— Но…

— Ты когда-нибудь проходила курс лечения?

— Я не сумасшедшая.

— Разумеется, нет. Просто так спросил.

— С самого рождения за мной наблюдал врач, до шестнадцати лет, пока не пришлось уйти из дома. Мать наняла одного из лучших педиатров в Чикаго.

— Тогда у тебя тоже не было выбора.

— Не было, — вздохнула Эбигейл. — В планах матери не было варианта, где предполагалась бы возможность выбора.

Брукс посмотрел ей в глаза и поцеловал:

— Ты чудо, Эбигейл. Ты, рожденная бездушной, холодной женщиной, стала такой, какой я тебя вижу сейчас. Ты — чудо. Помни об этом. Закончишь свою историю, когда сможешь.

— Поцелуй меня.

— Ну, меня не надо просить дважды.

Брукс снова наклонился, взял ладонями ее лицо и нежно поцеловал в губы. Эбигейл ухватилась за его запястья, словно хотела удержать.

Неужели Брукс по-прежнему хочет ее целовать после того, что сейчас узнал?

А ведь Эбигейл не успела рассказать про Джона и Терри, про дом, где ее укрыли, и про распорядок дня. После недолгих колебаний поведала, как Косгроув учил ее игре в покер, а Линда делала прическу.

— Страшно подумать, но это было самое счастливое время в моей жизни. Я смотрела телевизор, слушала музыку, училась, готовила еду и говорила с людьми. А Джон и Терри… Знаю, это была их работа, но они стали для меня семьей.

А потом наступил мой день рождения. Я и не думала, что они знают или вообще вспомнят. А они приготовили подарки, купили торт. Джон подарил сережки. Когда мы с Джули ходили по торговому центру, я проколола уши. А он подарил мне первые в жизни настоящие сережки. Терри подарила изумительный свитер. И я поднялась к себе в комнату, чтобы примерить подарки. Господи, как же я была счастлива!

Эбигейл замолчала, обдумывая, как объяснить Бруксу то, что не сумела понять сама.

— Я чувствовала себя не так, как в тот день в торговом центре. Счастье было полным, не отравленным желанием сделать что-то наперекор матери и ложью. Это чувство было таким всеобъемлющим и глубоким… И я точно знала, что надену этот свитер и серьги в тот день, когда выступлю со свидетельскими показаниями. И уж коли не могу вернуть Джули к жизни, то хотя бы внесу свою лепту, чтобы восстановить справедливость. А потом стану такой, какая я есть, и не важно, какое имя я буду носить. Просто стану свободной.

А потом… Точно не знаю, что произошло. Могу только предполагать. Сколько раз я пыталась сложить фрагменты головоломки! Логичнее всего предположить, что Билл Косгроув и агент по фамилии Киган, который дежурил вместо Линды в ту ночь, прошли, как обычно, через кухню. Думаю, Терри была там одна, а Джон находился в гостиной. Должно быть, Терри что-то заподозрила или почувствовала. Не могу точно сказать. Они убили Терри или, возможно, на тот момент только ранили. Она успела предупредить Джона, и он все понял. Но Джон не мог подняться ко мне и остаться при этом незамеченным.

Я услышала стрельбу. Все произошло так быстро… Я выбежала из спальни и увидела Джона. Джон подошел, и я поняла, что он тяжело ранен, в ногу и живот. Он истекал кровью, но затолкнул меня обратно в спальню, а потом упал. Остановить кровотечение я не сумела. — Эбигейл глянула на свои руки. — Не могла остановить кровь. Я знала, что делать, но ничем не могла помочь. А времени у Джона оставалось все меньше. И он велел мне убегать. Собрать вещи, которые можно унести с собой, и удирать через окно. Полиции я больше не доверяла. Раз там служат Косгроув и Киган, могут быть и другие, связанные с бандитами. Я не хотела бросать раненого Джона — и все-таки послушалась его и убежала через окно, захватив деньги, ноутбук, кое-что из одежды и пистолет Джона. Собиралась позвать кого-нибудь на помощь. Если бы помощь подоспела вовремя, возможно, Джона удалось бы спасти. Не знаю, была ли к тому времени жива Терри. Я успела пробежать один квартал, и тут дом взлетел на воздух. Думаю, его планировали взорвать вместе со мной. Косгроув и Киган должны были сменить Джона и Терри, а потом они что-нибудь бы придумали и взорвали дом.

— И куда ты побежала?

— Домой. Мать уехала на работу, а повар в тот день взял выходной. Я открыла дверь ключом, который у меня остался, и решила спрятаться до прихода матери. И тут я обнаружила, что она разложила по коробкам все мои вещи, а от некоторых уже успела избавиться. Не знаю, почему это меня так расстроило.

— А я знаю.

— Потом я открыла ее сейф и забрала деньги, десять тысяч долларов. Я поступила нехорошо, украла у матери деньги и сбежала. И больше так и не вернулась домой. Я брела по улицам и старалась сообразить, как действовать дальше. Буря уже утихла, но дождь не прекратился, и было очень темно. Я понимала, что Джона и Терри нет в живых, и помнила последние слова Джона, когда он велел убегать. Тут мне на глаза попался стоявший у кофейни пикап с номерами штата Индиана, я забралась на заднее сиденье и спряталась под брезентом, а потом уснула. А когда проснулась, мы уже были в Терра-Хот. Я нашла мотель, расплатилась наличными и пошла в аптеку, чтобы купить краску для волос. После окрашивания волосы стали огненно-рыжими, и я уже не была похожа на себя. Потом я уснула и проспала очень долго, а когда проснулась, включила телевизор. Там как раз передавали последние новости, рассказывали о Джоне, Терри и взорванном доме. И обо мне тоже. Все решили, что я осталась в доме, и пытались найти наши останки. Я уже хотела позвонить в полицию, ведь у меня осталась визитная карточка детектива Гриффита, но в последнюю минуту испугалась. Решила подождать и, на всякий случай, купить одноразовый сотовый телефон. Весь следующий день я выжидала. Практически никуда не выходила, ела в номере, следила за новостями и пыталась выяснить подробности с помощью Интернета…

Эбигейл умолкла, переводя дыхание.

— И подробности не заставили себя долго ждать. Стало известно, что в доме меня не было. По одной из версий, меня похитили, а согласно другой — меня что-то разозлило, это привело к нервному срыву, и я застрелила Джона и Терри и взорвала дом. А Косгроув и Киган дружно поддержали эту версию и рассказали, как они опоздали всего на несколько секунд. К тому же Косгроув был ранен.

— Значит, Джон в него попал? И каковы были результаты баллистической экспертизы?

— Она была проведена досконально. Косгроув и Киган заявили, что свет погас, и потому неизвестно, кто именно в них стрелял, однако Косгроув успел вынести раненого Кигана. Якобы, когда он вызвал подкрепление, дом взорвался.

И я поняла, что надо снова убегать. Села в автобус, ехавший в Индианаполис. Поскольку средства у меня имелись, опять остановилась в мотеле и сделала себе новое удостоверение личности, а потом купила за наличные машину у торговца подержанными автомобилями и отправилась в Нэшвилл. Там три месяца работала официанткой. Потом снова перекрасила волосы, сделала новое удостоверение личности и двинулась дальше.

Эбигейл снова замолчала, собираясь с силами.

— В новостях ничего интересного больше не передавали, а взламывать сайты федеральных маршалов и ФБР я к тому времени еще не умела. По фальшивому удостоверению и поддельной академической справке я поступила в Массачусетский технологический институт, где стала изучать вычислительную технику и информатику, а также ряд других наук, которые считала полезными. Там я сошлась с одним парнем, отличным хакером. Мне до него было далеко, но я многому научилась. Я с ним спала, а потом, когда больше учиться было нечему, бросила. Думаю, я ему действительно нравилась, но уходя ограничилась прощальной запиской. Я переезжала с места на место, нигде долго не задерживалась, самое большее год. Изготавливала новые фальшивые удостоверения, меняла внешность, но это уже не столь важно.

А важно то, что меня ищут и хотят допросить по делу об убийстве двух федеральных маршалов.

Брукс молча поднялся с места и подошел к окну.

А у Эбигейл земля ушла из-под ног. Сейчас Брукс уйдет, бросит ее, и все будет кончено.

— А все эти годы ты следила за судьбой Косгроува и Кигана?

— Да. Киган несколько раз получал повышение.

— Значит, тебе известно, где они находятся и чем занимаются. Это поможет сэкономить время и силы.

— Не понимаю?

— Неужели ты думаешь, что мы оставим безнаказанными двоих мерзавцев, которые убили двух отличных копов и пытаются свалить вину на тебя? Ублюдков, по милости которых ты вынуждена столько лет бегать с места на место? И простить еще одного обнаглевшего убийцу с погаными дружками и сообщниками, у которого не дрогнула рука убить ни в чем не повинную девушку?

Эбигейл молча смотрела на Брукса, а потом прошептала:

— Значит, ты мне веришь?

— Господи, разумеется, верю! И поверил бы, даже если бы не был в тебя влюблен. Ведь совершенно очевидно, что ты говоришь правду.

— И ты по-прежнему меня любишь?

— Послушай, Эбигейл. — Брукс навис над ней и заставил встать. — Я хочу… нет, требую уважительного к себе отношения. Я не какой-нибудь недоделанный слюнявый хлыщ, готовый слинять, как только почует что-то неладное. Я любил тебя час назад, люблю и сейчас, буду любить и дальше, так что придется к этому привыкнуть. И не надо всякий раз мучиться подозрениями, что я тебя предам. Такое отношение оскорбляет и бесит.

— Прости.

— Так и быть, прощаю. — Брукс прижал ее к себе и поцеловал. — А где ты научилась так метко стрелять?

— Моим первым учителем был Джон. А потом я жила некоторое время в Аризоне и брала уроки у одного старика. Он был сторонником теории заговоров и проповедовал науку выживания. Интересный тип, но с неустойчивой психикой. Ко мне он относился с симпатией и многому научил. Потом я училась в нескольких университетах, всякий раз под разными именами. Учеба стала жизненной необходимостью.

— А что хранится в запертой комнате наверху?

— Я покажу.

Эбигейл с Бруксом поднялись по лестнице, и она отперла по очереди три замка.

— Это комната-сейф, — пояснила Эбигейл, открывая дверь.

Брукс отметил про себя, что здесь помимо прочего хранится целый арсенал оружия: пистолеты и револьверы, ружья и винтовки, множество ножей. Полки заполнены расфасованными продуктами и водой в бутылках. Кроме того, полностью оснащенный компьютер, как тот, что находится внизу, биотуалет, множество одежды, парики, краска для волос, батарейки и многое другое. Брукс ходил по комнате, удивляясь все больше. Карманные фонарики, консервы для собак, книги, саперный крюк, всевозможные инструменты…

— Ты все это сама собрала?

— Да. Нужно было срочно учиться выживать, что я и сделала. Вот здесь, в сейфе, хранятся несколько удостоверений личности и паспорта, а также наличные деньги, кредитные карты, бумага и ламинат, которые нужны для изготовления новых документов, если вдруг потребуется. И все это противозаконно.

— Ага, потом как-нибудь тебя непременно арестую. Ладно, вижу, ты женщина предусмотрительная и можешь за себя постоять. И сколько же все это продолжается?

— Двенадцать лет.

— Долго. Пора прекратить бегать.

— Этого я и хочу. Сегодня я подумала…

— Интересно что?

— Только это неразумно. У меня нет права на ошибку.

— Господи, Эбигейл, прекрати! — Брукс не смог удержаться от смеха. — Позволь себе хоть раз побыть неразумной.

— Получается замкнутый круг. Я заметила в Джастине Блейке черты Ильи, а у Линкольна Блейка — сходство с Сергеем Волковым. А еще постепенно обнаружила много общего между тобой и Джоном, того, что вызывает восхищение. И тогда вдруг поняла, что могу противостоять Блейкам, совершать правильные поступки, не впадая в панику и никуда не убегая. И мне пришло в голову, что как раз теперь настало время остановиться. Только не знаю, получится ли.

— Получится. Что-то мне захотелось пива. И надо подумать. Мы все рассчитаем и потом непременно уладим.

— Брукс…

— Сначала пиво, потом обдумывание, расчеты и улаживание. Вот так. Ты больше не одинока, Эбигейл, и к этому тоже надо привыкать. А какое твое настоящее имя?

— Элизабет, — выдавила она охрипшим голосом. — Элизабет Фитч.

— Не представляю тебя с этим именем. — Брукс, наклонив голову, смотрел на Эбигейл.

— Очень недолго меня называли Лиз.

— А, это другое дело. Мне привычнее Эбигейл, но под Эбигейл можно рассмотреть и Лиз. — Он подошел к Элизабет и взял за руку. — Что ж, приятно познакомиться, Лиз.

22

Брукс понимал, что после исповеди силы Эбигейл иссякли. Он пил пиво и размышлял, а Эбигейл прикорнула в уголке дивана. В камине потрескивал огонь, а ветер за окном стал усиливаться. Вероятно, надвигается буря.