Наконец Джули отыскала столик размером с мелкую тарелку.

— Ну и народу! Господи, похоже, здесь собрался весь город. Нужно присмотреться к столику у танцпола. Нет, обалденно! И диджей зажигает. — Тут она обратила внимание на лицо подруги. — Эй, что с тобой?

— Очень жарко и много народа.

— Еще бы. Кому охота тащиться в пустой холодный клуб? Послушай, нам надо выпить, и я схожу в бар. Раз ты расплатилась с таксистом, напитки за мой счет. Заодно и оценю обстановку. И ты не теряйся, давай, присматривайся. Нас ждут два коктейля «Космос»!

Лишившись опоры в виде Джули, Элизабет сцепила руки. Знакомые признаки: паническая атака, клаустрофобия. Она сосредоточила внимание на дыхании. Лиз не поддается панике, потому что слилась с толпой, является ее частью. Она приказала себе расслабиться, постепенно, начиная с пальцев на ногах и мысленно продвигаясь все выше.

На уровне живота Элизабет достаточно успокоилась и уже могла примерить на себя роль наблюдателя. Владельцы и нанятый архитектор умело распорядились помещением склада, искусно используя урбанистические и индустриальные мотивы с трубами и старыми кирпичными стенами. Стойка бара, столы, стулья и табуреты из нержавеющей стали отражали вспышки света в такт музыке, что, по мнению Элизабет, служило дополнительным импульсом.

Открытые чугунные лестницы по обе стороны вели на второй уровень, тоже открытый. Люди толпились возле перил и теснились за столиками. Вероятно, там располагался еще один бар, ведь спиртные напитки приносят огромную прибыль.

А внизу, на широкой платформе, под вспышками огней в поте лица трудился диджей. Элизабет решила, что он тоже в некотором роде играет роль наблюдателя и, возвышаясь над толпой, получает со своего почетного места полный обзор происходящего. Длинные темные волосы диджея развевались в воздухе, на футболке красовалась какая-то символика, но Элизабет со своего места не могла рассмотреть ее значения. Просто яркое пятно агрессивного оранжевого цвета, выделяющееся на черной ткани.

Прямо под помостом, на котором усердствовал диджей, извивалось несколько девиц, призывно покачивая бедрами, словно приглашая к совокуплению.

Окончательно успокоившись, Элизабет прислушалась к музыке, и та ей понравилась. Тяжелый мерный ритм ударных сочетался с резким воплем гитар, в котором слышались металлические ноты. А еще доставляло удовольствие наблюдать, как танцующие движутся под эти звуки. Руки, поднятые вверх или стиснутые в кулаки и прижатые к бокам, как в боксерской стойке, перемещающиеся взад-вперед локти, ноги, энергично утаптывающие пол.

— Ух ты! Ну, просто кошмар! — Джули поставила на столик два бокала для мартини, наполненные розовой жидкостью, и уселась рядом с Элизабет. — Чуть не расплескала, пока добиралась сюда. Хорошо, что донесла, а то можно было бы умереть от расстройства. Каждый стоит восемь долларов. Прикинь?

— Алкогольные напитки обеспечивают самый высокий уровень прибыли в клубах и барах.

— Наверное. Но они и правда обалденные. Я немного отпила из своего бокала. Отпад! — Джули со смехом наклонилась к подруге. — Нужно растянуть их подольше, пока не подцепим парней, которые купят нам выпивку.

— С какой стати им за нас платить?

— А как же? Мы такие клевые. Попробуй, Лиз, а потом пойдем и покажем, на что мы способны.

Элизабет послушно отхлебнула из бокала.

— Вкусно. — Она сделала еще глоток. — И правда замечательно.

— Ну а я сегодня собираюсь оторваться по полной! Эй, мне нравится эта мелодия. Пора протрястись.

Джули снова ухватила Элизабет за руку.

Толпа танцующих сомкнулась вокруг девушек, и Элизабет закрыла глаза, отдаваясь музыке. Музыка, ничего, кроме музыки…

— А ты красиво двигаешься.

Элизабет с опаской открыла глаза и посмотрела на Джули.

— Что ты сказала?

— Знаешь, я боялась, что ты начнешь чудить, но ты такая грациозная и здорово танцуешь, — изрекла Джули.

— Ну, чувство ритма вообще-то свойственно многим людям, музыка у нас в крови, это племенное явление, и ее предназначение — служить стимулом. Все зависит от координации ног и бедер. А еще важно умение подражать. Я долго наблюдала за другими танцующими.

— Какая разница, Лиз…

Элизабет с удовольствием двигала бедрами, радовалась высоким каблукам, благодаря которым чувствовала себя могущественной и сильной. Ткань платья, трущаяся о кожу, приятно холодила и добавляла элемент сексуальности, мерцающее освещение создавало сюрреалистическую картину, и все вокруг поглощала музыка.

Дискомфорт от контакта с толпой исчез, и когда Джули игриво толкнула ее бедром, Элизабет не возражала и лишь весело рассмеялась в ответ на выходку подруги.

Девушки танцевали, возвращались к своему крошечному столику, пили «Космос», а когда подошла официантка, Элизабет с небрежным видом попросила принести еще два бокала.

— От танцев разыгралась жажда, — сообщила она Джули.

— Я уже слегка захмелела. А вон тот парень не сводит с нас глаз. Нет, не смотри в его сторону!

— Тогда как же мне его разглядеть?

— Уж поверь мне, мальчик клевый. Я начну строить глазки и встряхивать волосами, а потом ты, так небрежно, повернешься на стуле к нему лицом. Блондин с вьющимися волосами. Одет в облегающую белую футболку, черный пиджак и брюки.

— Ах да, я его уже видела у стойки бара. Он разговаривал с блондинкой в ярко-розовом платье с глубоким декольте. У парня золотая серьга в форме кольца в левом ухе и золотой перстень на среднем пальце правой руки.

— Господи, у тебя что, радар на спине? Прямо как у моей мамочки. По крайней мере, так она утверждает. Откуда ты знаешь, если даже не смотрела в его сторону?

— Говорю же, видела его у стойки бара, — терпеливо повторила Элизабет. — Обратила внимание, потому что, по-моему, блондинка на него сильно рассердилась. И вообще я все запоминаю, потому что обладаю эйдетической памятью.

— Это не лечится?

— Это вовсе не болезнь. — Вспыхнув, Элизабет вобрала голову в плечи. — Я поняла: ты просто пошутила. Обычно такое явление называют эйдетической или фотографической памятью, но определение не точное. Скорее, визуальная память.

— Ладно, плевать. Лучше приготовься.

Однако Элизабет гораздо больше интересовала Джули. Изящный наклон головы, загадочная томная улыбка и глаза, стреляющие в разные стороны из-под длинных ресниц. Вот Джули встряхнула головой, и ее шевелюра поднялась в воздух, а потом снова мягко опустилась на плечи.

Что это? Врожденное или тщательно отработанное поведение? А может, сочетание того и другого? Как бы там ни было, Элизабет не сомневалась, что сможет копировать манеры подруги, хотя и лишилась пышной шевелюры и встряхивать на данный момент нечем.

— Так, сигнал понят. Ах, какая у него чудесная улыбка! Господи, кажется, идет сюда! Нет, правда направляется в нашу сторону.

— Но ты же этого сама хотела, потому и посылала сигналы.

— Конечно. Но ему точно не меньше двадцати четырех. Делай, что и я.

— Как ты сказала?

Подражая Джули, Элизабет посмотрела на незнакомца, но улыбнуться не рискнула: сначала надо потренироваться.

— Не поможете разобраться с одной проблемой? — прозвучал рядом мужской голос.

— Возможно. — Джули снова встряхнула головой.

— Похоже, память стала меня подводить, обычно я помню всех красивых девушек, а вот вас я здесь вроде раньше не видел. Признайтесь, вы здесь впервые?

— Точно.

— А, тогда понятно.

— А вы, полагаю, частый гость в этом клубе.

— Бываю тут каждый вечер. Ведь я владелец клуба, — сообщил молодой человек, одаривая девушек ослепительной улыбкой. — Так что у меня свой интерес.

— Значит, вы один из Волковых? — машинально спросила Элизабет и тут же почувствовала, как под пылким взглядом незнакомца лицо заливает краска.

— Позвольте представиться — Алекс Гуревич, двоюродный брат Волковых.

— Джули Мастерс. — Джули протянула руку, которую Алекс галантно поцеловал. — А это моя подруга Лиз.

— Добро пожаловать на «Склад 12». Надуюсь, вы приятно проводите время?

— Музыка потрясающая.

К столику подошла официантка, но Алекс снял с подноса бирку с ценой.

— Красивым девушкам, впервые посетившим мой клуб, не разрешается платить за напитки.

Джули незаметно толкнула Элизабет ногой под столом.

— Тогда присоединяйтесь к нам, — предложила она, одаривая Алекса лучезарной улыбкой.

— С удовольствием. — Он что-то шепнул на ухо официантке. — Гостите в Чикаго?

— Нет, обе здесь родились и выросли, — сообщила Джули, отпивая из бокала. — Приехали домой на летние каникулы. Мы учимся в Гарварде.

— В Гарварде? — Наклонив голову, Алекс с изумлением рассматривал девушек. — Красавицы и умницы? Чувствую, что уже влюбляюсь. А если вы еще и хорошо танцуете, я пропал, утонул в бездне вашего очарования.

— Тогда вам понадобится спасательный круг, — улыбнулась Джули, снова отхлебывая из бокала.

Алекс рассмеялся, протягивая девушкам руки. Джули встала с места и тоже взяла его за руку.

— Ну, давай же, Лиз. Покажем, как лихо отплясывают девчонки из Гарварда.

— Но ведь приглашают тебя.

— Нет, вас обеих, — возразил Алекс, предлагая Элизабет руку. — И потому я чувствую себя самым везучим мужчиной в этом зале.

Элизабет хотела отказаться, но Джули за спиной у Алекса закатила глаза и скроила такую гримасу, что выбора не оставалось и пришлось принять приглашение.

Вообще-то Алекс не приглашал ее на танец, но Элизабет отдала должное его любезным манерам. Ведь мог оставить ее сидеть в одиночестве за столиком. Девушка постаралась включиться в танец, не мешая подруге. Да и какая разница? Она обожает танцевать, и музыка здесь превосходная. Какой приятный стоит вокруг гул, сколько новых запахов и ощущений!

Губы сами сложились в улыбку, не заученную и фальшивую, а самую что ни на есть искреннюю.

Алекс весело подмигнул. Его руки пристроились на бедрах Джули. Вдруг он жестом подал сигнал кому-то, стоявшему за спиной Элизабет.

Девушка не успела оглянуться, как этот человек уже взял ее за руку и стремительно развернул к себе лицом, так что она едва не потеряла равновесие.

— Мой братец, как всегда, жадничает. Отхватил двух красавиц, а мне не досталось ни одной, — произнес приятный голос с сильным русским акцентом. — Разве только сжалитесь надо мной и подарите танец…

— Я…

— Не отказывайте, прекрасная леди. — Незнакомец притянул ее к себе. — Только один танец.

Элизабет молча рассматривала неожиданно появившегося партнера. От изумления она утратила дар речи. Высокий, с красиво сложенным, сильным телом. В отличие от белокурого Алекса, яркий брюнет с длинными волнистыми волосами. На фоне смуглого лица глаза кажутся черными. Вот он улыбнулся Элизабет, и на щеках появились две ямочки. Сердце в ее груди затрепыхалось, как пойманная в силки птичка.

— Какое красивое платье.

— Благодарю. Я его только что купила.

— Мой любимый цвет. — Улыбка незнакомца стала еще шире. — Меня зовут Илья.

— А я Лиз. Да, Лиз. Приятно познакомиться, — сказала она по-русски.

— Взаимно. Так вы говорите по-русски?

— Да, немножко.

— Красивая девушка в платье моего любимого цвета, да к тому же знает русский язык. Определенно сегодня мне выпал счастливый билет. Какой дивный вечер!

«Нет, — подумала Лиз, глядя на Илью, который галантно прикоснулся губами к ее руке. — Сегодня мой счастливый вечер. Самый удачный, самый лучший вечер в жизни».

3

Потом они прошли в отдельную кабину. И все шло на удивление гладко, без сучка, без задоринки, а потому казалось настоящим волшебством. Таким же сказочным, как изумительный по вкусу розовый напиток в бокале, невесть откуда появившемся перед Элизабет.

Она чувствовала себя попавшей на бал Золушкой, и до полуночи оставалось еще так много времени.

Они сели за столик, Илья придвинул стул и, наклонившись к Элизабет, не сводил с нее глаз, будто не было вокруг ни толпы людей, ни грохота музыки. Во время разговора он слегка поглаживал ее по руке, и каждое прикосновение пальцев отзывалось дрожью во всем теле.

— Так какие предметы вы изучаете в Гарварде?

— Я учусь в медицинском колледже. — Элизабет поклялась, что ни за какие блага на свете туда не пойдет, но на данный момент ее слова недалеки от правды.

— Значит, решили стать врачом? На это уйдут долгие годы, верно? И каким же врачом вы собираетесь стать?

— Мать хочет, чтобы я пошла по ее стопам и работала нейрохирургом.