Я знал и видел, как нравлюсь ей. И если с другими женщинами — это приводило больше к моей скуке, то с ней будоражило воображение. Моменты ее смеха над моими шутками вызывали во мне уверенность, как я трахаю Хлою на переднем сидении, сажая себе на колени снова и снова. К счастью, переключать мысли в актерской среде мне тоже пришлось научиться.

Я в очередной раз не дал ей самой перекинуть ремень безопасности, наслаждаясь тем, какой эффект производит на нее моя близость. Ее кожу моментально покрывал румянец, а рот открывался, стараясь вобрать в себя больше кислорода. Она была мотыльком, невинным и таким беззащитным, чьи губы остро хотелось попробовать на вкус, а мысли собрать вокруг себя в плотное кольцо, чтобы она грезила обо мне ежесекундно, увлажняя свои трусики желанием.

Зачем мне это. Уеду спустя пару месяцев и оставлю после себя ее разбитые мечты? Нет. Не хочу делать ее очередным своим секс приключением. Неужели сестра настолько хорошо меня знает, что купила специальные золотые ножнички. Золотые, мать его. Снова усмехаюсь. И как должна быть ей дорога та, кто сейчас сидит рядом в машине, раз она готова отрезать яйца собственному брату?

Всю дорогу обратно я шутил и старался не загонять русалочку в сети, убеждая себя в силе воли и в том, что не трону эту девушку. Ради сестры. Да, ради сестры и ради самой Хлои. Проще простого. Главное не смотреть, как она смеется. Почему ее смех меня так заводит?

Мы доезжаем, и когда я глушу мотор, русалочка, улыбаясь, смотрит на меня.

— Ты иди в дом, — говорю ей, — А я поставлю машину в гараж и приду.

— Я так часто представляла тебя, — слишком искренне и быстро лепечет она. — Мотылек, что ты сейчас творишь, ты хоть понимаешь, что выносишь себе приговор. — Но в жизни ты оказался намного лучше.

Что же ты творишь. Не смотри на мои губы, не лишай себя шанса. Но она смотрит, и я понимаю, никакие убеждения не смогут помочь. Девушка отводит глаза, слишком поздно осознавая себя и, краснея, тянется к ручке для открывания двери. Мое внутреннее животное уже все решило, и я скольжу взглядом по ее круглым ягодицам, пока она выходит из машины.

Хлоя, я намного хуже того, чем ты думаешь, но обещаю трахнуть тебя так, что мое имя не раз будет вылетать из твоих алых губ.

14


Хлоя


Мне хочется сгореть со стыда. Это что за моменты откровений, Хлоя Райт? Что за «часто представляла»? У тебя совсем мозгов нет. И что он теперь обо мне думает?.. Ты бы еще про свои фантазии ему в подробностях рассказала… Дорогой Райан, присаживайся поудобнее, сейчас покажу тебе многочасовой фильм о своем буйном воображении. Ты в главной роли, кстати.

Как же стыдно. И почему нельзя перемотать время назад. Надо было сказать «спасибо» или «спасибо за завтрак» и спокойно выйти, без полоумных улыбок, показав, что я не какая-то озабоченная фанатка.

— Хлоя, — голос Лизи выбрасывает меня в реальный мир. Подруга стоит с красными глазами и неуверенно смотрит на меня. Но тут же кидается мне на шею. Мои руки не слушаются и обнимают ее в ответ.

— Я все еще зла и нам надо поговорить.

— Да! — радостно соглашается она.

— Но давай лучше у тебя или у меня.

— Давай ко мне? — схватив мою руку, тащит меня вверх по лестнице. — Я тебе как раз хотела одно новое средство для кожи показать. Корейцы какие-то волшебники!

Когда мы оказываемся у нее в спальне и дверь за нами закрывается, то, что гложет меня с утра выходит наружу:

— Мы дружим со средней школы. Ты, когда собиралась мне рассказать, что Райан Лив твой брат? — негодую я и считаю, что полностью права в своем праведном гневе.

— Ну… ты мне значит такая «хочу кидать в него свои трусики», а я тебе тоном мегеры преподши, как наша мисс Джил Сандеро «вообще — то милочка, я его сестра. Следи за своим языком», — Лизи слишком хорошо пародирует грубоватый голос нашей учительницы географии.

— Не было такого про трусики! — не сумев сдержать смех, кидаю в нее подушкой.

— Всего лишь помогла озвучить твои мысли. — смеется и успокоившись, добавляет. — Я так рада, что ты вернулась. Писала Райану почти каждые пять минут, но он, гад, отвечал кратко и туманно.

— Он был очень мил и галантен. — стараясь оставаться спокойной, произношу я.

— О, нет, — Лизи оценивающе смотрит на меня и тянется к пачке чипсов, лежащих у нее на столике. — Ты, конечно, его давняя фанатка, но не могла же ты влюбиться в него за одно утро! Подруга, это не серьезно!

— Да с чего ты взяла? — отмахиваюсь.

— Да с того, что ты вся светишься! — она подходит и серьезно добавляет. — Давай я тебе пощечину дам? Нельзя в него влюбляться…

— Успокойся. Ты с ума сошла? Мне уехать обратно?

— Ни в коем случае! Садись давай и рассказывай, что делали? Он приставал?

— Лизи!

— Разочарование на твоем лице меня успокаивает, — без жалости говорит подруга.

— Я ничего не расскажу, пока ты не скажешь, почему столько лет врала мне? Ты мне не доверяешь настолько? Я думала, что мы близкие…

— Ты для меня один из самых близких людей. — перебивает меня Лизи. Эти слова она произносит, смотря мне в глаза. — И я не врала тебе. Никогда. Не договаривала или немного изменяла…

— Врала, — безапелляционно поправляю я.

Лизи опускает голову и молчит пару мину.

— Есть несколько причин. Но основная — я боялась потерять. — в ее голубых глазах я вижу боль, но не понимаю ее причины.

— Потерять?

— Да. Твое общение. Хлоя, ты моя единственная подруга, а я знала твое отношение к Райану, и… Извини, но так не хотела уходить на второй план, если ты узнаешь, кто мой брат. Мне казалось, я потеряю для тебя интерес и все наши разговоры будут так или иначе уходить на тему Райана. Наша дружба со временем превратится в постоянные разговоры о моем брате… а это уже не дружба, а какой-то однобокий фан-клуб. Так я бы стала ненавидеть всех. Себя — за слабость и невозможность заткнуть твои разговоры о нем. Его — за то, что увел тебя от меня. И тебя, за то, что предпочла его. — мы какое-то время сидим молча. — Ты считаешь меня конченной эгоисткой? Я пойму тебя.

— Нет, — придвинувшись, крепко обнимаю ее. — Считаю себя дурой. Но за сегодня это ощущение стало чем-то вроде нормы.

— А что такое? — с любопытством смотрит Лизи, отодвигаясь, но не расцепляя объятия. — Хочу знать детали.

— Никаких деталей. Наши разговоры не будут о твоем брате, чтобы ты не…

— Нет, нет, — вскакивает она. — Это я раньше так думала, сейчас все иначе! Клянусь моей коллекцией духов! — недоверчиво смотрю на нее. — Можем хоть сутками о нем говорить. Главное, только бы тебе это не навредило.

— Не понимаю.

— Постарайся не терять голову, если ты уже не влюбилась. Райан мой брат, потрясающий брат, и я его люблю больше всего на свете. Но женщины наскучивают ему так часто, что я уже давно сбилась со счета. И не хочу видеть тебя в его списке. Вот в особом, — сверкает глазами блондинка, — Да…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мой сотовый, мирно покоившийся в кармане джинсов, начинает вибрировать. Достав, я смотрю на сообщение от Хэнка Тернера и слышу вопрос от Лизи:

— Что случилось? — передаю ей свой телефон и через секунду она добавляет. — Вот же урод.

До конца репетиции моей пьесы осталось всего пару недель, а актер играющий основную роль прислал сообщение о намерении уехать на Гавайи. Завтра. Великолепно.

Причем я помню, как Лизи несколько раз проходила со всеми по срокам и объясняла — спектакль выйдет на каникулах, поэтому первые три недели уезжать никому не следует. Хэнк клялся и бил себя тетрадью об голову в подтверждение своих слов. Отчасти именно из-за этого и из-за странного отношения Лизи ко второму кандидату, который на мой взгляд играл лучше, был выбран тот, кто бессовестно отбывал на Гавайи.

Будет мне уроком на будущее — бьющим себя по голове тетрадями верить не стоит. Они таким образом сразу же вышибают из себя данное слово.

— У нас есть еще один кандидат. — спокойно произносит подруга.

— Он тебе не нравится, — откровенно озвучиваю я. — Не могу понять почему, но Джордж тебя бесит. Сколько себя помню. А, так как главная роль — твоя, не уверена, что это хорошая идея.

— Главная роль моя, потому что я дружу со сценаристом.

— Лизи!

— Мы обе прекрасно это понимаем, — смеется она. — Но раз ты мне доверила такое важное для себя дело, то я как-нибудь уживусь с Джорджем. Поверь, он мне вовсе не неприятен. — уверенная синева глаз смотрит не моргая. — Позвонишь ему?

— Даже не знаю…

Она встает и, сделав пару шагов к изголовью своей кровати, берет золотой iphone. Лизи стоит спиной, и лица я не могу видеть, только слышать голос, который произносит, когда она прикладывает телефон к уху:

— Привет Джордж. Это Элизабет Стил. Как дела?

— Да вот тоже. Слушай тут Хэнк оказался козлом и подставил Хлою со спектаклем. Ты не мог бы заменить его?

Я сижу и слушаю все, как на иголках. Моя подруга звонит тому, от чьего вида она становится хмурой или начинает теребить свои вещи. Мне она всегда говорит, что на капитана команды Волков ей плевать, но слишком много всего выдает ее. И вот теперь, ради меня, она как ни в чем не бывало звонит ему и просит заменить Хэнка.

Но перед Джорджем мне тоже стыдно. Он всегда был ко мне мил и вежлив, да и на прослушивании показал себя лучше Хэнка и остальных в несколько раз. Но я видела, а точнее слышала дыхание Лизи во время его проб, поэтому, заткнув свой объективизм, дала шанс Хэнку. А теперь Джорджа просили помочь за пару недель до спектакля. Он имеет полное право послать нас вместе с Лизи далеко и надолго…

Но вместо этого моя подруга произносит:

— Отлично! Тогда завтра репетиция в час. Я сейчас перешлю тебе, где мы будем.

Неужели он согласился? Все же Лизи умеет убеждать. Вот так деловым тоном позвонила, предложила и все, дело улажено. У меня так никогда не получится. Сначала я буду собираться час и репетировать перед зеркалом.

— Джордж твой, — говорит Лизи, смотря на монитор.

— Как тебе только это удалось?

— Он не бросил бы тебя в беде. — усмехается она. — И это нам на руку. — ее глаза вспыхивают. А это свидетельствует всегда об одном. Значит, в голове наследницы Тру Голд сложился какой-то план. И она находит его поистине стоящим.

— Хлоя! — оживленно кричит, будто только увидела меня и плюхается рядом с моими ногами на мягкий ковер. — Не отрицай, пожалуйста! Не отрицай! Тебе же понравился Райан?

— Что?

— Вот чего ты краснеешь? Мы же вдвоем здесь. Не как актер сериала, а сегодня. Ты из стадии люблю звезду еще не полностью перекочевала в реальность?

— Да с чего ты вообще взяла? — собрав остатки гордости, пытаюсь сопротивляться.

— Если ты будешь меня слушаться, мы попытаемся сделать так, что для Райана ты станешь не однодневным развлечением, а, — она кусает нижнюю губу и с азартом добавляет, — настоящим сильным искушением.

— Не хочу быть ничьим искушением.

— А он поможет тебе побороть свое стеснение! Которое ты только на сцене можешь подавить. Считай бесплатные актерские курсы!

— Ничего не хочу подавлять. — От блеска ее глаз становится не по себе. Но она уже все решила. И слушать меня не собирается. — Какие еще курсы?

— Завтра за завтраком я оглашу некую легенду, а ты, главное, не отрицай ничего.

— Что это ты собралась говорить? Может мне стоит узнать заранее?

— Нее, так у тебя будет искренняя реакция! Можешь даже обидеться или начать возмущаться и отрицать — так даже лучше!

— Лизи, умоляю. Давай ничего не делать. Мне не нужен твой брат, я лишь хочу спокойно отдохнуть с подругой.

— Но, обещай не злиться? — как я и полагала, меня уже никто не слушает, она вся погрузилась на дно своего плана и шлифует все имеющиеся предметы.

— Это ради тебя, и ради Райана. Ты же знаешь, я могу получить, кого захочу?

— Знаю, да, но…

— Отлично! Завтра начнется новый спектакль.

15


Райан


Сегодня русалочка спускается к завтраку вместе с сестрой. Они оживленно и радостно что-то обсуждают. Значит успели помириться и забыть вчерашние моменты недоверий. Завидев меня, обе улыбаются и здороваются. Небольшой румянец на щеках Хлои не ускользает от моих глаз. Внутренне я улыбаюсь, огорчаясь только тому, что сегодня она не забыла, как вчера, надеть лифчик. На ней тонкая белая рубашка в мелкий черный горох и светлые брюки из мягкой ткани. Я бы предпочел, чтобы она была в платье, как моя сестра. Элизабет в коротком, обнажающем плечи наряде бледно — желтого цвета, который подчеркивает ее красивый загар.