— Они кончились, — выдавил я со смешком. Его пальцы замедлились. — Так что возьми меня так. — Ощутив напряжение в его теле, я приоткрыл один глаз и взглянул на него.

— Ты уверен?

— Тебя в армии на все проверяли, а я не занимался сексом сто лет. Просто войди в меня, а то я умру.

— А смазка… — заговорил было он, но я, не пуская его, крепко сжал задницей его пальцы. Он уставился на меня. — Ничего себе трюк.

Я хохотнул.

— Используй слюну. Скорее, а то я все сделаю сам!

Он вытащил пальцы, раздвинул мои ягодицы и сплюнул туда. А потом обхватил рукой член и приставил его к моему входу.

— Ты сам напросился.

И начался примитивный, грубый, безжалостный трах. Его пот капал мне на спину, рука упиралась мне в шею, а вторая сжимала в кулаке мои пальцы, лежащие около головы. Мое лицо елозило по твердому полу, пока Гаррет снова и снова вбивался в меня.

А я трепетал от восторга.

— Еще никогда не трахался без защиты, — пробормотал он, задыхаясь. — Как же приятно… Боже, я скоро кончу.

Его бедра задергались, из груди вырвался стон, и он взорвался в оргазме. Пока он изливался в меня, на моих губах, я был уверен, сияла большая улыбка.

Не успел я осознать, что он кончил, как меня перевернули на спину, и Гаррет, стащив с меня леггинсы, в два быстрых движения заглотил мой член до конца. Пока он сосал, я держал его за волосы, его губы вытворяли безумные грешные вещи, и не прошло и секунд тридцати, как я с криком кончил Гаррету в рот.

Мы обмякли. Его голова лежала у меня на бедре, а я еще сжимал его волосы.

— Твой чат, — тяжело дыша, вымолвил Гаррет, — непременно поймет, что тебя грязно использовали.

— Или что я грязно использовал твой большой член.

Гаррет покраснел. Что происходило всегда, когда я восхищался размером его инструмента, и было очаровательно.

— Давай сходим в душ, а потом мне, очевидно, придется стримить без перерыва весь день, — сказал я. — Будешь смотреть?

Он кивнул и чмокнул меня в бедро.

— Да. Я постараюсь вести себя хорошо. А если меня кто-нибудь взбесит, займу себя чем-то другим.

— Похоже на компромисс.

— Так и есть.

Поднявшись на ноги, Гаррет отправился в ванную. Он знал, что холод я не люблю, и что воде нужна пара минут, чтобы согреться. Как мы с ним так идеально совпали? Все было до неправдоподобного хорошо, а значит не могло длиться долго. Но ради того, чтобы наша идиллия продлилась подольше, я был готов сделать все.

 

Глава 16

Гаррет

Причиной, по которой я в первый раз после увольнения покинул дом Кая, было собеседование о работе. Несмотря на всеобщие заверения в том, что у меня впереди куча времени, я понимал, что пока не начну действовать, расслабиться не смогу.

Так что пока Кай делал свою работу, я делал свою. Я прочесал интернет на тему ближайших заводов дизельных двигателей, отозвался на все объявления от приличных компаний, и вскоре мне позвонили.

Кай расстроился из-за того, что я уезжал на весь день, поскольку собеседование было в западной Пенсильвании, но осознав, что мне претит мысль расстаться с ним даже ради того, чтобы сходить в магазин за строгой одеждой, немного повеселел. Он дал мне воспользоваться своим премиальным аккаунтом на амазоне, и я заказал костюмные брюки и пару рубашек. Доставка заняла всего лишь два дня.

Все было идеально, пока я не оказался на собеседовании.

Оказалось, что все позиции в Пенсильвании уже заняты, и они ищут людей только для других своих производств. За пределами штата.

Теплая нега, окутавшая меня после дней, проведенных в объятиях Кая, растаяла и оставила за собой мурашки и холод.

Ну почему жизнь всегда обращалась со мной, как с дерьмом?

Назад в Филадельфию я выехал с тяжестью на душе.

Мне должна была подвернуться другая работа. Я это знал. Или нет? Из остальных мест мне не ответили, и что, если такая ситуация была всюду? Меня не обрадовало то, что мне только что предложили руководящую должность в Иллинойсе или Огайо, где платили на добрых двадцать кусков больше, чем на конвейере. Это было чересчур далеко.

Черт.

Я страшно спешил назад к Каю, но ближе к вечеру голод заставил меня остановиться. Хоть я и находился слишком близко от окраины Рикстона и точно был не готов возвращаться домой. Я знал, что стоит матери и Николь увидеть меня, то опять сбежать в Филадельфию мне не дадут.

Тем не менее в животе у меня громко урчало, и я притормозил у кафе.

— Сэндвич с прошутто, сопрессатой и проволоне, — сказал я парню за стойкой. — И еще картошку и колу.

Предвкушая наслаждение вкусной едой после столь долгого перерыва, я на какое-то время забыл о проблемах. Но как только я сел за оранжевый пластмассовый стол, меня кто-то окликнул.

— Твою ж мать! Гаррет Рейд?

Этот голос я бы узнал где угодно. Кевин Макдональд. Мой старый школьный приятель.

Так и не успев откусить сэндвич, я встал, и меня в тот же момент сгребли в медвежьи объятья. Я заставил себя рассмеяться, но мне пришлось чуть ли не оттолкнуть его.

— Давно не виделись, Кев.

— Не то слово, бро, не то слово. — Глаза Кевина, когда он отстранился, блестели. — Прости, что отрываю тебя от еды, но черт возьми, прошло столько лет!

— Сколько? Пять?

— Типа того! Мы случайно столкнулись на Черной пятнице в магазине. Я думал, ты прикончишь того чувака, который боролся с Ники за ноутбук.

Вспомнив тот день, я неожиданно для себя хохотнул. А потом кивком пригласил Кевина сесть и наконец-то впился зубами в мягкую булку.

— Чувак. — Кевин опять покачал головой, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Господи, я и забыл, каким ты стал здоровущим. Как жизнь после армии?

— Я только что вернулся из Афганистана.

— Да ладно? Не знал, что ты подписывался на еще одну командировку!

— Угу, но теперь с этим покончено. — Я откусил хрустящего итальянского хлеба и от наслаждения застонал. — Пришло время устроить свою чертову жизнь в реальном мире. Делать карьеру в армии я не хочу.

— Бро, тебя можно понять. Там охереть как опасно.

Я помотал головой.

— Стыдно сказать, но в этот раз я только торчал в гараже и копался в моторах.

— Чувак, успокойся. — Он закатил глаза, и я вспомнил, почему мы так хорошо ладили в школе. Его мягкость уравновешивала мой жесткий цинизм. — Ты же механик. Да и потом, в тот раз ты рассказывал, что с тобой тоже случилось пару жутких историй. Поблагодари бога за то, что вернулся живым. — Кевин, как примерный католик, перекрестился. — А вот мой кузен Пит и Толстяк Том не вернулись из своих последних командировок.

Вкус сэндвича у меня во рту стал горьким, как пепел.

— Серьезно?

— Угу. Жизнь дерьмо.

Это было преуменьшением, и я разглядел на его лице боль, хоть он и спрятал ее за быстрой улыбкой.

— А как остальная твоя семья? Шорти, Мэг, девочки.

Кевин снова махнул рукой.

— Это же Рикстон. Там все непросто.

Еще одно преуменьшение.

— Что с ними?

— Шорти полгода сидит без работы, поэтому Мэг постоянно приходится брать двойные смены в кафе. Не знаю, как она справляется, Гаррет. Моя сестра — просто святая. Даже ни разу не упрекнула Шорти за то, что он лишился работы.

— Как так получилось? Он же работал на фабрике, да?

— Его сократили. — Плечи Кевина напряглись. — Как и меня. Год назад. Пришлось опять перебраться в дом к маме.

Комок слов сочувствия перекрыл мое горло, и я чуть не подавился непрожеванным хлебом.

— Понимаешь… — Шорти вздохнул. — Нам говорят, что президент улучшил положение дел с безработицей, но в Рикстоне ничего не меняется. Тут по-прежнему до хера безработных, вакансий по-прежнему мало, а уехать в город побольше, когда у тебя на карточке ноль, не так-то легко.

Все это я знал с самого детства.

— Все наладится, — сказал я угрюмо. — Обязательно.

— Бро, я год повторяю себе эти слова. И уже начинаю терять надежду.

Кевин выдал мне свою фирменную улыбку и, видимо, почувствовав, что сбил меня с ног, сменил тему. Но было поздно. Он жил в моем худшем кошмаре, воплотившем в себе все те страхи, которые поселились во мне, когда срок командировки начал приближаться к концу. Мне стоило немалых усилий подавить их и убедить себя в том, что у меня срастется с работой, однако теперь… Теперь мне предлагали уехать из штата или встать за конвейер, чтобы потом сократить?

Моя надежда тоже начала таять.

***

Кай

С собеседования Гаррет вернулся в плохом настроении. Он не сказал, что расстроен, но напряжение считывалось по его напряженным плечам, по отсутствию света в глазах, по вымученной улыбке и особенно по тому, как крепко — сильнее обычного — он меня обнял.

Но он заверил меня, что все хорошо — просто все прошло не так, как он думал, — поэтому я не стал выпытывать, что случилось, а решил познакомить его с сериалом «Прослушка».

После месяцев ограниченного доступа к телевизору Гаррет сказал, что перенесся на небеса.

Пока я лежал, склонив голову ему на плечо, в дверь постучали. Я хотел было предложить Гаррету не подходить, но не успел — он уже добрался до двери, открыл ее и встал, заняв все пространство и оперевшись о дверную коробку локтем. Из-за него даже не было видно, кто за порогом.

— Чего тебе?

— Ты кто? — раздался резкий ответ.

Расслышав в голосе Шона агрессивные нотки, я вздохнул и вынырнул из-под руки Гаррета.

— Привет.

Шон по-прежнему не спускал с Гаррета глаз.

— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, потому что на днях под твоей дверью спал какой-то чувак. Я принял его за сумасшедшего сталкера, но теперь вижу, что это был тот твой солдат. Хотя одно не исключает другого.

Гаррет напрягся.

— Слушай, пацан…

— Мне почти восемнадцать.

— Поздравляю. Но давай ты научишься спрашивать, прежде чем начинать нести чушь? Я не сталкер, и у нас все прекрасно.

— Слушай, ты…

Шон наставил на Гаррета палец — чуть ли не прямо в лицо, и тот предостерегающе произнес:

— Ох, не советую тебе этого делать.

Брови Шона столкнулись на переносице, а ноздри раздулись.

— Это я, между прочим, поддерживал Кая до того, как ты притащил сюда свой перекаченный зад, так что иди со своими советами нахер. Сказал бы лучше спасибо за то, что я согласился свозить его в магазин, чтобы он мог отправить тебе ту гребаную посылку, хоть у него потом и случилась паническая атака.

— Ладно. Тут ты меня подловил. — Гаррет взглянул на меня. — Слушай, я думаю…

— Я думаю, что вы оба ведете себя, как идиоты. — Я затащил Шона в квартиру и закрыл дверь. — Давайте начнем все сначала, окей? — Я изобразил звук перемотки, отчего Шон засмеялся, а Гаррет возвел глаза к потолку. — Гаррет, это Шон. Мой друг и сосед. Я рассказывал тебе про него, и ты знаешь, как много он для меня значит. Шон, это Гаррет, ранее мой виртуальный армейский бойфренд, а теперь… хм… мой настоящий армейский бойфренд. Или типа того. Ты, ясное дело, о нем тоже знаешь. Так вот, если вы не можете общаться друг с другом нормально, то выйдите… — я указал на дверь, — и до тех пор, пока не поладите, не возвращайтесь.

И я, не дожидаясь ответа, ретировался на кухню, раздраженный мужланским позерством обоих парней. Спустя пять минут разглядывания стены в ожидании, когда в них проснется рассудок, они друг за другом переступили порог.

— Слушай, прости, что сорвался на Шона, — проговорил Гаррет.

— Стыдно должно быть вам обоим, но я вас прощаю.

— Правда? — Он сделал скептическое лицо. — Так быстро?

— Да, правда.

— С учетом того, что я уже во второй раз наезжаю на знакомого тебе человека, я ожидал, что ты разозлишься сильнее.

— Ну а я вот не разозлился.

На кухне повисла неловкая тишина. В конце концов Шон вышел вперед.

— И меня тоже прости. Просто после того дерьма в магазине и моего выпускного мне стало казаться, что я должен лучше тебя защищать.

— Не надо, — сказал я, очень стараясь не говорить раздраженно. — Я не хочу, чтобы обо мне волновались сразу два человека.

— Я знаю, — ответил он. — Но сдерживаться не могу. Я попытался объяснить это твоему армейскому чувачку, и он, кажется, меня понял.

У меня вырвался невольный смешок.

— Что, уже подружились?

— Не знаю, как насчет подружились, но думаю, я… слегка перегнул. — Шон потер шею. — Но ты сам виноват. После той стычки с Трэвисом закрылся и не подходил к двери.

Я застонал, потому что Гаррет, который только-только расслабился, снова напрягся.

— Кто такой Трэвис?

— Э-э… — Я не планировал рассказывать эту историю Гаррету. В основном потому, что она была позади, и вспоминать о ней не хотелось. Плюс я еще стыдился того, как остро отреагировал на нее.