— Узнаешь кого-нибудь из этих людей?

— Да. — Элизабет указала на фотографию в правом углу. — Это Яков Короткий, человек, убивший Алекса и Джули. Но на фотографии у него волосы длиннее, чем в жизни.

— Вы знакомы? — снова спросил Помрой. — Прежде встречались?

— Никогда. Только видела его прошлой ночью, когда он застрелил Алекса и Джули.

— Ладно. — Помрой собрал фотографии, а его помощник разложил на столе другую пачку. — А здесь кого-нибудь узнаешь?

— Да, вот этого мужчину. Его называли Егором. Фамилии не знаю. Он приехал с Коротким. Он схватил Алекса и заставил стать на колени.

— А теперь взгляни на эти снимки. — На столе появилась очередная стопка фотографий.

— Это Илья. — При звуке этого имени губы предательски задрожали, и Элизабет сжала их изо всей силы. — Илья Волков. Он приехал позже… через несколько минут после убийства Алекса и Джули. Он страшно разозлился и говорил по-русски.

— Почему ты решила, что он разозлился?

— Я говорю по-русски, правда, не очень хорошо, но их разговор поняла. — Она слово в слово передала услышанное.

— Хорошо.

Девушка ненадолго умолкла, переводя дыхание, а потом заговорила снова:

— И я убежала. Понимала, что они пустятся в погоню, и если поймают, то убьют, потому что я все видела. Я долго бежала, а когда совсем выбилась из сил, набрала девять-один-один.

— И правильно сделала. Ты молодец, Элизабет. Мы арестуем этих людей, и, возможно, тебе снова придется их опознать, но тебя они не увидят.

— Да, я знакома с процедурой.

— Твои показания помогут посадить за решетку опасных преступников. Генеральная прокуратура США выносит тебе благодарность.

— Рада помочь.

— Мы еще побеседуем, — улыбнулся Помрой. — В ближайшее время будем часто встречаться. Если что-либо понадобится, не стесняйся. Федеральные маршалы все привезут, или свяжись непосредственно со мной. Мы хотим, чтобы ты ни в чем не нуждалась и жила в комфорте.

— Спасибо.

Помрой ушел, и Элизабет почувствовала неожиданное облегчение. С его уходом исчезло напряжение, о котором девушка во время беседы не подозревала.

Гриффит, как до нее Терри, пришла с утешениями.

— Он держался сурово, потому что дело предстоит трудное. Защита постарается подвергнуть сомнению все твои показания. Борьба будет нелегкой.

— Знаю. А вы по-прежнему принимаете участие в расследовании?

— Это совместное расследование, потому что толчок дали мы с Райли. Федералы за него уцепились, но мы тоже в игре. А как ты, держишься?

— Все хорошо. Все так обо мне заботятся. Спасибо, что привезли вещи.

— Ерунда. Еще что-нибудь надо?

— Хотелось бы получить свой ноутбук. Надо было сразу попросить, но на тот момент я плохо соображала.

— Тебе нельзя посылать сообщения, участвовать в чатах, выставлять фотографии.

— Ноутбук нужен не для этого. Хочу кое-что расследовать, и если мне привезут компьютер и кое-какие книги…

— Беру это на себя.

— Было бы хорошо.

С наступлением темноты Элизабет посадили в машину вместе с Джоном и Терри. Гриффит и Райли ехали сзади, а другие маршалы обеспечивали охрану спереди.

Кортеж несся на полной скорости по автостраде, а Элизабет думала о том, что всего сутки назад она надела новое красное платье и сверкающие туфельки на высоких каблуках.

А рядом в такси сидела Джули, ее глаза сверкали радостью, голос дрожал от возбуждения. И она была жива.

Как много переменилось с тех пор.

И вот теперь снова ждут перемены.

Машина въехала в гараж, находившийся в простом двухэтажном здании с просторным глухим двором. Странно, но гараж был абсолютно пустым: ни инструментов, ни ящиков, ни другого хлама.

Дверь, ведущая в дом, была наглухо закрыта.

Их впустил одетый в джинсы и футболку с вырезом «поло» высокий мужчина с темными волосами, в которых виднелась проседь. Он был одинакового роста с Джоном, но более мощного телосложения. На боку виднелась кобура.

Он отошел в сторону, пропуская приехавших в кухню, гораздо просторнее и более современно оборудованную, чем в первом доме. Полы были выложены плиткой бежевого цвета.

— Знакомься, Лиз, помощник федерального маршала Косгроув.

— Билл. — Мужчина с улыбкой протянул руку. — Добро пожаловать. А это помощник Пески, можно просто Линда. Она осматривает дом. Будем охранять тебя сегодня ночью.

— Но…

— А мы вернемся утром, — заверил Джон. — Но сначала надо тебя устроить.

— Давай поднимемся наверх, и я покажу твою комнату, — предложила Терри, и прежде чем Элизабет успела возразить или согласиться, взяла ее чемодан и стала подниматься по лестнице.

— Девочка выглядит еще моложе, чем я предполагал, — заметил Билл.

— Она измучена и еще не совсем оправилась от потрясения. Но малышка держится молодцом, выдержала двухчасовую беседу с Помроем и не дрогнула. Жюри присяжных она должна понравиться.

— Девочка-подросток бросает вызов Волковым. Подумать только!

* * *

Сергей Волков был в расцвете сил. Про таких говорят «из грязи в князи». К десяти годам он был профессиональным вором, знавшим каждый уголок, каждую крысиную нору в убогих подмосковных трущобах. В тринадцать лет он совершил первое убийство, выпустив противнику кишки армейским ножом американского производства, украденным у одного из соперников. Сергей сломал руку крепкому шестнадцатилетнему парню.

Этот нож он хранил до сих пор.

Он стремительно поднимался из рядов московской братвы и к восемнадцати годам стал бригадиром.

Честолюбие помогало продвинуться все выше и выше. Вместе с братом Михаилом он возглавил братву, одержав победу в кровавой схватке. Распад Советского Союза дал возможность в корне изменить жизнь.

Сергей женился на прелестной женщине, понимающей толк в роскоши. У них родились две дочери, и Сергей с изумлением обнаружил, что способен любить: он бесконечно полюбил их с первого вздоха. Впервые взяв младенцев на руки, он расплакался от избытка чувств и переполнявшей сердце гордости.

Но когда появился на свет сын, он не плакал: так сильны и глубоки были в тот момент его переживания.

Из любви к детям, гонимый честолюбивыми помыслами, он эмигрировал в Америку, где мог обеспечить им более достойную жизнь и где появились совершенно другие возможности.

Вот тут-то и настало время развернуться.

Старший сын Сергея женился на адвокате и подарил отцу первого внука. И тот снова расплакался от нахлынувших эмоций. Он устроил дела младшей дочери, отличавшейся мечтательностью художницы, и подарил ей собственную галерею.

Но истинным наследником был старший сын, успешный бизнесмен с дипломом Чикагского университета, большая умница, всегда хладнокровный и ясно мыслящий.

Все надежды и чаяния паренька из московской хрущевки реализовались в его сыне.

А сейчас Сергей трудился в тенистом полисаднике особняка на Золотом берегу и ждал приезда Ильи. Сергей был крепким красивым мужчиной сурового вида с подернутыми сединой темными волосами, карими глазами и густыми черными бровями. Он старательно поддерживал форму, прекрасно справлялся с супружескими обязанностями, регулярно навещал любовницу и не упускал возможности весело провести время со случайно подвернувшейся под руку шлюхой.

Сад являлся еще одним предметом гордости. Разумеется, на Сергея работали дизайнеры по ландшафту и садовники, но он сам с радостью копался часами в земле, выхаживая редкие растения.

Не стань Сергей в свое время паханом, мог бы спокойно и счастливо провести жизнь, работая садовником.

Одетый в широкие шорты, открывавшие перепачканные колени с татуировкой в виде звезд, он продолжал вскапывать землю, когда наконец приехал сын.

— Куриный помет, — обратился к Илье отец, — дешев, его несложно достать, а растениям от него просто благодать.

Илья не разделял отцовской любви к земледелию и в ответ лишь покачал головой:

— И воняет как куриное дерьмо.

— Ну и что с того? Вот посмотри, как благоухает хоста, и медуница вот-вот зацветет. Как много тайн хранит земля…

Сергей, слегка прищурившись, взглянул на сына.

— Ну что, нашли девчонку?

— Пока нет. Но обязательно найдем. Наш человек проверяет студентов Гарварда. Очень скоро узнаем ее имя, и девчонка окажется у нас в руках.

— Женщины по природе лживы, Илья.

— Не думаю, что она соврала насчет университета. Она изучает там медицину, но не по своей воле. Ее мать работает хирургом здесь, в Чикаго. Полагаю, и это правда. Мы заняты поисками матери. — Он присел на корточки перед отцом. — В тюрьму я не пойду.

— Разумеется, не пойдешь. И Якову тоже сидеть не придется. О других я тоже позабочусь. Однако весьма неприятно, что один из моих лучших людей в данный момент находится в тюремной камере.

— Он будет молчать.

— Не это меня тревожит. Он никого не выдаст, так же как и Егор. Что нам американская полиция? Обыкновенные мусора. — Он сделал презрительный жест рукой, будто отшвыривал в сторону ненужный хлам. — Такие ребята им не по зубам. И тебя им не сломить, на случай, если бы не удалось уговорить судью выпустить тебя под залог. А вот та девушка действительно представляет серьезную опасность. Меня беспокоит, что она все видела и на данный момент все еще жива. И очень скверно, что Яков не знал о том, что она находится в доме Алекса вместе с подругой.

— Если бы не неожиданная задержка, я бы приехал раньше и успел все предотвратить. Тогда и свидетелей бы не осталось.

— Да, оперативное сообщение нужной информации представляет большую проблему, с которой тоже предстоит разобраться.

— Ты сам, папа, просил не спускать глаз с Алекса, все время находиться рядом, пока его не накажут за воровство. — Илья резко поднялся и снял солнцезащитные очки. — Я бы сам отрубил мерзавцу руку за предательство семьи. Ты дал Алексу все, о чем можно мечтать, но ему было мало и хотелось еще больше денег, женщин, наркотиков. Вот он и зарвался. Да, мой двоюродный братец — настоящая сука. Сколько раз плевал нам в лицо, а ведь от тебя, папа, он не видел ничего, кроме добра!

— Алексей — сын двоюродной сестры твоей матери. Как же я мог ему не помочь? Знаешь, я ведь до последнего надеялся.

— Ты приютил его и Якова.

— Да, и Яков доказал, что я не зря поддержал его в трудную минуту. А Алексей? — Сергей пренебрежительно пожал плечами и с усмешкой продолжил: — Чего можно ждать от куриного дерьма? Вот и будет удобрять землю. Наркотики были его слабостью. Вот почему я проявлял такую строгость к тебе и сестрам. Нужно всегда помнить, что наркотики — это бизнес и ничего больше. Здесь и кроется причина его предательства. Ради наркотиков он воровал у семьи, предавал нас и свой род.

— Если бы я знал, то приехал бы вовремя, чтобы посмотреть, как он будет молить о пощаде, словно баба. Полюбовался бы на его смерть.

— Нам только той ночью сообщили об аресте Алекса и о том, что этот ублюдок снюхался с копами. Так что надо было торопиться, и я послал Якова с Егором проверить, дома ли он. Возможно, мы поспешили и надо было подождать. Но, как говорят американцы, в жизни случаются ошибки. А ты с Алексом и раньше не слишком-то дружил и в делах его не участвовал, ведь по сравнению с ним у тебя более утонченный вкус.

— Надо было не упускать его из вида, — задумчиво повторил Илья. — А та девушка, она меня заинтриговала. Такая юная, неиспорченная. И немного грустная. Мне она понравилась.

— Ну, девушек на свете хоть отбавляй, а эта, считай, покойница. Оставайся на ужин, порадуй меня и мать.

— С удовольствием.

6

Прошло две недели, и началась третья. Элизабет могла по пальцам сосчитать, сколько раз ей позволили выйти из дома. Всегда в чьем-то сопровождении.

Теперь она никогда не оставалась одна.

Элизабет, которая всегда жаждала общения, теперь обнаружила, что невозможность уединиться ограничивает свободу больше, чем необходимость сидеть в четырех стенах.

Ей принесли ноутбук, предварительно заблокировав доступ к электронной почте и выход в чаты. Из любопытства и от скуки она сломала блокировку. Не потому, что хотела с кем-то пообщаться, но сам факт принес чувство некоторого удовлетворения, и девушка тихо радовалась своему триумфу.

По ночам Элизабет снились кошмары, но она никому об этом не рассказывала.

Стоило попросить — и тут же привезли книги и диски. Элизабет проглатывала популярные романы, слушала музыку, которую так ненавидела мать, и благодаря этому должна была чувствовать себя более свободной. Но случилось наоборот: девушка лишь отчетливее поняла, как многого ее лишили в прошлом и как мало она знает об окружающем мире.