Я так же скучала по нему, когда он пропал на неделю.

— Я дома, — кричу я, открывая дверь. Не знаю, стало привычкой оповещать всех о своём приходе.

Лера и Дима выглядывают из кухни.

— Иди сюда, Димка тут чумовой обед готовит.

— Не чумовой, а чешский. Лера вечно все путает.

Я смеюсь, снимаю куртку и иду к ним.

Лера с Димой сидят за столом и играют в карты. И по довольному виду подруги можно понять, что Дима проигрывает.

— И где же ваше мясо?

— Оно в духовке, скоро будет готово. — не отрывая взгляд от Леры произносит Дима. Искры. Искры. Искры.

Я иду в ванную мыть руки. Сегодня поговорю с ними о Тима. Я понимаю, что выбирать только мне, но выслушать мнение незаинтересованных людей не повредит мне.

За обедом, а вернее за ужином, потому как кушать мы сели только в пять вечера, я рассказала ребятам все. Кроме того факта, что волновал меня большего всего.

— О-фи-геть! — восклицает Лера.

Дима тактично молчит, но по глазам вижу, что он удивлён.

— Зачем ему это? — спрашивает он.

— Не знаю… Наверно, что-то хочет доказать отцу.

— А в чем твоя проблема? — спрашивает Лера.

— В том, что не знаю, смогу ли я смириться с тем…

— Что твой мужчина бьет людей за деньги? — заканчивает Дима. Лера толкает его локтем в бок. — А что? Я что-то не так сказал?

— Все так, — зло шипит Лера. — Вообще-то, все мы неидеальны. Вот ты, Маш. Разве не ты ударила отчима бутылкой по голове?

— Когда это? — оживляется Дима.

— Не об этом речь. — отмахивается Лера. — получается, ты потенциальная убийца. Понимаю, у тебя были свои мотивы так поступить, но и у Тимура есть свои мотивы учавствовать в боях. И не старайся его понять, ты не сможешь этого сделать, пока не окажешься в его шкуре.

— В, конце концов, живут же как- то жены боксеров. — соглашается Дима.

— Или жены военных. Они вообще не знают, когда прощаются с мужьями навсегда. — добавляет Лера.

— Выбирать только тебе. — пожимает плечами Дима. — любовь — коварная вещь. Она сталкивает лбами, казалось бы, совершенно не подходящих людей. Только, иногда бывает, что самые неподходящие, на первый взгляд, люди, любят сильнее и крепче, чем те, кто слушает одну и ту же музыку и любви одни и те же мюзиклы. Только лучше поторопиться, потому что жизнь иногда любит забирать подарки, которые дарит.

Дима взглянул на меня, будто отлично понимает, о чем говорит. У него была какая-то тайна. Угол души, который окутан для всех темнотой.

— Ладно, вы сидите, я пойду. — он берет пачку сигарет, зажигалку и уходит в комнату.

— Что с ним? — спрашиваю шепотом Леру.

— Да… — отмахивается подруга. — Скажи лучше, что делать будешь?

— Думать, думать и думать.

— О чем ты ведь любишь его.

— Люблю, — выдыхаю я. — Но сначала мне нужно поговорить с ним. А потом уже что- нибудь решу.

Лера была права, я слишком люблю его, чтоб отказаться, сколько бы людей он не убил. Но мне нужно как-то научиться справляться с постоянным страхом за его жизнь. Завтра же поговорю с ним и попробую прояснить пару важных для меня вопросов.

________________________________________________

Если вам понравился роман, подарите автору звёздочку или комментариий. Вам не сложно, а автору приятно. Заранее спасибо.))

Глава 25

Мария

В универ я шла окрыленная той мыслью, что наконец-то поговорю с Тимуром и мне больше не придется его избегать. Даже если все решится не в лучшую для меня сторону, мне все равно будет легче. Этот знак вопроса, что повис над нами, слишком угнетал меня. Я прошла мимо парковки, даже забыв посмотреть, стоит ли машина Тимура. А впрочем, в прошлый раз ее тоже не было, но тем не менее, он пришел.

Заскочила в аудиторию, одногруппники, как всегда, не обращали на меня внимание. Ну, и плевать. Я тоже не сильно интересуюсь ими.

Парту Тимура еще пустовала, до пары оставалось пять минут. Я взглянула на телефон — непрочитанных сообщений нет. Выдохнула и уставилась в окно. Небо затянуто серой пленкой, нет ни малейшего намека на солнце. Люди все укутались в шарфы, натянули поглубже свои причудливые шапки, оставив на улице только нос.

Скоро Новый Год. Мой самый нелюбимый праздник. Когда мы еще были обычной семьей, я с замиранием души ждала бой курантов, залпы салютов… А потом. Все, что я могла позволить себе в новый год — пару мандарин и плитку шоколада. Вот и весь праздник. Вот и все волшебство. В этом году мой новый год имеет возможность быть другим…С любимым человеком или с друзьями. Или вообще все вместе. Я представила всех нас за праздничным столом и мое сердце до краев заполнилось радостью. Как бы мне хотелось, чтоб мама была рядом.

Звонок на лекцию выдернул меня из мечты. Тимура по-прежнему не было. Хм, может он решил прогулять? Или…Так, хватит паниковать. Все с ним будет хорошо. Он уже не первый год в этом, и как-то же оставался жив. Может написать ему смс?

Беру в руки телефон. Сегодня пятница, может он с друзьями в клубе? Но ведь только день…

— Аксенова, вам не интересна наша тема лекции? — Сложив руки на груди, спрашивает учительница.

— Нет, извините Тамара Сергеевна.

Я откладываю телефон в сторонку, решая не испытывать терпение падагогов перед сессией.

Пятница…Раньше мы ходили в этот день к Степаниде Васильевне. И хоть и жаловались на усталось, но чертовски весело все втроем проводили время. Жаль, что эту социальную программу сократили в сроках. Хотя, что мне мешает сходить к ней в гости прото так? А ничего! Я ведь действительно по ней соскучилась. Да, и думаю, она будет очеь рада меня видеть. Она же живет совсем одна, плохо ладит с соседями в силу своего трудного характера, а дети живут аж в другой части нашей необъятной родины, и не приезжали уже к ней в гости лет пять.

Точно, сразу после учебы зайду в магазин, куплю чего-нибудь к чаю и пойду к Степаниде Васильевне. Позвоню Тимуру, может он тоже захочет. Заодно и поговорим с ним по дороге.

От нетерпения я проелозила на стуле оставшиеся пары, а по звонку выскочила, как пробка из бутылки, даже не записав задание.

На ходу набираю номер Тимура. Недоступен. Странно. Ну, он сам профукал свой шанс на теплый уютный вечерок.

Я дошла до остановки, и стала ждать автобус. И даже конкретно замерзла, пока подъехал нужный мне номер. Вышла я за одну остановку до Степаниды Васильевны, потому что мне нужно еще зайти в магазин.

Купив пироженые и парочку свежих круассанов поплелась через дворы к ее дому. На улице холодно и мерзко. Темно, будто уже поздний вечер, а на деле еще нет и трех часов. Зима.

Я поднимаюсь на нужный этаж и жму звонок. Слышу шаги за дверью, но не такие тяжелые, как у Степаниды Васильевны.

" Я открою" слышится мне, через хлипкую дверь. Такой знакомый голос…

— Ого, — Тимур открывает дверь и не скрывает своего удивления. Да и я тоже охренела.

— Кто там, Тимурчик? — слышится голос старушки из кухни.

— Это я! — "отмираю" я и прохожу мимо Тимура.

— Здравствуй, Машенька! — Степанида Васильевна бросается обнимать меня.

— Здравствуйте, это вам, — я протягиваю пакет с выпечкой, и она уносит его на кухню.

— Что ты тут делаешь? — обращаюсь к Тимуру.

— Между прочим, Тимурчик не переставал навещать меня. И как вы приходили два раза в неделю, так он и продолжил, — появляется в дверях Ваильевна. Мне становится жутко стыдно за то, что онаь услышала мой вопрос. Решаю отложить выяснение всех мелочей напотом. — Пойдемте пить чай?

— Ну, рассказывайте, как у вас дела, — спрашивает старушка, наливая нам ароматный чай.

— Да, все отлично… — неуверенно отвечаю я.

— Вы что-ли поругались?

— Кто? — выпаливаем мы в один голос и переглядываемся.

Степанида Васильевна смеется.

— Вы такие милые ребята! Я знаю, что у вас все будет хорошо. Поверьте. Моя седая голова, — она указывает пальцем на свою шевелюру, — не может ошибаться.

Я засовываю в рот пироженное, чтоб воздержаться от ответа, а Тимур просто улабается и кивает.

За веселыми рассказами Степаниды Васильевны о ее бурной молодости, и об их отношениях с мужем, мы не заметили, как прошло почти два часа. На улице уже заметно потемнело, и зажглись фонари.

— Ладно, Степанида Васильевна, нам уже пора. — встает Тимур и тянет меня за руку. Я удивляюсь, но поддаюсь.

— Да, уже поздно. Засиделись мы, — поддерживаю его.

— Хорошо, ребятки, спасибо, что пришли. Я очень рада, что не забываете старушку.

— Ну что вы? Какая же вы старушка? Я, честное слово, принял вас за нашу ровесницу.

Старушка звонко рассеялась и поправила свою прическу. Мы попрощались с ней и вышли из дома. Молча спускались, молча выходили из подъезда. Я даже испугалась, что он и не подумает предложить мне подвезти меня. и мы так и не поговорим.

— Надеюсь, сегодня ты не откажешь мне? — останавливается передо мной Тимур.

Фух. Я уже была готова брать инициативу в свои руки.

— Не откажу. — поживаю плечами.

Мы садимся в машину, Тим трогается.

— Ты хочешь что-то мне сказать? — произносит он?

— С чего ты взял?

— Во-первых, ты пялишься на меня, во-вторых, нервно перебираешь пальцами, а в-третьих, ты уже несколько раз вздохнула так, будто набираешься смелости.

Черт, он слишком хорошо знает меня. Читает, как открытую книгу. Это хорошо? Или плохо? Обычно девочки стремяться стать для парня загадкой…

— Хочу спросить кое-что…

— Ну, так спрашивай.

— Ты собираешься заниматься этим всю жизнь?

Тим усмехается.

— Этот вопрос должен был звучать в первый вечер, для полноты картины.

— Извини, в первый вечер я не могла сооброзить, какие вопросы должны звучать, а какие нет.

— Ладно, не злись. Нет, я не планирую драться всю жизнь.

— Тогда, какую цель преследуешь?

— Насобираю достаточное количество денег, чтоб хватило открыть небольшую юридическую фирму.

— Доказать отцу, что ты чего-то значишь?

— Да, в какой-то мере.

— И сколько это будет еще продолжаться?

— Немного, у меня уже почти собрана вся сумма.

Вот, мне определенно нравится то, что у него есть цель в жизни, и это не связано с избиением людей. Осталось потерпеть немного, и жизнь наладится. Только вот, сколько именно?

— Сколько было их? — тихо спрашиваю.

— Кого?

— Ну, кого ты…

— Один, — не дает мне закончить Тим. — И если ты думаешь, что я горжусь этим — зря. Мне до сих пор по ночам снится его лицо. Я был молод, Маша, — выдыхает Тим. — не сумел справиться со своей злость, адреналином… Если бы была возможность все изменить, я бы сделал все, чтоб этот бой не состоялся вообще.

— Когда ты планируешь рассказать обо всем отцу?

— Не планирую вообще. Пусть бесится.

— Так нельзя, он ведь твой отец.

— Маш, с ним так нужно. Ты не знаешь, какой он наглый.

"Знаю" хочется ответить мне, но я лишь молчу. Я до сих пор не рассказала Тимуру о нашей сделке, и думаю, что не расскажу вообще. Во-первых, теперь я поняла чрезмерное волнение Руслана Ринатовича. Они были небеспочвенны! А, во-вторых, я ведь нпичего не донесла на Тима. Значит, не такая уж и предательница я. Наверно.

Тим паркуется около моего подъезда.

— Теперь расскажи мне, кто такой этот Дима?

— Ты ревнуешь? — улыбаюсь.

— Нет, но мне хочется сломать ему руку.

— Брось. Оказывается, это хозяин квартиры, который сдавал Лере комнарту. Он жил некоторое время у бабушки в деревне, а сейчас вернулся. А Лера уже не расстерялась и нашла нового жильца. Теперь приходится жить втроем.

— Он не пристает к тебе? — холодном голосом спрашивает Тим.

— Неет, — отмахиваюсь, — он мне как брат.

— Ну, хорошо. Может ты переедешь ко мне?

— Что? — мне послышалось? Или он действительно прещдложил мне съехаться.

— Говорю, может переедешь ко мне?

— Тим, вообще-то я не дала тебе еще ответа.

— Твои глаза сделали это за тебя.

Он притягивает меня к себе, и накрывает мои губы своими. Я ощущаю его тепло и осознаю, как же мне не хватало всего этого. Охотно отвечаю на поцелуй, позволяя грубо овладевать ему своим ротиком. Он тоже соскучился и показывает мне это. Тимур целует меня жадно, прикусывая губу. Мне не хватает воздуха, но я не хочу, чтоб он отрывался от меня.

— Маш, — не оставляя моих губ, произносит он.

— М?

— Ты пойдешь со мной на бой?

Я резко отстраняюсь от него, пытаясь понять, шутит он или издевается. Но нет, он абсолютно серьезен.