Райан оказывается рядом, накрывая меня своим тело и прикасаясь мягкими губами.

— Мне нужны еще доказательства. — шепчет он, и я чувствую твердость около моего входа. — Хлоя, я сойду с ума, если не войду в тебя сейчас.

От его слов меня охватывает новая волна желания, провоцируя бесстыдный стон.

— Ты хочешь меня? — устремив на меня два темных океана, спрашивает самый красивый мужчина на свете. Требовательно и беззащитно. — Скажи мне.

60


Райан


Я почти уверен, что свихнусь, если не войду в нее. Но мне надо знать. Надо до одури услышать ее слова. Быть уверенным в желании Хлои ощутить внутри именно меня. Меня, а не кого-то другого.

Знать, что она сейчас всеми мыслями и своим роскошным телом только со мной. Только Моя русалочка.

— Да, — ласкает мои уши ответ и в подтверждение ко мне тянутся две ручки, цепляясь за плечи и стараясь притянуть меня ближе. И я не способен сопротивляться, накрывая чувственные губы своими, ощущая трепет девичьего тела, когда кончик моего члена касается заветного входа, вбирая в себя ее потрясающие стоны и, ликуя при нетерпеливых движениях русалочки бедрами, сопровождающихся умоляющим голосом:

— Пожалуйста, Райан, войди в меня.

Мой член шлет меня и мою выдержку нахер и входит глубоко в нее одним резким толчком, веля рту закрыть поцелуем ее очередной дурманящий стон.

Взяв ее руки в свои, прижимаю их к подушке над головой и начинаю двигаться, плавно и неспешна, с каждым разом усиливая темп и слишком быстро приближаясь к концу.

Надо контролировать себя, но член глух и не согласен ни на какие уговоры. В своих долгих дрочер-фантазиях он позволял себе очень многое, но сейчас все кажется жалким шаржем, не достойным внимания.

— Хочу трахать тебя вечно, Хлоя. — задыхаясь, шепчу ей в ухо, потому что если бы мог, то не останавливался бы в ней никогда.

Наши мокрые тела идеально скользят друг по другу, наполняя комнату музыкой похотливых стонов, сопровождающих каждый новый толчок моего члена в ее глубину. Идеальную, влажную, тугую. Сомкнув ноги у меня на талии, она приглашает с каждым разом глубже в себя, и я растворяюсь в чистом удовольствии, забыв про что-либо на свете, кроме нее.

Сейчас существует только Хлоя. Совершенная обнаженная Хлоя подо мной и ее нарастающие крики, свидетельствующие о приближении к финалу.

— Давай, русалочка, кончи. — отчаянно молю, находясь на грани. — Сделай это для меня.

И она щадит меня, извиваясь подо мной и громко выкрикивая:

— Райан.

Не способный более сдерживаться, я сдаюсь, отдавшись ударной волне, наконец осчастливив чокнутого профессора, непрестанно повторяющего «моя п-р-р-е-е-е-е-л-л-л-е-сть».

***

Мы лежим, обнявшись, соприкасаясь обнаженными телами и ее пальцы нежно гладят мою бороду.

— Тебе нужны еще доказательства? — улыбается Хлоя.

— Мне будет нужно очень много доказательств, — отвечаю, целуя в висок, — Но пока ты можешь немного отдохнуть.

— Ты очень великодушен. — хихикает русалочка, когда прикасаюсь к ее шее. — И твоя борода щекочет.

— Хочешь я ее сбрею?

— Хммм… — тянет она, и в ее глазах загорается лукавый огонек. — Пока нет.

Мы сливаемся в долгом поцелуе, который дает мне сил произнести то, что я должен был сказать уже очень давно.

— Прости меня. — это всего лишь слова. И от воспоминания, которым они окрашены, ненависть за свою глупость вновь затмевает глаза, но русалочка более великодушна ко мне, чем я:

— Я давно тебя простила, Райан. — прижавшись ко мне сильнее, продолжает Хлоя. — Давай обещаем друг другу, что никому не позволим встать между нами. И, если что-то будет тревожить тебя или меня, мы будем обсуждать это вместе. Ничего не скрывая. Без поспешных выводов и собственных внутренних анализов, пожалуйста. Между нами возвели гору непонимания, когда публичным человеком был только ты, и, если сейчас ты захочешь быть со мной, то попыток нас сломать, от тех же самых репортеров, будет слишком много… и мы не справимся без настоящего доверия…

— Я тебе обещаю, что больше никому не позволю возвести между нами даже шаткий забор. Я поступил, как безголовый мудак, и это послужило хорошим уроком, практически лишив меня самого главного. И нет, я не хочу быть с тобой только сейчас, Хлоя. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы довольствоваться только сегодняшней ночью. Я, как самый настоящий эгоист, хочу быть с тобой всегда, пока в моей груди бьется сердце. Потому что без тебя оно обречено на страдания.

— Райан. — шепчет русалочка, в то время как ее тело начинает дрожать, а уголки глаз наполняются влагой. Прижавшись к мягким губам, вторгаюсь жадным языком, начиная исследовать карамельное царство и извращенный член сигнализирует о готовности. Вместе со стоном желания она чуть отстраняется и невинно задает вопрос:

— А ты меня накормишь? А-то твои…ммм… действия по выявлению доказательств забрали у меня силы.

— Я думал получить еще одно и потом позволить тебе поесть, — усмехаюсь, находясь во власти главнокомандующего, требовательно вставшего у меня между ног и направляющего к захвату.

— Нет нет, — умоляюще произносит Хлоя. — Давай поедим, пожалуйста. Я с утра ела один йогурт и яблоко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Почему ты сразу не сказала? — спрыгнув с постели, направляюсь в гостиную, где оставил сотовый, игнорируя возмущенного полководца, не желающего сменить позу. Беру со стола телефон, сажусь на диван и звоню в ресторан итальянской кухни Osteria Mozza, с отменной едой, который находится рядом и доставит в течение получаса. Исследовать холодильник бесполезно, там давно размножается пустота.

— Можно я возьму что-нибудь из твоих вещей? — раздается голос Хлои из спальни.

— Все, что пожелаешь. — отвечаю, прикрыв рукой трубку, пока оператор сверяет заказ и нервирует меня совей медлительностью.

Заканчиваю разговор с этой черепахой, в то самое время, когда русалочка появляется в гостиной, облаченная в мою серую футболку, демонстрируя свои шикарные длинные ноги. Я же являю собой картинку похотливого извращенца, сидя на диване с раздвинутыми ногами и мощным стояком, который даже нудный голос оператора не смог сдвинуть с места. Взгляд Хлои падает на довольного собой полководца, и несмотря на то, что происходило недавно в спальне, ее щеки окрашивает трепетный румянец, и мне невыносимо хочется вновь оказаться в ней. Глубоко. Очень глубоко.

— Доставка еды будет через полчаса. — хищно улыбаюсь я. — Иди ко мне.

— Райан, я… — чертовка играется со мной и приближается чересчур маленькими медленными шагами.

— Ты успеешь мне доказать все, что нужно. Поверь.

Сквозь тонкую ткань футболки отвечают ее набухшие соски, уверяя, не я один готов к следующему страстному дублю.

Русалочка, сводя с ума, в полу танце подходит и садится на меня, намереваясь и дальше дразнить легкими касаниями к своему входу. Но член теряет всякое самообладание, повелевая рукам глубоко усадить девушку на себя, вызвав ее глухой стон, когда я вхожу в нее на всю длину.

Раскачиваясь на мне, она нежно кусает мое ухо и шепчет:

— Я так сильно люблю тебя, Райан. — заставляя нас с профессором окончательно свихнуться от счастья.

61


Хлоя


— Нет, — мотаю головой, смотря на подругу, которая лежит на животе на своей огромной кровати, подняв ноги вверх и уткнувшись в телефон. — С каких пор на семейный ужин Элизабет Стил одевает легинсы и футболку?

— А с каких пор Хлоя-моня стала ханжой? — показывает язык Лизи, отрываясь от экрана. — Я, конечно, очень рада, что вы с Райаном приехали, но с чего это именно сегодня все обязаны красиво и торжественно одеться? Вот папу вы позавчера не заставляли.

— У мистера Стила и так забот хватает, а в желании сделать все красиво, мы берем пример с тебя. — не сдаюсь, направляясь в ее гардеробную на поиски персикового платья от Valentino, в котором Лизи бесподобно выглядит. Отыскать его оказывается задачей не из легких, и на пути мне встречаются вполне достойные экземпляры… Но, упрямство и желание все подготовить идеально оказываются сильнее, и я с триумфом выхожу из райского уголка брендовой одежды с тем самым платьем. Отдаю его Лизи, и она вскрикивает, озаренная мыслью:

— О божечки! У вас есть для меня какие-то особые новости? Дай мне подсказку, и я надену все, что ты захочешь!

— У нас о-очень интересные новости. — подыгрываю я. — Пойду вниз, а ты одевайся уже!

— Буду выглядеть ослепительно! — лучезарно улыбается подруга. — Сегодня, наконец, кульминация моего давнего плана по соединению двух пупсиков!

— Ага. — согласно киваю, так как доля правды в ее словах все же присутствует, и выхожу из комнаты. Но, скорее всего, мы с ней подразумеваем разных «пупсиков».

Напевая себе под нос спускаюсь по величественной лестнице дома Стилов, вспоминая, как однажды здесь у меня проходили самые волнительные в моей жизни уроки по походке. Сейчас ни спуск ни подъем на каблуках не вызывают во мне никаких переживаний. Очутившись внизу, сразу оказываюсь в объятиях своего партнера по коварному делу, который разворачивает меня к себе и заговорщически шепчет:

— Ты ее уговорила? Думаешь, она догадывается?

— Она вообще не то подумала. — также тихо отвечаю я и, сдерживая смех, добавляю. — Считает, у нас для нее какие-то особенные новости.

— А-а-а. — окликается он, целует меня в висок и отводит взгляд.

Мы с ним вместе три месяца, из которых два с половиной живем у него. И я его понимаю, нам еще рано делать какие-то более значимые шаги. Тем более, зачем спешить, если у нас и так все прекрасно.

В Саннивейл мы приехали неделю назад, почти сразу, как у Райана закончились съемки в очередном сезоне Калифорнийской Мечты. И самое прекрасное, что мне удалось наблюдать — это его встречу и общение с отцом. Два человека, обожающих друг друга и потерявших столько лет, наконец, нашли понимание и счастье.

Мистеру Стилу пришлось вчера уехать по делам, но он должен вернуться через пять дней, которые мы клятвенно обещали Лизи провести с ней.

До этого я оставалась у бабушки, несмотря на ее уверения жить у Лизи или же предложение переехать Райану к нам. Но по лицу ба было видно, она счастлива, что вначале я провожу время с ней, ведь мы так давно нормально не виделись…

Мои уговоры насчет ее переезда в Лос-Анджелес пока не увенчались успехом, но я буду пытаться вновь и вновь. На покупку нового дома она также не согласилась, выразив категоричный отказ, поэтому ей пришлось смириться и принять тотальный ремонт старого. На ее возмущения, отказ звучал уже с моей стороны. Во время ремонта я переселила ее в пятизвёздочный отель, так как уговоры Лизи пожить у нее, ба не приняла, и мой телефон получил нехилую порцию грустных смайликов от подруги, сопровождающих фразу «меня жестоко отвергли».

Отель пришелся ей по вкусу. Она каждый день присылала мне фотографии завтрака, обеда, ужина и рассказывала на какие спа-процедуры ходила. После ремонта в наш старый дом словно вдохнули новую жизнь и, несмотря на уверения ба о пустой трате денег, я видела, как ей нравятся изменения, и это не могло не радовать.

— А почему приборов четыре? — спрашивает восхитительная Лизи, появившись в гостиной. И мы, совершенно не обдумав детали нашего шикарного тайного плана, беззащитно переглядываемся с Райаном. — Кто-то еще кроме нас будет?

— Да. — он галантно отодвигает для сестры стул, предлагая присаживаться. — Мой старый друг. — в эту минуту раздается звонок в дверь. — А вот и он. Пойду открою.

— Что за друг? — шепчет подруга. И пока я пытаюсь придумать ответ, сама добавляет. — Майк Нордс что ли в Саннивейл приехал?

Но тут мы слышим:

— Да, Джордж, проходи. — и Лизи в упор смотрит на меня, понимая насколько ее версия не точна.

— Ой, это Джордж Шептон. — невинно отвечаю я, отыгрывая все прекрасно, но ее не проведешь…

— Да неужели? — буравит меня взглядом наследница Тру Голд. — А раньше ты сказать не могла?!

Лизи, способная охмурить, охомутать и навеки привязать к себе любого, оказалась неспособна на это, когда дело касалось Шептона. Того, кто действительно был ей не безразличен. Поэтому узнав два года назад о его чувстве к ней, она обрадовалась и, собственно, на этом и успокоилась. Но мы с Райаном не смогли, желая всеми силами помочь нашему купидону и футболисту. Какой-то сверх-витееватой схемы, способной зародиться в голове Лизи, мы не придумали, но посчитали себя вполне смышлеными, решив устроить для них романтический ужин, включив в нашу группу Клода, который специально для вечера приготовил деликатесы и блюда, от одного запаха которых усиливалось слюноотделение.