Соня Мармеладова - Моя девушка на выходные

— Ещё раз… ты поставишь мне подножку, о футболе можешь забыть.

— Но это была случайность! — взвизгнула она, а меня попыталась остановить Оля, но я лишь отмахнулась.

— Случайность?.. думаешь я не замечаю, как отчаянно ты хочешь попасть в основной состав? — Немцова дёрнулась, собираясь свалить, но я упёрла руку в шкафчик, преграждая путь. — Спорт жесток, но не стоит идти по головам. Даже попав в команду, на поле ты окажешься бесполезной и быстро вернёшься на скамью запасных. Начни уже пахать, как все остальные… — резко отстранилась и, сдерживая нецензурные выражения, поковыляла к врачу. Пал Сергеевич будет несказанно счастлив вновь видеть меня…

— Рит, подожди! — меня догнала Оля и пристроилась рядом. — Рит… а ты не слишком жестока с ней была?

Хмыкнула и повернулась.

— А ты хотела подождать, пока эта завистливая дрянь кому-нибудь ногу сломает? Я лишь предостерегла человека от глупостей.

— Порой ты слишком резкая и прямолинейная, я даже удивляюсь тому, что у тебя парень есть… — пробормотала Оля и неловко улыбнулась. — Прости.

— На что ты намекаешь? — нахмурилась в ответ.

— Ну… Дима твой до того, как с тобой познакомился известным бабником был и девушки у него были… э-э… как бы это сказать, женственные. Ты уверенна, что он не воспринимает тебя как друга?

— Как друга? — переспросила и рассмеялась в голос. — Оль, тебя точно не должно это волновать, но я отвечу. Друзья не спят друг с другом, а мы уже год вместе. А кто был у Димы до меня, фиолетово как-то…

— Я просто… — щёки Оли тронул румянец. — Не хотела, чтобы ты потом страдала.

— Чтобы я не страдала, достаточно не лезть ко мне с тупыми предположениями, — произнесла и виновато улыбнулась. — Ладно, не дуйся. Знаю, что ты хотела, как лучше, но можешь быть уверена, я долго страдать и кого-то винить не стану.

— Даже не сомневалась, — усмехнулась она и подставила плечо, чтобы я на него опёрлась…

— На вот, приложи, — врач швырнул в меня грелку со льдом, едва не убив.

— Пал Сергеевич… — простонала, потирая скулу. — Больно же.

— Это ещё ничего… — горячился врач, доставая мазь и эластичный бинт. — Отшлёпать тебя надо, Меньшикова, чтобы команду не подводила.

— Да когда я подводила?.. — буркнула недовольно, прикладывая лёд к колену.

— Завтра на рентген приходи, — произнёс он и сел что-то записывать в журнал…

Когда колено уже было забинтовано, я вспомнила, что не сходила в душ, а сейчас уже нельзя. Но если бы я потратила это время на душ, всё могло быть хуже. Эх…

В раздевалке избавилась от липкой формы, ополоснула лицо и шею в раковине душевой, оделась и, хромая, отправилась на остановку. Дима, наверное, уже дома, если не уехал тусить с этим придурком Ольшанским.

Так бы и убила гада… но с Ольшанским Дима познакомился ещё на первом курсе, а со мной на третьем. Они вроде как друзья, хотя мне кажется, что у таких самовлюблённых мажоров не может быть друзей.

Дима умный, спокойный и… простой. С ним легко, он простодушный. Ольшанскому же плевать на всех. Во взгляде читается вселенская скука, а вещи, которые он порой вытворяет, ради того, чтобы эту скуку развеять, выводят меня из себя. Но… в то же время, знаю, что Ольшанский всегда приходит на помощь своим друзьям. Есть за ним такая черта.

«А, да к чёрту его!..» — выругалась мысленно и зашла в автобус.

Димы дома не было.

— Ладно… — бросила ключи на этажерку, аккуратно поставила ботинки в обувницу и, оттопырив пальцем ворот толстовки подула. Ну и жара…

Вспомнила про экзамены и скривилась. Раньше мне помогала мелкая второгодка, писала за меня курсовые, но она недавно отчислилась, теперь нужно всё делать самой. Да и не смогла бы я сдать экзамены с её помощью. Нужно готовиться…

Переоделась в домашний спортивный костюм, поела и села за комп, обложившись конспектами и методической литературой.

— Я дома! — раздался голос Димы из коридора.

Обрадованно вышла из-за стола и поковыляла встречать парня.

— Привет, — раскинув руки для объятий, улыбнулся он.

… а глаза-то сверкает и пахнет алкоголем.

— Я немного, — виновато признался он и поцеловал меня в лоб. — Сейчас душ приму, зубы почищу и стану человеком.

— Я пока ужин погрею, — усмехнулась и развернулась в сторону кухни.

— Ага, — крикнул Дима и скрылся в ванной.

Погрела пюре с рыбой, достала салат, нарезала хлеб и поставила чайник. Дима вышел в одном полотенце на бёдрах, принося с собой пар из ванной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— О, спасибо, — улыбнулся и, обняв меня, поцеловал. — Не хочешь надеть сегодня что-нибудь… эротичное? — глаза парня сверкнули азартным блеском. Его возбуждение несложно почувствовать.

В груди кольнула вина…

— Я сегодня… устала капец, если честно. И ногу травмировала. Прости…

— Не извиняйся, — тепло улыбнулся он. — Я должен был подумать об этом, — он вышел, не заметив, как я морщусь. Не люблю такие ситуации, вечно чувствую себя должной и виноватой…

Когда Дима вернулся и сел за стол, я уже налила нам чай и грызла зелёное яблоко. Парень сел напротив и, взяв вилку, вдруг остановился, внимательно посмотрев на меня.

— Что? — не поняла я. — Что-то случилось?

— Ну… — неопределённо протянул он. — Ольшанский меня кое о чём попросил.

— Так… — протянула я, откладывая яблоко. — Убью его.

Дима усмехнулся, ласково потрепал меня по волосам и стал рассказывать…

Сделка…

— Он попросил сыграть его девушку на выходные… — закончил Дима, после довольно длинной предыстории о сложном жизненном положении Ольшанского.

— А-а… и ты согласился? — опешив, моргнула, растерянно глядя на своего парня. Мысли в голове не желали укладываться.

… Дима замялся.

Сокрушённо выдохнула и растёрла лицо ладонями.

— А почему ты сам не сыграешь его девушку?!

— Рита…

— Я просто не понимаю, как ты мог согласиться на подобное? — медленно закипая, вымолвила я. Внутри всё клокотало, грозя вырваться наружу огненной лавой моего гнева. Сжала руку в кулак и предельно медленно выдохнула. — Почему ты всегда потакаешь капризам этого мажора?

— Рит… — виновато протянул парень и натянуто улыбнулся. — Тебе же не нужно с ним целоваться и тем более спать, даже обниматься не придётся. Просто поужинаете с его отцом и всё…

— Поверить не могу, что тебя ничего не смущает в этой ситуации, — отодвинула табуретку, встала и начала убирать со стола, просто, чтобы занять руки.

— Ты такая красивая, когда злишься, — вставая следом за мной, прошептал Дима и прижался ко мне со спины.

Перекинула длинные волосы на плечо и усмехнулась.

— Не подлизывайся.

— Рит… ну Яр всегда мне помогает, поддерживает…

— Знаю, — буркнула, нехотя соглашаясь. Иногда мне кажется, что Ольшанский специально всем помогает, чтобы потом дань собирать. Ну и гад!.. не поленюсь и приду к его корпусу, чтобы оторвать одно место, которым он вечно думает…

— Ну так что? — заискивая, спросил Дима.

— Не знаю, — пихнула его локтем под дых и понесла посуду в раковину. — Я, правда, не знаю, — повернулась и вздохнула. — Сейчас всё уберу, потом сяду за подготовку к экзаменам и тогда… подумаю, как нам поступить. Но знай, я обижена на тебя, — пригрозила и с деловым видом стала мыть посуду.

Парень поцеловал меня в плечо и ушёл, оставляя мучиться раздумьями.

Меня до глубины души бесит Ольшанский, но, если подумать… он редко обращается к кому-то за помощью. Ему она просто не нужна. Он привык решать всё своими силами. Порой грубо, не всегда честно, бывает цинично, но сам.

До сих пор помню, как старшекурсники, отвязная компания из четырёх отморозков, разбили окна в деканате, пробрались туда и устроили погром, а после… всё свалили на Диму, подставив его.

Ольшанский тогда нашёл на отморозков компромат, ещё и морды им набил, что они сами во всём признались. Их отчислили, а перед Димой извинились за ложные обвинения.

Тяжело вздохнула и выключила кран.

«Как же быть?»

Ольшанский бы не стал называть моё имя, не будь уверенным в том, что его отец меня не примет. Такой мажор ни за что со своей свободой не распрощается. Ему хорошо одному, вполне комфортно. И однажды он исчезнет из нашей жизни, и мы ничего не будем знать о нём. Возможно даже станем волноваться в то время, как Ольшанский вряд ли хоть раз вспомнит о нашем существовании. Такой он, ничего не поделаешь…

Прозанимавшись почти до четырёх утра, я всё же решилась написать этому умельцу создавать другим неприятности.

Я: «Если я соглашусь сыграть твою девушку, ты перестанешь втягивать Диму в мутные истории и таскать его по клубам?»

Идиот Ольшанский: «Знал, что ты заинтересуешься и выдвинешь ответные условия…»

Я; «Это значит «да»? Ты согласен?»

Идиот Ольшанский: «Это значит, я немного занят…»

Закатила глаза и тихо выругалась. Так и знала, что этот придурок развлекается с какой-нибудь длинноногой девахой.

… телефон в руке завибрировал, заставив вздрогнуть.

— Тьфу, блин!.. напугал, — провела пальцем по экрану и прижала телефон к уху. — Только не говори, что звонишь, пока тебя там…

— Не будь такой пошлой, девочка, — прозвучал насмешливый, хрипловатый голос Ольшанского в трубке. — Мы уже закончили.

— Рада за тебя, — огрызнулась в ответ. — Ты подумал? Устраивают условия?

Ольшанский вздохнул, судя по звукам, и затянулся. Курит как всегда…

— Не будь наивной, Меньшикова. Нельзя заставить человека чего-то не делать или наоборот что-то делать. Твой Дима ходит в клубы по собственному желанию. Где ты видела, чтобы я его связывал и тащил насильно?

— Но ты ему предлагаешь, он ходит с тобой за компанию, — оправдываясь произнесла, и закусила ноготь. — Если ты перестанешь его звать…

— То он будет ходить без меня, — иронично закончил Ольшанский. — Знаешь, почему он это делает? Не знаешь, конечно же… Чтобы иметь возможность любоваться красивыми телами полураздетых девиц. Нет, он не изменяет тебе, но любуется. Это нормально, когда мужчина любит глазами. А ты своё хорошенькое тельце прячешь под бесформенными шмотками. А ведь такая симпатичная мордашка…

«Дима не такой…» — хотела ответить, но представила, как жалко прозвучит эта фраза и сказала другое.

— Когда-нибудь… я вырву тебе язык, Ольшанский. И прибью его к доске объявлений в административном корпусе.

В трубке раздался глухой смех.

— Вот поэтому я выбрал тебя.

— Идиот…

— Ладно… Если тебе так будет спокойнее, обещаю не звать Димона ни в один клуб. Вредина…

— Наверное ты прав… — вздохнула в ответ, думая о своём.

— В чём прав? — удивился Ольшанский. — Нет, я всегда прав, но слышать это от тебя… температура?

Цокнула языком и усмехнулась.

— Забей. Будем считать, что таким образом я отблагодарю тебя за помощь Диме.

— Так-то, девочка, лучше, — словно сытый, довольный котяра, протянул этот гад.

— Ещё раз назовёшь меня девочкой…

— В субботу заеду за тобой. Будь готова к пяти, — выпалил он и отключился.

Убила бы!.. в субботу у меня тренировка, придётся собираться впопыхах, а я даже не спросила во что мне одеться?

И несмотря на то, что я должна не понравиться его отцу, подарок, наверное, нужно… нельзя же в гости с пустыми руками. Или можно?.. как-то мне совесть не позволяет…

Все старания зря…

Из-за травмы тренер отпустила меня пораньше с тренировки.

— Береги колено, — велела она и свистнула в свисток, чтобы другие продолжали.

— Спасибо, — искренне поблагодарила и поспешила в раздевалку.

Нога практически перестала болеть, но Светлана Юрьевна права, чем меньше я её нагружаю, тем лучше.

Немцова сегодня вела себя тихо, и я очень надеюсь, что она не выкинет что-нибудь перед отборочными.

Дима ждал на выходе из спорткомплекса. Прижал меня к себе и поцеловал в щёку.

— А ты чего? — удивилась я.

— Ну… у тебя телефон разрядился, а я хотел предупредить, что мне нужно съездить в торговый центр, — взлохматив волосы, пояснил он. — Не против? Ты же едешь сегодня на ужин с Ольшанским…

— И чья это вина? — спросила скептически. — Ладно, поезжай, мне ещё нужно собраться.