Они шли, держась за руки, потом оторвались от толпы и взяли такси.

— Аэропорт имени Даллеса, — обратился Брукс к водителю.— «Американ эрлайнз».

— Господи, неужели и правда пожар? — спросила Эбигейл, имитируя нью-йоркский акцент.

— Понятия не имею, детка. Да нам-то какое дело? Все равно улетаем.

В аэропорту они вышли у терминала «Американ эрлайнз», зашли внутрь и, сделав круг, снова вышли на улицу и взяли такси до терминала частных чартерных рейсов.

— Нельзя винить федералов за то, что хотели увязаться за тобой, — заметил Брукс, когда они уже находились на борту самолета.

— Я и не виню.

— Какая сексуальная из тебя вышла блондинка!

Эбигейл улыбнулась и открыла ноутбук.

— Косгроув ответил.

— Уже? — Брукс удивленно наклонил голову.


Не знаю, кто вы, но вы пытаетесь шантажировать офицера ФБР. Дело будет передано для немедленного расследования.

— Обычный блеф, характерный для первого этапа.

— Да, — согласилась Эбигейл, — верное определение. Я замечательно играю в покер, и по иронии судьбы этому меня научил Косгроув.

— Что ж, ученица стала мастером и превзошла учителя.


Брукс внимательно следил за текстом, что появлялся на экране.


По упомянутому делу ты связывался с Волковыми через Рудольфа Янкевича, который в данный момент отбывает срок в Джолиете. Не сомневаюсь, твоего непосредственного начальника эта информация заинтересует. Плата возросла до семидесяти пяти тысяч долларов и будет увеличиваться на двадцать пять тысяч всякий раз, как ты надумаешь прислать очередной ком дерьма. В твоем распоряжении тридцать шесть часов.

— Ком дерьма?

— В данной ситуации грубые выражения вполне уместны.

— Как я люблю тебя!

— Я знаю, как звучит слово «дерьмо» на нескольких языках, и тебя могу научить, — улыбнулась Эбигейл.

— Не терпится поскорее узнать.

Она отправила сообщение и вздохнула.

— Жду не дождусь, когда приедем домой и заберем Берта.

* * *

Вот, оказывается, как бывает, размышляла Эбигейл, сидя на задней веранде с бокалом вина в руках. У ее ног пристроился Берт.

Тишина и покой, а одиночества нет. Рядом, на купленном по пути домой втором стуле, сидит Брукс.

— Как думаешь, привыкну я когда-нибудь к нормальной жизни, где не надо менять имя и внешность? Чувствовать себя в безопасности и все время быть с тобой?

— Привыкнешь. Ты уже и сейчас многое воспринимаешь как само собой разумеющееся.

— Трудно представить. Ну теперь ждать недолго.

— Мы оба готовы.

Эбигейл сидела так еще некоторое время, любуясь цветущим садом и виднеющимся вдали лесом. Еще один тихий вечер на исходе весны, плавно переходящей в лето.

— Пойду приготовлю ужин.

— Брось, не надо. Найдем что-нибудь перекусить.

— А мне хочется приготовить что-нибудь вкусное. Пусть это станет частью повседневной жизни, нашего распорядка дня.

— Хорошо сказано, — одобрил Брукс.

По мнению Эбигейл, человек, не способный оценить радость повседневных рутинных дел, никогда не поймет, как драгоценен каждый их момент.

Она собрала все необходимые продукты и обрадовалась, когда на кухню пришел Брукс, присел на краешек стола и стал развлекать ее разговорами. Эбигейл порубила помидоры черри и базилик, измельчила чеснок и порезала узкими полосками сыр моцарелла. Потом добавила сладкого перца, залила оливковым маслом и оставила мариноваться. Забавы ради решила приготовить итальянскую горячую закуску-ассорти «Антипасто».

— Пожалуй, надо бы приобрести еще одну собаку, щенка. Чтобы Берту была компания. Ты сам можешь придумать ему имя.

— Две собаки, замечательно! — Брукс на мгновение задумался. — Назову щенка Эрни.

— Почему Эрни?

Брукс откусил украденный с противня горячий сладкий перец.

— Берт и Эрни. Маппеты с «Улицы Сезам».

— А, телепрограмма для детей. А Берт и Эрни друзья?

— Больше чем друзья, но поскольку программа детская, будем считать их добрыми друзьями.

— Я назвала Берта в честь Альберта Эйнштейна.

— Надо было давно догадаться.

— Он очень умный.

В этот момент с компьютера поступил сигнал.

— Входящее сообщение. — Радости повседневной жизни отступили на задний план.

Эбигейл подошла к компьютеру и приняла сообщение.


— Косгроув заглотнул наживку.


Шантажируя меня, шантажируешь Волковых. Тебе не удастся попользоваться деньгами. Не доживешь. Отвяжись и живи дальше.

— Этим сообщением он разоблачает свою связь с Волковыми. Конечно, этого мало, но для начала неплохо.

— Давай я отвечу, — предложил Брукс.

После секундного колебания Эбигейл одобрительно кивнула.


— Да, так даже лучше.


Расскажи Волковым, что тебя шантажируют, и тебя тут же уничтожат. Плати немедленно и живи дальше. Плата сто тысяч долларов, в твоем распоряжении двадцать восемь часов.

— Я отправлю.

Брукс уступил место у компьютера и внимательно следил, как Эбигейл колдует над клавиатурой.

— Он снова станет блефовать, пропустит указанный срок, посмотрит, что будет.

— Нет, блефовать он не осмелится. — Брукс наклонился и поцеловал ее в маковку. — Косгроув сейчас трясется от страха и в следующем сообщении будет требовать гарантий, что мы прекратим вымогательство и не станем больше требовать денег.

— Но это неразумно. — Отправив сообщение, Эбигейл повернулась на кресле к Бруксу. — Ведь мы занимаемся мошенничеством, вымогаем деньги, так о каких гарантиях может идти речь? Очередное сообщение обойдется ему еще в двадцать пять тысяч. Он либо согласится заплатить, либо не отреагирует на сообщение.

— Спорим на десять долларов.

— Прости, что ты сказал?

— Ставлю десять долларов на то, что Косгроув расхнычется и станет просить гарантий.

— Хочешь держать пари? — нахмурилась Эбигейл. — Но это неправильно.

— Боишься проиграть свои денежки? — хмыкнул Брукс.

— Глупая затея, и ничего я не боюсь. Значит, на десять долларов.

Брукс поднял ее с кресла и закружил в танце.

— Что ты делаешь?

— Хочу посмотреть, как мы будем выглядеть на свадьбе, когда пойдем танцевать.

— Я прекрасно танцую.

— Вижу.

Эбигейл закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

— Странно танцевать без музыки, да еще когда мы держим пари и сочиняем такую важную пьесу.

— Неужели странно?

— В общем, не очень. — Прозвучал сигнал принятого сообщения, и Эбигейл в изумлении открыла глаза. — Так быстро!

— Косгроув на взводе. Скользкая ситуация.

— Не понимаю, что это означает.


— Бейсбольный термин. Позже объясню, а сейчас давай посмотрим, что он пишет.


Откуда мне знать, что вы не продолжите вымогательство? Давайте обговорим детали.

— Глупый ответ, — посетовала Эбигейл.


— А ты проиграла десять долларов. Пиши кратко:


Никаких гарантий и сделок. Плати сто двадцать пять тысяч. Пошел обратный отсчет.

Эбигейл некоторое время внимательно изучала лицо Брукса: слегка искривленный нос, карие глаза с золотисто-зелеными искорками, взъерошенные темные волосы, нуждающиеся в хорошей стрижке.

— Из тебя получился бы прекрасный вымогатель.

— Спасибо, дорогая.

— Пока Косгроув думает, поставлю на огонь спагетти. Ведь сейчас он думает, что делать дальше.

— Трясется от страха, пьет и гадает, кто его прищучил. — Брукс ясно представлял себе эту картину. — Возможно, подумывает смыться. Строить планы побега времени нет, а потому он заплатит, а уж потом будет думать.

Брукс схватил с подноса маслину и положил в рот, а потом наполнил бокал Эбигейл и, когда та отвернулась, бросил ломтик «пепперони» Берту.


Сварились спагетти, и, когда Эбигейл промыла их, с компьютера снова поступил сигнал.


Одноразовый платеж. Если станешь требовать еще, сообщу Волковым. Спеши тратить деньги, я с тобой рассчитаюсь.

— Треп!

– Как хорошо ты понимаешь этого человека.

— Работа такая. Чтобы ловить паршивцев, надо знать, что они собой представляют. А куда он переведет деньги?

— У меня есть для этой цели счета. Как только деньги поступят, сразу переведу их на благотворительные цели, в пользу детей полицейских, погибших на службе.

— Такое решение заслуживает всяческого одобрения. Не хочу обижать детей, но…

— У тебя другое предложение?

— Киган. Можно перевести деньги Косгроува на счет Кигана?

— Ой! — Лицо Эбигейл просияло, будто она получила в подарок украшение с драгоценными камнями. — Блестящая мысль!

— И у меня бывают моменты просветления.

— Какие там моменты! Это бросает подозрение и на Косгроува, и на Кигана, а у ФБР появляется повод вызвать их обоих для допроса.

— Милая, они оба обделаются.

— Точно. И конечно, я могу перевести деньги на счет Кигана. Это займет несколько минут.

— Не торопись, мы с Бертом ненадолго прогуляемся, пока ты работаешь.

Направляясь к двери, Брукс прихватил еще пару ломтиков пепперони: один для себя, второй — для Берта. Прекрасный вечер для прогулки. Заодно надо проверить, как идут дела в саду, наметить работу на следующий выходной.

— Это наш дом, — обратился он к Берту. — Сама судьба привела сюда эту женщину, и мне было предначертано ее найти. Знаю, что она на это ответит. — Брукс потрепал пса по загривку. — Только она не права.

Берт прислонился к его ноге, как часто бывало с Эбигейл, и Брукс улыбнулся.

— Да, дружище, мы-то с тобой знаем, что к чему, верно?

Они обошли вокруг дома, и в дверях их встретила Эбигейл.

— Все готово. И ужин тоже.

Вы только посмотрите на нее! Женщина с пистолетом за поясом. У нее чудесная улыбка, а на столе ждут горячие спагетти.

Да, Брукс точно знает, что к чему.

— Ладно, Берт, пойдем ужинать.

* * *

Брукс потратил значительную часть утра на встречу с обвинителем по делу Блейка.

— Мальчик просит о снисхождении. — Большой Джон Симпсон, человек хитрый, мечтающий о политической карьере, чувствовал себя в кабинете Брукса как дома и вел себя, пожалуй, слишком развязно.

— И вы идете ему навстречу?

— Пожалейте деньги налогоплательщиков. Пусть признает себя виновным в нападении на офицера полиции, оказании сопротивления и нарушении границ частных владений. Посадите его за вандализм в номере отеля и за нападение на служащих. Единственное снисхождение — не упоминать смертоносное оружие. Мы не стали бы тормозить дело о покушении с целью убийства. Парень получит пять-семь лет с обязательным посещением консультаций психолога.

— А отсидит два с половиной или три года.

Большой Джон Симпсон закинул ногу за ногу, выставляя на обозрение начищенные до блеска туфли.

— Если он будет хорошо себя вести и выполнять все требования. Вас такое решение удовлетворит?

— А это имеет значение?

Большой Джон Симпсон только пожал плечами, продолжая попивать кофе.

— Я просто задал вопрос.

Брукс тоже знал, что дела о покушении с целью убийства не тормозятся. Немного поразмыслив, Брукс решил, что пара лет за решеткой либо сделают из Джастина хотя бы подобие приличного человека, либо поспособствуют его окончательному падению.

В любом случае Бикфорд избавится от этой напасти на несколько лет.

— Да, меня устраивает. А как насчет папаши?

— Ведущие городские адвокаты суетятся вовсю, но против фактов возразить нечего. Дело явно пахнет тюрьмой. У нас есть записи телефонных разговоров, подтверждающие, что Блейк вызвал Тайбола Крю. Три независимых свидетеля видели грузовик Крю возле дома Блейков в тот день, о котором идет речь. Изъяты деньги, переданные Тайболу, и на многих купюрах отпечатки пальцев Линкольна Блейка.

Большой Джон Симпсон сделал паузу.

— Он утверждает, что нанял Тая для какой-то работы по дому и заплатил ему аванс, так как Крю нуждался в деньгах.

— Kosseh sher.

— Что-что?

— «Дерьмовый треп» на языке фарси.

— Точно сказано, — хмыкнул Большой Джон. — На каком языке ни скажи, а выходит дерьмовый треп. Можно найти уйму свидетелей, которые подтвердят под присягой, что Блейк никогда не платит авансом и всегда берет с людей расписку. Конечно, Тай изрядно накачался, но он не изменил ни слова в своих показаниях. Так что…