– Может, вина? – спросила она.

– Зачем, не нужно вина…

– У тебя есть презерватив? – уже в кровати, задыхаясь от неги, спросила она. – Я впервые занимаюсь любовью не со своим мужем.

– Зачем? Две недели назад у меня родилась дочь, я сдал анализы, я чист, – ответил он, обнимая ее, и подумал, что и сам впервые после женитьбы спит с другой женщиной… «Как же ее зовут? У нее красивое русское имя… Даа, Ульянаа…»


Золотарев вышел на новую работу. Многое было типично для стартапа: нехватка компьютеров, их закупили только для команды программистов; канцелярии; телефонов; менеджеры и программисты сидели в одном большом помещении. Но были плюсы – подобралась молодая и амбициозная команда людей, которым было интересно создать «Купимартс», компанию – будущего лидера е-коммерц отрасли в Рунете.

Наступил сентябрь, второй месяц работы купимартовцев на стартапе. Месяц они не замечали финансового кризиса, который охватил мировые рынки, но заговорили и о нем. В столовой, находившейся минутах в десяти от корпуса «Купимартса», за столиком сидели Золотарев, Павел Клюев, руководитель разработчиков, Дмитрий Максимов, один из менеджеров «Купимартса». С минуту они сосредоточенно ели солянку на копченой колбасе и говядине. Утолив первый голод, аккуратно разделывая котлету, Павел между делом спросил:

– Читали новость на РБСи? Проблемы у «КИТ-Финанс»… доллар растет…

– Это не совсем хорошо, как я понимаю, – общими словами ответил Золотарев. – Но, в принципе, в России доллар осенью всегда растет. А на западе что-то происходит, банкам каюк… А как только нефть упадет, тогда и по нам начнет палить, я так понимаю.

– Да нехорошо уже то, что сейчас происходит, и без нефти, – возразил Максимов.

– Так что стало с КИТом? – спросил Клюев. – Кто-то понимает?

– КИТ брал деньги взаймы на западе и давал эти деньги нашим фирмам под залог акций. А когда пришло время отдавать долги западным банкам, тогда-то «Кит-Финанс» и крякнулся. И не спасли его даже серьезные дяди из правительства, которые его поддерживали. А это уже говорит о том, что наше правительство не контролирует финансовую ситуацию. И скоро всем нам тут будет крышка, – сказал Максимов, воткнув нож в свиную вырезку.

Клюев очень аккуратно – было заметно, что он с детства научен владеть ножом и вилкой – разделал котлеты.

– Так, а как это грозит нам, простым обывателям?

– Ну, пока никак. Если у тебя не было депозита или ипотеки в «КИТ-Финансе». Только «КИТ-Финанс» -то не один. Он ведь потянет за собой остальные наши банки. Понимаешь, Паша, в чем дело? – Максимов засмеялся. – Сегодня едим свиную вырезку, а через полгода будем сухари грызть!

– Хороший у тебя юмор, – ответил Клюев. – А все-таки, кого-то еще хочется послушать.

В это время к ребятам подсел Габидуллин:

– Всем привет. Приятного аппетита.

Здоровяк Габидуллин всегда набирал порции в полуторном размере; он был любитель попить компоту, и первый стакан осушил сразу же. Принялся за солянку.

– В нашей столовой солянка – лучшее дело, – заметил он, с удовольствием хлебая горячий ароматный суп.

– Точно, – ответил Клюев. – Скажи, Мансур, а ты как считаешь, вот «КИТ-Финанс» лопнул, как это отразится на российской экономике? И на нашем проекте. До нас дойдет, нет?

Габидуллин молча съел больше половины солянки и, отложив ложку, сказал:

– Что я тебе скажу, Паша, возможно, кризис будет, не могу еще сказать, насколько большой. Но вообще, – он улыбнулся. – Кризис на пользу. Слабые умрут, сильные выживут, а мы точно сильные!

Клюев глянул на Габидуллина верующими голубыми глазами:

– Что ж, это хорошо!

Золотарев, Клюев и Максимов, вышли из корпуса. Шли по улице молча, переваривая сытный обед, наслаждаясь великолепным ароматным и солнечным московским сентябрьским днем.

Уже подходя к своему корпусу, Максимов, очевидно, долго обдумывая мысль, сказал:

– Как я вижу, в нашей сегодняшней ситуации главное, чтобы у Мансура с Олегом хватило денег на стартап. У меня сомнения, что сейчас западные инвесторы будут давать деньги под российские стартапы.

Клюев быстро спросил:

– Почему?

– Как почему? Везде кризис. А кто финансирует в кризис? Только сумасшедшие или финансовые гении. Если они найдут гениев, значит, нам повезло. А вообще, как я вижу, через пару месяцев они начнут косты резать…

Золотарев переключил разговор в другое русло:

– Мы ведь завтра идем играть в боулинг, я правильно понял твой утренний мейл, Паша?

– Да, – обрадовался новой теме разговора и Клюев. – Завтра. Играем на две команды, разделимся на месте.

В пятницу вечером, получив аванс наличными, купимартовцы отправлялись в боулинг-клуб «Бегемот». Рядом был хороший паркинг, но само здание на вид было тяжеловато и приземисто. Боулинг подходил для корпоративов, в зоне боулинга стояли низкие пивные столики, чуть поодаль, в темноте, располагалась ресторанная зона.

Никто не отличался особой меткостью. Золотарев бросал сильно, агрессивно, с подкруткой, шар либо шел в страйк, либо выбивал 8—9, либо уходил от подкрутки в лузу. Команд не сложилось, все играли в свое удовольствие и больше лениво пили пиво, чем играли. Золотарев три раза подряд выбил страйк и на радостях подошел к Клюеву, который в одиночестве за столиком выпивал водку.

– Паша, – обратился к нему Золотарев. – Что-то мне надоело это пиво, налей водки.

– Правильно, – потер руки Клюев. – Вот и рюмашка.

Он налил Золотареву и себе.

– За все наилучшее, – произнес Золотарев и, не дожидаясь и не чокаясь, выпил. К ним подошел Габидуллин. Заказали еще водки. Выпили, еще выпили; их столик был центральным среди трех заказанных дорожек; в какой-то момент все опьянели.

– Вот ты как считаешь, Мансур, сейчас какое время? – спросил Клюев. – Долго ли будет кризис? И вообще, куда мы идем?

– Я считаю, что уйдут самые слабые, останутся сильнейшие. Сейчас появилась возможность делать качественный бизнес, не только на государственных откатах. Вот у меня родители, они простые физики, они не понимают, что сейчас происходит. А изменилось время. Сорок лет назад, во время молодости наших родителей, у науки был шанс изменить мир; но этот вызов был неудачен, наука с ним не справилась. Теперь такая возможность появилась у бизнеса. Эта попытка глобальная, бизнес глобальный и шанс глобальный.

Золотарев и Клюев слушали, говорили, наливали снова и снова, забросив боулинг. Люди постепенно расходились, засобирался и Мансур. Наконец остались Клюев и Золотарев, потом засобирался Клюев.

– Идешь домой? – спросил он Золотарева.

– Нет, съезжу в клуб, сто лет не был.

– Как хочешь, я домой, – ответил Клюев.


Золотарев остался один. Он заказал еще 100 грамм водки, хотя чувствовал, что уже пьян. Он позвонил Левину. «Билайн» плохо работал в «Бегемоте» и не прозванивался. «Из клуба позвоню», – решил Золотарев. Он заказал такси в баре, выпил водку в две рюмки, отправился в гардероб.

Выйдя из бара в ночной город, позвонил жене, разбудив ее, сказал, чтобы не беспокоилась, что переночует у Базилевича, сонная Марина кивнула ему в трубку. Подъехала серебристая «Ниссан Алмера». В такси играло радио «Семь на семи холмах». Золотареву захорошело от последних 100 грамм, которые сняли ползучее опьянение боулинга и настроили на ночную Москву, справа от него пронеслась блестящая громада Большого театра… Оставив позади Кремль, они выехали на Тверскую, а затем на Пушкинскую площадь; справа заблистала ярко-цветистая громада Шангри.

– Поворачиваем, – кивнул Золотарев шоферу в сторону казино. Таксист понимающе глянул.

– Решили попытать счастья?

– Да не, что вы, я не играю. Так, посижу в ресторане, посмотрю на людей, – ответил Владимир.

– Понятно, в казино вам будет нескучно.

На входе Золотарева встретила хостесс-девушка, высоченная натуральная блондинка, с накладными ресницами, на десятисантиметровых шпильках; на ней была выше колен юбочка, ажурные светлые чулки, «Наверное, ей и двадцати нет, – подумал Золотарев. – Где ж таких берут-то?» Она очаровательно улыбалась, пока он снимал верхнюю одежду в гардеробе, дождалась его.

– Вы у нас впервые?

– Да, – ответил он.

– Пойдемте, – она повела его к стойке регистрации. Его сфотографировали. – У нас минимальный вход – на 200 долларов фишек.

– Да я возьму на 500, – улыбаясь, ответил ей Золотарев. – Я фишками рассчитаюсь в баре?

– Конечно! – ответила лучезарная блондинка. – Я вам покажу бар! Блэкджек, покер, рулетка?

– Мне лучше блэкджек, это же то же самое, что и русское очко, правильно? – спросил Золотарев, доставая портмоне на регистрации.

– Блэкджек – это лучше, чем очко! – ответила блондинка.

– Ну, вот сейчас и узнаю. Мне на 30 000 дайте фишек, – сказал Золотарев, а все внутри него застучало, ему все уже нравилось и, несмотря на свое внешнее спокойствие, он страшно спешил, а лучезарная блондинка состроила очаровательную гримаску своими губками и показала большим пальчиком правой руки: «Во!» Пригласила вперед за собой.

В блэкджеке он выбрал столик со ставками от 25 до 1000 долларов, за ним играли двое мужчин примерно его возраста; крупье был молодой парень лет двадцати пяти. Золотарев начал играть на один бокс по минимальной ставке, присматриваясь к игре и ее правилам. Вскоре он попробовал сплитовать, догадавшись делить двойки и тройки и не делить десятки; через полчаса игры начал делать ставки на два бокса; а еще через час выигрывал несколько сотен долларов. К нему подсел какой-то вихлястый мужичок в потертом сиреневого цвета пиджачке, стал выпрашивать фишки на фарт; не зная, как принято в казино, Золотарев подарил стодолларовую фишку. После вечерней водки и пива в боулинге сушило, он отправил вихлястого за шампанским.

– Принесу, принесу, – благодарил вихлястый. – Бери еще бокс, тебе идет карта, бери. Крупье молодой, ты его сделаешь, и хорошо поднимешь!

– А ты что не играешь? – спросил его Золотарев.

– Блэкджек не мое, не люблю, я в покер. Вот еще ты возьмешь, подбрось мне сотню и пойду ставить, – горячо шептал на ухо Золотареву вихлястый.

– Спасибо, господа, у меня смена, – объявил крупье, закончив шаффл. На его место встала белозубая улыбчивая негритянка.

«Не надо бы с женщинами в карты играть», – подумал Золотарев и заиграл, одним махом выпив принесенный вихлястым бокал шампанского. Он поднял ставку до 100 долларов за бокс, а через полтора часа был уже больше двух тысяч в выигрыше. Его руки горели от жара, а по ладоням мурашки «Пора бы уходить», – подумал он, и не ушел. Снова появился вихлястый, сообщил, что проиграл в покер, выпросил еще сто долларов и побежал в бар за коньяком и сигаретами. «Надо попробовать удержать игру, идет мне карта, может быть, вытяну на пять штук баксов, внесу в ипотеку; сегодня точно мой день; надо бить, пока идет карта…». Появился вихлястый.

– И себе, взял, французского, на удачу.

– Сколько с меня за коньяк? – спросил Золотарев.

– Мелочи, двести баксов, – радостно потирая руки, шептал вихлястый.

– Тебя как звать-то?

– Да, – отмахнулся вихлястый. – Главное, чтобы карта вам шла, – перешел он на вы. – А как звать, не важно! Мишкой, Мишкой зовут все, когда надо что!

– Что у тебя с покером? – спросил Золотарев.

– Не идет пока покер, не идет, – прошептал он и куда-то скрылся, допивая коньяк.

А Золотарев стал сплитовать на фарт, на картинках, на дамах пик и бубен, удваивать ставки, игра полностью затянула его: «Идет, идет карта! Сегодня мой день!». Но два сплита на тройках и дубль на десятке он проиграл негритянке, про себя выругался, внешне улыбнулся, она кивнула ему и продолжила игру, закончив шаффл. Через полчаса игры Золотарев проиграл половину выигрыша, поменял столик, пересев к пожилому усатому крупье. Еще через час, уйдя в ноль, Золотарев понял, в чем дело: его сегодняшняя удача была целиком на водке. На водке он выбивал страйки и на водке он вернет себе удачу в блэкджеке. Он заказал 200 грамм водки у пробегавшего официанта и продолжил игру.

Через час, а было уже семь утра, опустошенный, он выбрался на Пушкинскую площадь, свернул на Страстной бульвар; у него ни осталось ничего, не помогла ни водка, ни удача, ни усатый крупье. Он брел по пустому бульвару, сверху моросил мелкий дождь, он его не замечал, дошел до скамейки за памятником Высоцкому: его тезка стоял к нему спиной, обратившись на восток и раскинув руки. Золотарев уселся на скамейку. Она была мокрая, но Золотареву было уже все равно. «Это все. Это полный пиздец. Я все проиграл, сегодня же платить ипотеку. Пятнашка есть дома, но надо на что-то жить. Я проиграл… Черт побери! Надо было уходить на двух тысячах баксов! Сейчас было бы все просто супер! А зачем, зачем я вообще начал играть, ведь зарекался же! Теперь надо занимать деньги. У кого? Мы всем должны еще за квартиру. Что делать, что я скажу Марине? Не, Марине я ничего не скажу, зачем ей это знать. А где деньги? Деньги для нее я оставил на работе. Теперь дальше… У кого занять? У Никиты Романова? Он в море, и вернется неизвестно когда. Базилевичу уже должен. Левин сам всем должен. Мы всем должны еще за свою ипотеку. У кого же занять? Займу у Мансура. И что я ему скажу? Что проиграл деньги в казино? И как он будет со мной работать? Скажу, что пьяный был, украли». Он достал телефон, набрал номер Габидуллина.