Кристина Дорсей - Море соблазна

– Вам что-нибудь нужно, мистер Мак-Фарланд?

– Глоток грога.

– Может быть, вы хотите объяснений?

– Любопытно было бы узнать, что же такая прелестная крошка делает на борту нашего «Бесстрашного»?

– Она едет зайцем в моей каюте.

– А! – Шотландец поскреб роскошную бороду. – Не может никак от вас отвязаться, кэпт'н?

– Ваше предположение совершенно неверно. – Дивон разлил коньяк по кружкам и протянул одну из них Мак-Фарланду. – Она хочет, чтобы я отправил ее в Нью-Йорк.

Янтарная жидкость прыснула изо рта шотландца.

– В Нью-Йорк?! – переспросил он, зажимая рукой рот. – А знает ли она, какого сорта наше судно?

– Знает. – Дивон резко повернулся на стуле, так что тот заскрипел. – Но ведь на самом деле мы являемся торговым судном под британским флагом.

– Так, значит, вы намерены пробираться в Нью-Йоркский порт, так что ли?

– Отнюдь. Как вам известно, наш долг велит нам плыть в Нассау.

Однако к вечеру следующего дня капитан Блэкстоун уже не был столь уверен в своем долге.

– Желтый флаг, кэпт'н! – сообщил впередсмотрящий после изучения вымпелов в гавани Нассау.

– Карантин! – выругался Дивон и стиснул полированный поручень. В раздражении он приказал повернуть судно.

– А что это значит? – Слова сорвались с губ Фелисити почти против ее воли. Она вышла на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха, оставив наблюдать за больной Эзру. Люси же повсюду ходила за девушкой, одной рукой держась за ее шелковые юбки, другую – засунув в рот.

На эти слова Дивон обернулся. Он не видел Фелисити с той безумной ночи в кают-компании и, честно говоря, видеть ее не хотел. Не поднимая глаз, он ответил:

– В гавани, вероятно, какая-то эпидемия.

– И что же делать? Подвергать детей новому испытанию? Но ведь Сисси и так едва жива…

– Придется искать другой порт, иначе мы рискуем попасть в карантин сами, а я не думаю, что хоть один человек на судне желает попасть в заключение на долгие три недели.

– Но где…

– Надо уходить! – вдруг раздался голос впередсмотрящего, и внимание Дивона мгновенно было обращено вверх.

– В чем дело?

– В районе порта два корабля. Они быстро приближаются, и оба под флагом Федерации!

– Проклятье! – Дивон в три прыжка достиг штурманской рубки, а за ним, не отставая, бежала Фелисити.

– Что вы собираетесь делать?

Прокричав что-то Мак-Фарланду, стоящему у штурвала, Дивон недовольно обернулся к Фелисити.

– Быстро вниз! – приказал он, не отвечая на ее вопрос. – И не выходить без моего разрешения!

Затем он ушел в рубку, оставив девушку в полном недоумении.

Все на судне пришло в движение: кто-то карабкался на мачты, кто-то сворачивал паруса, кто-то бросился вниз помогать кидать в топку уголь.

Фелисити, схватив малышку на руки, побежала вниз и по дороге услышала, как один матрос торопливо прокричал другому:

– Идем прямо на них!

– Так молись за капитана – он знает, что делает!

– Да-да, я буду молиться, – пробормотала Фелисити, подбирая юбки и спеша дальше.

Корабли федератов не выказывали намерения ни заходить в порт, ни отправляться дальше по Гольфстриму. Они встали на якорь неподалеку, как две гиены, расположившись одновременно и достаточно далеко от нейтрального порта, чтобы избежать недовольства иностранных правительств, и достаточно близко, чтобы держать под контролем неожиданную добычу в виде судов конфедератов.

Но у Дивона не было времени обдумывать эту новую стратегию, перекрывавшую доступ жизненно-необходимого воздуха для Юга. Он видел лишь одно: два федеральных крейсера находятся от него на самом опасном расстоянии, и возможности каким-либо маневром обойти их у «Бесстрашного» нет.

– Полный вперед! – передал он приказ всей команде и сам взялся за штурвальное колесо. Горячий пот струился у него по спине, заливал глаза и лоб, но он не видел вокруг уже ничего, кроме двух неприятельских кораблей, неминуемо приближающихся к идущему на полной скорости «Бесстрашному».

– Идем прямо на них, кэпт'н? Так оно вернее, – одобрил его Мак-Фарланд, значительно почесав бороду.

– Уходите, уходите вниз! – прокричал он старику, не отводя взгляда от сужающегося пространства между «Бесстрашным» и двумя крейсерами. Шотландец, не говоря больше ни слова, опустился на палубу тут же около рубки.

В этот момент раздался сигнал с одного из вражеских судов: «Приказываю остановиться, иначе открываем огонь на поражение!»

– У меня сегодня нет времени разговаривать с вами! – любезно ответил Дивон в переговорное устройство. – Да и желания тоже.

С ближайшего крейсера в ту же минуту раздался оглушительный пушечный выстрел, следом за ним еще и еще, а Дивон все гнал «Бесстрашного» к узкой полоске воды, кипевшей пеной между двумя неприятельскими судами.

– Еще раз приказываю остановиться! – послышался голос, но «Бесстрашный» уже проскочил между крейсерами и теперь удалялся от них на полном ходу. Дивон видел высыпавших на палубу матросов федеральных судов, но их корабельные пушки уже прекратили стрельбу, абсолютно бесполезную на таком расстоянии, и «Бесстрашный», сопя, как огромная свинья, продолжал стремиться вперед, оставляя позади обескураженных врагов.

Пулей промчался он мимо них на север, и пока федераты смогли завести машины, пока развернулись, пока дали полный ход, корабль конфедератов был уже недосягаем.

Меньше чем через час Дивон спустился в свою каюту и был больно поражен жалким видом Сисси, хотя о ее состоянии ему регулярно докладывал стюард, приносящий детям и Фелисити еду. Девушка была права, опасаясь, что больная не дотянет до встречи с матерью. Он ласково похлопал девочку по прозрачной руке, безвольно лежавшей поверх шерстяного одеяла, и обратился к сидящей у постели Фелисити:

– Могу я поговорить с вами наедине?

Девушка взглянула на Эзру, сидящего на полу у окна и развлекавшего малышку рисованием забавных картинок.

– Не думаю, что это будет благоразумным, – тихо ответила она, помня, как и чем обернулось их вчерашнее уединение… да и не только вчерашнее.

Глаза капитана потемнели.

– Ну что ж. А я хотел обсудить с вами еще раз тот груз, который сможет предложить нам ваш отец.

Девушка растерянно заморгала.

– Вы можете просить любой груз, кроме оружия, разумеется. Его он не даст все равно.

– Просить я не буду ничего.

– Но лекарства… лекарства он, конечно, даст сам… опиум, морфий, хинин… Он все вам даст, если только…

– Если я пойду на риск, – закончил Дивон, едва не сказав вместо этого «если я поверю вам». – В таком случае, мы направляемся в Нью-Йорк.

Забыв о присутствующих в комнате детях, Фелисити вскрикнула и бросилась на шею капитану Блэкстоуну.

Плавание в логово врага – порт Нью-Йорк – оказалось куда проще, чем прорыв блокады в Чарлстоне. По крайней мере, Дивону так показалось. Прилив был высокий, и они легко прошли отмель Сэнди-Хук, а спустя некоторое время миновали и Форт-Лафайетт. Дивон полностью положился на свою морскую удачу.

Все дни после удивительного спасения «Бесстрашного» у Нассау вся его команда была загружена до предела. Надо было соскрести с его бортов гордое имя, заменив его «Морским Ястребом» – именем пиратского предка. Благодаря кузену Стивену, корабль Дивона ходил под британским флагом, и стоило весьма небольших хлопот изменить все записи и регистрацию в бортовом журнале на английский манер. На всем корабле воцарился дух законности и порядка, да и сам он, выкрашенный в тускло-зеленый цвет, казался теперь олицетворением покорности и послушания закону. Груз в виде хлопка тоже был совершенно легальным; оплаченный в таможнях южный хлопок являлся желанным товаром в союзных портах и одобрялся даже самыми непримиримыми аболиционистами, ибо, в отличие от Англии, уже перестроившей свои фабрики на обработку сырья из Египта и Индии, североамериканские предприятия остро нуждались в хлопке именно с Юга.

Ни для кого не было секретом, что этот хлопок, из-за которого Дивон и его команда рисковали жизнью, будет на Севере продан за бесценок и на нем неплохо наживутся все те же янки. Дивон тоже знал это, но продажа хлопка была единственной возможностью хотя бы чем-то помочь задыхающимся Южным штатам.

– Как странно возвращаться морем… – растерянно бормотала Фелисити, выйдя на палубу, чтобы найти Дивона. Обнаружив его, в конце концов, склоненным на поручни и наблюдающим за внутренней гаванью, она и совсем смешалась. Он оглядел ее с головы до ног печальным бездонным взором, и девушка пожалела о том, что вышла наверх, ибо в глазах его, сиявших от любви, можно было прочесть также разочарование и неверие.

Наконец Фелисити решилась заговорить:

– Я так благодарна вам за то, что вы согласились отвезти меня обратно…

– Я делаю его отнюдь не для вас. – Дивон поспешно перевел взгляд на оживленную гавань, чтобы девушка не успела понять, что он лжет. Капитан «Бесстрашного» предпринял это весьма рискованное путешествие именно из-за нее и детей, прикрывая это возможностью получить медикаменты и припасы. Увы, о втором обстоятельстве он был вынужден постоянно себе напоминать.

– И для начала нам придется немного подурачить портовые власти, – немного погодя продолжил он уже менее сурово. – Мы с вами высадимся на берег и…

– А дети?

– Они пока останутся на борту. – Дивон вовсе не хотел поступать так жестоко, но это был единственный шанс хотя бы немного подстраховать команду. Бог знает, что может произойти с ними, окажись они захваченными на вражеской территории. Возможно, самое лучшее, что их ожидает, это отдых до окончания войны в одном из лагерей для военнопленных.

– Но как же Сисси… – начала было Фелисити, тут же, впрочем, бесцеремонно оборванная капитаном.

– Дети покинут «Морской Ястреб» только после подписанного обеими сторонами соглашения! – Тон его не оставлял никакой возможности для возражений. – Если я смогу справиться с этим делом один, вы побудете с ними… в качестве дополнительной страховки.

Лицо Фелисити залила краска обиды.

– Но ведь я дала вам слово относительно того, что меня обменяют на дорогостоящий груз!

Дивон изогнул бровь, но не сопроводил это движение, как обычно, насмешливой ухмылкой.

– Простите мою прямоту, но ваше слово, увы, не всегда честно.

На этот раз Фелисити смертельно побледнела.

– Я уже объяснила вам свою ложь. Дети…

– И снова вы лжете.

– Нет! – Девушка вперила взгляд в свои стиснутые пальцы. – Я должна вернуть их матери, и этого я никогда не скрывала. Как не таила и свою заботу о них. – В смутной надежде, что он поймет правду по глазам, Фелисити вскинула ресницы. – Но дело в том, что… я люблю вас, Дивон Блэкстоун! – Голос ее пресекся. – И никогда, слышите, никогда я не делала и не сделаю ничего, что бы могло повредить вам!

Дивон утонул в ярком сиянии ее синих глаз и последним усилием воли отвел за спину руки, чтобы не схватить девушку немедленно в объятия.

– Эй, кэпт'н, их лоцман уже готов провести наше судно в порт!

Дивон оглянулся и увидел, что действительно небольшая шлюпка, ровно скользя, приближается к «Ястребу» – значит, первый раунд им выигран. Он быстро кивнул доложившему о лоцмане матросу:

– Проводите мисс Уэнтворт вниз.

– Но… – Фелисити вцепилась в его рукав. Она только что раскрыла перед ним всю душу, и теперь остаться без ответа было выше ее сил. Путь одно только слово, пусть просто взгляд!

– Ступай вниз, Фелисити. – Глаза капитана мерцали, как зеленый лед. – Желание твое исполнилось. Ты дома, и притворяться нет больше никакой нужды. А слова любви сохрани лучше для своего нареченного.

Гримаса страдания, исказившая ее прекрасное лицо, пронзила и его сердце, но капитан знал, что иного выхода нет, так как вряд ли он сможет когда-либо ей поверить.

Представитель порта, прибывший с лоцманом, оказался на голову ниже Дивона и пытался усиленно компенсировать это выпячиванием узенькой куриной груди. Кроме того, у него были огромные уши, толстые котлетообразные бакенбарды и чрезвычайно подозрительные глазки.

– Так вы утверждаете, капитан Блэкстоун, что ваш груз взят на борт в Ливерпуле? – И Питер Росс захлопнул вахтенный журнал с таким шумом, что сидевший рядом костлявый лоцман удивленно вскинул глаза.

Дело происходило в каюте Дивона, из которой предварительно был убран весь хлопок, а Фелисити с детьми переселена в каюту старшего помощника, чему тот немало удивился.

Однако в самый разгар беседы мисс Уэнтворт неожиданно появилась в каюте и, улыбаясь, поглядела на сидящих мужчин. По их восхищенным взглядам она поняла, что не зря потратила на свой туалет немало времени, хотя самого капитана ее лучезарная красота, судя по всему, нисколько не тронула.

– Прошу прощения за неуместное вторжение, – пропела она, разыгрывая беспечность и кокетство, – но я никак не ожидала, что у тебя посетители. – Небрежно подойдя к Дивону, она властным жестом положила ему на плечо руку, а он, ошеломленный таким поведением, даже не смог остановить ее. – Разве ты не познакомишь меня со своими гостями? – еще более интимно промурлыкала она.