Маша Драч - Мотылёк

Если вам хоть немного кажется, что быть игрушкой для плотских утех — это круто, то я вас огорчу. Нет, и никогда не было приятно чувствовать себя товаром, который продают из рук в руки. Будь твой хозяин красивый или молодой, или обходительный, или же полный моральный урод, жизнь безвольной куклы все равно уничтожает тебя. Обычно этот процесс начинается изнутри, чувства и эмоции буквально выжигаются, гордость погибает, и ты просто перестаешь быть человеком. Отныне ты — всего лишь инструмент по достижению чужого сексуального удовольствия.

Лучшее, что может с тобой произойти так это если твой клиент окажется без лишних извращений. Ну, скажем, тебя не будут бить, прижигать, топить или пускать по кругу. Бывают и такие кадры. Не завидую тем девочкам, которые попадают в руки настоящих садистов. Как правило, потом о таких «куколках» мы ничего больше не слышим, а эти больные ублюдки приходят за новой порцией свежей крови. Остальным же остается только догадываться, что произошло с теми бедными девчонками.

Я неоднократно благодарила высшие силы за то, что меня взяли работать обычной официанткой. Но если так посудить, то я все равно достаточно тесно была связана с миром похоти, садизма и экзотических извращений. Весь наш персонал жил под одной крышей, правда «товар» в правом крыле, такие как я — в левом. И все же мы контактировали между собой, когда это было возможно. Среди девочек-куколок у меня была одна-единственная подруга. К счастью, ей всегда везло с клиентами, и среди конкуренток она была самой сильной. Именно Амис мне и рассказывала обо всех тех ужасах, что происходили за закрытыми дверями приватных комнат.

Поначалу было страшно, затем я как-то привыкла, но мороз все равно бегал по коже, когда Амис рассказывала очередной неудачный случай, что произошел с девушкой из ее окружения. Это было печально, но все мы люди подневольные и вынуждены были подчиняться нашему начальнику — Блэйку. Каждый, кто работал на него начал заниматься этим не от хорошей жизни, некоторые, в том числе и я, должны отработать долг. Блэйк однажды спас меня, и про мой долг перед ним не забыл. И вот я официантка в борделе. Но это лучше, чем быть живим товаром.

Сегодняшний день казался таким же, как и все прочие. Днем обычное обслуживание клиентов: выпивка, закуски, десерты, а вечером подтянутся уже те, кто сюда приходят не набивать свои желудки.

Я всегда работаю нон-стоп, так как любое увиливание от прямых обязанностей приводит к наказанию. Например, тебе могут не дать ужин, воды или спать. В худшем случае — разбитое лицо, но такое случается достаточно редко.

Ноги болят постоянно и поясницу иногда дико ломит. Для своих восемнадцати лет я очень худая, поэтому часто болею. Хотя чего еще можно ожидать, когда ты недоедаешь? Блэйк не привык персонал деликатесами баловать. Тарелка супа — утром, тарелка супа, но с куском хлеба — вечером. Я и так от рождения миниатюрного телосложения, а без хорошего питания вообще на малявку похожа. Единственное, что выдает мой возраст — грудь и наличие округлых бедер. Но под униформой, что на пару размеров больше и этого не заметно. А из-за бледной кожи Амис прозвала меня Мотыльком. Это прозвище быстро стало моим вторым именем, и теперь каждый звал меня именно так.

Убирая посуду за очередным клиентом, я иногда поглядывала на время. Только четыре часа дня и до ужина еще так далеко. В желудке урчит, но я пытаюсь этого не замечать. Смена обещала пройти спокойно, никаких важных гостей не намечалось, и я надеялась, что сегодня смогу поесть пораньше. Наивная…

Уже к шести часам началось какое-то внезапное оживление вокруг. Агнес — управляющая и отвечающая за девушек-куколок, что-то активно объясняла нашему бармену. Я продолжала выполнять свою работу, но меня внезапно кольнуло какое-то неприятное предчувствие. Не знаю, с чем оно было связано. Может быть, я в сотый раз за этот год начала заболевать? Мне вдруг стало как-то не по себе, и я с удвоенным желанием захотела, чтобы этот день наконец-то подошел к концу.

Оттащив грязную посуду на кухню, я перевела дух и вернулась в зал. К счастью, клиентов новых пока не было, и я на пару секунд могла присесть. Хотя если сейчас появится кто-то из начальства, мне придется вскочить и начать лихорадочно искать себе работу. Но я уже не могла двигаться, мозоли на ногах и плохое самочувствие с самого утра просто выворачивали меня наизнанку.

— Мотылек, — обратился ко мне Тео — наш бармен.

— Что? — устало спросила я.

— Тебе лучше заняться залом. Агнес велела проследить за тем, как ты все здесь вымоешь: пол, столы и окна. Сегодня сюда приедут важные люди.

— Но как мне начать мыть, если тут клиенты?

— Не знаю, я передал то, что мне сказала Агнес.

— А что за люди? Прежде никто себя не утруждал такой работой, клиентам было плевать на чистоту помещения.

— Передо мной никто не отчитывался, так что поднимай свой тощий зад, и выдрай этот хлев до блеска.

Вообще Тео хороший парень, но когда переживает, особо не церемонится. Мне ничего не оставалось, как пойти в подсобку за ведром, тряпкой и чистящими средствами.

Вымывая большое окно, что было расположено у свободного столика, я ни на миг не переставала думать о еде. В голове мелькали различные яркие картинки с тарелками салата, жареной курицы, картошки, пасты и бесчисленного количества десертов. Это было просто невыносимо. Надо бы уже привыкнуть к постоянному голоду, но у меня ничего не получается.

Один из клиентов оставляет деньги и уходит. Мне приходится разрываться между несколькими делами одновременно. Бросив тряпку в ведро, я поспешила забрать грязную посуду со стола. Если я этого не сделаю вовремя, то хуже будет только мне.

Посетитель съел почти все, оставив на тарелке лишь несколько ломтиков остывшей жареной картошки. Я без колебаний проглотила ее, даже не успев переживать нормально. Аромат и вкус был хорош, и даже запах чистящего средства, который, кажется, уже въелся мне под кожу не смог этого изменить. Деньги мне были не нужны. А зачем они? Я прекрасно усвоила одну простую истину — от Блэйка невозможно убежать. А деньги в его мире для меня не больше, чем обычная зеленная бумажка. Куда важнее та же еда или сигареты, или какие-нибудь наркотики. Еду я всегда украдкой беру для себя, если подвернется такой счастливый случай. Ну а сигареты и наркотики и есть теми деньгами, которыми можно откупиться или приобрести что-то из одежды.

Взяв посуду, я отнесла ее на кухню и вернулась к мытью окон. Теперь мне стало немного легче и образы разнообразных блюд не так усердно пытались довести меня до ручки. Я проделала всю работу, которую на меня взвалила Агнес и под конец уже не чувствовала ни руки, ни ног.

— Все, — объявила я Тео, привалившись к барной стойке, чтобы не упасть от изнеможения.

— Молодец.

Через несколько секунд к нам подошла Агнес. Я лихорадочно пыталась найти себе работу, но она пресекла мои жалкие попытки:

— С тебя на сегодня достаточно. Гости уже подъезжают.

Мне было плевать на этих гостей и на все, что происходило вокруг. Я просто хотела, чтобы этот день окончился. Разве я многого просила?

— И поменяй табличку на двери, — приказала Агнес, покидая нас.

Я спешно убрала табличку «Открыто» и поставила на ее место «Спецзаказ». Не успев отойти, кто-то резко открыл дверь и хорошенько так приложил меня. Я упала на пол и, кажется, забила коленку. Никто на меня не обратил внимания. Мимо прошло четверо мужчин, все они были одеты в деловые костюмы, а одни лишь часы на запястье уже говорили о состоятельности клиентов.

Мне пришлось отползти чуть в сторону, чтобы меня не затоптали. Всегда так: чем богаче посетитель, тем меньше у него качеств от человека. Но в этом для меня не было ничего нового.

Один из мужчин почему-то привлек мое внимание больше, чем все остальные. Наверное, дело было в том, что на фоне своих коллег он был самым крупным. Высокий, широкоплечий, статный. Давно я не видела таких мужчин. Обычно к нам заглядывают всякие дохляки, а тут такая машина. Стало как-то совсем не по себе. Трое остальных мужчин оживленно общались между собой, обсуждая женщин, которых они выкупят на эту ночь. Этот же шел молча, будто ему все равно на то, куда он приехал.

— Прошу вас, — услужливо произнесла Агнес. И когда она только здесь появилась? — Мотылек, чего разлеглась? — недовольно спросила меня женщина, когда гости скрылись в коридоре, что вел в осмотрительную комнату. — На сегодня твоя работа окончена, марш к себе.

Я, забыв о боли в колене, мгновенно встала с пола и на всех порах помчалась в свою комнату.

На одну такую комнату приходилось минимум два человека. Я жила с девушкой, которая на пять лет меня старше. Ее звали Лиз и в целом это все, что я о ней знала. Она преимущественно следила за чистотой комнат, в которых жили наши девочки. Работы у Лиз видимо всегда было много, так как я редко с ней пересекалась. Вот и в этот раз я никого не застала. Так было даже лучше.

Плюхнувшись на свою старую кровать, что противно заскрипела под моим весом, я осмотрела свое ушибленное колено. Немного поцарапанная кожа и легкая припухлость, что неприятно пульсирует. Все не так уж и печально, но синяк стопроцентно будет.

Я легла и уставилась в низкий потолок, что был поглощен уродливыми серо-зелеными узорами — следами от сырости. Все тело от усталости будто онемело, и я чувствовала лишь эту надоедливую пульсацию в своем многострадальном колене. Через час я смогу принять душ и наконец-то избавиться от очередного рабочего дня, что налип на моей коже в виде жира из-под жареной картошки, чистящего средства и пота.

Кажется, я задремала лишь на долю секунду, но тут кто-то постучал в дверь. На пороге появилась пожилая женщина с копной рыжих волос, что уже начали седеть. Это была Молли — наш комендант.

— Иди, искупайся, иначе пропустишь свою очередь.

— Хорошо, — я резко встала на ноги, отчего перед глазами заплясали серебристые точки.

У меня не было времени ждать, пока эти точки исчезнут. Поэтому я наощупь вынула из прикроватной тумбочки полотенце, сменное нижнее белье и поспешила в общую душевую.

Стоя под теплыми струями, я блаженно вздохнула, чувствуя, как каждая моя мышца начала постепенно расслабляться. Это было просто чудесно! Но даже обычной водой я не могла насладиться столько, сколько бы мне хотелось. На водные процедуры отводилось строго десять минут и ни минутой больше. Раньше мне не хватало этого времени, но сейчас я привыкла и у меня даже в запасе иногда остается несколько свободных мгновений.

Тщательно помыв все тело, я принялась за волосы. Они у меня были длинные и очень густые, поэтому с ними я управлялась дольше всего. Давно бы их отрезала, чтобы не мешали, но Блэйк запретил. Он всегда все предусматривает и не исключает того момента, что какой-нибудь богатенький недоносок захочет поразвлечься с официанткой, а не предложенным товаром. Поэтому все, кто работает в борделе Блэйка, должны выглядеть хорошо. И в понятие «хорошо» наш босс из-за своей жадности не вкладывает нормальный рацион, витамины и хотя бы один выходной в неделю. Так и живем.

Вытираю запотевшее зеркало рукой и смотрю на себя во весь рост. Честно, не знаю, зачем это делаю. В какой-то степени осмотр себя после водных процедур стал каким-то уже ритуалом. Хотя приятного в созерцании собственного отражения — мало. Тощая, практически одни кожа да кости, с уставшим и тусклым взглядом, обескровленными губами и бледной кожей. Ходячий мертвец не иначе.

Остается еще три минуты, и я наспех расчесываю волосы, переодеваюсь и покидаю душевую до того, как на больших часах, что весят на входе, показывают конец моего личного времени.

Когда я направлялась уже в свою комнату, внезапно в коридоре столкнулась с Амис. Она без лишних слов втянула меня в ближайшую подсобку. Дружба между официанткой и «живим товаром» у нас не очень-то приветствовалась, поэтому нам приходилось прятаться.

Амис щелкнула выключатель и полезла в свой лифчик, где у нее хранилось все, что нужно для выживания в нашем непростом мире.

— Держи, — она протянула мне пару сигарет, которые я тут же спрятала в складки своего полотенца.

— Где ты их достала?

— Сегодня у меня был мой постоянный клиент, так я у него целую пачку выпросила, — предельно тихо ответила Амис. — Если нужно будет еще, скажешь мне, хорошо?

— Да, спасибо большое. Слушай, а что сегодня за люди к нам приходили? — Должна же я была знать, из-за кого мне пришлось пахать больше обычного.

— Так они еще никуда не ушли. Сидят у Блэйка в кабинете. Насколько я поняла, трое из них уже нашли себе девочек, а четвертому никто не нравится.