Он удивленно посмотрел на Эллен, и она, в ярком свете огромной люстры, на этот раз увидела его лицо. И едва она его рассмотрела, как тяжелая кувалда опустилась ей на сердце и расплющила его.

Эллен прекрасно знала, что такое выброс адреналина – ей не раз приходилось переживать это ощущение во время опасных спортивных экспериментов. Она прыгала с самолета, доверяя свою жизнь нескольким метрам парашютного шелка, бросалась с мостов и высотных кранов, привязанная эластичным жгутом за лодыжки, спускалась с гор на сноуборде, скользила по шестиметровым волнам на деревянной доске со скоростью двадцать миль в час Она знала вкус адреналина не хуже, чем вкус колы, и любила его, потому что в эти минуты чувствовала, что живет по-настоящему.

Но в тот момент, когда Эллен впервые увидела лицо Джаспера Беллинга, она не смогла справиться с охватившим ее страхом. Тут не помогут ни парашют, ни жгут. Ужас словно сковал девушку, и она почувствовала себя совершенно мертвой.

Глаза его – две серебристо-серые пули на колдовском лице – просто ослепляли.

– Черт подери, – сказала Эллен вместо «извините», отвела взгляд и попятилась.

– Ничего страшного. Мне в ту же сторону. Заодно провожу вас до пункта назначения.

Пригласив Эллен следовать за ним – и не заметив произведенного впечатления – Джаспер быстро пересек огромную комнату. Они прошли мимо кожаного дивана, напарник которого отсутствовал – отправился в Голубую гостиную на время аукциона. Стул возле рояля также отсутствовал. Одна эта комната была размером с весь Гусиный Дом. Потертый бильярдный стол казался в ней не больше чайного подноса. Идя за Джаспером, Эллен разрывалась на части и не знала, куда ей глядеть – на траченную временем роскошь, в которой живут аристократы, или на самого аристократа. В рваных джинсах, старой футболке и кедах, с копной черных кудрей, со спины он выглядел, как строительный рабочий, а не наследник обладателя титула. Да он и фигурой походил на рабочего: широкоплечий, с мускулистыми загорелыми руками и узкими бедрами. От него ощутимо пахло лошадьми.

– Мне сюда. – Джаспер открыл дверь, которая вела в большой коридор. По нему сливки общества с бокалами в руках возвращались в викторианское крыло особняка, в Голубую гостиную. Некоторые обернулись на звук открывшейся двери и замерли на месте, увидев Шпору. – А вам как раз напротив.

– Спасибо. – Эллен была не в силах взглянуть на него. Она бросилась в туалет, как в убежище, и прижалась лицом к прохладной стене. Молодец, Эллен, сокрушенно подумала она. Швыряем в аристократа бильярдным шаром, вваливаемся в шкаф с фамильным серебром, а затем просим отвести нас в уборную. Круто, нечего сказать.

Лицо Джаспера стояло у нее перед глазами. Она могла бы и раньше сообразить, что блудный сын Беллингов является обладателем лучшего набора генов в округе. Никакие безумные выходки, махинации с наркотиками и прочие ошибки молодости не могли лишить его врожденной, беспощадной красоты. Это характерно для аристократов: на них работают и природа, и воспитание, наделяя своими лучшими дарами. Само собой разумеется, Джасперу Беллингу достались от матери необыкновенные серебристые глаза, бледная кожа с веснушками и буйная шевелюра, а от отца – фигура игрока в регби и нежные изогнутые губы. Этой внешности прекрасно соответствовала небрежно-надменная манера, с которой он держался. Но не от этого у Эллен так закружилась голова, что она чуть не потеряла сознание.

Джаспер Беллинг, безусловно, обладал экстрим-фактором, этим удивительным свойством, которое делает человека неуязвимым перед опасностью. За многие годы общения с фанатиками экстремальных видов спорта, особенно с серфингистами, Эллен считанное число раз встречала людей, действительно обладавших экстрим-фактором. У Ричарда, всегда так мечтавшего о нем, не было его ни грамма.

Джаспер Беллинг являлся носителем чистого, неразбавленного и неподдельного экстрим-фактора. И это делало его в высшей степени опасным. Эллен должна избегать этого человека любой ценой. Поэтому сейчас нужно отправиться прямиком домой. Она дождалась, пока шаги сливок общества затихли в коридоре, вышла из туалета и спустилась по лестнице к выходу.

– Вы опять заблудились, – послышался сверху знакомый голос.

Прикрыв глаза, девушка остановилась.

– Вы начисто лишены способности ориентироваться на местности.

Эллен обернулась и адресовала извиняющуюся улыбку паре длинных мускулистых ног на верхней площадке лестницы, не в силах посмотреть ему в лицо.

– Если честно, то я хочу уйти. Моя собака сидит одна уже несколько часов, и я…

– Мама будет в ярости, – удивленно ответил он.

– Боюсь, что мы не знакомы с вашей мамой, но будьте добры, передайте ей мои извинения. Меня зовут Эллен, если она вдруг спросит.

– Вы можете сделать это сами. Мама! Эллен хочет принести тебе свои извинения!

– Извинения? За что? – Рядом с парой длинных мужских ног появилась пара коротких женских.

Эллен посмотрела наверх и выдавила широкую улыбку:

– Леди Беллинг, мы не встречались раньше, но я…

– Вы дочка Джемисонов, я знаю. – Хозяйка явно торопилась к своим гостям.

– Да. Я как раз объясняла вашему сыну, что мне пора домой. Боюсь, что я не смогу остаться до конца аукциона, видите ли…

– Глупости. Вы должны вернуться. Малышка Офелия разыскивает вас повсюду. Невежливо бросать ее.

– Но я… Но она…

– Пойдемте же, и побыстрее. И ты, Джаспер, тоже. Нечего отираться в коридоре, ты не дворецкий. – И леди Беллинг отконвоировала их обоих в Голубую гостиную. По дороге Джаспер шепнул Эллен на ухо:

– Я куплю ваш лот, если вы купите мой.

Эллен удивленно обвела взглядом зал. Почти все разнокалиберные стулья были пусты. Остались только самые верные горожане – среди них Эли с женой, Хантер Гарднер, несколько старичков. Ушли обитатели Пригорков и чета Любовски, и донжуан Жиль, и его рыжеволосая хмурая жена.

Сидевшая в среднем ряду поближе к выходу Фили посмотрела на Эллен, изображая на лице беспокойство.

– Где ты была?

– Заблудилась по дороге в туалет. А как ты?

– Эли Гейтс, будь он проклят, меня доконал. Кто это вошел вместе с тобой?

– Джаспер Беллинг, насколько я понимаю. Разве нет?

Фили свернула шею, но мужчина опустился на диван через несколько рядов от них.

– Не может быть, это не Джаспер. Тот был необычайно красив! Мой папа сравнивал его с ангелом. К тому же, он был блондин.

Не теряя достоинства и несмотря на опустошение в рядах, леди Беллинг невозмутимо взошла на свое возвышение и продолжила аукцион как ни в чем не бывало.

– Лот тридцать один.

Эллен с грустью смотрела, как лот за лотом уходят по сниженным ценам, почти все в одни и те же руки – к Эли Гейтсу. Исчез дух соревнования и мужской конкуренции, аукцион превратился в пустую формальность.

Джаспер – если, конечно, это был он – не участвовал в торгах. Подруги – тоже. Придвинувшись друг к другу, они обсуждали план бегства.

– Мобильный телефон у тебя с собой? – шептала Фили.

– Да. Но он выключен.

– Включи и позвони по этому номеру. – Фили продиктовала свой собственный номер. – Когда раздастся звонок, я сделаю вид, что это звонит Дилли, что у нее что-то случилось и я должна срочно ехать. А подвезти меня некому, кроме тебя. Ясно? Мы вырвемся отсюда и пойдем в паб.

– Я хочу что-нибудь купить перед уходом. А то совестно как-то.

– Совсем спятила. Набирай номер, тебе говорят.

– Лот пятьдесят три. Курс верховой езды от Рори Мидвинтера. Кто даст мне сто фунтов?

– Я бы взяла. – Эллен решила поднять руку. – Мне нужно научиться ездить верхом, чтобы передвигаться по Монголии.

– Ни в коем случае. – Фили схватила ее за руку, не давая поднять. – Рори – племянник Белль. Он учил Дилли верховой езде, и бедняжка все время падала с лошади. Как педагог он пустое место.

Лот вызвал интерес у старичков, желавших обеспечить обожаемых внучат дешевыми уроками верховой езды на пони. Эллен смирилась и потянулась за телефоном.

– Лот пятьдесят четыре. – Леди Белль откашлялась и строго посмотрела в сторону дивана. – Три желания выигравшего этот лот исполнит Джаспер Беллинг. Кто даст мне пятьсот фунтов?

Участники аукциона отвели глаза в сторону и превратились в каменные изваяния.

– Тогда двести пятьдесят? – Величественная улыбка тронула аристократические губы, когда леди Белль уговаривала горожан вступить в борьбу за лот ее сына.

Несколько человек покинули зал. Все единодушно игнорировали этот лот. Стояла зловещая тишина, в воздухе запахло ненавистью.

– Продолжаем. Может быть, сто фунтов? Воспользовавшись затишьем, Фили посмотрела на Эллен, потом на телефон, который та сжимала в руке, и прошептала:

– Ну давай же!

– Пятьдесят? – простонала леди Белль и, немного подождав, яростно закончила: – Я отдам этот лот за любую цену, которую вы предложите.

В этот момент телефон в руке Эллен запикал, оповещая, что ей пришло сообщение.

– Это предложение? – Леди Белль торжествующе приподняла подбородок. Она взяла девушку под прицел своих глаз, зная, что та полностью в ее власти. Почти детская улыбка появилась на ее веснушчатом лице:

– Как насчет пяти фунтов?

Эллен растерянно улыбнулась, не понимая: это шутка?

– Ответь «нет», – шептала Фили. – Нет, ни за что, ни за что на свете.

Но хозяйка аукциона уже приняла улыбку Эллен за согласие.

– Пять фунтов предлагают за лот номер 54. Кто больше? Пять фунтов раз, пять фунтов два, пять фунтов продано. Запишите фамилию молодой леди, Глэдис.

– Да, ваша светлость. – Глэдис с сочувствием взглянула на Эллен.

– Балда, – пробормотала Фили.

Два серебристых глаза, на этот раз принадлежащих не леди Беллинг, пристально смотрели на Эллен и под их гипнотической властью она не могла отвести от Шпоры своего взгляда – как кролик от удава.

– Черт подери! Этого еще не хватало. Надо срочно сматываться отсюда. – И Фили, выхватив телефон из руки Эллен, набрала свой собственный номер. Мгновение спустя в огромной гостиной старинного особняка раздался звонкий голосок маленького «Нокиа».

– Прошу прощения! Видимо, какие-то чрезвычайные обстоятельства, – объявила Фили и, притворившись испуганной, ответила в трубку:

– Алло! Солнышко! Что? ЧТО? И когда это случилось? Боже мой! Конечно, еду. Перестань плакать. Слышишь, перестань. Я же сказала, еду, с подругой. Она меня подбросит.

Фили прикрыла трубку рукой и спросила голосом более громким, чем требовалось, если учесть, что Эллен сидела в сантиметре от нее:

– Дорогая, ты сможешь меня подбросить до Троубриджа на своем джипе? С Дилли стряслась беда.

– Сейчас? – Эллен, которая никогда не блистала актерским талантом, произнесла это так, словно говорила на иностранном языке.

– Конечно, сейчас! А когда же? Не теряя ни минуты! – В отличие от нее, Фили прекрасно играла роль перепуганной матери и кричала в трубку. – Мы уже в пути! Не плачь, солнышко! И смотри, не наделай глупостей до нашего приезда! Прошу прощения, господа! Жаль покидать вас, но Дилли в беде. Волшебный вечер, Изабель. Благодарю.

Они уже были в дверях, когда их нагнала Глэдис:

– Дорогая, вы кое-что забыли, – обратилась она к Эллен.

– Что? Ах, да! – Эллен нашарила в кармане десятку и протянула домоправительнице.

– Минутку, я принесу сдачу.

– Не стоит! У вашего аукциона такая благородная цель!

Глэдис понимающе взглянула на девушку, словно признавая это пожертвование самым ценным из всех.

Последнее, что заметила Эллен, – это взгляд Шпоры, по-прежнему направленный на нее. На его неулыбающемся лице был написан интерес. У Эллен закружилась голова, как будто она стояла у люка самолета и смотрела на проплывающие внизу облака. Фили схватила ее за руку и потащила за собой.


– Ты уверена, что здесь безопасно? – спрашивала Эллен, потягивая пинту пива за столиком в «Лоудз Инн». Паб был в двух шагах от усадьбы Беллингов. – А вдруг кто-нибудь зайдет сюда после аукциона?

– Не зайдет, – отрезала Фили. – Никто из этой публики сюда не ходит. Да и я обычно тоже. Но мне кажется, тебе тут должно понравиться. Тут есть атмосфера, правда?

Ценителей атмосферы в пабе явно хватало. Местных жителей в основном зале набралось столько, что к барной стойке не протиснуться. Подруги расположились в «холле», где, кроме пары липких столиков, у стены с дартсом стоял шкаф со щетками. Во время разговора им приходилось все время дергать головами, чтобы увернуться от пролетавших мимо стрел и потных подмышек игроков, которые вынимали попавшие в цель стрелы.

К удивлению Эллен, завсегдатаи не обратили на двух женщин особого внимания. Она очень ошиблась, полагая, что их появление вызовет удивление. «Лоудз Инн» находился вблизи туристских маршрутов, и здесь привыкли к незнакомцам. Хозяин Алекс Хеншалл сделал, правда, все возможное, чтобы отвадить чужаков: в пабе не подавали никакой еды и были подчеркнуто неприветливы, но пара-другая туристов постоянно забредала сюда. Все подумали, что загорелая блондинка и ее пышногрудая спутница остановились в туристическом отеле или гостевом домике.