Ви Киланд - Моя прекрасная ошибка

– Возможно, она нас чему-то научит. Но я не смогу ничего поделать, если не буду знать, чего следует избегать.

Кейн смотрел мне в глаза.

– А ты скажешь этому придурку, что больше не испытываешь к нему интереса?

Я нахмурилась.

– Какому еще придурку?

– Твоему бывшему соседу по квартире. Дэвису.

Я не собиралась рассказывать ему, что и сама уже планировала сообщить Дэвису, что не горю желанием снова вступать с ним в отношения. Пусть думает, что это его победа.

– Да.

– Хорошо. Отложим разговоры на потом.

Разумеется, я тут же принялась возражать.

– Как это на потом? Почему мы не можем…

Кейн заставил меня замолчать, закрыв рот поцелуем. Снова.

Что ж, на потом так на потом.

* * *

Я лежала, прижавшись головой к груди Кейна, и слушала биение его сердца.

– В старших классах у меня пару месяцев была подружка. Я ей изменил.

Он говорил очень тихо, и мне пришлось оторвать ухо от его сердца, чтобы расслышать. Повернув голову, я положила подбородок на свои ладони. В комнате было темно, хотя мои глаза уже привыкли к темноте, и я могла рассмотреть Кейна. Мы оба лежали обнаженными, и мне понравилось то, что я увидела.

– Ты был еще так молод.

– С ее двадцатидвухлетней сестрой.

– Сколько лет тебе было тогда?

– Семнадцать.

– Слишком юный. Она была старше и сама должна была думать головой.

– На первом курсе в колледже я познакомился с Эбби. Мы встречались уже пять месяцев, когда я вздумал пропустить семестр и отправиться со своей группой на гастроли. Мы выступали на разогреве для одной группы, которая существовала не дольше нашего, но мы все думали, что непременно станем рок-звездами. Я тогда впервые столкнулся с фанатичными поклонницами, которые путешествовали вместе с нами. Полагаю, формально это вряд ли можно назвать изменой. После семи недель гастролей я позвонил ей и сказал, что нам нужно начать встречаться с другими людьми. Она решила, что я просто страдаю от одиночества, поэтому через несколько дней она вылетела в Сиэттл, чтобы сделать мне сюрприз и посмотреть наше шоу. Ей действительно удалось увидеть шоу, но оно проходило за кулисами, и в нем участвовал я и две девушки.

Я наморщила нос.

– Секс втроем?

– Я даже не знал, что Эбби была там. Наверное, когда она вошла туда, одна из девиц пригласила ее поучаствовать в веселье, а я был слишком занят, чтобы это заметить.

– Фу, как вульгарно!

– Эбби пришла в негодование, напилась и свалилась с бетонной лестницы в своем отеле, подвернув лодыжку и сломав нос. Она провела ночь в реанимационном отделении, а на следующее утро за ней прилетели родители и забрали ее. Я только через неделю узнал, что она была в городе.

– Это ужасно. Хотя не уверена, что это твоя вина. Похоже, ты правильно поступил, разорвав с ней отношения.

– Даже когда я пытаюсь поступать правильно, все заканчивается катастрофой.

– Уверена, что это не так.

Кейн довольно долго молчал. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалась боль.

– Мы с моим лучшим другом Лайамом создали группу, когда нам было по двенадцать лет. Он сочинял просто потрясающие песни. Но проблема была в том, что лучшие шедевры он творил исключительно под кайфом.

– Я читала, что Боб Дилан написал лучшие свои вещи под воздействием героина.

– Ты права. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Это ведь не просто популярная надпись на майке. Когда дела нашей группы пошли в гору, увлечение Лайама наркотиками тоже возросло. Вначале ему хватало пары банок Red Bulls, чтобы не заснуть и продолжать играть или сочинять песни. Но потом этого стало мало, и он подсел на аддерол, потому что принимать таблетки проще, а мы в основном выступали вблизи кампусов, а, как известно, студенты поедают эту гадость, словно это конфеты M&Ms. Тем не менее аддерол помогает оставаться бодрым в течение двадцати четырех часов, а потом наступает спад, поэтому вы принимаете еще таблетку, чтобы его преодолеть.

– Ты говоришь о Лайаме или о себе?

– Я, конечно, баловался наркотиками, но не так, как Лайам. В то время я не разбирался в этом вопросе так хорошо, как сейчас. Полагаю, я считал, что это норма. Какое-то время мы с другими ребятами даже не подозревали, насколько плохи у него дела. Однажды ночью мы попытались его разбудить, так как пора было выступать, но он не просыпался. Когда в больнице ему промыли желудок, там обнаружилось столько наркоты – и не только таблеток, – что это чудо, что он выжил.

– О боже! Мне так жаль.

– В тот раз Лайам обратился в реабилитационный центр, а мы после этого случая снова перешли на энергетические напитки. Но это продолжалось недолго. Он снова потерял контроль над собой, и мы отправили его в реабилитационный центр. Во время его пребывания там в последний раз нам предложили заключить контракт с одной из звукозаписывающих компаний. Мне следовало бы предвидеть, что Лайаму будет сложно справиться с этим. Соглашение предусматривало, что мы обязаны представить пять новых песен. Это непосильная нагрузка для человека, который только что вышел из реабилитационного центра.

Я уже знала, что один из участников его группы умер от передозировки наркотиков. Мне не хотелось заставлять его произносить это вслух.

– Я читала о смерти твоего друга, когда искала информацию о тебе в Интернете после нашей первой встречи. Мне действительно очень жаль.

Кейн довольно долго молчал. Он закрыл глаза, а когда открыл, я увидела, как они блестят даже в темноте.

Я погладила его щеку.

– Невозможно контролировать человека с наркотической зависимостью.

– Это так. Но не следовало усугублять стрессовую ситуацию. Не следовало заключать этот чертов контракт, ведь вся нагрузка легла на плечи Лайама.

– Лайам был рад этому контракту?

– Мы все были в восторге. Мы были двадцатилетними юнцами, и нам уже предлагали контракт от одного из крупнейших лейблов.

– В том, что случилось, нет твоей вины. Наркозависимый человек всегда найдет причину для оправдания своих действий. Не одну, так другую.

Кейн вздохнул.

– Так что у меня не очень хорошее досье, Рэйчел. Даже когда я пытаюсь поступить правильно, все всегда заканчивается обломом. И это я тебе еще не изложил и половину тех случаев, когда я делал неправильный выбор. Черт возьми, подружка Лайама была слишком молода, чтобы путешествовать с группой, но, тем не менее, я ей это позволил. Или когда мне было шестнадцать и я встретил ту девочку…

Но с меня было достаточно откровений. Я заставила его замолчать, прижав два пальца к его губам, как он раньше делал со мной.

– Заткнись, Кейн.

Он грустно улыбнулся.

– Ты же сама хотела, чтобы я с тобой поговорил.

Я залезла на него, оседлав его бедра, и сбросила простыню, в которую была закутана.

– Спасибо, что поделился этим со мной.

Он схватил меня за запястья и, к моему удивлению, приподнял меня, поставив на колени. А затем, наклонившись вперед, обхватил свой член рукой и направил его в меня.

– И я еще не закончил делиться.

Прошлой ночью между мной и Кейном все существенно изменилось. Борьба, которую он постоянно вел сам с собой в отношении меня, казалось, закончилась его полным поражением. Рассвет нового дня преподнес мне более легкую и, можно сказать, даже более счастливую версию Кейна.

После того как я выставила его из душа, чтобы вымыть все остальное, помимо груди и промежности, мне потребовалось некоторое время, чтобы обдумать все произошедшее. Я закрыла глаза и погрузилась в свои мысли, пока пульсирующая струя воды массировала мне шею и плечи.

Кейн неожиданно открылся передо мной. Он тащил на своих плечах груз вины, большая часть которой со стороны казалась совершенно незаслуженной. И все же я не стала делиться с ним своим прошлым. Я не знала даже, смогу ли я вообще когда-нибудь начать говорить об этом.

С усилием выйдя из ванной, я порылась в шкафу Кейна в поисках футболки. Его прихожая была больше моей кухни. Схватив старую поношенную футболку с эмблемой Бруклинского колледжа, я натянула ее и провела пальцами по мокрым волосам.

Кейн сидел за обеденным столом с кипой бумаг и открытым ноутбуком. На нем были очки, которые мне так нравились, и он смотрел поверх них, как я шествую по коридору.

– И что ты так на меня смотришь?

– Моя футболка. Тебе она идет больше.

Когда я подошла к столу, он немедленно сунул руку под эту самую футболку и схватил меня за задницу. Я погрозила ему пальцем.

– Нет-нет-нет, профессор. У тебя еще уйма работы.

– Вообще-то проверять эти бумаги – обязанность ассистентки.

– Но ты меня об этом не просил. Я бы помогла.

Он притянул меня к себе, усадил на колени и зарылся лицом в мои волосы.

– Почему бы тебе не заняться этим сейчас? А я поработаю пальцем, пока ты читаешь сочинения по искусству ритма.

– Фу, как пошло.

Он посмотрел на меня.

– И что в этом пошлого? Что я хочу засунуть в тебя палец? Тебе же нравится, когда я это делаю. А еще язык. Не говоря уже о члене. Хотел бы я, чтобы у тебя было больше отверстий, куда я мог бы его засунуть. Будь моя воля, я бы оттуда вообще не вылезал.

Я толкнула его в грудь и засмеялась.

– Вообще-то я проголодалась. Ты должен меня накормить.

– Что? А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Разогреваю тебя, чтобы потом накормить.

– Почему бы не приготовить нам что-нибудь поесть, а я за это время закончу проверять работы.

– Заметано. Ненавижу проверять эту гребаную писанину.

Я закончила выставлять оценки за тесты, а Кейн за это время быстренько соорудил нам завтрак – блинчики с кусочками сосисок.

– Это очень вкусно. Но ты уже готовил это блюдо у меня дома. – Я ткнула в него вилкой. – Похоже, ты умеешь готовить только блинчики?

– Нет, зануда. Я умею готовить кучу разных блюд. Просто делаю это довольно редко, потому что проще перекусить где-нибудь по дороге домой.

– А я не очень искусный кулинар, но зато могу печь фантастические торты и пирожки.

– Правда?

– Роуз, моя тетя, которая нас растила, была шеф-кондитером. Она очень старалась поладить со мной и сестрой и, когда мы к ней переехали, постоянно пекла что-нибудь вкусное вместе с нами.

Кейн впал в задумчивость.

– А у ваших тети и дяди были собственные дети?

– Нет. Роуз не могла иметь детей. Они долгое время принимали на воспитание детей-сирот, но перестали, когда удочерили нас с сестрой. Им и так забот хватало со мной и Райли.

– Ты как-то сказала, что была довольно неуправляемым подростком. Хотел бы я посмотреть на тебя тогдашнюю.

– А вот этого не надо. Мы доставляли множество неприятностей тете Роуз. С подростками и так сложно, не говоря уже о тех, у кого есть серьезные психологические проблемы. Я была, конечно, не ангел, но моя сестра действительно вела себя просто ужасно.

Я быстро расправилась с завтраком и воспользовалась этим, чтобы встать из-за стола и сменить тему разговора. Я не очень хорошо умею врать, и очень скоро у Кейна возникнут вопросы, на которые я не смогу ответить. Я отнесла тарелки в раковину и решила помыть их сама, не используя посудомоечную машину.

Кейн подошел ко мне сзади и поцеловал в плечо.

– Ты завтра вечером работаешь?

– Нет. Я работаю сегодня вечером и завтра днем.

– Я хочу тебя кое-куда завтра пригласить.

– И куда же?

– Пусть это будет для тебя сюрпризом.

Я улыбнулась.

– Хорошо.

– Только оденься понаряднее.

Я домыла последнюю тарелку, выключила воду и повернулась к нему.

– Насколько наряднее?

– Как тебе самой захочется.

Я не могла припомнить, когда в последний раз была в таком прекрасном настроении. Кейн заметил мою глупую счастливую улыбку.

– Что?

– Все так замечательно. Кажется, что так и должно быть.

Он испытующе посмотрел мне в глаза.

– Так и есть. Я сопротивлялся этому, и наши отношения действительно нарушают правила, ведь мы работаем вместе, но я давно уже не чувствовал себя так замечательно. Такое ощущение, словно я нашел, что искал. Может быть, я не могу выбросить тебя из головы, потому что тебе суждено там быть?

Мы провели следующие несколько часов, уютно устроившись на диване и предаваясь безделью за просмотром сериала «Закон и порядок». Меня пугала мысль, что этот день скоро закончится, но в конце концов я попросила Кейна отвезти меня домой, чтобы подготовиться к работе. Мы вместе одевались в его спальне.

Я убрала постель, пока он натягивал джинсы, тенниску и чистил зубы. На прикроватной тумбочке валялась полупустая пачка презервативов. Дверь в большую ванную комнату была открыта, и я крикнула:

– Куда ты их кладешь?

– Что именно?

– Презервативы.

– В тумбочку. Но если хочешь, можешь оставить их сверху. Думаю, мы эту пачку скоро прикончим.