Кира Шарм - Моя любой ценой

   Уйти , отвлечь вниманием на себя. Добить скандал.

   И улететь вот прямо сейчас – тоже было необходимо.

   Рана не самая смертельная, но и не самая простая оказалась.

   Уверенно шел вперед, а сам думал только как бы не свалиться.

   Отлежаться, прийти в себя было нужно, - и так, чтобы никто и ранении не догадался. Мысли в кучу собрать и поддержкой заручиться. Морок меня, конечно, знает миллион лет, но и старые друзья иногда становятся врагами.

   Остров, на котором они с Тигром поселились, стал идеальным вариантом. И ввести их в курс дела было просто необходимо.

   И мозги прочистить в тишине. Прикинуть, как дальше действовать.

   О многом нужно было подумать, о многом волноваться.

   Но, блядь, всю дорогу передо мной – глаза ее эти сумасшедшие. Небом своим так и слепят. И забота эта ее , когда о ране поняла.

   Пару дней почти в отключке у Тигра провалялся. А все равно, как вынырну, - опять ее вижу перед собой. Губы ее- сладкие, мягкие. На пальцах до сих пор прикосновение к ним горят.

   По-хорошему, рано мне было возвращаться. Хотя бы с недельку подальше еще провести. Выждать, как поведут себя те, кто в столице сейчас власть на части будут рвать. Так бы и вычислил того, кто Регинку похитил.

   Но думал о том, что она там совсем одна, - растерянная и потерянная, - и не мог. Не мог далеко держаться. Вернулся.

   Поначалу тихо вернулся. В тайном своем месте остановился. Расклад изучал, наблюдал, за ниточки дергал. Ничего. Ничего так и не выяснил ни про то, кто Регину украл, ни где ее держат. Не связывались, не требовали больше ничего. Может, и решили, что добила меня эта рана. Или затаились.

   А все равно – по ночам, как вор, в собственный дом проникал. Даже Гордей не знал.

   Ложился с ней рядом, прижимал к себе. Оторваться не мог.

   По векам, по губам глажу почти всю ночь, осторожно губами виска касаясь.

   И ухожу – затемно, как от себя самого кусок отрывая.

   Не выдержал, решил таки вернуться официально, открыто.

   Башню чуть не снесло, когда на руки мне упала. Беглянка.

   Убил бы ее, по-хорошему, и надо было – выпороть и в подвале запереть, чтоб больше не сбегала.

   А вместо этого хохотал над ее находчивостью. Над смелостью маленького воробушка. Взъерошенного и пытающегося быть сильным. Хохотал, а самому только к губам прижаться хотелось. И плыло все перед глазами, когда ласкать ее начал.

   И сам на себя злюсь. Слишком много власти надо мной у этой девчонки.

   Как в воронку меня затягивает, все мысли на хрен отбивает.

   Должен был в мир ее вывести, чтобы неприкосновенность эту закрепить, - все правильно Ал понял, естественно, на это и расчет. Официальной любовнице Влада Севера пропасть без вести очень трудно. И ведь знал, - Гордей не успокоиться. Мне снова ее выставить нужно. И еще не раз.

   А вот партнерством с Санниковым рисковать было никак нельзя.

   Он единственный, кто создал почти непотопляемую империю, умудрившись никак не завязаться с криминалом. Кристально чистый бизнес. Никаких даже экономических левых оборотов. Идеальный и непотопляемый. На него ни надавить, ни нажать невозможно. Да и слабинок у Санникова нет.

   Зато он прекрасно усвоил урок, преподнесенный ему его врагом, Львом Серебряковым. Однажды тот спас жизнь Грачу, а такой долг – дело в наших кругах по всем понятиям святое.

   Поэтому Льву можно было практически все. Приструнить, попустить его было невозможно. Тот часто переходил грань, пусть и не слишком нагло и нарочито, пусть наших непосредственных интересов и не задевал, но другим такое бы не простилось бы, не позволилось. Серебряков же позволял себе слишком многое. И Грач всегда вступался за него.

   Стас усвоил урок. И почти каждому из нас, из верхушки оказал услугу, что деньгами не измеряется. Может, единицы не попали в список его должников. Благодарных должников, надо признать. Тех, кто всегда придет на помощь, в чем бы она ни заключалась.

   И партнерство с ним в моей ситуации – возможно, единственный способ остаться на плаву в ситуации, в которую я вляпался. Партнера Санникова не решится зацепить никто, с любой стороны. Оно могло бы выкупить пусть не мою жизнь, но жизнь Регинки точно.

   И что?

   Как последний идиот я, из-за какой-то девчонки, поставил его под угрозу?

   Но, черт побери, не мог сдержаться! Вообще, соображать ничего не мог!

   Как увидел его там, с ней рядом, - так как красная тряпка перед быком вспыхнула перед глазами. Ни хрена не соображал, ни о чем не думал, - только безумная тяга разорвать, стереть в порошок любого, кто посмел к ней прикоснуться, да будь это даже сам Господь Бог!

   Ни хрена не соображал, сам себя не помнил, когда отшвырнул Стаса от нее. Если бы тот дернулся, размазал бы к херам.

   Наплевал на все. На важные переговоры, которые должны были состояться на этом приеме. На разговор с Миленой, которая мне еще понадобиться, - важно узнать, насколько далеки планы того, кто ее ко мне приставил. Что в этом? Простая попытка контроля и получения информации или именно он стоит за похищением моей сестры и заговором против нашей власти? И говорить с Миленой надо было аккуратно. Так, чтобы не поняла, что я в курсе.

   Но я похерил все. Все, из-за безумия какого-то, что заполонило меня с появлением девчонки.

   Даже не знаю, что опаснее, - этот провал или то, что ее в живых оставил. Что мне дороже будет стоить. И если бы, блядь, только мне…

   Ал прав.

   По всем раскладам прав.

   От девчонки надо избавляться.

   И опасность в ней даже не в том, что она видела и знает. Нет… Опасность в том, что я голову совсем из-за не теряю.

   Все выходит из-под контроля, и сам себя не чувствую.

   Вышел из спальни, набрал Милену.

   Надо перебить это наваждение.

   Поехал к ней, - даже после скандала и моего появления с Дарьей на приеме она согласна меня ждать.

   И я, блядь, собирался провести эту ночь совсем не целомудренно.

   Затрахать ее до смерти, вытравить из себя нежную девочку с пронзающими небом душу глазами.

   И не смог.

   Почти доехал.

   Резко развернулся и помчался какого-то хера обратно.

   Разве когда-то меня такие вещи смущали? Ни хрена!

   Но теперь сама мысль о том, что прикоснусь к другой передергивала.

   Как будто я предаю кого-то. Кого вдруг? С чего? Блядь, да у нас даже не отношения! Она вообще мне никто! Из тех, чьего имени даже не обязательно узнавать! По большому счету, это всего лишь сделка – и то слишком уж щедрая с моей стороны! Ни один секс, даже самый высококлассный не стоит такого!

   А все равно чувствую, что не могу. Запах ее, что на коже моей остался с чужим не смешаю. Как будто из-за этого что-то чистое в грязи вываляю.

   Вернулся и завис над ней, спящей, в спальне.

   Пиздец чувство, - просто любоваться хочется. По волосам гладить. Одеялом получше укрыть, а то сползло.

   Речь рядом и прижаться. До вспышек тока по всей коже хочется.

   И улыбаюсь, как идиот, просто глядя на то, как она спит.

   Вышел, чувствуя, что слетаю с катушек еще сильнее. Неправильно все это. Ненормально. Все, кроме меня – правы. Я делом должен заниматься, а девчонку убирать надо.

   Ну, подумаешь, глазастая. Мало ли таких? Наш жесткий мир проглотил не одну такую случайную и ни в чем не повинную жертву.

   Налил виски, уселся на диване в гостиной.

Рядом с ней находится нельзя. Она будто дурманит. Голова нужна ясная. А тут еще и Ал… И ведь – каждое его слова – чистая правда. Прав он. Прав, блядь. Вот во всем!

Даша.

   – Одевайся, - вздрогнула, когда тень Влада нависла над кроватью.

   ­- К-куда?

   Взъерошенный, страшный, угрюмый. А после всего того, что я услышала…

   После этого все выглядит жутко, угрожающе.

   Его огромная крепкая фигура. Даже красота его – будто дьявольская, убийственная.

   Неужели он решил все-таки со мной покончить?

   – Прогуляемся.

   Взгляд этот его – застывший, странный. Будто буравит глазами и замораживает одновременно. Будто сквозь ребра пробирается. В кровь. Под кожу. Пронзает уколом омертвения. Даже ярость, что в его глазах вчера полыхала, и та как-то иначе, не такой жуткой была.

   – У меня нет вещей.

   Глупо.

   Но спрашивать напрямик? Как? Ты ведешь меня убивать? Не очень-то и просто задать такой вопрос.

   – Сейчас, - Влад кивает, глядя как-то сквозь меня. Отрешенно. Странно. И снова – холодок по коже от этого взгляда.

   – Вот, - он возвращается с ворохом одежды в хрустящих упаковках.

   Высыпает прямо на постель.

   Цветастые вязанные свитера, яркие блузки, лосины, обувь даже, - все очень красочное, прямо в глазах рябит.

   – Что-то из этого должно подойти.

   Дрожащими руками беру первый попавшийся свитер.

   Это явно не для меня заказанные вещи.

   – Их никто не носил, - Влад подтверждает мою догадку.

   Не носил, да. Все запаковано. Но выбирал кто-то другой и явно для себя.

   Влад выходит, кивком показывая, что ждет меня снаружи.

   Не тяну время, одеваюсь. Даже нижнее белье здесь находится. Не подбираю ничего, просто беру то, что сверху. Вязанные лосины, ярко-красный свитер, бежевый комплект белья и удобные простые угги, высокие и с болтающимися красными шариками.

   Выхожу из спальни, обнаруживая в коридоре свой пуховичок. Даже не думала, что кто-то озаботится тем, чтобы вернуть его, а не выбросить из кабинета Влада, куда он так не вписывается своей дешевизной.

   Где-то внутри становится на миг тепло, - все же он позаботился о том, чтобы вернуть мою вещь, чтобы сохранить ее. Какими бы ни были вещи, дорогими или дешевыми, а лично мне они всегда дороги. Будто частичка меня. Всегда жаль прощаться с тем, что уже свое отслужило.

   Но после вспоминаю услышанный разговор, и тепло в груди превращается в острую льдинку.

   Влад ждет меня во во дворе дома

   Все   такой же взъерошенный, в распахнутом пальто, несмотря на трескучий мороз.

   Странно – охраны нигде не видно. Неужели мы здесь совсем одни?

   И снова – предательский холодок по спине, вонзаясь внутрь. Не к добру он отпустил охрану.

   Смотрит на меня – пронзительно, долго, выдыхая клубы пара. На его волосах пар превращается в корочку инея.

   – Пошли, - обхватывает мою руку своей, - огромной, покрасневшей от мороза.

   Вздрагиваю от этого прикосновения. От того, как он переплетает наши пальцы.

   Разве так ведут себя перед тем, как кого-то убить?

   Мы идем долго, сворачиваем на какую-то совсем невидную тропинку, утопая ногами в снегу.

   – Куда ты меня ведешь? – я наконец не выдерживаю. Слишком долго идем, слишком сильно напряжение во мне, нарастающее в каждым шагом.

   – В одно свое тайное место, - отвечает, не оборачиваясь, только сильнее сжимая мою руку в своей.

   И я не выдерживаю.

   – Влад! – резко останавливаюсь.

   Не могу идти дальше! Кто добровольно пойдет на собственное заклание?

   – Что? Устала? – за все время впервые оборачивается ко мне и хочется отшатнуться от того, как полыхают его глаза. Странной, холодной решимостью. И плотно сжатые губы тоже говорят о ней же.

   – Так будет легче, - подхватывает меня на руки, уверенно и быстро зашагав вперед. Не обращая внимания на хлесткие ветки деревьев, что бьют по его плечам.

   – Влад… Подожди! – изо всех сил сжимаю кулаки.

   – Что, девочка? – не останавливается, только прижимает сильнее, задышав прямо мне в волосы. – Замерзла? Сейчас согреешься.

   – Ты… Ты хочешь меня убить?! – впиваюсь кулаками в его грудь.

   – С чего ты взяла? – останавливается, а я пристально вглядываюсь в его лицо.

   И, пусть против него, такого огромного, у меня почти нет шансов, но сейчас важнее всего не ошибиться. Не знаю, что я буду делать. Соблазнять? Уговаривать? Бежать? Пока не знаю, но так просто я ему не дамся!

   Но на его лице только растерянность и недоумение. А еще… Какая-то странная боль. Будто пронзает все его лицо, бежит рябью по идеально мужественным чертам.