– У меня уже есть квартира, – перебил Золотарев.

– Ну вот видите! Теперь нужна машина, дача! А еще массажистки раз в неделю! – ответил ему Михаил Николаевич Уланов, директор департамента информационной политики министерства энергоресурсов. Крупного, даже мощного сложения мужчина с печальным взглядом восточных черных глаз. В его небольшом кабинете горела церковная свеча, от света которой создавался неожиданный для министерского кабинета уют и запах.

– Лиза! Лиза! – позвал Уланов секретаршу из приемной, не дождавшись, грузно встал. – Все секретарши одинаковы! Когда они нужны, их не найдешь! Он отправился в небольшую нишу, которая была в глуби его кабинета, оттуда раздался его голос: – Владимир, будете чай?

– Да, – ответил тот.

– Вам какой: черный, зеленый?

– Черный, – ответил Золотарев.

– А я больше люблю зеленый! Ну и вот, видите, – снова повторил Уланов, выходя с закипевшим чайником, а затем вынося пакетики чая и конфеты на блюдце. – Если правильно простроить структуру, продумать бизнес, мы сможем организовать правильное поступление КП, денежных средств, прибыли, тем самым вы будете зарабатывать в десять раз больше, чем сейчас мы вам обещаем на оклад. Вы же меня понимаете?

– Понимаю, – ответил Владимир, а сам подумал: «Черт побери, чем же мне здесь придется заниматься? Под что он меня подписывает? Но что бы ни было, работа мне нужна».

– На должности генерального директора вы наберете нужный вам недостающий опыт, Владимир, понимаете?

«Пусть будет генеральный директор, главное, чтобы вовремя деньги платил, на ипотеку», – думал Золотарев.

– Конечно, Михаил Николаевич! Я берусь, мне это очень интересно! И какой наш первый проект, после того как закончим с созданием фирмы?

– Владимир, давайте позанимайтесь месяц фирмой, оргструктура, будущий коллектив – это 90% успеха! А проекты я вам обеспечу! Это можете быть уверены!

– Отлично! Понял!


Золотарев спустил Варину коляску на первый этаж, вышел из подъезда. Стоял солнечный январский день, на детской площадке молодые подмосковные мамаши выгуливали своих малышей; он, увидев знакомых соседок, отправился с коляской в их сторону. Они поздоровались, две из них, две тезки – Лены, были подругами Марины, они приходили на новогодние праздники со своими малышами к Золотаревым в гости. Доновогоднее напряжение, после того как Золотареву позвонил Крайнов и пообещал помочь с работой, тогда спало. Молодые женщины организовали у Золотаревых детям переодевания, снегурочек, их двухлетние дети тогда визжали от восторга, от фокусов, которые неожиданно ловко показывала детям его жена. Вскоре с Ванькой вышла гулять и Марина. Золотарев взялся качать сына на качелях, женщины обсуждали свое. Накатавшись, Ванька побежал в сторону детской горки, где возились его друзья, такие же двухлетние мальчишки, как и он, дети обеих Лен.

– …Я делала медикаментозный, – говорила Лена Савченко, младшая из трех женщин. Золотарев, подходя к ним, понял, что женщины обсуждали аборт. Разговор, очевидно, начала его жена.

Вторая, Лена, постарше, невысокая, симпатичная, востроносая блондинка, работавшая медсестрой в доме отдыха «Солнечногорские зори», сказала:

– Я тоже делала медикаментозный. Съедаешь одну таблетку и не нужно мучиться. А хирургический, неизвестно какой хирург попадется, а если он с бодуна? Нет, лучше медикаментозный! А ты, Марин, на что решилась?

– Он дорогой! А муж всего три дня как на работу вышел, – не глядя на Владимира, ответила она. Тот виновато улыбнулся, спросил:

– А какой лучше?

– Конечно медикаментозный, – безапелляционно заявила Савченко. – Все сразу выйдет, и повреждений не будет!

– Только больше вероятность рака груди, – ответила медсестра Лена. – А так все выйдет быстро, два дня кровь из матки пойдет. Через три недели на УЗИ сходит, проверится.

– Ну, буду делать медикаментозный, не хочу под нож, – ответила Марина.

«Как же они спокойно рассуждают об аборте», – подумал про себя Золотарев. Больше всего в их разговоре его поразила жена, хотя и соседки, ее подруги, тоже, оказалось, делали аборт. И спокойно об этом говорили, как будто бы они ходили зубы полечить, так ему казалось сейчас.

В ночь после разговора с женой и тещей Золотарев просидел в интернете, читая о том, что такое аборт. Ища оправдание своему решению и не находя его. Все церкви в мире, все религии осуждали аборт, христиане, мусульмане, буддисты и иудеи называли аборт преступлением, убийством нерожденного ребенка, которое, получалось, совершил или настоял на совершении он, отец. Он просидел всю ночь, читая интернет, заснул с остекленевшими глазами, узнав, что в России ежегодно совершаются миллионы абортов, и этим стал оправдывать себя; но внутри себя понимал, что оправдания ему не было, что он, именно он заставил Марину делать аборт. А теперь он стоял во дворе и молча слушал, как три молодые женщины обсуждают свои проблемы, и понимал, насколько они – мужчины и женщины – разные. Он ожидал, что жена будет продолжать отбиваться от аборта, называть его скотиной, заставившей её в ущерб здоровью убить их ребенка. А она вдруг и неожиданно спокойно обсуждала, какой аборт лучше. Он думал и не мог сформировать свое отношение к происходящему. «Нет, мне это не понять», – подумал он, отправляясь с коляской, в которой спала Варя, в сторону игравших в песочнице мальчишек.


Прошло три месяца, как Золотарев вышел на новую работу. Под управлением Уланова он организовал фирму, которая занималась разработкой информационных технологий в сфере энергоресурсов. Были проекты, действительно интересные, которые они получали, создавая сайты, но основное назначение и смысл созданной фирмы, как понял Золотарев через месяц после начала своей новой трудовой деятельности, был в другом. Фирма должна была принимать участие в конкурсах, организованных государством, по развитию информационных систем и, естественно, выигрывать их. На третий месяц существования его фирмы они выиграли два небольших целевых конкурса общим бюджетом в 15 миллионов рублей. И сейчас, в конце апреля, предстоял большой конкурс бюджетом на 50 миллионов рублей. Это была уже серьезная сумма. Условия конкурса были максимально завуалированы, как и сам конкурс, четыре фирмы каких-то молодых провинциальных ребят, программистов, веривших в светлое будущее российской действительности, задвинули в процессе подготовки документации к конкурсу. Их просто замучили условиями приема документов, и эти провинциальные ребята предпочли отказаться от конкурса, не мучать себя бумагами. Но одна питерская фирма, въедливая и упорная, с небольшой командой умелых программистов, имевшая в своем составе грамотных менеджеров, умевших правильно оформлять документы, а главное – снижать финансовые требования до минимальных, с 70 до 50 миллионов, все-таки прорвалась в финал конкурса и прислала свою представительницу, сексапильную даму, брюнетку с выдающимся бюстом, в декольтированной блузке, за которую пытались заглянуть все, даже видавший виды Уланов. Но в борьбе за 50 миллионов не помогло даже декольте. Фирма Золотарева вышла победителем; его ждали хорошие премиальные.

– Ты представляешь! – рассказывал он жене вечером после конкурса, когда они лежали в кровати в его комнате.

– Представляю, а если ты сядешь в тюрьму? Что будем делать?

– Да перестань ты. За этими питерцами никого нет! Все в порядке! Но это, конечно, не работа, а сплошная нервотрепка, согласен! Мою фирму подставляют под все большие конкурсы, черт побери! Но там все завязано.

Ему показалось, что она перестала слушать его.

– Слушай, Марин, ты как-то… ну, ты стала совсем холодной в постели. Что не так? Скажи, ты еще переживаешь из-за аборта?

– Я переживаю, что тебе нужен только секс от меня, – ответила она.

– Почему ты так думаешь. Ты здорово занимаешься с детьми…

– При чем здесь дети, я про себя говорю!

– Ну, Марин, если бы только секс… – он задумался, не зная, что сказать ей дальше. – Понимаешь, если бы только секс…

– А мне уже не хочется секса! Когда я хотела, в общежитии, ты приходил ко мне раз в неделю! А сейчас я не хочу.

– Ты же знаешь, тогда ты была у меня не одна, что снова начинать про старое… Сейчас же у меня никого нет.

– Вот и завел бы себе любовницу!

– Чтобы была любовница, нужно иметь к ней… – он на миг задумался, подбирая нужное слово. – Иметь какое-то чувство, а я про тебя говорю!

– Я прочитала на форуме, в интернете, – вдруг успокоилась жена. – Что эти противозачаточные таблетки, которые я пью, снижают либидо. Понимаешь? Мне совсем не хочется… ничего. Ты мне натираешь своим членом, и крем не помогает, я хочу, чтобы ты ко мне поменьше приставал, и вообще, какое все твое чувство, я поняла, тебе нужен только секс, вот и все твое чувство…

– Ладно, Марин, давай спать, завтра суббота, хочу пойти в баню пораньше, а то спина что-то покою не дает, – решил прекратить этот разговор Золотарев.

– Я пошла к себе, – ответила жена.

Он только вышел из своей солнечногорской бани, когда ему позвонил Толя Левин, сообщив, что сегодня у него гостит их общий томский друг, и они ждут Золотарева в гости. Золотарев позвонил Марине, предупредив, что едет к Левину, и, не заезжая домой, сел в 434-й автобус, поехал к томским друзьям.

Полупустой автобус, разогнавшись по субботней «ленинградке», мчался в сторону Москвы. Золотарев достал телефон, подаренный ему на день рождения Улановым и фирмой, айфон второй модели. Он покрутил его в руках, вспомнил вчерашнюю брюнетку в декольтированной блузке, как она старательно, и особенно ему, конкуренту, улыбалась, внимательно смотрела на его модный телефон. Что-то было в ней продажное. Как будто ее специально подослали. Вспомнил обрюзгшего мужика из бани, его плотоядные рассказы о пражских публичных домах, в которых он оставил несколько тысяч евро, и загрузил интернет, забив в Яндексе: «проститутки Москвы».

Он выбрал салон на метро Речной вокзал, куда приезжал 434-й и который рекламировала высокая стройноногая мулатка, выставлявшая перед камерой свою легонькую наливную коричневую попу. Сняв деньги в банкомате и уже горя изнутри желанием, этим непонятным, новым желанием овладеть продажной женщиной, он позвонил по телефону с сайта.

– Здравствуйте, а у вас есть мулатка Роза, у вас на сайте…


Уже перед домом с адресом, продиктованным карамельной телефонной дивой, он зашел в продуктовый и купил две пачки конфет «Коркунов». «Одну отдам дежурной с карамельным голосом, вторую мулатке Розе, она такая красивая…», – думал Золотарев, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж старого, начала 50-х годов, дома. Он позвонил в дверь, заметив над ним объявление: «За дверью ведется видеонаблюдение». «На камеру меня снимают, что ли? – подумал он. – Интересно, кто крышует? Менты? Кавказцы? И те, и другие?» Он не успел додумать, как дверь ему открыла изношенного вида, но с остатками былой красоты азиатского вида женщина.