Раньше Биллу казалось, что он просто не выживет, если потеряет Цзинь-Цзинь. Но он и здесь ошибался. С этим можно справиться. Конечно, будет больно, но постепенно он привыкнет жить без нее. И она тоже привыкнет.

Старухи почти скрылись в воротах зала отправления.

Наверное, можно привыкнуть ко всему. Или почти ко всему.


В самолете на Гуйлинь он был единственным пассажиром.

Стюардесса сидела рядом с ним. Когда самолет начал снижаться, она вцепилась Биллу в руку. Колеса шасси ударились о взлетную полосу, затем самолет подпрыгнул и снова опустился на бетон, попав в плотную водяную стену. Билл слышал, как вода заливает шасси, норовя утащить самолет в сторону, развернуть поперек полосы или даже опрокинуть. Но летчик включил усиленное торможение. Душераздирающий скрежет, и стена брызг стала опадать. Пока самолет подруливал к аэровокзалу, стюардессу вытошнило в бумажный пакет. Билл приник к иллюминатору. За окном — сплошная пелена тропического ливня. Уже который день подряд здесь шли дожди, и никто не знал, наступит ли им конец.

В зале ожидания царили толкотня и давка. Похоже, все население Гуйлиня торопилось покинуть город. Полицейские в зеленой униформе пытались хоть как-то регулировать этот хаос. Билл начал пробираться к выходу, ежесекундно рискуя быть сбитым с ног и раздавленным.

Столы фирм, предлагавших автомобили напрокат, опустели. Билл вышел наружу и направился к стоянке такси. Там не было ни одной машины. Он ждал, слушая ветер и не зная, что делать дальше. Ветер завывал жалобно и предостерегающе. Через несколько минут к стоянке подкатила старенькая «сантана». Еще одна семья, торопящаяся покинуть Гуйлинь. Когда они вытащили многочисленные чемоданы и расплатились с таксистом, Билл просунул голову в окошко.

— Мне надо в Яншуо, — сказал он водителю. — В деревню… она вблизи Яншуо.

Билл только сейчас сообразил, что не знает названия деревни, где жил отец Цзинь-Цзинь. Но он запомнил дорогу и сможет подсказать водителю, куда ехать.

— Нельзя в Яншуо, — на ломаном английском ответил таксист. — Дороги в Яншуо закрыты.

Билл достал бумажник, вытащил оттуда всю наличность и сунул в ладонь водителя, согнув ему пальцы. Водитель смотрел на смятые купюры, скаля желтые кривые зубы. У него было тяжелое, смрадное дыхание.

— Дороги закрыты, — извиняющимся тоном повторил таксист, однако деньги не возвратил.

— Тогда как можно ближе к Яншуо, — попросил Билл, забираясь в машину.

Водитель что-то бормотал себе под нос. По ветровому стеклу хлестал косой дождь. Даже не косой, а почти боковой.

Боковые струи. Билл никогда еще не видел боковых струй. Откуда же тогда дует ветер, заставляя дождь ложиться почти горизонтально?

Такси тронулось. Навстречу двигалась вереница машин. Рядом шли пешеходы. Все они направлялись в аэропорт. Повсюду валялись чемоданы, брошенные их владельцами или сорванные с багажных стоек на автомобильных крышах, обломки деревьев и обрывки рекламных плакатов. Деревья, щиты и растяжки с рекламами обычно становятся первыми жертвами тайфуна.

Билл смотрел из окна «сантаны» на совершенно незнакомый ему Гуйлинь. Наверное, это и есть настоящий Гуйлинь; а тот, где они тогда гуляли с Цзинь-Цзинь, был просто их мечтой.

Вершины известняковых гор скрывались в тумане. Река, вырвавшаяся из берегов, до неузнаваемости изменила весь окрестный ландшафт. Прямоугольники рисовых полей превратились в озера. Казалось, они всегда были озерами. Там, где некогда рыбачил старик с бакланом, стояла громадная баржа, груженная песком. И вдруг, как от удара невидимой молнии, баржа раскололась пополам.

Билл вгляделся, думая увидеть матросов, торопящихся покинуть тонущее судно. Но на барже никого не было. Обе половины быстро опускались под воду. Вскоре уже ничего не напоминало ни о барже, ни о песке. Билл даже протер глаза: не привиделось ли ему это?

Полицейских здесь не было. Дорога контролировалась солдатами Народно-освободительной армии. Несколько солдат вылавливали что-то из реки. Издали это казалось мешком. Но когда они вытянули из воды свой груз и отнесли к обочине, уложив на брезент, Билл понял, что это вовсе не мешок, а труп их погибшего товарища.

— Нельзя ехать в Яншуо! — крикнул водитель, морщась при виде распухшего трупа.

— Поезжай дальше! — выкрикнул в ответ Билл.

«Я начинаю вести себя, как председатель Сунь», — подумал он.

Он понимал таксиста. Деньги получены. Теперь самое время высадить этого «большеносого идиота» и возвращаться в Гуйлинь. Но эта «сантана» для него сейчас — единственная возможность добраться до Цзинь-Цзинь.

Билл не сомневался, что они обязательно достигнут самой деревни. Однако вскоре на пути оказался импровизированный блокпост — тяжелый армейский грузовик, поставленный поперек дороги. Солдат махал им флажком, требуя остановиться. Таксист затормозил. Солдат просунул голову в окошко и что-то произнес. Судя по приказному тону, он требовал немедленно поворачивать назад. Дорогу за спиной солдата скрывала бурая масса оползня.

Водитель что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы.

— Есть какая-нибудь другая дорога? — спросил у него Билл. — Есть другая дорога на Яншуо?

— Только эта, — огрызнулся водитель, ударив ладонью по рулю.

Солдат снова что-то крикнул ему, но уже более требовательно и сердито. Так оно и есть: требует уезжать. Водитель стал разворачиваться.

— Мне надо в Яншуо, — упрямо повторил Билл.

Таксист посмотрел на него, как на капризного малыша, требующего невозможного, и выдал короткую фразу. Эта фраза часто звучала в американских боевиках и блокбастерах. Так всегда говорили лихие парни, веля кому-то отстать от них или убираться прочь.

Билл стащил в руки часы.

— Посмотри! Тебе нравятся эти часы? Они дорого стоят. Кучу денег. Возьми их и найди другую дорогу.

Таксист вскинул руку. У него уже были часы, «Ролекс». Конечно, не настоящий «Ролекс», но его устраивала и копия. Часы Билла его не интересовали. Тогда Билл раскрыл пустой бумажник и предложил таксисту черную кредитную карту «Америкэн экспресс». Водитель отвернулся.

Билл выбрался из машины и направился к солдатам. Сумку он оставил на заднем сиденье. Кто-то схватил его за руку. Билл обернулся и увидел рыжеволосую молодую западную женщину. Она говорила с ирландским акцентом. Наверное, приехала сюда с отрядом волонтеров. Билл слышал о таких.

— Дорога перекрыта из-за эпидемии, — сказала она. — Сразу целый букет: тиф, тропическая лихорадка и малярия.

Билл вежливо кивнул и пошел дальше. Женщина что-то кричала ему вслед, но ветер относил слова. Он подошел к солдатам. Совсем молоденькие, почти мальчишки.

У каждого из солдат через плечо висела винтовка. Они не заметили Билла, поскольку все их внимание было поглощено оползнем. Билл прошел мимо. Из бурой груды песка и глины торчала детская ручонка. Билл похолодел от ужаса, но продолжал идти, пригибаясь от ветра. Теперь солдаты заметили его. Они что-то сердито пролаяли по-китайски. Ирландка тоже орала, повторяя, что туда нельзя. Билла схватили за руку. Он обернулся и слегка оттолкнул солдата. Всего лишь оттолкнул. Тот попятился назад, ловким движением сдернул с плеча винтовку и ударил Билла прикладом по лицу.

Билл не упал, хотя у него и подкосились ноги. Он зашатался, словно пьяный. Перед глазами плясали желтые и красные вспышки. Удар пришелся по правой скуле; точнее, скула приняла на себя основную часть удара, однако досталось и правому глазу. Голова превратилась в шар, надуваемый болью.

Когда желтые и красные вспышки потускнели, мир для него разделился на две части. Левая половина оставалась привычной, а правую заволокло туманом, в котором плавали черные звезды.

Билл ответил солдату слабой, болезненной улыбкой, повернулся и пошел обратно к дороге. Солдат бдительно следил за ним, держа винтовку, как палку, чтобы в случае чего снова вразумить этого непонятливого «большеносого идиота». Такси уехало. Ирландка стояла на прежнем месте.

— Люди заражаются от стоячей воды, — громко проговорила она, продолжая их разговор. — Отсюда все болезни. Гнилая вода и малярийные комары.

Билл не понимал, о чем это она. Он не мог думать о болезнях. Правая половина лица отчаянно саднила. Черные звезды поднимались и опускались, как на приливной волне.

— Скажите, есть какая-нибудь другая дорога до Яншуо? — спросил он ирландку, осторожно трогая скулу.

Пальцы ощутили кровь, но ее было немного. Билл без конца моргал, стремясь прогнать черные звезды, но они продолжали плавать прямо перед ним. Где-то в глубине шевельнулся страх. Билл закрыл правый глаз. Левый продолжал нормально воспроизводить окружающий мир.

— Мне очень нужно попасть в Яншуо.

Женщина с сочувствием поглядела на него.

— У вас там семья? — спросила она.

Билл не знал, как ей ответить.


Он спустился с холма, стараясь не поскользнуться. Теперь и солдаты, и заваленная дорога остались сверху. Билл вспомнил, как Цзинь-Цзинь рассказывала ему о срубленных деревьях. Кое-где их пни выглядывали из-под буро-коричневой земляной реки. Казалось, сказочный великан вначале опрокинул этот холм, а затем неуклюже поставил на место. Правый глаз заплыл, и потому черные звезды уже не так беспокоили Билла.

В одном месте он все же поскользнулся и упал, въехав ладонями и коленками в жирную чавкающую глину. Ухватившись за торчащий пень, Билл медленно поднялся. Падение заставило его держаться осторожнее и спускаться не по прямой, а по диагонали, широко расставляя ноги.

Миновав оползень, Билл снова поднялся на дорогу. Она была пуста. В одном месте он увидел опрокинутую телегу, в другом — покореженный старый велосипед. Над головой слышался шум вертолета. Билл продолжал идти. Ему казалось, что он помнит дорогу, но он едва не прошел мимо деревни.

Река стала вдвое шире. Палатки исчезли. Поля тоже. Оползень поглотил здание местной школы. Билл озирался по сторонам, узнавая и не узнавая эти места.

Вон там, насколько он помнил, тянулись маленькие квадратики рисовых полей, похожие на шахматную доску. Их сменило бурое, тускло поблескивающее озеро. Откуда-то донесся странный шум, похожий на угрожающее рычание. Казалось, звук исходит из недр земли. Билл не понимал его происхождения, но подземный гром не предвещал ничего хорошего. Ему стало страшно, очень страшно. Он успокаивал себя тем, что все-таки добрался до деревни. Теперь надо искать лачугу ее отца.

Деревня была пуста. Возможно, Билл слишком поздно добрался сюда. Возможно, кого-то успели эвакуировать. Или, боясь заразиться, солдаты вообще здесь не появлялись? Скорее всего, так.

Потом он увидел лачугу отца Цзинь-Цзинь, подпертую толстыми бревнами. Соседний дом исчез. Просто исчез, словно его никогда и не было. Билл снова услышал гул. Наконец он понял: это оползень. Глиняная стена продолжала надвигаться.

На ладонь сел комар с черно-белыми полосками на брюхе. Билл торопливо прихлопнул его. В небе тарахтели вертолеты. Билл прикинул, что за десять минут отсюда можно долететь до Гуйлиня. Но сколько ни кричи, сколько ни маши руками, ни один вертолет все равно не опустится сюда.

На койке лежал отец Цзинь-Цзинь. Его трясло. Сама Цзинь-Цзинь примостилась с краю, качая Чо-Чо. Билл смотрел на них, не веря своим глазам. Цзинь-Цзинь отправилась помогать заболевшему отцу! Казалось бы, после стольких лет издевательств у нее должны пропасть все дочерние чувства. Но это по мнению Билла. Цзинь-Цзинь рассуждала по-своему.

— Вильям, — сказала она, ничуть не удивившись его появлению. — А что у тебя с лицом?

Он посмотрел в щербатое зеркало на стене. Правый глаз заплыл целиком, скрытый под черно-лиловым мешком. Билл отвернулся от зеркала. Главное, пропали черные звезды. А левым глазом он увидел сыпь на лицах деда и внука.

— Что с ними? — спросил Билл.

— Заболели от комаров. И от плохой воды.

Тропическая лихорадка. Ирландка была права.

Билл обнял Цзинь-Цзинь. За хлипкими стенами лачуги рычал и гремел оползень. Тонны липкой, тяжелой глины, готовые поглотить и этот крошечный островок жизни.

Там, на дороге, оползень казался скорее препятствием, чем реальной угрозой. Потом ему вспомнилась торчащая детская ручонка. Возможно, это случилось сегодня. Или вчера.

Гул усиливался.

— Нужно срочно уходить! — Билл отстранил китаянку и повернул голову на звук. — Ты слышишь, Цзинь-Цзинь? Уходить, и как можно скорее.

— Солдаты придут за нами. — Она указала на потолок. — Это вертолеты. Они спустятся и заберут нас.

— Никто за нами не придет, — возразил Билл.

Что-то было не так, но он никак не мог понять, что именно. Билл смотрел на Цзинь-Цзинь, пытаясь сосредоточиться и думать связно.