Стеффи Ли - Моя лучшая роль

— Ему лучше. — следует ответ. — Джордж! Ты же там? — от ее командного голоса, тот вздрагивает. — Слушай меня внимательно. Ты должен любым способом остановить Хлою от вылета сюда до спектакля. И вы оба ради меня обязаны отыграть завтра больше, чем на отлично, и только потом явить сюда свои задницы. Понятно? Желательно с одним из призовых мест!

— Нет! — кричу я.

— Можешь даже запереть ее, — без тени жалости продолжает она. — Обещай мне!

— Обещаю. — и по нервно играющим желвакам на лице капитана «Волков» я понимаю, что из комнаты мне просто так не выйти.

— А с меня исполнение любой твоей просьбы. — успокоившись согласием Джорджа, спокойнее произносит Лизи. — Все, мне пора идти. Завтра созвонимся.

Райан

Сестра берет мою руку и тащит меня в дальнее крыло дома. Туда, где находится кабинет отца, святая святых Харисона Стила. Из детских воспоминаний я помню, как мама просила туда не ходить и не дёргать лишний раз занятого родителя. И сейчас, сознание, получившее давний урок, даёт сигналы телу, которое пытается сопротивляться.

Но, то ли моя сестра Зена — королева воинов, то ли ее выражение лица не терпит сопротивления, потому что ноги продолжают протестовать, но шагают за ней.

Наконец, она открывает заветную дверь, и мы входим внутрь. Я был здесь не часто, но знакомый с детства запах дорогих сигар, кожи и неизменного парфюма отца больно отдаётся в груди.

«Однажды, этот кабинет станет твоим. — говорил он мне, улыбаясь, в давно затянувшемся сорняками воспоминании. Настолько, что мои руки будут поцарапаны, попытайся я посмотреть на довольное лицо восьмилетнего мальчишки.»

Широкий деревянный стол, кожаное кресло, растянувшийся во всю правую стену шкаф с книгами.

— Зачем ты меня сюда привела?

— Нам сюда, — она не удостаивает меня поворотом головы, а берётся за ручку, которой нет в моих флешбэках. А сейчас дверь красуется в левой стене. Элизабет тянет ее на себя и заходит, а я, движимый любопытством, следую за ней.

Когда в новом для меня помещении она щёлкает выключатель и загорается свет, я застываю. Столбенею, не способный дышать. По размеру комната похожа на кабинет или даже чуть больше в длину. На стенах висят все известные мне плакаты, и есть те, что я вижу впервые. На широком столе посередине аккуратно разложены билеты, брелки, фигурки, наклейки, блокноты… всё, на чем присутствует моя физиономия.

— Добро пожаловать в комнату славы Райана Лива. — вещает голос сестры. — У папы люди по всему миру собирают предметы так или иначе связанные с его сыном. У нас, кстати, есть коллекция не только твоих фильмов, но и всех неудачных дублей. Если будет желание посмотреть, обращайся.

— Зачем ты мне это показываешь?

— Затем, что ты понятия не имеешь, кто твой самый большой поклонник. И сегодня ты нужен ему. А если единственный способ отвести тебя на встречу — это рассказать всю правду, а не только то, что знаешь ты, значит время пришло.

— О чем ты говоришь? — нахожусь в шоке от увиденного, но ничего не могу понять. — Если ему не все равно, то почему, почему он ни разу не связался со мной?

— Ты, надеюсь, шутишь? — моя сестра, похоже, превратилась в бесчувственного киборга.

Непонимающе смотрю на неё. Она хмурит лоб и вздыхает:

— Извини, но буду предельно честной. Скорее всего это снова проделки Аманды Стил.

— Мама?

— Ты никогда не задавался вопросом, почему она взяла тебя и бросила меня? Нет? Потому что ты задавался другим: почему тебя бросил отец. Страдал. Делал из отца тирана… Райан, а ты хоть раз подумал, какого было мне знать, что она оставила меньше чем годовалого ребёнка, но за мальчика своего десятилетнего вцепилась, как жадный удав.

— Она не могла тебя забрать, — отвечаю. — Она не раз рассказывала, что пыталась, но отец…

— Неужели? Серьезно? Прямо вот пыталась? А ты знаешь сколько раз она приезжала меня навестить к тому моменту, когда мне исполнилось три? Ровно три раза. Раз в год же достаточно. Зачем чаще? Ничего же выдающегося или интересного. Пойдём, покажу кое-что.

Выходит обратно в кабинет отца. Следую за ней.

— Мне надо было знать. — шарит рукой под ковриком на высоком комоде вдоль стены и достаёт маленький ключ. — Ты меня знаешь, я не успокоюсь, пока не найду все ответы и не выстрою линию полностью.

Садится в кресло отца и смотрю, как умело открывает его потайной ящик. Интересно, я бы сам сообразил рыться в вещах отца.

— Не думай обо мне плохо. Я была уверена, что здесь он хранит именно то, что ищу. В других его ящиках не копалась. Мне и этого хватило. — достаёт письмо и протягивает мне.

Пробегаюсь по строчкам. Мамин почерк, знаю точно.

«Отдай мне сына или я покончу с собой.

Дочь можешь оставить себе.»

— Она уже резала себя однажды. Думаю, именно поэтому он испугался и отдал тебя.

— С чего ты взяла, что…

— Наняла частного детектива. — первый раз за вечер улыбается сестра. — Она резала себя, но поверхностно. Без малейшего риска для здоровья.

— Но зачем…?

— А ты бы захотел терять миллионное состояние и мужа, исполняющего все твои прихоти? Вот она и пыталась это предотвратить. Довольно изощренно, кстати. Только папу, скорее всего, больше отталкивала. Он к тому моменту разглядел истинное лицо своей жены. Главная мамина проблема в том, что любит она только себя. Ты не замечал?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет. Она заботилась обо мне. — парирую я, чуя подвох. И не ошибаюсь.

— Н-у-у-у-у, — тянет Элизабет. — Предположим, да. По-своему она любит нас, да. Но я не могла успокоиться, мне нужно было знать, почему предпочли тебя, а не меня. Я очень люблю тебя, ты знаешь. И даже отдам тебе почку, если понадобится. Но смириться с неизвестностью не могла. Слишком это бесило.

— И?

— Мама в молодости хотела стать моделью, а оттуда пробиться в кино. Но даже деньги отца не смогли бы помочь ее бездарности. Тут я в неё. — беззлобно усмехается шпионка. — А ты был талантлив, уже не знаю в кого, но ты и вправду очень талантлив, братик. И мама ухватилась за тебя. Как помешанные родители, реализующие себя через детей. К тому же, как раз в период начала их развода, тебе предложил контракт ЧайлдФан. И упустить тебя значило упустить столько труда, времени и денег. Представляешь, какой облом. Таскать тебя с самих пеленок на различные кастинги и, в преддверии успеха, остаться без своего золотого яйца. — выжидательно смотрит на меня. — И потом, у тебя же до сих пор контракты пишутся таким образом, что определенный процент поступает матери, разве не так?

Этого она знать не должна, но да, все именно так…

— Так.

— Ну, а я не представляла интереса. Была бы скорее обузой…

— Мама так не считала! — начинаю я и с пеной у рта доказываю, что в этом она точно ошибается. А мелкая кладёт свой телефон на стол и нажимает на кнопку, откидываясь на кресле и закрыв глаза, она шевелит губами, а голос, голос нашей матери, произносит:

— Понимаешь, она была бы обузой. Ну что я смогу сделать, если на руках маленький ребёнок. Как буду продвигать сына… — палец сестры опускается на экран и голос замолкает.

У меня из легких будто забрали весь воздух. А Элизабет, напротив, сидит спокойная. Ни гнева, ни грусти.

— Я отмотала на нужный момент. Могу процитировать все наизусть.

— Но как…?

— Йоло, любовник мамы, помнишь такого?

Сложно забыть. Кажется, единственный, кто ушёл от неё сам, несмотря на ее уверения, что она его бросила. Ему одному она делала подарки, и не дешевые.

— Джо Гаркен, я наняла его. — ожидаю этого, поэтому не удивлюсь. — Подающий большие надежды актёр из Оклахомы. Научила, как не стать жертвой Аманды, а, наоборот, получить доступ к тайнам. Наша мать любит болтать. Большей частью фигню всякую, но я была уверена, что стоит ей проникнуться к Йоло и, задай он ей нужный вопрос в удачное время, все сложится. Она же меняет своих молодых любовников, потому что ей везет, не встречает настоящего жиголо, который бы вертел ею, поэтому пришлось приложить руку…

— И все сложилось…

— Как видишь. Не надо так на меня смотреть. Сейчас потрясение переживаешь ты, а не я. Это был мой мне подарок на восемнадцать лет. За эти несколько лет я полностью успокоилась.

Аманда Стил, конечно, сука. Но всё-таки наша мать. Ты придёшь к этому, поверь мне.

— Сколько ты заплатила Йоло?

— Скажем так, оплата была не в денежной форме. Не надо так удивляться. Мне было приятно осознавать, что та, кто бросила меня, посчитав обузой, пускает слюни на того, кто в свою очередь хочет меня. Я приготовила ему толстый конверт по окончанию. Но он его не взял, представляешь? Сказал, сделал это ради меня, назвал маму сукой и сказал, что даже трахал ее после признания через силу, и пожелал мне счастья. Ну а ты же видел Йоло?

Видел. Даже Хелен, утверждающая, что я лучший на планете, не воздержалась в своём «Как же красив новый любовник твоей матери! Я бы тоже на ее месте обкололась чем угодно, только бы такое орудие не потерять».

— Вечером поехала к нему в отель. Извини за подробности, но это была лучшая потеря девственности. Своего рода, отместка нашей маман. С последующей приятной неделей.

Райан

Я никогда не пью, потому что алкоголь вырывает из неизвестных мне самому глубин дикую неконтролируемую ярость, которую почувствовал в свое время в старших классах Лекс Спаркс на одной из вечеринок, неудачно пошутив. Его окровавленное лицо в памяти каждый раз останавливает во мне желание заказать выпивку. Сдерживать агрессию в пьяном состоянии для меня слишком сложная задача.

А сегодня все летело к ебеням. Все, ради чего я проложил годы труда, разваливалось… трещало, как выжившие из ума швы, и едко смеялось мне в лицо.

Все, во что я верил, оказалось ложью.

Мать, строившая из себя жертву и столько лет вливавшая мне в уши помои, от которых хотелось блевать своим желудком.

— Аманда Стил, — спокойно говорила моя младшая сестра, оказавшаяся не по годам старше меня — Конечно, сука. Но всё-таки наша мать. Ты придёшь к этому, поверь мне.

Может, однажды, но не сейчас. Сейчас мне проще заказать памятник и попросить установить его на кладбище, чтобы считать ее давно ушедшей, а всю эту многолетнюю мифологию, которой она меня спаивала, травмой детского сознания от утраты матери.

Отец, о котором я столько мечтал лежит в больнице. Сколько времени потеряно из-за гнилой лжи и моей тупой доверчивости словам бездушной матери. Я буду около него сколько понадобится. Небо. Умоляю. Не отнимай его у меня. Врачи говорят, что худшее позади, но мне сейчас сложно кому-то верить…

«Калифорнийская Мечта», где ведущим актером был я, и без которого они не представляли ни одной дельной драмм-пластинки, решила разорвать со мной контракт. Ну да хрен с ними!

Роль в большом и стоящем фильме. У самого Джонни Ройя.

Блин, он похвалил мою игру на прослушке. И я был рад, как десятилетний школьник. Да, роль не главная, но это же, мать его, Джонни Ройя.

И на дне рождения его внучки вроде все неплохо прошло…

И на тебе! Вам просили передать, что не могут подписать с Вами контракт.

И всё из-за чего? Из-за гребанной статьи с тайной подружкой Райана Лива.

Почему ты так со мной поступила?

Почему?

Почему именно ты?

Да если бы Зоуи кровью расписалась под этими словами, мне было бы плевать. Если бы даже Эмилия в ответ подтвердила, мне было бы вдвойне плевать, потому что ты была бы на моей стороне.

Русалочка…

Мне хочется разгромить все и выть. Я гребанный слабак, но мне, черт его дери, больно. Очень больно. Я же любил тебя! Всем сердцем! И, блядь, я и сейчас тебя люблю! Сука! А, ведь, посмей кто так тебя называть, разбил бы лицо нахрен, похлеще, чем Спарксу…

Пью снова и снова. Пока в дверях не раздаётся щелчок.

Пару неуверенных шагов и тонкое «Райан?» врезается в тело, проходясь по воспалённым нервам. Ха! Единственная, чью игру я не разгадал.

Стоит в дверях комнаты и смотрит на меня. Подумать только, какой невинный взгляд.

— Райан, я…

— Сука. — заканчиваю за неё и её взгляд немеет.

Кое-как встаю и, пошатываясь, подхожу к ней. Провожу пальцем по линии губ. — Очень лживая сука. Блядь! — вторая рука, сжатая в кулак, врезается в стену около ее головы.

— Почему? — обхватываю тонкую челюсть. — Отвечай мне, почему?