— Прекрати! И лягаться тоже! Здесь неглубоко, можно стоять!

Мама родная, это я….

— Мне показалось Русал, — бормочу извиняющимся тоном, руки Макса от себя отлепляю, отплываю в сторону.

Разворачиваюсь лицом к Зимину. Чёрт побери, всё-таки он самый привлекательный парень из всех с кем я в этой жизни сталкивалась. Никакие красавцы синеглазые рядом с Максом не стояли. Кранты. Еще чуть-чуть и сердце рванет в скоростной отжим. Нужно срочно что-то с этим делать, иначе вляпаюсь в курортный роман и начну потом страдать как дурочка.

Гребу изо всех сил к берегу. На расстоянии буду от Зимина держаться. Насколько возможно. Панаму куплю, прикрою голову от воздействия солнечных лучей, а там глядишь и блажь постепенно пройдет.

Максим будто тоже решил контактировать со мной по-минимуму, выходить из воды не спешил. Обсохнуть успела, с Серегой и Настей поболтать, а он все брассом плавает.

— Наши вот-вот подъедут, пора Максима на сушу вытаскивать.

Сергей поднялся, стряхнул с себя песок. И тут, у нас над головами, раздались женские голоса. Неразборчивые. Встаю с песка вслед за Сергеем, задираю голову. Мать моя женщина! Придерживаясь за каменные выступы, к нам спускается Марго Сергеевна. С ней какая-то тетка с зеленом платье.

Я в шоке. Откуда Марго взялась? Как она узнала, что мы здесь?

— Опа на! Кто в голубой тунике не знаю, в зеленом — Амалия. Сотрудница консульства. Весной нашу соседку браком сочетала. — поведал Сергей…

— Вы про кого? — Настя вскочила на ноги, развернулась в направлении наших с Сергеем взглядов. — Фига себе. — охнула поразившись открывшемуся зрелищу.

Нет, ничего там особенного ей не открылось, увидела она то же самое, что и я: Аномалию по ступенькам вырубленным в горной породе спускающуюся, и Марго Сергеевну, скользящую вниз по склону в полуметре от ступенек. Так обычно спецназовцы в фильмах передвигаются.

— В голубом мама Макса. — поясняю Сергею с Настей, ноги получают приказ от мозга: отходить к морю. Пячусь задом, врезаюсь в мокрое тело. От неожиданности подпрыгиваю, в прыжке разворачиваюсь. Не знала, что так умею. Развернувшись, лицезрю сосредоточенного Зимина. На сушу соизволил выбраться.

— Таисия! Намажь плечи защитным кремом и не бегай под прямыми лучами солнца. — заворчал на меня сходу.

— Макс! Не до крема, выясняй, как и с какой целью, мама твоя нас нашла.

— Как нашла вряд ли скажет, да и не особо это важно. Ну, а зачем мы ей понадобились, это она изложит в подробностях. А я, приму решение, позволить родительнице дальше развлекаться, или пресечь уже её бурную деятельность.

Не убедительно прозвучало. Про пресечение деятельности.

Меж тем, Марго Сергеевна, закончила спуск. В отличие от пыхтящей на всю окрестность Аномалии, та на нижних ступенях застряла.

— Добрый день! Вы Сергей? Это ваша супруга Настенька? Простите за вторжение, возникли вопросы не терпящие промедления в решении! — мадам Зимина скинула обувь, перепрыгнула камень- валун и помчалась вприпрыжку по горячему песку — к нам с Максиком.

Сколько ей всё-таки лет? Чтоб так скакать?

— Таечка, как ты себя чувствуешь? Что-то бледненькая. Макс! За питанием Таи следишь? Смотри у меня! И уйдите с открытого солнца, прямые солнечные лучи небезопасны, в Таином положении тем более! — стрекочет как из пулемета, подбежав.

Как сговорились они с Максом, с этими прямыми лучами. Марго еще положение какое-то придумала. Черт! Она же считает, что я беременна.

Необходимо немедленно уладить недоразумение.

Поправляю волосы спутанные после заплыва. Во весь рот улыбаюсь Марго Сергеевне.

— Здравствуйте! Чувствую себя сносно, некоторые спорные моменты уладим, самочувствие станет еще лучше.

Н-да. Сказала не то, что хотела. И посыл адресовала не Сергеевне, а Максику.

Прозрачно намекнула на задолженность в размере семидесяти семи тысяч, двухсот пятидесяти евро намекнула. И прочее имущество включая насос. Видимо подсознание сочло данный вопрос более актуальным, чем глупые домыслы о несуществующей беременности.

Максик сделал вид, что не понял намека, окинул меня долгим взглядом неопределенного характера. С задержкой взгляда в области грудной клетки.

А Марго в этом момент, углядела кольцо с булыжником на моей руке. Схватилась за сердце. Выражение лица стало….. С чем бы сравнить…. С нашей сборной по футболу! Если бы вдруг они Чемпионат Мира с дуру выиграли. Да. Весь состав команды, выглядел бы так, как Марго при виде кольца с булыжником.

— Ребятки! Вы уже! Чувствовало мое сердце, что зря я помолвку затеяла! К чему она эта помолвка, кольцо и без свидетелей можно подарить. Свадьбу отпразднуем! Амалия брак зарегистрирует. — громогласно провозгласила Сергеевна. Торжественным тоном.

Я опешила. Брак? Ни на какие браки, не подписывалась! Правильно Настя говорила, договор нужно было заключить! Мне заплатили за прикинуться невестой — я прикидываюсь. Не взирая на задолженность в крупном размере!

— Протестую! — выдохнула оглядываясь по сторонам в попытке определиться, в какую сторону бежать.

Максик хватает меня за руку.

— Все, хватит! Мама, свадьбы не будет. По крайней мере, у нас с Таисией. Но, ты же гостей пригласила и по всей видимости развила активные действия по организации мероприятия, так вот, чтоб усилия даром не пропали, займись вплотную устройством личной жизни Родиона. Он жаждет жениться. На рыжей журналистке — блогерше, той, которая на Никольской интервью у него брала. Я в тебя верю, ты найдешь способ помочь Родиону в непростой задаче обретения семейного счастья. А теперь извини, нам с Таисией пора собираться, мы на ужин к Герману Свиридову приглашены.

Марго впадает в задумчивость, остается стоять где стояла. Меня, Максик тянет к ступеням, мимо Сергея с Настей оживленно беседующих с Аномалией. И мимо пляжного платья на камне брошенного!

— Платье возьму! — упираюсь двумя ногами, пытаюсь высвободить руку.

— Некогда. Сваливаем отсюда, пока родительница не опомнилась, и не придумала две свадьбы в одной совместить. — это он мне

— Сергей! Мы войдем в дом, заберем документы и вещи! Передай Артему: сожалею, что не получилось с ним встретится! — это изумленному Сергею.

— Хрен с ним с контрактом, обойдусь. На ужин к Свиридовым не идем, уезжаем к чертовой матери с побережья! — это снова мне…

Вот приду в универ, меня кто-нибудь спросит:

— Как провела лето, Таисия?

Често отвечу:

— Была проездом на французской Ривьере. И пробегом — в Париже. Босоножки ручной работы оставила рядом с камнем- валуном! И платье пляжное! По всей Французской республике мои вещи разбросаны! Включая насос! И все из-за Максика!

Запудрил мне мозги, опомнилась, что осталась без обуви, только когда в дом прибежали! На грань инфаркта миокарда меня толкнул! Да еще в ответ на мое обоснованное возмущение, плечами пожал и заявил:

— Вот же, вторая пара — в пакете. Надень. — пакет с коробкой схватил и мне сует.

— Это подарок для мамы! Нужно вернуться на пляж, забрать мою обувь! — поясняю невозмутимой морде, пытаясь к дверям подтолкнуть.

Не подтолкнулся. Руки мои перехватил. И знаете, что ответил?

— Таисия, оденься уже, твой купальник меня с толку сбивает. Подарок для мамы, купим новый.

Как с этим Максиком конструктивный диалог вести? Освободила руки, побежала в ванную, одеваться. Зимин меня поторапливал, крикнул в спину:

— Три минуты на сборы!

Хех! Я за две управилась. Максимка собственно тоже, он еще помимо того, что успел натянуть футболку и джинсы, умудрился обчистить холодильник: спер четыре сэндвича и две бутылки апельсинового сока.

И да, панаму чью-то в прихватил, бесхозно лежащую на комоде в ванной. Жулик.

Скрепя сердце, надела сандалии купленные маме. Правда сначала Максимкины примерила, но очень уж сильно велики, иначе бы точно отобрала и в них поехала. А что? Чтоб в другой раз знал, как чужими вещами разбрасываться!

В общем, я понесла потери при беспорядочное отступлении с виллы Игнатовых, Максик остался при своем, и чужой панаме. Сок и сэндвичи я поделила поровну.

Н-да. Посчастливилось искупаться в море, кто его знает, когда еще раз сподоблюсь.

Дорога петляет по сосновому лесу между красными скалами, гляжу как над скалами волнуется знойная дымка.

— Таисия, не грусти. Я передумал, останемся на Лазурке, остановимся в Жуан — ле — Пэн, подберем небольшой частный отель, там нас никто не найдет. — Максимка сдвигает на затылок присвоенную панаму, возвращает руку на руль, умудряется рулить и по оплётке ладонью выстукивать.

Что-то он подозрительно развеселился.

— Если рассчитываешь, что верну деньги, по причине ненадобности фиктивной помолвки, зря рассчитываешь. Не верну. Что мне на карту попало, то мое, окончательно и бесповоротно, еще и остальную сумму потребую выплатить, — на всякий случай, расставляю точки над и.

— Я кажется уже говорил, что ты Таисия — особа меркантильная.

Хмыкнул Максик, вырулил на обочину, заглушил автомобиль. Развернулся ко мне в полкорпуса, сморит с хитрым прищуром.

Я нахмурилась, потому что не запланированная остановка в скалистой местности, мне не понравилась.

— Что? — клатч с документами и банковской картой перемещаю под себя. Привычный маневр, какой раз клатч на сидении, под моей пятой точкой оказывается.

— Ничего. Ты свои сэндвичи схомячила, а я нет. Перекушу на воздухе. — беззаботно проговорил Макс.

Я следом за ним из машины выбралась. Максик футболку с себя стянул, постелил на траву.

— Присаживайся. Так и быть, поделюсь провизией.

Надеялся что откажусь? Даже не подумаю.

Сэндвич взяла. Футболку перетащила в более подходящее на мой взгляд место для пикника. Уселась.

В общем, по трассе проносились автомобили, в траве трещали сверчки, мы с Максимкой сидели в тени раскидистой липы, среди диких цветов. Я на футболке, Макс — на муравьиной норе. Знаете, как запрыгал, когда по нему муравьи поползли! И тут же меня обвинил.

— Таисия! Ты специально это место выбрала? Что меня обглодали?

— Конечно. Пусть обглодают. В следующий раз не захочешь голым торсом светить, чтобы всякие проезжающие девицы на тебя пялились….

13


"Обглоданный" муравьями Максик, прежде чем место пикника покинуть, ручищи свои положил мне на плечи, заглянул в глаза и очень серьезно проговорил:

— Следующий ход за мной Таисия. Я предупредил.

— Это ты мне сейчас угрожаешь? — фыркнула поведя плечами, давая понять, чтоб ручищи свои убрал.

Он не убрал. Он нагло и бесцеремонно обнял меня и крепко прижал к себе. У меня от такой наглости во рту пересохло. Коленки слабеть начали.

— Предупреждаю. — шепчет Максик приближая свое лицо, к моему.

На опасное расстояние. Для меня. От такой непосредственной близости, возникло обострение последствий солнечного удара Волнение нездоровое в организме поднялось, вкупе со слабеющими коленками. В голову лезут воспоминания о нашем с Максом поцелуе и желание тот поцелуй повторить, успешно вытесняет разум из черепной коробки.

За долю секунды до окончательной потери рассудка, какой-то добрый человек проносившийся по трассе на спортивном автомобиле, нажал на клаксон. Раз пять.

Резкий звук резанул по ушам, разум через уши вернулся на место. Вырвалась из объятий Зимина, нырнула в мерседес.

Мама дорогая, что это было? Чуть не растаяла в руках у Зимина…. Это все солнце. Оно. Максимка хитрый, панамой прикрылся, а я с не покрытой головой. С этим нужно что-то делать.

Макс не сразу уселся за руль, несколько минут постоял возле капота, глядя на розовый вереск, растущий в расщелине скалы.

Я успела отдышаться и окончательно придти в себя, пока он местной флорой любовался, а как только налюбовавшись загрузился в машину, стянула с его головы панаму.

— Поносил и хватит. Теперь я поношу. — отрезала безапелляционно. Водрузила головной убор себе на голову.

Судя по брошенному на меня взгляду, Макс удивился, но, панаму отбирать не стал. Понял наверное, что не отдам ни под каким видом.

Дальнейший путь до Жуан ле Пэн, прошел без происшествий, ехали себе и ехали, музыку слушали. Органный концерт Баха. Ничего против Баха и органа не имею, но когда во всю дурь звучит в салоне автомобиля, это…. Терпела и восторгалась громче органа! Все оставшиеся полтора километра! Голос от выражения восхищения сел.

Подъехав к кованым воротом, Максик музыку выключил. И достал из ушей беруши. Где он их взял? Когда успел заткнуть уши?! Гад!

— Спасибо за наслаждение! Я в экстазе! — шиплю, закатив глаза в потолок Мерседеса.

Острое желание придушить Зимина, подавила, напомнив себе, сумму его задолженности. Меркантильность пересилила жажду мести.