При мысли о том, что ей придется сделать через каких-то два дня, сердце сжималось, а в крови начиналось какое-то странное брожение, которое Джулианна могла объяснить только как чувственное предвкушение.

Пусть ей и страшно, но невозможно отрицать, что Рейф Пендрагон — невероятно красивый мужчина. От одного воспоминания о нем, о его проницательных зеленых глазах, скульптурной лепке подбородка, ямочках на щеках Джулианну бросало в жар и трепет. При мысли о том, что скоро она предоставит ему право целовать ее, прикасаться к ней, исследовать ее тело самым подробным образом, горло у нее пересыхало, а пульс тревожно учащался. Ей никогда особенно не нравился акт интимной любви, но кто знает, что может произойти с таким мужчиной, как Пендрагон?

«Господи! — мысленно воскликнула Джулианна, чувствуя, как заливаются краской щеки. — Чем все это закончится?»

Ее размышления прервались, когда она краем глаза заметила какое-то движение в дальнем конце лавки. Из примерочной вышла Мэрис. Младшая сестра выглядела живым воплощением юности и красоты, а цвет нового платья, вопреки презрительному мнению Мэрис о бледных оттенках, очень ей шел.

Джулианна улыбнулась, исполнившись еще большей решимости дать Мэрис возможность насладиться тем, чего была лишена она сама, — беззаботным сезоном, полным невинных радостей и веселья. А важнее всего — подарить ей свободу самой выбрать мужа и выйти за него замуж по одной-единственной причине. По любви.

Если Гарри обанкротится, с этими мечтами придется распрощаться. Мэрис не сможет выезжать, потому что не хватит денег на новые наряды, на приемы и балы, куда приглашают дебютанток. И хотя Джулианна с удовольствием помогла бы сестре, ее финансовых возможностей даже близко не хватит, чтобы покрыть такие расходы.

«Мой путь ясен», — поняла Джулианна. И через два дня, несмотря ни на что, она сделает то, что должна, лишь бы сохранить семью и счастье близких.

После похода по магазинам Джулианна и Мэрис поехали в Аллертон-Хаус на Гросвенор-сквер.

Надеясь перехватить Гарри до того, как он умчится, чтобы провести вечер с друзьями, Джулианна согласилась остаться и спокойно пообедать с Мэрис и Генриеттой Мейхью, дальней родственницей по матери. Вдова со взрослыми детьми, Генриетта с благодарностью приняла предложение побыть во время сезона компаньонкой Мэрис. До последнего месяца ее сестра жила у Джулианны, но та решила, что выезжать она должна из более роскошного фамильного особняка.

Вечер шел своим чередом, с вкусной едой и приятными разговорами, но Гарри так и не появился.

Написав записку своему своенравному брату, Джулианна велела дворецкому передать ее лорду Аллертону в ту же секунду, как он приедет. Попрощавшись, она доехала в карете до расположенного неподалеку собственного дома и легла в постель.

На следующее утро она хмурилась, глядя на тарелку с едва тронутой едой. В чашке остывал чай, и тут в столовую наконец-то вошел Гарри. Джулианна с облегчением посмотрела на него.

Растрепанный, с затуманенным взором, он выглядел так, словно еще даже не ложился.

— Получил твою записку, — пробормотал брат, подтягивая стул и садясь напротив Джулианны. — Что за срочность такая? Почему мне пришлось бежать сюда сломя голову, даже не выпив чашку кофе? Чувствую себя отвратительно, имей в виду, несмотря на какое-то паршивое варево, которое мой лакей влил мне в глотку час назад.

Джулианна сделала знак лакею принести чашку горячего кофе для брата. Поставив ее на стол, слуга поклонился и вышел из столовой, закрыв за собой двери.

Гарри с закрытыми глазами сделал глоток ароматного напитка, словно набираясь сил.

— Дьявол забери мою голову!

— Я вижу, ты опять пьянствовал, — заметила Джулианна, стараясь, чтобы голос ее звучал не слишком осуждающе.

— Чума меня забери, да! А что еще остается мужчине, если он вот-вот разорится? Просто пытаюсь забыть о своих проблемах единственным известным мне способом.

— Ну, если бы ты пришел домой вчера, я бы избавила тебя от страданий. У меня хорошие новости. — Джулианна внимательно посмотрела на брата.

Гарри протянул руку и отодвинул тарелку. Похоже, от запаха еды его мутило.

— Что же это за новости? Не понимаю, что может быть хорошего сейчас, когда Дракон дышит мне в затылок и готов разорить меня уже послезавтра. Может, это и немилосердно, но мне очень жаль, что никто не оказал нам любезность и не переехал его экипажем.

Джулианна кашлянула. Перед ее внутренним взором возникла картинка — Рейф Пендрагон лежит распростертый на улице в центре Лондона. Зная его, пусть даже так мало, как она, Джулианна подозревала, что он это переживет. Просто встанет на ноги, отряхнется и начнет методически выслеживать человека, посягнувшего на его жизнь.

— В общем, забудь свои кровожадные мысли, потому что в этом нет нужды. — Джулианна помолчала, понимая, что как только она скажет свою ложь вслух, обратного пути уже не будет. Сделав глубокий вздох, она ринулась вперед: — Гарри, случилось нечто поразительное. Я нашла деньги, чтобы выплатить твой долг.

Его темные брови взлетели вверх.

— Что?

— Да. После того как на прошлой неделе ты мне все рассказал, я начала проверять счета, пытаясь найти средства, чтобы помочь тебе. И наткнулась на старую шкатулку.

— Шкатулку?

— Шкатулку Бэзила. Я в свое время ее убрала и совершенно про нее забыла. А внутри, ты не поверишь, лежали сертификаты. Акции инвестиционного фонда судоходной компании. Желая узнать их стоимость, я немедленно связалась со своим поверенным и попросила заняться этим. И оказалось, что в шкатулке лежало целое состояние.

— Правда? И к-как много?

Джулианна видела, как Гарри торопливо делает мысленные подсчеты, боясь, что найденных денег не хватит, чтобы покрыть его настоящий долг.

— Достаточно, чтобы выплатить взятую тобой ссуду. Всю ссуду, а не только ту часть, которую ты мне назвал, — твердым голосом произнесла Джулианна.

Он оттянул галстук.

— О чем это ты?

— О том, что я знаю. Я нанесла мистеру Пендрагону визит, и он сказал мне, сколько ты ему на самом деле должен. Тридцать тысяч фунтов.

Гарри мрачно нахмурился:

— Джулс, о чем ты думала, когда пошла к нему? Он вовсе не тот человек, с которым могут общаться леди. — Вскочив из-за стола, Гарри заметался по комнате. Через несколько секунд он остановился, застонал и стиснул голову кулаками. Очевидно, вчерашняя попойка давала о себе знать. — Ох, — стонал он, — я знал, что совершил ошибку, когда начал тебе об этом рассказывать!

— Это очень хорошо, что ты сделал это, иначе сейчас плавал бы по речке в лодке без весла. Или твоя мужская гордость стоит того, чтобы потерять имение? Стоит того, чтобы обанкротить семью? — Джулианна выдохнула. — Крометого, все уже сделано. Твой долг выплачен.

Гарри прекратил метаться.

— Выплачен? Ты хочешь сказать, акции так дорого стоили? О Боже, Джулианна, он принял твой платеж? Неужели кошмар действительно кончился?

Она потупилась, думая о настоящей плате, которую согласился принять Пендрагон.

— Да, все в порядке. Ты свободный человек, и имение спасено. По крайней мере в настоящий момент.

На лице Гарри появилась радостная улыбка. Кинувшись вперед, он сжал сестру в медвежьих объятиях.

— Джулс, милая, как я смогу тебя отблагодарить? Как я смогу с тобой расплатиться? Тридцать тысяч фунтов — это чудовищно большие деньги, но я найду способ их тебе вернуть. Клянусь, найду.

Джулианна засмеялась и оттолкнула его.

— Да. Ну что, все это прекрасно, только обещай мне, что больше ничего подобного не сделаешь. Ты должен держаться подальше от игорных столов. А если берешь ссуду для семейной фермы, то трать эти деньги по назначению.

Гарри прижал руку к груди:

— О, обещаю! Теперь я стану приличным джентльменом-фермером и разговаривать буду только о новых методах культивации и современном сельскохозяйственном производстве.

— Ну, так далеко можешь не заходить, — смеясь, ответила Джулианна. — Я только хочу, чтобы ты перестал рисковать своим положением, счастьем семьи, а не превращался в зануду. В конце концов, вряд ли я смогу выручить тебя из беды еще раз, если ты снова попадешь в нее. Сомневаюсь, что мне удастся обнаружить еще одно состояние в виде забытых акций, спрятанных в кабинете Бэзила.

— Все это просто поразительно. И даже странно. Я не знал, что Бэзил интересовался ценными бумагами.

Как хорошо, что Гарри с такой готовностью принял ее байку о деньгах и о том, что она уже заплатила его долг, подумала Джулианна.

Перегнувшись через стол, Гарри еще раз чмокнул сестру в щеку.

— Ну, и где мои векселя? — небрежно спросил он.

— Что ты сказал?

— Мои векселя. Ну, расписки. Дракон должен был их тебе отдать, когда ты расплатилась. Это всегда делается, когда погашаешь финансовые обязательства.

Его векселя. Боже милостивый, вот об этом она вовсе не подумала!

— Гм… А, ну да, — растерянно сказала Джулианна. — Конечно, он их мне отдал, но я… я их сожгла.

— Сожгла?

— Да. Долг выплачен, и я решила, что самое лучшее — оставить всю эту ужасную историю в прошлом. Чтобы ты больше о ней не думал.

«Пожалуйста, — взмолилась она, — пожалуйста, забудь о ней!»

Гарри нахмурился, посидел так, потом взял еще один гренок. Постепенно лицо его прояснилось.

— Пожалуй, ты права. Лучше всего забыть о том, что это случилось, и начать все сначала.

— Да, — рассеянно бросила Джулианна. При мысли о том, что ей такая роскошь недоступна, сердце ее тревожно заныло. Ее соглашение только начинается.


Глава 4


Рейф щелчком открыл гравированную крышку золотых карманных часов и посмотрел на время.

Без десяти час. Что ж, он даст леди Хоторн час сверх условленного времени и, пожалуй, накинет еще десять минут. А потом поедет домой и начнет подготовку к тому, чтобы получить долг с молодого графа.

Ясно же, что сестра лорда Аллертона не появится. А если быть до конца честным, то он ее и не ждал. Несмотря на все мольбы и увещевания, понятно же, что она одумалась и не собирается выполнять сделку. И имеет на это полное право.

Тогда почему он так сильно разочарован?

Рейф вздохнул. Желание, поющее в крови, внезапно начало его раздражать. Оказывается, одной мысли о леди Хоторн в постели достаточно, чтобы привести его в состояние боевой готовности. Вообще-то он вовсе не из тех мужчин, кому похоть может затмить мозги, но когда дело касается именно этой леди, он как будто перестает соображать. Логическая, разумная часть личности Рейфа все еще удивлялась, что он предложил Джулианне эту сделку, но животная часть ликовала, а сейчас, когда возникла вероятность, что его отвергнут, просто взвыла в голос.

Судя по всему, он ее больше никогда не увидит. За долгую жизнь он несколько раз вступал в связь с аристократками, каждой из которых хотелось привнести в свою скучную жизнь элемент тайных встреч и возбуждения. Однако, как правило, он старался держаться от них подальше, поскольку такие отношения ничем хорошим не заканчивались. А что до добродетельных вдов вроде леди Хоторн… ну, леди, подобные ей, обычно очень разборчивы в выборе любовников и, уж конечно же, не выбирают себе мужчин вне своего узкого социального круга.

Его отец, виконт из одного из прилегающих к Лондону графств, был уже женатым человеком, когда встретился с Шарлоттой Пендрагон, дочерью бедного священника из небольшого сельского прихода. Молодой виконт, несчастливый в своем браке по договору, приехал на север, чтобы навестить друга и поохотиться. Он возвращался домой под ледяным осенним дождем и наткнулся на промокшую, продрогшую девушку, шедшую пешком. Он остановился, посадил ее на своего коня, закутал в свой теплый плащ и отвез домой.

И там, над чашками горячего чаю, укутавшись в одеяла перед горящим камином, эти двое влюбились друг в друга. Они знали, что это неправильно, пытались побороть свое чувство, но все равно продолжали встречаться — их любовь оказалась слишком сильной, чтобы ее отвергнуть. И когда мисс Пендрагон, приличная девушка из приличной семьи, обнаружила, что беременна, виконт поселил ее в доме в соседнем графстве и поклялся, что будет заботиться о ней и об их ребенке до конца своих дней.

Этим ребенком и был он, Рейф. Первым сыном своего отца, так и не признанным публично, хотя и очень любимым. Ни воспитание, ни образование, ни манеры — ничто не имело значения, только обстоятельства его рождения. Только то, что он был внебрачным.

Интересно, что бы подумала обо всем этом леди Хоторн, если б знала? Хотя это тоже не имеет никакого значения, поскольку ее мнение о нем ровным счетом ничего не изменит.