– А ты как оказался на ток-шоу?

– Мы с Журавским общаемся, раньше через Дениса, последнее время напрямую. Он приезжал как-то к нам в автоцентр машину смотреть, поговорили, он рассказал, что есть возможность сходить на ток-шоу. Вчера позвонил, я пошел, да.

– Интересуешься политикой?

– Сейчас, сама видишь, время такое, куда без неё.

– Интересно, – ответила она, думая о чем-то другом.

– А ты, Юля, как пришла на ток-шоу?

– Меня, как и тебя, Журавский позвал. После того, как в СБС-Агро сократили, пока в поиске работы. Пошла с подружкой время провести.

Андрей улыбнулся.

– Какое-то у тебя сегодня критическое настроение, всем от тебя попало!

– Проводи меня до дома, – вместо ответа сказала Багровская.

Глава 4. Предложение

Столяров, расставшись с Багровской, съехал с ее квартиры в Марьиной роще к московскому приятелю на Щукинскую. После того, как Андрей устроился на работу, друзья не виделись больше месяца, договорились встретиться сегодня.

Крайнов, добираясь до Дениса, вспомнил историю, что случилась в Новосибирске, когда Столяров, уехав в Москву, бросил Риту Зданович, влюбленную в него пианистку, студентку новосибирской консерватории. Андрей был знаком с Ритой, и за несколько недель до призыва в армию позвонил ей. Они стали встречаться. Сначала между ними был Денис, которого они вспоминали, а потом, когда весна уже убегала в июнь, они, оставаясь вдвоем, гуляли и целовались на набережной Оби. Светлая, лёгонькая, как голубиное перышко, Зданович льнула к нему, Андрей нюхал ее мокрые после дождя волосы, прижимал ее покорные плечи, перебирал ее тонкие пальчики. Они молчали, глядя в чарующую зелень сибирской реки, покачивающей свои покойные воды; а потом зеленовато-мутные Ритины глаза смотрели сквозь Андрея, какая-то девичья покорная грусть была в них; Крайнов целовал и не чувствовал ее. А она была как будто с ним и не с ним, где-то в своем мире музыки и звуков, где-то в своем далеком, брошенном ее любимым человеком мире, где она ждала и искала его… и это был не Крайнов. «Зачем мучить ее и себя, ведь они музыканты и созданы друг для друга», – думал он, прижимая ее к себе. И так они гуляли по городу, по набережной ночами, которые так и остались между ними июньскими дождевыми поцелуями.

Мужской баритон объявил Щукинскую. Крайнов вышел из метро, пересел в автобус и, переехав через Строгинский мост, вышел на Таллинской. Минут через десять он нашел нужный ему 22-этажный новый дом. Дверь открыл Столяров. Накинув на свою худую длинную фигуру пододеяльник, он стоял в проеме двери, протерев глаза, пустил друга в квартиру.

– Ко мне в комнату п-п-пойдем.

Столяров как-то всегда умел заселяться к друзьям и приятелям сразу и надолго. Так было и в Новосибирске, и в Москве. Он привносил в дом свою шалопаистую, музыкально-неряшливую, богемную атмосферу: быстро закидывал свое обиталище шмотками, устраивал беспорядок в вещах и образе жизни своих приятелей и друзей, путая день с ночью, пока, наконец, получив деньги, не переселялся в съёмное жилье или, лишившись денег, к очередной, влюбленной в его романтический, музыкально-богемный образ жизни, девочке, от которой через месяц-другой съезжал, снова запуская свой круг вещей и переездов.

– У тебя, Денис, ничего не меняется. Держи, – Крайнов передал другу обещанный по телефону целлофановый пакет с «Кока-колой» и сигаретами. Столяров, сидя на незаправленной постели, сбросил с себя пододеяльник, достал бутылку и долго, взахлеб пил черную газированную воду.

– Я т-т-только проснулся. Умоюсь, п-п-поедим, хочу жрать.

Они прошли на кухню.

– Э-э-электроплита крутая, смотри, – Столяров показал на Electrolux, поставил на нее кастрюлю с водой. Достал пачку пельменей «Равиоли» из холодильника. – П-п-пока вари, – отправился в ванную.

Через полчаса они ели пельмени, политые майонезом «Провансаль», запивали колой.

– Я-я-я тут, как от Юльки ушел, – заговорил Денис, утолив первый аппетит. – П-п-поселился у товарища, решил спортом заняться. Тут до Москвы-реки по тропинке пять минут легким бегом! З-з-заодно, думаю, курить брошу, как раз деньги кончились. Д-д-день не курил, взял у Юрки штаны спортивные, побежал до речки…

– И как?

– С-с-сразу сдох, – засмеялся и тут же закашлялся, закуривая сигарету, Денис. – Еле добежал до дома, н-н-нашел у Юрки пачку «Беломора» под травку, беломорину выкурил! К-к-кайф больше чем с девочкой!

Крайнов хмыкнул.

– Д-д-да, Андрюха, тысячу рублей на время п-п-перекинь, – попросил Столяров. – Р-р-работодатели м-м-мои об-б-безжирели!

– А ты сейчас с кем работаешь? – спросил Крайнов, доставая деньги.

– А-а-аранжировщиком к Ирине Аллегровской п-п-приглашают, буду пробоваться.

– А это что, круто, да?

– Т-т-ты что?! – изумился Денис. – Конечно! В России ее любят. Д-д-да и она баба такая, м-м-музыкантов уважает.

– А этот парень, Юра, хозяин квартиры, он чем занимается?

– Б-б-бабки до кризиса на телефонах сделал. Э-э-электронную начинку в Китае покупал, и трубки собирал, «Панасоники», п-п-прикинь! И продавал в Лужниках, на рынке. Н-н-на телефонах эту квартиру купил.

– Он москвич?

– Т-т-тюменский, но в Москве давно живет.

– Понятно. Слушай, я с Багровской стал встречаться.

– А-а! – усмехнулся Денис, пристально смотря на друга. – О-о-она клевая девка… Т-т-ты как, спал с ней?

– Да.

– Н-н-ну, что… Юлька симпатичная и с мозгами, но нервная… С ней сложно. Г-г-готовить она особо не умеет, будешь сам себе пельмени варить и носки стирать.

– Да не в этом дело…

– К-к-как сказать…

– Мне казалось, что она, – немного замялся Крайнов. – Влюблена в тебя.

– Д-д-да ты что? – снова засмеялся Денис. – Я же раздолбай! Н-н-никакого ей внимания. З-з-знаешь же, как я: днем сплю, ночами работаю. А она уже взрослая, ей хочется уюта, внимания. А я ей м-м-мороженое раз в неделю куплю, если не забуду, вот и все внимание. О-о-она, – Денис щелкнул пальцами. – М-м-мне и стала скандалы закатывать. П-п-пока некуда было свалить, п-п-приходилось терпеть. А как с приятелем договорился на пожить у него, так я от Юльки ушел. А-а-а ты сам решай… Ты только будь готов… с-с-соответствовать.

– Чему?

– Н-н-ну, сейчас скоро 21 век, д-д-да и среди москвичей нормальных парней не найдешь, а если есть нормальные, то уже заняты, н-н-но она-то москвичка! Д-д-дочка профессоров и внучка профессоров, и какой-то там прапрадедушка дворянин, хрен знает какой. К-к-короче, голубая московская кровь, а ты, Андрюха, нахаловский пацан. П-п-понимаешь, о чем я?

– Не совсем, но примерно, – ответил Крайнов.

Денис засмеялся: – Т-т-ты никогда не станешь своим для москвичей, которые тут десять хрен с чем-то поколений п-п-прожили, царей в университетах учили и с дедушкой Лениным за одним столом пиво бухали! П-п-понимаешь?

Денис остро, в глаза, глянул своему другу.

– Т-т-ты всего лишь свежая кровь, у тебя мозги и член на месте. Ц-ц-цепляйся. Т-т-только лет через двадцать, когда будешь серьезным дядей, с-с-своего корефана, земляка и раздолбая по жизни, не забудь! – смеялся, а сам как-то несмеющимся долгим взглядом смотрел на Андрея Столяров.

– Ты что, перестань, Денис.

Столяров переключился: – М-м-меня Ритка Зданович любила. Зря я ее бросил, безбашенная девка, з-з-за меня в огонь и воду готова была пойти. Д-д-да и мне, по-хорошему, в Новосибе надо было в консу1 поступать…

– Так еще не поздно.

– Я уже к Москве привык. З-з-здесь в кайф, Юра тачку с-с-собрался продавать. В сентябре к-к-куплю. К-к-как Дмитрий Валерьянович вернется, бабло появится.

– А какая машина?

– «А-а-ауди 100» 1987 года, т-т-турбированная, за две штуки баксов отдает.

– Это лучше, чем наше барахло, да. Но турбированную не бери, масло как бензин будет жрать. С нашим палевым бензином лучше атмосферник возьми.

– Х-х-хрен с ним, с маслом, клевая тачка! Ч-ч-чай будешь?

– Поеду, Денис, пора.


Наступил декабрь. Крайнов, несколько месяцев отработав в «Лада-Авто» нашел новую работу – промышленным аналитиком на интернет-портале РБСи.ру. Эта работа была тем делом, которое искал Андрей, – он готовил аналитические справки, обзоры о состоянии отечественной и зарубежной промышленности, которые публиковались в интернете. Вместе с Андреем работали молодые, умные ребята, успевшие потрудиться кто в российских банках, кто в брокерских конторах, они налаживали российскую интернет-отрасль, капитализировали ее, превращая в твердую и конвертируемую российскими банками зарплату.

Крайнов встречался с Багровской; она устроилась в только что открывшееся в Москве иностранное представительство крупной американской ИТ-компании. Получая зарплату раза в два больше, чем Андрей, она одобрила его переход на работу в РБСи, согласившись с ним, что за интернетом будущее.

– Конечно, Андрей, я, скорее всего, так и буду сидеть у своих американцев, а ты двигайся, само ведь ничего в Москве в руки не идет, – говорила Багровская.

Сегодня, в среду, 17 декабря, Юля ждала Крайнова у себя на день рождения. Андрей купил цветы, пять красных роз, которые неумело держал в левой руке. В правой был подарок, упакованный в большую праздничную коробку. Он позвонил в ее дверь.

– Заходи!

Глаза Юли светились от счастья. Она выглядела великолепно. На ней было черное коктейльное платье, которое открывало ее длинные красивые ноги, открытые туфли на каблучке. Черные чулки ласково облегали бедра. Каштановые волосы были уложены в каре, открывая аккуратные уши с золотыми сережками с бордово-красными драгоценными камнями. В ее маленькой уютной двухкомнатной квартирке было совсем темно, только неярко горели свечи и приятно пахло индийскими благовониями.

– Юля, а где же гости? Ты что, одна, да?

– Андрей, сегодня ты мой гость!

– А как же твой день рождения, брызги шампанского, куча поздравлений, веселье и танцы до утра? Ты же сама говорила, что хочешь большого светлого праздника, и чтобы были все твои близкие люди и друзья.

– Андрей, ты мои близкие люди и друзья! А шампанское ты сейчас откроешь! И будут брызги! – Багровская была сама не своя, ее глаза как будто горели от счастья. – Я очень ждала этот день и очень ждала тебя! О, какие розы! Спасибо тебе!

Юля сначала понюхала их, а потом приложила к своей красивой шее.

– Эти цветы мне очень идут! Посмотри! – Она повернула голову в профиль, выставив вперед левое ухо, утопила подбородок в розах так, что один из бутонов оказался рядом с сережкой.

– Это рубины! Мне их подарил дедушка. Он любил меня. Это был его последний подарок. Он умер от рака, – сказала она.

– Какие красивые камни! – Андрей, сняв куртку, красноватыми, озябшими руками обхватил Юлю за талию, приблизил к себе. Он прикоснулся к ее шее и потянул к себе, хотел поцеловать, и она дохнула жаром ему навстречу, но свободной рукой резко оттолкнула его от себя.

– Стоп! Андрей! Я хочу подарок! Ты еще не заслужил поцелуев!

Они засмеялись.

– Ты же любишь кофе, а это хорошая кофе-машина, – Андрей показал на упаковку.

– Открывай и заводи ее, я хочу кофе! Нет, ну его, твой кофе, я хочу шампанское! Кофе ты сваришь мне утром! А сейчас я хочу вина!


Обнявшись, они лежали в ее кровати, было совсем темно, ночь. Они лежали и не могли и не хотели спать, они слушали молчание друг друга и совсем ни о чем не думали.

– Скажи, а почему ты выбрала меня? Ведь у меня ни квартиры, ни машины, когда я соберу денег на собственную квартиру – неизвестно. Вот про тебя я могу сказать: ты красивая, ты умница, с тобой легко, а я…

Она подняла голову с его плеча, заглянула ему в глаза:

– Дурак ты.

Он засмеялся в ответ.

– Нет, но все же, Юль!

– Ты думаешь, женщины выбирают за кошелек или внешность? Нет, ну, конечно, хорошо, если парень симпатичный, светленький там, или темненький, ну и чтобы он себя мог обеспечивать, мы же среди денег живем. А важно внимание и надежность! Вот что важно! А самое главное, самое важное, – она как-то вся всей своей легкой, грациозной, тоненькой фигуркой вдруг собралась, как будто сейчас оторвется от кровати и взлетит. – Чтобы мужчина затягивал! Вот так, когда прямо почувствуешь на себе твой взгляд и понимаешь, что ты затягиваешь меня в себя, и тогда я понимаю, что это тот мужчина, которого я жду и ищу. И так вот каждый день, я говорю с тобой, встречаюсь, а ты все больше меня забираешь, и ты каждый день тот, которого я ожидаю, и каждый день новый! И я каждый день открываю тебя для себя, и вот тогда-то я понимаю: да, я твоя! И тогда-то я выбираю тебя! Вот что-то есть в тебе, Андрей, ты какой-то интересный и загадочный немножко. А сейчас мне знаешь, что захотелось?

Андрей, в задумчивости слушая ее, очнулся.

– Да, Юля, что?

– Я хочу покурить сигарет!

– Ты же не куришь!

– Ну и что, а сейчас я хочу покурить. У тебя есть?