Джулианна резко села:

— Господи! Я пропустила чаепитие! Рейф хмыкнул и погладил ее по спине.

— Ты была слишком занята, наслаждаясь другим пиром. Она шлепнула его по плечу:

— Ведите себя прилично, сэр, или я больше никогда не совершу подобной ошибки. А теперь помоги мне одеться, и поскорее. Мне нужно бежать, а то разразится скандал.

— Как пожелаешь, дорогая моя Джулианна. — Он притянул ее к себе для последнего поцелуя. — И спасибо.


Глава 12


Колесо экипажа попало в яму, ландо покачнулось. Джулианна задержала дыхание и вцепилась в кожаный ремень.

Напротив, на мягком сиденье, обитом шелком, сидела Мэрис и тоже держалась за ремень, но это не мешало ей любоваться чарующим английским пейзажем, проплывающим за окном.

Сестры переглянулись, улыбнулись, и Джулианна снова вернулась к своей книге. Жаль, что Мэрис не взяла с собой роман, чтобы занять мысли во время поездки в загородное имение на выходные. Но сестра сказала, что от чтения в карете у нее начинается головная боль, поэтому она предпочтет несколько часов поскучать.

Мэрис вздохнула и снова уставилась в окно.

Перевернув страницу, Джулианна попыталась сосредоточиться на том, что читает, но едва закончила предложение, как ее мысли снова куда-то уплыли и перекинулись, как это все чаще случалось, на Рейфа.

Чем он сейчас занимается? Как он там? Вернулся ли уже в Лондон?

Она вздохнула, припомнив две долгие беспокойные недели, прошедшие после его срочного отъезда вУэст-Райдинг, в то самое имение, в котором он вырос.

— Прости, моя дорогая, — сказал Рейф, усаживая ее рядом с собой на диван в гостиной почти сразу, как она пришла, — но сегодня я остаться не могу. В одном из моих имений случилась беда, я должен быть там.

— А что произошло? — спросила Джулианна, обеспокоенно поворачиваясь к нему.

— Сильная гроза с ветром и молниями. Несколько домов арендаторов остались без крыш и даже без амбаров. Людям срочно требуется временное жилье. И в моем собственном доме дерево рухнуло прямо в окно библиотеки и причинило большой ущерб. Управляющий написал обо всем этом и попросил приехать как можно быстрее.

— Конечно же, ты должен ехать. Надолго?

— Точно не знаю. На неделю, может быть, на две. — Он поднес ее руку к губам. — Я бы уехал еще утром, но не мог сначала не повидаться с тобой.

Рейф прижался губами к ее губам, их языки сплелись в страстном поцелуе — Джулианна знала, что не забудет о нем до самого возвращения Рейфа.

Чуть позже он отвез ее в сторону Мейфэра, остановился и окликнул кеб; тот довезет ее доБонд стрит, а там Джулианну ждала собственная карета.

После этого Рейф уехал.

И она ничего о нем не знала — они договорились, что писать друг другу письма будет неблагоразумно.

Но теперь она об этом жалела, потому что дни тянулись бесконечно.

«Скучает ли он по мне?» Потому что пусть это было глупоидаже нелепо, но сама Джулианна ощущала его отсутствие с такой силой, что ее это пугало. Она понимала, что это просто опасно.

Поэтому, когда виконт Мидлтон пригласил их с Мэрис на выходных присоединиться к нему и еще дюжине гостей в его имении в Эссексе, она согласилась. Генриетту тоже включили в приглашение, но она сослалась на свою нелюбовь к долгим поездкам и отказалась. А Гарри, который должен был их сопровождать, остался дома, прикованный к постели простудой.

Прежде чем уехать из города, Джулианна решилась нарушить договор и написала Рейфу короткую записку, сообщив ему, что уехала и вернется в начале недели. Разумеется, она имела смысл только в том случае, если Рейф окажется в Лондоне раньше, чем Джулианна.

Ландо затарахтело по очень твердому отрезку дороги. В окно кареты вплывал аромат сирени. Роскошный, сладкий аромат и трогательный вздох Мэрис вывели Джулианну из размышлений.

Взглянув на сестру, она не могла не заметить опущенных вниз уголков губ Мэрис и печали в ее обычно живом взгляде. Для девушки, собравшейся за город, чтобы провести выходные в хорошем обществе, она не выглядела радостной или возбужденной.

— Что тебя волнует, дорогая? — спросила Джулианна. — Я понимаю, ты ждешь чего-то особенного. Это естественно при сложившихся обстоятельствах. В последние несколько недель виконт Мидлтон проявлял к тебе исключительное внимание. И это приглашение на уик-энд. Любая женщина уже предположила бы, что теперь неизбежно последует предложение руки и сердца.

Мэрис нахмурилась и уставилась на свои стиснутыеруки.

— Да, кузина Генриетта тоже так говорит. Она уверена, что во время этого визита он решится.

— И ты беспокоишься, что этого не произойдет?

— Не знаю, — пробормотала Мэрис, разглаживая юбку. — Он мне нравится. Но он намного старше, и… в общем, я ни в чем не уверена.

Когда-то Джулианна сказала себе, что не будет вмешиваться, но сейчас понимала, что это обещание придется нарушить. Мэрис явно нуждается в совете.

— Если ты не уверена, значит, не готова. Если он сделает предложение, просто откажись.

Губы Мэрис задрожали.

— Да как я могу? Особенно после того, как согласилась приехать на выходные? И не важно, что я чувствую, — у него есть все основания считать, что я приму его предложение! Если он попросит моей руки, я буду обязана сказать «да».

— Не думаю. Разве я не говорила тебе, что выходить замуж надо только по любви, и больше никак?

— Да, но вдруг я никогда не встречу такого мужчину? Я все равно должна когда-то выйти замуж, так почему не за виконта?

— Потому что он тебе не пара, а ты заслуживаешь счастья. Джулианна внимательно посмотрела на сестру, и ей вголову вкралось новое подозрение.

— Мэрис, а ведь ты уже кем-то увлечена. Может быть, это майор Уоринг?

Щеки сестры опалило жаром, и ее обычно бледное лицо стало пунцовым.

— Он совсем меня забыл. Значит, я его совершенно не интересую!

Губы Мэрис снова задрожали. Она с несчастным видом потупилась.

— Мне всегда казалось, что ты его как раз очень сильно интересуешь, — мягко заметила Джулианна. — А почему он перестал приходить? Вы поссорились?

— Нет… ну, в некотором смысле да. Ой, Джулс, я думала, что правда ему нравлюсь, особенно после того, как он поцеловал меня на балу у Чилтонов— ну, тогда, в саду… — Мэрис прижала ладонь к губам, а глаза ее округлились и стали походить на блюдечки. — О Боже! Я не должна была тебе этого говорить, да?

«До чего она все еще невинна, и как я рада, что она такая!» — подумала Джулианна.

— Ну, пока это всего лишь поцелуй, ничего страшного не случилось.

Мэрис замотала головой:

— Всего один, а больше ничего. А сразу после этого он перестал к нам приходить, и я… я не знала, что думать. И решила, что теперь он относится ко мне равнодушно. Может, я ему просто не нравлюсь…

— Гм… А может быть, ты ему слишком сильно нравишься… Возможно, он испытывает к тебе подлинное чувство, но считает, что не имеет права просить у Гарри твоей руки, поскольку не слишком состоятелен. А продолжать ухаживать за тобой при таких обстоятельствах не совсем прилично, поэтому он перестал.

— Если это так, он должен был мне все сказать! Как это глупо — ведь моего наследства вполне хватит на нас обоих! — Переплетя на коленях свои тонкие пальцы, Мэрис опустила голову. — Нет, то, что было между нами, уже в прошлом, надо идти дальше. Я убедила себя, что моя дальнейшая жизнь связана с виконтом Мидлтоном. Но сейчас, когда это вот-вот произойдет… — Она вскинула голову и посмотрела Джулианне в глаза: — О, Джулс, что мне делать?

— Я уже сказала тебе десять минут назад. Откажи ему.

— Но он обидится. Или, что еще хуже, рассердится. Возможно, Мэрис и права, решила Джулианна. Несмотря на все внешне любезное поведение виконта, она сомневалась, что он хладнокровно примет отказ, тем более в собственном доме. Самое малое, что тогда произойдет, — это испорченный прием, и ей с Мэрис придется срочно возвращаться в Лондон. А за ними потянутся сплетни. Что же делать?

— Не отказывай ему сразу. Просто скажи, что тебе нужно некоторое время подумать. Объясни, что ты еще очень молода, что это твой первый сезон, и ты не хочешь торопиться с замужеством, не убедившись, что уже готова к нему. Возможно, он будет досадовать на твои сомнения, но все равно согласится с ними. Сможешь это сделать, Мэрис? Сумеешь поводить его за нос?

— Да, — сказала Мэрис. — Думаю, с этим я справлюсь.

— А может быть, выяснится, что ты напрасно беспокоилась и он никакого предложения делать не собирается. Кроме того, там будет еще дюжина приглашенных гостей, леди и джентльменов, так что успокойся и повеселись хорошенько. А когда мы вернемся в Лондон, скажем Гарри, что ты не хочешь принимать предложения Мидлтона, и он откажет ему сам.

На лице Мэрис мелькнуло облегчение.

— А Гарри это сделает как, по-твоему?

— Я уверена, что да. В конце концов, он твой брат и опекун. То же самое сделал бы и папа, если бы был жив.

Мэрис улыбнулась, на этот раз совершенно искренне.

— Спасибо, Джулс. Это огромное облегчение.

— А теперь, пожалуйста, следуйте за мной. Мы посетим портретную галерею.

С этими словами миссис Томпсон, пышнотелая краснощекая экономка виконта Мидлтона, вышла из богато украшенного позолотой бального зала и направилась вдоль по длинному коридору второго этажа.

Джулианна с Мэрис, улыбнувшись, переглянулись и пошли вслед за ней вместе с небольшой группой, состоявшей преимущественно из дам, решивших остаться и осмотреть Мидлбрук-Парк. Остальные гости вскоре после завтрака отправились вместе с лордом Мидлтоном на верховую прогулку по обширным землям поместья.

Похоже, виконт надеялся, что Мэрис присоединится к ним, и даже выбрал для нее спокойную кобылу, но она отказалась, сославшись на усталость после долгой поездки из Лондона предыдущим днем. Вежливо улыбнувшись, Мэрис сказала, что они увидятся во время полуденной трапезы. Не имея возможности выбора, он подчинился ее желанию, поклонился и уехал.

Хотя Мэрис казалась беззаботной и много улыбалась, Джулианна видела, что нервы у сестры натянуты до предела. Занятый обязанностями хозяина дома, виконт не делал никаких попыток поговорить с ней наедине — пока. Но впереди было еще два дня, вполне достаточно времени, чтобы сделать Мэрис предложение, если он захочет.

— Портреты, которые вы здесь видите, относятся ко времени правления ее величества королевы Елизаветы, — объясняла миссис Томпсон, пока их группа шагала по длинной портретной галерее, негромко постукивая каблуками по отполированным дубовым половицам. — За отважную и верную службу короне, — продолжала экономка, — ее величество пожаловала эти земли и титул первому виконту Мидлтону, лорду Грегори Сент-Джорджу. Как я уже упоминала, именно он построил центральную часть Мидлтон-Парка. А вот и его портрет, а также изображения его жены и троих сыновей. В этой галерее представлено все семейство Сент-Джордж — всего сорок два портрета.

Они медленно шли по галерее. Джулианна смотрела, как перед ее глазами разворачивается история семейства, поколение за поколением, как меняются моды и прически.

Экономка остановилась:

— А это отец моего хозяина, покойный Дэвид Сент-Джордж. Каким он был добрым человеком, каким великодушным! Я очень хорошо помню его с самого детства, потому что, возвращаясь из своих частых путешествий, он всегда раздавал нам, детям, мятные конфеты.

Несколько человек негромко фыркнули, услышав, с каким воодушевлением миссис Томпсон вспоминает свое детство. Джулианна тоже улыбнулась и посмотрела на картину.

Сердце ее отчаянно стукнуло, в ушах зашумела кровь. Она смотрела на портрет своего любовника.

Темные волосы. Холодные зеленые глаза. Сильный квадратный подбородок и щеки с глубокими обаятельными ямочками.

Щеки Рейфа.

Глаза Рейфа.

Лицо Рейфа!

Комната внезапно закружилась, кровь понеслась по жилам со скоростью бушующей реки, во рту пересохло.

Едва сознавая, что делает, она задушено всхлипнула.

Мэрис обернулась с любопытством на лице:

— Джулс, что случилось?

— Все хорошо. Со мной все в порядке, — едва выговорила Джулианна, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на звон в ушах и сумятицу в мыслях.

Обескураженно, недоверчиво она снова посмотрела на портрет и поняла, что ошибки нет. Между мужчиной на портрете и Рейфом Пендрагоном было очевидное сходство.

Джентльмен на картине был одет в старомодный с вышивкой сюртук до колен и рубашку с кружевными манжетами. Ансамбль дополняли бриджи до колен, чулки и туфли с широкими пряжками. Длинные ненапудренные иссиня-чёрные волосы были гладко зачесаны назад и стянуты черной шелковой лентой.