Я отошла от окна, присела в кресло, наблюдая, как Джейн готовит ванну, а потом приняла решение, что если Юджин вздумает поухаживать за мной, я не буду его отталкивать.

   Гости все прибывали и прибывали, и у меня от улыбки уже сводило скулы, но Катрин не позволила бы отойти от дверей, где мы втроём приветствовали приезжающих. Как же всем им было интересно поглядеть на новую жену графа.

   Создавалось ощущение, что Джаральд стал притчей во языцех среди своих соседей, и никто из них не чаял увидеть его в оковах законного брака. Такое впечатление складывалось у меня судя по злорадному выражению лиц некоторых мужей, особенно тех, чьи спутницы отличались приятной наружностью. Женщины, в свою очередь, не слишком-то благосклонно взирали на Катрин, а я старалась держаться в стороне от всего этого, окидывая взглядом молодых людей, из которых кто-то вполне мог подойти на роль мужа. Мачеха меня долго терпеть не станет, это ясно как Божий день. Джаральд утратил интерес, так что не стоит дожидаться, пока толкнут в объятия к первому попавшемуся соискателю, лучше уж присмотреться самой.

   Сначала для гостей организовали небольшой концерт, и для этих целей Катрин пригласила в замок оркестр. Помимо музыкального представления, были также задуманы выступления циркачей, а затем бал. Меня уже представили нескольким молодым людям в качестве партнёрши по танцам, и они незамедлительно внесли свои имена в мою книжку. Зная о расспросах Юджина, я не удивилась, когда молодой джентльмен подошёл и попросил станцевать с ним вальс в начале бала.

   В какой-то мере замыслы Катрин себя оправдывали, бальная книжка оказалась заполнена больше чем наполовину, и теперь от меня зависело, нанесут ли некоторые джентльмены визит в наш дом в дальнейшем.

   Перед танцами слуги вынесли корзины с цветами, и мужчины подарили по букетику каждой леди. Джаральд на правах хозяина одарил сразу нескольких дам, включая Катрин и меня. Когда он поднёс мне букет незабудок, то не забыл поинтересоваться:

   — Рози, ты впечатлена количеством женихов?

   — Благодарю вас, граф, более чем.

   — А со мной потанцуешь? — неожиданно, без всякого перехода спросил Джаральд. Он будто поинтересовался между делом, но вопрос привёл меня в замешательство. Да когда же ему надоест играть в эти игры? То манит меня, то отталкивает, то не замечает, а то смотрит таким взглядом, что вся душа выворачивается наизнанку и в сердце разгорается огонь.

   — У меня не осталось свободных танцев, граф, прошу прощения.

   Он немного удивлённо приподнял бровь, загадочно улыбнулся, а затем отошёл, чтобы преподнести букетики другим дамам и конечно же Элене. Каждая из одаренных им женщин просто расцветала от его внимания. Опекун был удивительно хорош в своём тёмно-синем фраке, подчёркивающем глубину сверкающих задором глаз. Волосы уложены с элегантной небрежностью и, казалось, что по волнистым прядям пробегают огненные всполохи, подобные пламени освещавших бальную залу свечей.

   Я танцевала первый танец с Юджином, и была бы счастлива даже не замечать отчима, закружившего в вальсе какую-то немолодую маркизу. Она оказалась одной из наших почётных гостий. По слухам, заядлая сплетница и на редкость чопорная дама. Даже удивительно, как Джаральду удалось вытащить её в круг танцующих. Кажется, Пантера снова развлекался, подцепив вредную матрону на крючок своего обаяния, притом что одна лишь фраза этой дамы могла закрыть двери в лучшие дома высшего общества. Как ему удавалось до сих пор не потерять своего положения в свете, оставалось для меня загадкой. При таком количестве слухов, при такой репутации, никто из соседей не отклонил приглашения.

   — Эта история не слишком интересна для столь юной и очаровательной девушки, как вы.

   Я осознала, что Юджин продолжает наш разговор, и с трудом сосредоточилась на своём партнёре. Вспомнила, как спросила про поместье Эдингтон-холл, но потом отвлеклась. После последней фразы молодого человека, возникло ощущение, будто эсквайр не желает рассказывать о себе подробности.

   — У вас не так хорошо обстоят дела, как хотелось бы? — мне действительно было интересно услышать о его жизни и понять, какие планы на будущее у них с сестрой. Вероятно, она является единственным прибыльным капиталовложением, способным поправить дела брата. Такую красавицу можно выгодно продать, причём не обязательно какому-нибудь полоумному старику. Возможно, Юджин потому и остался на бал, чтобы познакомить сестру с новыми претендентами.

   Она уже пользовалась бешеным успехом, и я видела, как те, чьи имена уже были занесены в мою бальную книжку, подходили к очаровательной Элене. Девушка нежно улыбалась и сокрушенно качала головой, показывая, что свободных танцев у неё не осталось.

   — К сожалению, это так. От отца по наследству перешла куча долгов, мы вынуждены были продать часть земель, остался лишь дом и прилегающие территории. К счастью, поместье не столь огромно, как этот замок, но и на его содержание требуется немало средств, а нам пришлось уволить большинство слуг.

   Это многое объясняло. Теперь становилось понятно, отчего они путешествуют вдвоём, без лакеев, с одним только кучером.

   — Я заметила, что вы с сестрой не взяли слуг в дорогу.

   — Мой камердинер попросил расчёт, а горничная Элены заболела перед самым отъездом. Времени не было искать ей новую служанку, я полагал, что в доме тётушки мы найдём подходящую кандидатуру.

   — Мне очень жаль, что ваши дела обстоят таким образом.

   — Сейчас для многих настала нелёгкая пора, не стоит меня жалеть. Я не хочу, чтобы на вашем очаровательном личике появлялась печать грусти. Давайте, расскажу лучше одну забавную историю...

   Юджин оставил тему наследства и до конца вальса развлекал остроумными шутками, заставлявшими меня улыбаться.

   До самого ужина все танцы оказались расписаны. Конечно, в этом была не моя заслуга. Правила хорошего тона требовали от приглашённых кавалеров попросить у воспитанницы графа право на танец. Однако со многими мужчинами я общалась с искренним интересом. Они рассказали немало историй не только о самих себе, но и о замке, избегая, впрочем, упоминать в разговоре отчима. Слушать я умела, поэтому не составляло труда выпытывать все новые и новые подробности о том месте, где я сейчас жила, а также обо всех наших соседях.

   За танцами последовал ужин, на котором я сидела между Юджином и одним немолодым мужчиной, представленным как виконт Баррингтон. Джентльмен сразу же занялся тем, чтобы отдать должное каждому кушанью. Спустя какое-то время мне стало любопытно, сколько ещё может вместить в себя желудок господина, притом что перемен блюд было пять, и на каждую приходилось не менее шести кушаний.

   Я делала вид, что внимательно слушаю рассказ Юджина, а сама краем глаза наблюдала, как господин виконт отведал фирменный суп кухарки со сливками и грибами, затем попробовал лосося под соусом из омаров, покончив с ним, положил на тарелку варёного окуня, а дальше перешёл к телятине и бараньим отбивным, не забыв отведать филей оленины, курицу под соусом бешамель, ветчину и запечённую утку.

   Самой мне казалось, будто корсет вот-вот лопнет, хотя я брала только по маленькому кусочку от каждого блюда. Когда же подали взбитые сливки с клубникой, бланманже, вишнёвый и творожный пироги и пудинг с глазурью, стало обидно, что чудесному десерту просто некуда поместиться. Зато удивительный господин виконт совершенно не переживал по данному поводу, кромсая ложечкой сливочное лакомство.

   После ужина леди отправились отдохнуть в гостиную, оставив мужчин отдавать должное крепким напиткам из погребов щедрого хозяина.

   Я немного посидела со всеми, слушая разговоры дам, а потом решила подняться в свою комнату и отдохнуть, прежде чем бал продолжится. Джейн ждала меня, чтобы расшнуровать корсет.

   — Как вам праздник, мисс Розалинда?

   — Чудесный праздник.

   — Вы ни одного танца не пропустили.

   — Верно, — я устроилась на кушетке возле окна, чтобы немного перевести дух и подышать прохладным ночным воздухом. — Я отдохну пока, возвращайся через полчаса, поможешь зашнуровать платье.

   — Хорошо, мисс.

   Джейн ушла, а я скрестила руки на подоконнике, положила на них голову, вглядываясь в темноту ночного сада, слушая шум долетавших сюда голосов, разглядывая силуэты холмов и светившую в небе полную луну.

   Когда горничная вернулась, чтобы помочь мне одеться, я заметила, что Джейн необычно бледна.

   — Что-то случилось? — обратилась к девушке.

   — Ничего страшного, мисс, только я Джона повстречала на ступеньках, он господина Юджина в комнату проводил. Джентльмен хватил лишку, слишком уж у графа вина и коньяки хорошие.

   — Имеешь в виду, что эсквайр не присоединится к танцующим?

   — Точно не сразу после начала бала. Молодым людям свойственно перебрать немного, но меня не это беспокоит, мисс.

   — А что тебя беспокоит?

   — Господин Юджин, как напился, так будто другой человек стал. В целом ведь такой приятный джентльмен, а сейчас, пока Джон его до комнаты провожал, будто подменили его. Бранился на слугу, груб был, потом, до кровати добрался, и пока Джон с него сапоги снимал, не очень красивые вещи про вас говорил.

   — Про меня?

   — Да. Он же за вами ухаживал весь вечер, вот и разговор о вас завёл. Только говорил не как джентльмен, потому что человек воспитанный так о настоящей леди выражаться не будет. Он, мисс, вас лакомым кусочком называл, говорил, что так и хочется отведать, будто с виду вы ничего особенного, а двигаетесь и говорите сладко.

   — Что это значит, Джейн?

   — А то и значит, мисс, что воспитанные джентльмены, даже в подпитии о благородных девушках таких слов не скажут, а потому лучше от него подальше держаться, как бы не сотворил чего непотребного. Попробовать ему вас захотелось, ишь чего! Сперва бы женился, а потом пробовал. Ещё и про фигуру вашу выразился, но я уж повторять не буду. Думаю, что вы мисс, своей чистотой красивы, а вовсе не формами, как этот непотребник заявил.

   — Джейн... — я даже задохнулась на миг от смущения, досады, злости и растерянности. Чистой меня уже нельзя было назвать, если вспомнить мои мечты о графе и то, что я делала по его указке. Однако Юджин об этом знать не мог, а значит все его поведение наводило на подозрения.

   — Думается мне, не настолько они благородные, какими казаться хотят, — озвучила мою мысль горничная.

   — Я попробую с графом поговорить по этому поводу, Джейн. На балу улучу минутку и предупрежу, что следует присмотреться к нашим гостям.

   — Вот и правильно сделаете, мисс.

   Я доверилась словам горничной, поскольку кому, как не слугам, лучше всего известны подробности. Как часто говорил мой отец, любой дворецкий с первого взгляда отличит истинного джентльмена от крестьянина, даже если их обрядить в платья друг друга. Наверняка Джейн не все мне рассказала, умолчала об особо оскорбительных словечках со стороны Юджина. Джентльмен всегда остаётся таковым, даже под воздействием крепкого напитка. Я никогда не слышала, чтобы граф, например, отведав пару бокалов вина, начинал сквернословить, он даже с Катрин вёл себя обходительно. Полагаю, Джаральд мог сказать крепкое словцо, например, если его вывести из себя, но о женщинах он дурно не говорил никогда, даже о служанках.

   За что же мне досталась подобная милость? Я Юджину ничего плохого не сделала, вела себя вежливо, в соответствии с правилами этикета, не делала никаких намёков, почему же он приравнял меня к продажной девке, которую можно обсудить со слугой, не стесняясь в выражениях? Неужели из-за влияния Джаральда я перестаю даже внешне походить на леди? Или у меня на лбу написано, что любой мужчина может взять меня как пожелает и когда пожелает? Страсть к отчиму делала меня слабой в его присутствии, но с другими я всегда вела себя в рамках приличий.

   Когда я спустилась, бал уже продолжался. У меня образовались свободные промежутки времени между танцами, когда я прохаживалась возле окон или же подходила к фортепиано, на котором дамы исполняли небольшие музыкальные композиции. Некоторые джентльмены уединились в игровой комнате, многие из гостей выходили на балкон или же скрывались в графском саду. Джаральд то показывался в зале, то пропадал, и я никак не могла улучить момент, когда он останется один.

   Наконец заметила, как отчим вышел на террасу, и поспешила за ним, но когда оказалась снаружи, опекун уже скрылся из виду. Я встала в тени, осматривая сад, пытаясь определить, в каком направлении он удалился, и в этот миг увидела выскользнувшую на улицу Элену. Она куталась в тёплую накидку и торопливо сбежала по ступенькам, чтобы быстро пройти по дорожке и завернуть налево, скрываясь от моих глаз. Недолго думая, последовала за ангелочком. Стараясь не быть замеченной, ступала за ней в отдалении, и только тихий шорох шагов впереди, позволял определить, куда свернула наша красавица.