Кира Шарм - Моя любой ценой

   И даже не любовница я ему. Никто. Черт знает, зачем воспользоваться мной решил. Может, хотелось ему очень тогда. На адреналине, на первобытных инстинктах. А я просто оказалась под рукой, вот он и воспользовался.

   « Ублажать меня. И молчать. Пока не надоест»

   Вот они, его условия!

   Вот почему слово « любовница» произносит так, что у меня кожа от его тона инеем покрывается.

   Какая я, к черту, любовница ему?

   Просто игрушка! Так, зверек для развлечения, если рядом не окажется кого-нибудь получше…

   – Козырь, значит, у тебя теперь в руках? – кулак снова впечатывается в стену за миллиметр от моего уха. Опять нависает. Опять искры из глаз . Дыры во мне выжечь будто пытается.

   – Ты сам устроил мне эту популярность! – почти кричу ему в лицо. Не могу больше сдерживаться.

   С ним я постоянно такая. Ни в чем сдержаться не могу. Весь здравый смысл вылетает разом.

   И вот про козырь этот – тоже зря сказала.

   Но ведь я думала об этом.

   Пусть это все и бесконечный, страшный позор. Но ведь теперь меня так просто не убить? Я больше не безымянная, никому не нужная и неизвестная студентка! Если я так просто пропаду вдруг, разве у Севера не спросят, где та, с которой он провел ту памятную ночь?

   – И что? – в его голосе звучит отвратительная насмешка. – Успела себя почувствовать звездой? Звездная болезнь, я смотрю, уже наступила.

   Жаль, что пятиться больше некуда. А стена не таит в себе потайной дверцы. Он впечатывается в меня снова, так, что я все его мышцы ощущаю. Напряженные донельзя. До невозможности.

   – Несчастные случаи и со звездами, Даша, происходят, - дергаюсь, как от удара, когда его пальцы опускаются  на мое лицо.

   Но он просто ведет ими – по щеке, вниз, обводит контур губ…

   Черт! Мне тут смертельно угрожают, а я снова поддаюсь его ненормальной какой-то магии! Ловлю жар, который вдруг обрушился на губы до боли. И почему-то непроизвольно сжимаю ноги… да что ж такое происходит?!

   – Если наш договор теряет силу, ты оказываешься за пределами моего влияния. Я не смогу следить 24 часа в сутки за тем, что с тобой происходит.

   Судорожно сглатываю, покрываясь новыми мурашками от того, как его пальцы опускаются вниз, по шее.

   И пусть я не обнажена, пусть на мне все же остается еще футболка, но ощущение такое, как будто я прикасаюсь обнаженными кончиками сосков к его раскаленной коже. Или это просто тело помнит те самые прикосновения, превратившие меня в пар и теперь подбрасывает их мне, как наяву?  

   – Так как? – его голос отрезвляет, снова возвращая в реальность, которая уже успела подернуться для моего сознания какой-то странной дымкой.

   Он снова отходит.

   Я остаюсь одна стоять у стены.

   Просто делает несколько шагов назад, продолжая так странно осматривать меня с ног до головы.

   Но почему у меня такое ощущение, будто меня только что отшвырнули? Бросили, толкнув прямо в какое-то вязкое болото, из которого я не в силах выбраться? Хлестко. Жестко. Жестоко.

   – Ты можешь уйти прямо сейчас, Дааша. Не надо было выдумывать целую постановку для этого. Зато благодаря тебе я увидел, чего стоит моя вышколенная охрана. Правда, надо сделать поправку на то, что охраняли они тебя, а не сторожили, чтобы ты не сбежала. Цель у них другой была. Твоего побега никто не ждал. Но это их не оправдывает. Считай, что за это я спишу тебе твою провинность и санкций применять не буду за то, что нарушила договор.

   Отходит совсем далеко. Настолько, что я перестаю ощущать жар его кожи, его дыхание на своем лице.

   Будто сеть с меня сбросили. Даже дышать начинаю иначе. Прихожу в себя, пусть и не до конца.

   В голове – бардак, калейдоскоп, мысли вертятся обрывочно, рвано.

   Вся ситуация начинает переворачиваться. Выглядеть теперь совершенно по-другому.

   – Я не угрожаю тебе. Просто объясняю, в какой ситуации ты оказалась. Ты же умная девочка, Даша, как оказалось вдруг. Должна понимать. Твой звездный статус и случайная популярность тебя не спасут. Разве что твои похороны тоже выйдут звездными. По всем каналам покажут.

   Хватаюсь за горло, чувствуя, как будто меня давит какая-то невидимая удавка, которую срочно нужно с себя содрать, иначе задохнусь.

   Конечно, все верно он говорит.

   Гордей не навредит мне пока он отвечает по приказу Севера за мою сохранность. Пока я здесь, с самим Владом.

   Но что ему мешает кого-то нанять? С кем-то договориться?

   Меня может сбить какая-нибудь невзрачная машина, кирпич может свалиться на голову, - да все, что угодно! Север за всем не уследит, это правда. А сам Гордей в это время может быть даже в другой стране! Или с Владом. Вот прямо здесь. В этой комнате.

   Холодею, понимая, что с любой стороны ничего хорошего меня не ждет.

   – Выбирай в последний раз, Даша.

   Черт, - ну почему он раз за разом произносит мое имя?

   Причем так, как будто физически ко мне прикасается? Как будто сдавливает мне виски?

   – Или ты остаешься на моих условиях. Но тогда придется ответить за этот побег, и я не буду больше таким добрым. Или уходишь прямо сейчас. Даже одежду тебе нормальную выдам. И денег дам на такси. Ну? Что ты решила?

   Я слишком долго, наверное, молчу. Он начинает злиться. Это слышно по его интонации.

   – Я… - еле выдыхаю, прикрыв глаза. Собственные слова звучат как приговор.

   – Что? Я не слышу, Даша.

   – Я остаюсь, - бормочу, прочищая горло. Стараюсь, чтобы мой голос прозвучал громче, но ничего не выходит. На грани слышимости, один шелест выдоха.

   – Ты понимаешь, что входит в твои обязанности? На каких условиях?

   – Да, - киваю, по-прежнему не открывая глаз.

   – Хочу услышать.

   – Молчать, и… И ублажать тебя, - роняю совсем почти беззвучно.

   В мыслях даже это звучит ужасно, а когда произношу вслух…

Быть со мной так ужасно, что ты раздумываешь о риске смерти?

   Он снова оказывается рядом, прижимается к моей груди, а мои щеки заливает жгучей краской, как только на кожу ложится его дыхание.

   Мотаю головой, прикусив губу.

   Он не прикасается, но в голосе совсем нет ярости. Даже… Какая-то еле уловимая горечь?

   Хотя, мне наверное, просто показалось.

   Этому мужчине не может быть важно, что я думаю и что чувствую.

   Это мне, наверное, нужно заботится о том, чтобы нравится ему. Он ведь безупречен, совершенно идеален, особенно, если не знать о нем тех тайн, которые я случайно узнала! Вокруг него сотни лучших женщин столицы… И я наверняка очень быстро ему надоем…

   Я должна о таком переживать, я должна бояться не быть желанной. А вовсе не он.

   – Снимай с себя эти тряпки, - снова выпускает меня из своего плена, отстраняясь. Скрещивает руки на груди.

   Опять сталь. Снова приказ. И злые искры в черных глазах.

   Даже воздух вокруг нас такой раскаленный, что, кажется, сейчас просто взорвется.

   Дышать невозможно.

   Внутри все пересохло и пылает.

   Бессознательно облизываю сосем сухие губы и тут же чувствую на них тяжелый черный взгляд.

   Такой горячий, что даже вздрагиваю.

   Хочется прикрыться, хочется провести по губам пальцами, чтобы снять с себя это жжение, сбросить.

   Руки снова дрожат, еще сильнее, чем в первый раз.

   Под пристальным взглядом еле стягиваю через голову футболку.

   Его глаза тут же опускаются к соскам. Вдоль позвоночника простреливает током.

   Он не двигается, все так же стоит в нескольких шагах от меня.

   Что я должна сделать? Опять повертеться? Вокруг своей оси?

   На такое не способна. И без того вся пылаю, не только щеки. Волна краски затапливает, кажется, до самых пяток! Так, что сами по себе подгибаются пальцы ног…

   Разматываю бинты, которые никак не поддаются непослушным рукам. Столько узлов навертела, а развязать и одного не могу!

   Благо, на это время хотя бы наклоняюсь и он не может смотреть на мою грудь. Но это временно…

   Жду, что как и в прошлый раз, у себя в кабинете, он, выругавшись, сдернет все с меня, как было с платьем. Но он лишь наблюдает. И от этого становится еще неуютнее.

   Жутко неловко. Вот так, раздеваться прямо перед ним.

   Лучше бы все это произошло стремительно, быстро, как и  в первый раз!

   А еще… Еще я чувствую себя маленькой облезлой собачкой под его взглядом… Сейчас я как никогда далека от тех роскошных женщин, к которым он привык!

   Резко сбрасываю с себя остатки одежды, расправившись наконец с этими проклятыми бинтами.

   – Вот! – выдыхаю, даже не знаю, зачем.

   Стою перед ним, полностью одетым, совершенно обнаженная, в одних туфлях, проклиная все на свете!

   А он все так же только смотрит… Разве что дыхание его становится прерывистым, рваным…

   И все тело покрывается мурашками…

   Он резко дергает рубашку на себя. Россыпь пуговиц стучит о пол. А мне хочется закрыть глаза ладонями. Хоть таким способом спрятаться от собственной наготы под его пронзительным взглядом, пробирающим до мурашек, до костей…

   Успеваю заметить, что в области живота у него и правда наложена повязка. Выходит, я не ошиблась, ранение все же было…

   И снова задохнулась.

   Кожа к коже…

   Его рваное дыхание, - совсем близко, ложиться на мое лицо, впутывается в волосы…

   Его пальцы обхватывают мои скулы, заставляя поднять лицо вверх, встретиться с прожигающими простреливающими просто насквозь, до самых пяток глазами…

   И я совсем, окончательно теряюсь, растворяюсь, чувствуя мгновенную тяжесть и жар внизу живота…

   Его палец обводит губы, заставляя меня вздрагивать раз за разом, очерчивает скулы, спускается на подбородок…

   – Мы не так начали, - хриплый голос заставляет задохнуться, касаясь моих губ… – В этот раз все будет иначе…

   Его рука накрывает грудь, протискиваясь между нашими телами.

   И весь мой страх вдруг отступает, растворяясь в безумии ощущений…

   Запрокидываю голову, ловя раскрытыми губами воздух.

   Даже не понимаю, что открываю для него сейчас свою шею, не думаю, как выгляжу.

   Он тут же впивается раскаленными губами в мою шею, сдавливая, выкручивая вверх сосок.

   И я стону уже в голос, не замечая, как впиваюсь ногтями в его плечи…

   Черт! Что он делает? Он доводит меня до какого-то ненормального безумия! С которым я просто не могу справиться, не могу бороться!

   Рука опускается ниже, крепко сдавливает мою ягодицу, заставляя вскрикнуть.

   Влад забрасывает мою ногу себе на бедро, с силой вжимается, не прекращая терзать губами мою шею.

   Я распахнутая перед ним. Совершенно. Полностью.

   В нежные складочки впивается каменная, невероятно огромная выпуклость, растирая их тканью брюк

   Резкий рывок, - и вот его губы уже захватывают мои. Терзают, клеймя, выбивая остатки сознания жадным, властным, опаляющим и совершенно подчиняющим себе поцелуем. Он порабощает мою волю, не позволяя удержать на ногах.

   Сминает и покоряет, заставляя лишь откинуть голову и сдаться, раскрыться навстречу этому непостижимому напору.

   Мои пальцы на его плечах слабеют, повисают совсем безвольно, голова начинает кружиться…

   Перед глазами выстреливает вспышка, когда он резко прижимает пальцем мой клитор.

   – Ах! – только и могу, что выкрикнуть прямо в его губы.

   Это безумие. Это пожар внутри, в котором я сейчас, немедленно сгорю!

   Больше нет ничего. Ни памяти, ни силы воли. Ни сознания.

   Яркая лампочка, что сигналила про опасность, внутри меня вспыхнула в последний раз и окончательно погасла.

   Я готова сдаться. Я уже сдалась и сама еще шире распахиваюсь ему навстречу, поддаюсь, отодвигая ногу в сторону…

   Он резко отстраняется, прямо тогда, когда я уже полностью в его власти.

   Все тело обдает холодом. Ледяной волной.

   – Не передумала? – бархат голоса бьет по венам, разгоняясь где-то внутри меня. – Я все еще могу тебя отпустить, Дааашааа.

   Только закрываю глаза, мотая головой из стороны в сторону.

   Зачем? Зачем он дает мне этот выбор, которого на самом деле нет?

   Я ведь все уже решила… И то безумие, которое происходит с моим телом сейчас, не имеет никакого отношения к этому здравому, единственно верному решению!