эллен задержалась у кассы. В тот момент, когда они покинули номер, его настроение резко изменилось – он стал задумчив, даже мрачен. Почувствовав, что Эллен смотрит на него, он оглянулся, и лицо его озарилось доверчивой и радостной улыбкой. Девушка улыбнулась в ответ. «Как же я люблю его, – в очередной раз удивилась она. – Я люблю его и могу простить ему все на свете». Эллен забрала свою кредитную карту и направилась к выходу, но ее остановил умоляющий взгляд Шпоры. Ей стало ясно: он просит не выходить и остаться незамеченной. Она остановилась, пытаясь сохранить непринужденный вид и краем глаза разглядеть, с кем он разговаривает. Рядом со Шпорой стояла маленькая толстая женщина с шарфом на голове. Когда та повернулась в профиль, Эллен узнала жену Эли Гейтса, с ее поросячьим носом и красными щеками. У Шпоры, напротив, лицо было цвета пепла, вены на шее вздулись.

Почему он не хочет, чтобы Фелисити Гейтс видела их вместе, недоумевала девушка. По выражению возбужденного, восхищенного лица Фелисити можно было подумать, что она влюблена в Шпору не меньше ее. Эллен даже фыркнула от смеха.

– Так что давайте побыстрее поедем, – донесся до нее оживленный голос миссис Гейтс. – А то лилии завянут в машине. Как вам повезло, что я приехала сюда за цветами. Я завезу вас домой по дороге. Как же вы могли забыть, что сегодня леди Беллинг устраивает ланч? Невероятно. Ну поехали, поехали.

Как только Фелисити отошла, Шпора с дикими глазами кинулся к Эллен.

– Прости, я должен срочно уехать. – Он сжал ее руки. – Прости. Я потом тебе все объясню.

– Куда уехать?

– Потом объясню. Честное слово, я тебе все объясню.

– Неужели прямо сейчас?

– Я тебя люблю! – Он поцеловал перстень на ее пальце и выскочил из отеля.

Эллен ехала мимо озера, в котором плавали два лебедя. Лебеди хранят верность друг другу всю жизнь, подумала она, не переставая твердить: «Я люблю его. Я люблю его. Я люблю его». Как там сказал Шпора? Любовь – это страх, только счастливый.

Машина подъехала к дому Рори. Дилли, облокотясь о забор и зевая, смотрела, как тот объезжает молодого жеребца. На ней были шорты Эллен и рубашка Рори, а волосы упрятаны под бейсболку. Дилли повернулась, помахала ей и приставила ладонь к горлу, как бы перепиливая его.

Как только Эллен вышла из машины, Дилли набросилась на нее:

– Что с вами случилось? Вы попали в аварию? Мы звонили вам на мобильный, но он не отвечал. А где Шпора? Господи, что это на вас?