– Нет. – Собрав все свое мужество, Амелия расправила плечи и пошла вместе с Кэмом в конец коридора. Как это похоже на Лео, этого упрямого, несговорчивого человека, спрятаться в месте, которое ее пугало до смерти.

Они остановились у открытой двери. Кэм частично заслонил собой Амелию.

Выглянув из-за его плеча, Амелия тихо вскрикнула.

Это был не Лео, а Кристофер Фрост. Он стоял перед отодранной панелью, за которой был пчелиный рой. Пчелы были смирными, но далеко не спокойными. В воздухе висел тяжелый запах гниющего дерева и забродившего меда.

Услышав вскрик Амелии, Фрост быстро обернулся и выхватил что-то из своего кармана. Пистолет.

Все трое замерли.

– Кристофер, – сказала наконец Амелия, – что ты здесь делаешь?

– Отойди! – резко бросил Кэм, стараясь заслонить ее собой. Но поскольку ей так же не хотелось подставлять под пистолет ни Кэма, ни себя, она поднырнула под его руку и встала рядом. – Вижу, что и ты за этим пришла. – Кристофер был на удивление спокоен. Он глянул сначала на Кэма, потом на Амелию. Рука с пистолетом не дрожала, и он его не опустил.

– За чем? – В растерянности она смотрела на большую дыру в стене – прямоугольник высотой по крайней мере в пять футов. – Зачем ты сделал эту дыру в стене?

– Эта панель передвижная, – сказал Кэм, не спуская глаз с Кристофера. – Она была предназначена для того, чтобы закрывать тайник.

Амелию поразило, что эти двое знают нечто о ее доме, что ей неизвестно. Сбитая с толку, она спросила:

– А для чего этот тайник?

– Его сделали очень давно, – ответил Кристофер. – Он был нужен для того, чтобы гонимые католические священники могли здесь спрятаться.

Она читала о таких тайниках. В давние времена в соответствии с законом Англии католиков преследовали и казнили. Некоторые из них уцелели, спрятавшись в домах тех, кто симпатизировал католикам. Но она никогда даже не подозревала, что такой тайник был устроен в ее доме.

– А как ты узнал…

– О нем упоминается в дневниках архитектора Уильяма Биссела, которые сейчас находятся у Роуланда Темпла.

Теперь, думала Амелия, через два столетия этот тайник открыт, и в нем живет огромный рой пчел.

– А что мистер Темпл рассказал тебе о тайнике? Что ты надеешься найти?

Кристофер посмотрел на нее с презрением:

– Ты притворяешься такой наивной или ты действительно не догадываешься?

– Я могу догадаться, – сказал Кэм. – Наверное, это связано с местными преданиями о спрятанных в этом доме сокровищах. О них как-то упоминал Уэстклифф.

– Сокровища? Здесь? – Амелия была в полной растерянности. – Почему мне о них никто раньше не говорил?

– Это все неподтвержденные слухи. А о происхождении предполагаемых сокровищ в приличном обществе обычно не говорят. – Кэм холодно посмотрел на Кристофера: – Уберите пистолет. Мы не собираемся вмешиваться.

– Нет, собираемся! – раздраженно заявила Амелия. – Если здесь есть сокровища, они принадлежит Лео. И почему их происхождение считается неприличным?

Все еще целясь в Кэма, Фрост ответил:

– Потому что в основном это подарки и драгоценности, возвращенные в шестнадцатом веке королем Яковом своему любовнику, а он был из семьи Рамзи.

– У короля была любовная связь с леди Рамзи?

– С лордом Рамзи.

– О! – Амелия потерла свои замерзшие руки через рукава в безуспешной попытке согреться. – Значит, ты думаешь, что эти сокровища находятся здесь в одном из тайников Биссела? И все это время ты пытался их найти. Твое предложение о помощи, твои сожаления по поводу того, что ты меня бросил, – все это было фальшью. Тебе нужны были сокровища!

– Не все было фальшью, – Кристофер посмотрел на нее с презрением. – Мое желание восстановить наши отношения было искренним до тех пор, пока я не понял, что ты связалась с цыганом. Я не принимаю подпорченный товар.

Амелия чуть было не набросилась на него с кулаками.

– Ты недостоин того, чтобы лизать его сапоги! – крикнула она, отбиваясь от Кэма, который удерживал ее.

– Не надо, – пробормотал он. – Он не стоит того. Успокойся.

Амелия утихла, с негодованием глядя Фросту в глаза:

– Даже если сокровище и правда здесь, ты не сможешь его достать. В стене обитает не менее двухсот тысяч пчел.

– Именно поэтому ваше появление так кстати. – Пистолет был направлен прямо ей в грудь. Фрост повернулся к Кэму: – Ты его для меня достанешь… или я всажу в нее пулю.

– Не смей! – Амелия схватила Кэма за руку. – Он блефует.

– Неужели ты станешь рисковать ее жизнью, Роан? – язвительно спросил Кристофер.

Амелия вцепилась в Кэма:

– Не делай этого!

– Спокойно, monisha, – Кэм схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Ты мне не помогаешь. – Он глянул на Кристофера: – Дай ей уйти. Я сделаю все, о чем ты просишь.

Кристофер покачал головой.

– Ее присутствие служит хорошим стимулом для тебя. – Он махнул пистолетом в сторону стены: – Иди туда и посмотри.

Амелия попыталась вразумить Фроста:

– Ты сошел с ума. Плетешь что-то о спрятанных сокровищах, размахиваешь пистолетом, прокрадываешься сюда по ночам… – Она осеклась, заметив неясное движение, проблеск чего-то белого в воздухе. Волна холода пронеслась по комнате.

Однако Кристофер был так увлечен, что, очевидно, не заметил, как резко понизилась температура.

– Ну же, Роан.

– Кэм…

– Успокойся. – Он дотронулся до ее щеки.

– Но пчелы…

– Все будет хорошо. – Кэм поднял с пола фонарь и подошел к пролому в стене. Просунув фонарь внутрь, он заглянул в дыру. Тут же пчелы начали садиться и ползать по его руке, плечам и голове. Амелия, пристально следившая за ним, заметила, как дернулась его рука, и поняла, что пчелы его ужалили. Ее охватила паника.

Голос Кэма прозвучал приглушенно:

– Здесь нет ничего, кроме пчел и сот.

– Должно быть, – сказал Кристофер. – Зайди внутрь и поищи.

– Нет! – в ярости закричала Амелия. – Пчелы зажалят его до смерти!

Фрост направил на нее пистолет.

– Иди! – скомандовал он Кэму.

Пчелы уже облепили волосы Кэма, его лицо и шею. Амелии происходящее казалось кошмарным сном.

– Тут ничего нет. – Голос Кэма звучал на удивление спокойно.

Кристофер, казалось, упивался ситуацией.

– Ты плохо смотрел. Зайди поглубже и не появляйся без сокровищ.

Глаза Амелии наполнились слезами.

– Ты чудовище. Там ничего нет, и ты это знаешь.

– Вы только посмотрите, – сказал он, презрительно усмехнувшись, – она плачет о своем любовнике-цыгане. Как же низко ты пала.

Вдруг всю комнату залило бело-голубым светом. Порыв ветра задул пламя фонаря. Амелия вытерла слезы и обернулась, пытаясь найти источник света. Какая-то природная энергия светилась вокруг них, а холод стал совершенно нестерпимым. Спотыкаясь, Амелия бросилась к Кэму с протянутыми руками. Пчелы поднялись роем и полетели обратно в улей.

Кэм поймал свою любимую и прижал к груди.

– Тебе очень больно? – спросила она его.

– Пустяки. Ужалили пару раз. – Кэм вдруг замолк. Амелия проследила за его взглядом.

Две неясные фигуры, искаженные в неровном свете, боролись за пистолет. Кто это? Кто еще пришел в эту комнату? Через секунду Кэм толкнул Амелию на пол.

– Не вставай! – приказал он и бросился на дерущихся.

Но они уже разошлись. Один, вырвав оружие, упал на пол с пистолетом в руках, другой бежал к двери. В воздухе стоял треск, словно взрывались петарды. Дверь громко захлопнулась за убежавшим человеком, хотя никто до нее даже не дотронулся.

Амелия села, стараясь разглядеть фигуры людей.

– Кэм? – нерешительно спросила она.

– Все хорошо, колибри. Иди сюда.

Она подошла и вздрогнула, когда увидела человека с пистолетом. Это был Лео.

Его лицо было спокойным, на губах блуждала улыбка. Увидев сестру, он выругался.

– Амелия, на дворе ночь. Какого черта ты здесь делаешь?

Амелия опустилась на пол рядом с братом.

– Поппи нашла твою записку. Мы приехали сюда, потому что боялись, что ты собираешься… покончить с собой.

– Вообще-то идея была именно такой. Но по пути сюда я заглянул в таверну, чтобы выпить. А когда наконец добрался до Рамзи-Хауса, мне показалось, что здесь слишком много народу. Самоубийство со свидетелями смахивает на фарс. Как ты считаешь?

Его спокойные рассуждения лишили Амелию сил и мужества. Она смотрела то на пистолет, то на Лео. Призрак Лоры тоже был где-то здесь, с ними. Зыбкий холодный свет то приближал неясные очертания, то растворял их. У Амелии так онемело лицо, что она едва могла шевелить губами.

– Мистер Фрост искал здесь сокровища, – сказала она брату.

Лео посмотрел на сестру скептически:

– Сокровища? В этой куче развалин?

– Понимаешь, мистер Фрост думал…

– Не трудись объяснять. Мне совершенно неинтересно, что думает мистер Фрост. Этот идиот. – Лео посмотрел на пистолет и большим пальцем погладил черный ствол.

Амелия не ожидала, что человек, задумавший самоубийство, может быть таким спокойным. Опустошенный человек в пустом, разоренном доме. Все в нем говорило об усталости и смирении.

Лео поднял тяжелый взгляд на Кэма:

– Ты должен увезти ее отсюда.

Амелию охватила дрожь. Она понимала, что если брат останется здесь один, он убьет себя. Но в голову не приходило ничего, что можно в такой момент сказать. По крайней мере ничего такого, что не звучало бы театрально и неубедительно. Абсурдно.

Губы Лео дернулись, словно он был слишком вымотан, чтобы улыбнуться.

– Я знаю, чего ты хочешь и чего не хочешь. Тебе хотелось бы, чтобы я не был таким. Но что поделаешь. Я такой.

Амелия почувствовала, как ее взгляд затуманился, и слезы сами потекли по лицу.

– Я не хочу тебя потерять.

Лео подтянул колени и обхватил их руками, но не выпустил пистолет.

– Я больше не твой брат, Амелия. Я изменился после смерти Лоры, ты знаешь.

– Все равно ты мой брат.

– Никто не получает того, чего хочет, – пробормотал Лео.

Кэм внимательно посмотрел на Лео:

– Я мог бы попытаться уговорить тебя отложить пистолет и поехать с нами домой. Но даже если я остановлю тебя на этот раз… Нельзя заставить человека жить, если он этого не хочет.

– Правильно, – ответил Лео.

Амелия хотела запротестовать, но Кэм остановил ее, прижав палец к ее губам. Кэм продолжал смотреть на Лео, но не с сожалением, а словно в каком-то отстраненном раздумье, будто был сосредоточен на каком-то математическом уравнении.

– Человека не может преследовать призрак, если он сам его не вызывает силой своей воли. Ты это знаешь, не так ли?

В комнате становилось все холоднее и холоднее, стекла звенели, пламя дрожало. Напуганная вибрацией воздуха и невидимым присутствием непонятной таинственной, мистической силы, Амелия прильнула к спине Кэма.

Лео усмехнулся, горько и безнадежно, как приговоренный к казни.

– Конечно, знаю. Я должен был умереть вместе с ней. Я никогда не хотел оставаться в живых. Ты не можешь знать, что я чувствую. Меня греет одна мысль – убить себя и соединиться с моей Лорой.

– Но это не то, чего хочет она.

В светлых глазах Лео вспыхнула враждебность.

– Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

– Если бы ситуация была обратной, ты бы выбрал для нее это? – Кэм показал на пистолет. – Я не стал бы требовать такой жертвы от той, кого люблю.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Имею. Я все понимаю. И я призываю тебя – перестань быть эгоистом. Ты так опечален, что заставляешь ее возвращаться, чтобы утешить тебя. Ты должен ее отпустить. Не ради себя, а ради нее.

– Я не могу.

Все же какие-то эмоции отразились на лице Лео. Комната была по-прежнему освещена бело-голубым светом, а холодный ветер, будто невидимыми пальцами, шевелил кудри Лео.

– Отпусти ее с миром, – продолжал Кэм, теперь уже более мягко. – Если ты покончишь со своей жизнью, ты обречешь и ее душу, и свою на вечное блуждание и муки. Это нечестно по отношению к ней.

Лео молча покачал головой и крепче сжал руками колени, напомнив Амелии того мальчика, каким он когда-то был. И она вдруг так остро, как никогда раньше, поняла его печаль.

Что если бы у нее без всякого предупреждения отняли Кэма? Не осталось бы ничего из того, что она начала чувствовать. Все уйдет – обещания, улыбки, слезы, надежды. Она потеряла бы половину себя, и никто не смог бы заменить ей Кэма.

Кэм подошел к Лео, но тот поднял руку в беспомощном жесте. У Амелии от сочувствия к брату защемило сердце.

– Я не могу ее отпустить. – Глаза Лео сверкнули в полутьме.

Фонарь потух, и от ледяного порыва ветра разбилось оконное стекло. Вокруг появились крошечные вспышки света.

– Сделай это для нее. – Кэм обнял Лео так, будто успокаивал потерявшегося ребенка. – Ты сможешь.