Калитка закрылась. В противоположном конце двора до уровня второго этажа возвышались прямоугольные колонны. Крыша исправно исполняла свои функции и лишь справа напоминала старинные развалины.

«Монах» исчез в лабиринте колонн. Для пожилого человека двигался он с завидной энергией.

— Пойдем. — Джемма взяла за руку.

— Где мы? — В голове у герцога крутились смутные воспоминания, но цельная картина никак не складывалась. Ласточки носились между колоннами, ныряли под крышу и появлялись вновь уже с другой стороны.

— Это римский balineum, — пояснила Джемма.

— Бани, — сообразил Элайджа. — Термы. Разве они не разрушены давным-давно? И не развалились от времени?

— Как видишь, уцелели.

— И что же мы будем делать?

— Бассейн здесь. — Она уверенно повела мужа между колоннами, свернула направо и зашагала по растрескавшемуся голубому полу, когда-то выложенному мозаикой. С одного обломка неожиданно посмотрели серьезные глаза, на другом мелькнул хвост льва.

Джемма первой спустилась по широким пологим ступенькам. Шагая следом, герцог почувствовал, что воздух заметно изменился, наполнившись влагой. Теплый туман облаком окутал золотистые волосы и превратил пелерину из бордовой в коричневую.

И вот, наконец, показался бассейн — большой, наполненный прозрачной водой, судя по струйкам пара, горячей. С трех сторон его защищали стены разной величины, а с четвертой благоухали заросли сирени. Маленький «монах» бесследно исчез. Джемма уверенно прошла по краю и остановилась с противоположной стороны. Элайджа направился следом, однако она покачала головой:

— Разве не видишь, что ванна разделена на мужскую и женскую половины? — Она показала в прозрачную глубину. Плитки на дне отлично сохранились и действительно заметно отличались по цвету и рисунку. Должно быть, когда-то здесь существовала и разделительная стена, однако она или не выдержала напора воды, или была специально разобрана.

На мужской половине мозаика изображала батальную сцену: беспорядочное смешение коней, воинов и копий. Напротив — там, где стояла Джемма, — дно украшала иная картина: римлянки занимались рукоделием и слушали игру арфиста.

Джемма улыбнулась, сняла пелерину и бросила на скамейку. Оказалось, что герцогиня одета значительно проще, чем обычно: в скромное платье со шнуровкой не на спине, а спереди, на груди. Она принялась методично развязывать тесемки, а Элайдже оставалось лишь смотреть и держать себя в руках.

— Мы… мы будем купаться?

Она кивнула и строго подняла пальчик.

— Причем отдельно, как и положено в святом месте.

Он растерянно оглянулся.

— В святом?

— Да, в храме, посвященном Аполлону, древнему богу медицины.

— Но как же тебе удалось узнать о существовании этого места?

Герцог никак не ожидал, что утонченная светская дама способна не только заинтересоваться античными развалинами, но и стать в них своей. Яркие плитки сверкали под водой подобно разноцветной рыбьей чешуе, а пар поднимался в прохладном весеннем воздухе и создавал легкий ажурный занавес.

— Каким образом нагревается вода? Когда и как ты впервые здесь оказалась? Что это за человек и где он сейчас? — Вопросов накопилось множество.

— Внизу, следит за огнем. — Джемма ответила лишь на последний.

Впрочем, все остальные уже утратили актуальность, так как Джемма наконец справилась со шнуровкой и легко выскользнула из платья. Оказалось, что на ней нет ни корсета, ни жесткого кринолина, и даже нижние юбки куда-то исчезли. Сейчас она стояла в одной прозрачной сорочке, и сквозь туман просвечивали длинные ноги, стройные округлые бедра, изящный изгиб талии, заманчивый пышный бюст.

— Джемма, — чужим, хриплым голосом позвал герцог.

Она подняла руки и принялась вытаскивать из волос шпильки. И вот сияющая золотая волна накрыла плечи и спину. Самая прекрасная женщина на свете! Разве можно представить образ более совершенный? Сам Аполлон сгорел бы от страсти…

Вожделение нахлынуло неумолимо, а вслед за ним пришло осознание упущенных возможностей. Да, эта восхитительная женщина принадлежит ему. Она — его жена, его герцогиня, а он оставил ее в одиночестве, лишив любви, ласки и нежности.

Элайджа сорвал парик, сбросил камзол и, не глядя, швырнул за спину, на скамью. Начал снимать через голову рубашку…

Джемма стояла неподвижно и с интересом наблюдала. Герцог на миг замер со скрещенными над головой руками.

— А что, обязательно оставаться на своей половине? — осведомился он и посмотрел вниз, пытаясь объективно оценить достоинства собственной фигуры. Что ж, яростные схватки в боксерском клубе не только помогали выпустить пар после бесконечных заседаний, но и поддерживали в тонусе мускулатуру.

А главное… кажется, зрелище доставляло Джемме удовольствие. Герцог медленно наклонился и снял башмаки.

— Я должен раздеться полностью?

Джемма кивнула.

— Снять с себя все?

Она нервно откашлялась. Черт возьми, до чего же здорово!

— Все, — последовал решительный ответ.

— А ты?

Джемма взглянула на себя так, словно забыла о существовании собственного тела.

— Я хочу остаться в сорочке, — ответила она и снова посмотрела на мужа.

— Тогда мне можно остаться в белье.

Продолжая смотреть ей в глаза, он расстегнул верхнюю пуговицу широкого пояса. Долгие годы брака гарантировали кое-какие приятные обстоятельства. Например, оба давным-давно утратили девственность.

— А ты изменился! — неожиданно произнесла Джемма.

Он лениво расстегнул еще одну пуговицу.

— И как же именно?

Она начертила в воздухе сложную линию.

— Я помню твое тело. Знаю тебя. Да, годами чувствовала рядом твои плечи, твои бедра.

На миг вожделение остыло, уступив место сожалению.

— Господи, какой же я…

Она не позволила договорить.

— Но теперь ты стал таким… таким большим и сильным. Плечи. Рост. Наверное…

Приступ раскаяния отступил, и Элайджа радостно рассмеялся: искреннее удивление в голосе, румянец желания на щеках, заинтересованный взгляд — все казалось необыкновенно приятным.

Он расстегнул последнюю, четвертую пуговицу.

— Не хочешь ли узнать продолжение истории?

— Можешь раздеться, — королевским тоном разрешила Джемма. За легкой дымкой пара она казалась воздушной нимфой, едва прикрытой прозрачным батистом.

Элайджа дождался, когда туман рассеется, чтобы от заинтересованного взгляда не ускользнуло ни одно движение. Потом неторопливо снял чулки и повернулся спиной.

Джемма что-то невнятно пробормотала, и он снова встал к ней лицом, все еще придерживая бриджи.

— Ты что-то сказала?

— Нет. — Она рассмеялась, однако смех не смог скрыть прилива желания.

Элайджа стоял с чуть приспущенными панталонами, отлично сознавая, что они предательски топорщатся. Знал он и то, что мужским оснащением природа его не обидела.

— Не медли, — окликнула его Джемма, и хрипловатый, чувственный голос разбудил нового, незнакомого Элайджу.

Он по-хозяйски осмотрел жену с ног до головы, чуть помедлив на груди, и спустил бриджи вместе с нижним бельем. Отбросив одежду в сторону, Элайджа замер.

Герцогиня молча отвела взгляд и принялась осторожно пробовать ногой воду.

— Надеюсь, ты не собираешься купаться в рубашке?

Разумеется, замечание осталось без внимания. Джемма всегда отличалась умением не замечать советов, если они противоречили ее желаниям. Вот и сейчас Элайдже оставалось лишь восхищенно наблюдать, как просвечивают сквозь тонкую ткань очертания фигуры, как сияет кожа, как льнет к ногам намокший подол.

К сожалению, она присела на ступеньку и по пояс скрылась в воде. Кончики длинных волос сразу намокли.

Элайджа тоже вошел в бассейн — со своей стороны. Теплая, словно в детской ванночке, вода приятно обволакивала. К несчастью, вожделение достигло такого накала, что малейший всплеск доводил до исступления.

— Джемма, — хрипло позвал он.

— Да? — Она сидела, прикрыв глаза, слегка откинувшись и прислонившись спиной к верхней ступеньке. Сорочка намокла и уже не таила секретов. Длинные стройные ноги погрузились в прозрачную глубину. Картина привела бы в смятение даже самого хладнокровного зрителя.

Вода плескалась у груди.

— Итак, ты остаешься на своей территории, а я на своей, — подытожил Элайджа.

— Да.

— Но ведь я приехал сюда, чтобы лучше тебя узнать.

Она открыла глаза и взглянула с выражением, которое ради блага человечества следовало бы объявить вне закона.

— Ничто не мешает нам разговаривать.

— Боже милостивый!

— Начинай.

— Что? — Он почувствовал, что задыхается. Может быть, из бассейна внезапно улетучился воздух?

— Научи, как надо к тебе прикасаться. — Голос звучал мягко, но взгляд обжигал, манил, ласкал.

— Боже милостивый! — повторил Элайджа, однако послушно исполнил задание.

Увлеченная зрелищем Джемма на миг потеряла равновесие и сползла глубже, оказавшись в воде почти по плечи. Тут же вернулась в прежнее положение, однако рубашка намокла и прилипла к груди.

Элайдже вовсе не хотелось ласкать себя. Хотелось ощутить в ладонях прекрасную нимфу. Глаза упорно смотрели в одну точку — под воду, в укромный темный уголок, а руки тем временем скользнули вниз.

— Можно будет прийти сюда еще, когда захочется? — спросил он.

Джемма увлеченно следила за движением ладоней и медлила с ответом. Наконец подняла голову и посмотрела отсутствующим, туманным взглядом. Невозмутимая, уверенная в себе герцогиня бесследно исчезла, уступив место неведомой сказочной фее с раскрасневшимися от желания щеками и темными, как бездонные колодцы, глазами.

— Кажется, ты о чем-то спросил?

— Всего лишь заметил, что хорошо было бы приехать сюда еще раз. — Радость заявила о себе не менее настойчиво, чем вожделение. Как бы ни обхаживали его герцогиню, хилые французы пробудить дремлющую чувственность им так и не удалось. Что ж, отлично! Значит, все еще впереди.

— Конечно, можно заказать бассейн на любое удобное время, — подтвердила Джемма. — Надо всего лишь заранее прислать лакея с просьбой нагреть воду к определенному дню и часу. Смотрителям нужны деньги, так что посетителям здесь всегда рады.

— Но как же все-таки тебе удалось обнаружить это потрясающее место? — Любопытство не давало ему покоя. Элайджа расставил ноги, с удовольствием ощущая, как вода расслабляет мышцы. Атлетическое сложение господина нередко вызывало критические замечания камердинера: Викери казалось, что панталоны неэлегантно натягиваются на бедрах. А вот Джемма, судя по всему, не возражала.

— Мама очень любила термы, — рассеянно пояснила она.

Элайджа провел ладонью по ноге, и ответ не заставил себя ждать. Мужское естество сгорало от нетерпения.

— Место не из тех, которые принято посещать всей семьей.

— Угу, — неопределенно отозвалась Джемма.

— А зачем она привела сюда тебя?

— Давняя традиция: — Подобрать верные слова оказалось нелегко.

Элайджа провел ладонью по напряженной плоти и запрокинул голову от удовольствия.

— Когда девочка достигает зрелости…

— Она приходит сюда? — Воображение услужливо нарисовало тоненькую застенчивую девушку, и рука невольно сжалась.

Нет, Джемма никогда не отличалась застенчивостью, это ему доподлинно известно. Смелая, откровенная, остроумная — эти эпитеты точнее определяли ее характер.

Она продолжала рассказывать о традициях, связанных с термами Аполлона.

— Какой ты была в то время? — не выдержал Элайджа.

— Романтичной. Верила в фей и в волшебные исцеляющие источники.

— А этот бассейн волшебный?

Она покачала головой:

— Нет, что ты! Волшебные источники прячутся в глуши дремучего леса, и чтобы найти хотя бы один, надо пройти много-много миль по холмам, пробраться через колючие заросли и преодолеть топкое болото.

— Знаешь по собственному опыту? — лениво уточил Элайджа.

— Няня замечательно рассказывала сказки… Не хочешь продолжить?

— О чем ты?

Она показала на его бедра.

Рука снова опустилась.

— Тебе нравится смотреть?

— Еще ни разу не доводилось видеть ничего подобного.

— А ты доставляешь себе удовольствие?

— Как по-твоему?

— Несомненно, — прошептал Элайджа. — Безусловно.

Джемма улыбнулась.

— Может быть, покажешь?

Румянец на щеках стал еще ярче.

— Нет.

— Нет?

— Не сегодня.

Сам он чувствовал себя свободным и всесильным, словно древнеримский бог.