Он поменял меня на нее. Да как он мог? Сначала уйти от нее ко мне, а потом наоборот! Может… может он не любит меня? Может между нами была просто страсть, а у них была любовь? Настоящая. Да к черту все! Даже видеть его хочу. Мне противны его объятья, как он может после нее вообще ко мне прикасаться? И зачем я приехала к нему домой? Он говорит, что все исправит, что все сделет для меня, но он не делает одного, самого главного для меня. Он меня не любит. А остальное… это не важно.

Боже, она беременная. Это я должна быть беременной, это я должна носить его ребенка, он ведь говорил, что хочет этого, но… что если я тоже забеременела? Что тогда? Мне придется делить моего мужчину с кем-то?

Нет, этого не будет!

Или будет?

Господи, во что я влипла? Моё сердце ищет ему оправданий, но я с ним не могу согласиться. Не сейчас! Я не уступлю. Я его никогда не прощу. Он ничего не исправит.

Или исправит?

Я … я просто не знаю, что мне делать дальше. Неужели я сдамся? Как я буду жить без него? Он стал всем моим миром, но… я для него ничего не значу.

Рэй уснул, а я не могу. Я решила уйти.

Я тихонько встала, вынесла свои чемоданы и положила их в машину. Я поеду к родителям. Здесь мне больше делать нечего.

Господи, в душе я желаю им обоим смерти. Это неправильно, я знаю, и любой может осудить меня. Но я устала от предательств. Я устала каждый раз собирать свое сердце по кусочкам. Оно разбито, но все равно требует еще одного шанса для Рэя. И я собираюсь уступить, но на своих условиях. Да что же со мной? Я сама с собой спорю. Кого я пытаюсь обмануть? Я хочу остаться. Я нуждаюсь в нем, как в очередном вдохе, я люблю его больше жизни, больше всего на свете. Я все готова сделать ради него, просто я устала, что все считают, что я тряпка, о которую можно вытирать ноги всем, кому это удобно. Поэтому, у меня есть условие. Я поставила его самой себе.

Я достала из сумочки тест на беременность, который мне дала Лана Келли и поднялась в ванную. Рэй, все еще спал, немного похрапывая. Я понимаю, что вся эта ситуация его вымотала. Нет, нет! Я его не оправдываю. Он чертов изменник и чертов лжец… и я всё равно его люблю. Но я должна это сделать.

* * *

Тест на беременность оказался отрицаиельным. Я растроена и зла! Сама не знаю почему. Так ведь будет лучше! Я уеду и забуду обо всем! Нет, я не забуду, конечно, Гибсона, не забуду его слов, не забуду его объятья, его ласку… нет, стоп! Я не хочу думать о нем потому, что я ловлю себя на мысли, что уже прощяю его. Это не так! Я его ненавижу, я его презираю, пусть идет нахрен со своей Роуз! Пусть живут долго и счастливо! Видеть его не хочу, слышать его не хочу и этот гребаный телефон тоже пусть летит в окно! Он со мной не сможет связаться, и меня он не найдет. Я хотела взять с собой жилет, который подарил мне Рэй, мне хотелось иметь хоть что-то, что напоминало бы мне о нем, но я его оставила. И так все, на что я не взгляну, напоминает мне о нем. Эта дорога, эта машина, за рулем которой он сидел, слова «Ангел» и «Ад», даже когда я смотрю в зеркало, я вспоминаю, как он называл меня «рыжая», вы понимаете? Все абсолютно напоминает мне Рэя Гибсона! Ненавижу его!

Я ехала недолго, минут тридцать и тут на пути мне встал какой-то мужчина. И если бы я не остановилась, то переехала бы его. Я вышла из машины.

— Эй, с вами все в порядке?

— Викторя Майлз, верно? — спросил он

— Откуда вам известно моё имя? Кто вы такой? — спросила я, но он посмотрел позади меня и сказал

— В машину ее!

Я обернулась и увидела как четверо парней с автоматами направляются в мою сторону. Я запрыгнула снова в машину и заблокировала окна и двери. Я собиралась завести мотор, как один из парней выбил окно машины рукояткой автомата и схватил меня за волосы. Я пыталась отбиться от него, но не могла. Он открыл дверь и буквально выволок меня на дорогу. Я пыталась удержаться, я пыталась отбиться, но упала на спину, а этот подонок все держал меня за волосы. Я стала кричать, звать на помощь, но он закрыл мне рот ладонью. Я его укусила, и он ударил меня по лицу так, что я почувствовала вкус крови у себя во рту.

— Заткнись, сука грёбаная, иначе я всажу пулю тебе в лоб. — сказал этот мужчина, а потом указал своим парням и они посадили меня на заднее сиденье моей машины и сели по обе стороны от меня. А их главный сел спереди на пассажирское сиденье.

— Ты чертова подстилка одного из Ангелов. Что ты знаешь о смерти Диего Хуареса?

Я перестала отбиваться. Вот она моя расплата. Она настигла меня. Мне пришел конец. Они собирались убить меня, и я в этом не сомнивалась. Как же все удачно закончится. Мне не придется день и ночь думать о Рэе. Боже мой, Гибсон, я так тебя люблю. Чертов Гибсон, даже в последние минуты моей жизни я думаю о тебе.

— Я ничего не знаю, — ответила я. Может зря, может мне надо сказать, что я всадила нож этому мексиканцу в горло?

— Ладно, ты едешь с нами.

Мы доехали до какого-то небольшого дома, и меня кинули куда-то в подвал, вонючий, сырой подвал и закрыли его.

Я не знаю, сколько времени я там провела. Здесь нет ни одного окна. Я не знаю, стемнело или еще нет. Во что я ввязалась? Моя скучная жизнь за считанные минуты радикально изменилась. Столько событий за один день, столько событий за эти несколько месяцев. И мой Рэй. Боже, что с ним будет? Что он будет делать? Что мне делать? Рассказать им правду? И снова Гибсон. Он снова завладел моими мыслями. Я села на пол, подогнула колени, уткнулась в них лицом и начала тихонько плакать.

— Прости меня Рэй за все. Я желала тебе сметри, но это не так. Я не хочу этого, я просто была зла. Прости меня, любимый.

Слезы катились по моим щекам, и я их даже не вытирала, мне хотелось утонуть в них, мне хотелось захлебнуться ими и умереть. Я уже представляла, как буду смотреть на него и Роуз и их детей с небес и радоваться, что у них все хорошо. Господи, пусть у них будет все хорошо, пусть он познает то счастье, которое было у меня, хоть и недолго. А я буду со своей дочуркой. Наконец!

Я решила, я все им расскажу. Мне больше нечего терять. Все, что было дорого моему сердцу уже не со мной. Лизи, мой маленький ангелочек, она мертва, а Рэй… он уже не мой.

— Эй, — закричала я, — Вы меня слышите? Это я убила Диего Хуареса.

Молчание было невыносимым. И я снова позвала их.

— Эй, слышите, это сделала я! Я всадила ему нож в горло! Я убила его! Слышите?

Дверь открылась, и двое парней спустились в подвал, а следом за ними зашел и их главный.

— Что ты сказала?

— Это я, — я немного поёжилась, честно, мне было очень страшно. Но это надо было сделать, это спасет Католика и Рэя. Так что я была готова. Я собрала всю свою мужественность и сказала, — Я убила Диего Хуареса!

Этот мужик в два шага приблизился ко мне, схватил меня за горло и снова спросил:

— Как? Как ты его убила?

— Я всадила нож ему в горло. — ответила я, дрожащим голосом, но смотрела прямо в глаза этому мужчине.

Он некоторое время изучал меня, а потом отпустил.

— Думаешь спасти жизнь одному из Ангелов. У тебя ничего не выйдет. — сказал он, отвернулся и отошел от меня.

Что-то было не так, почему он не верил? Это ведь я его убила, почему моё признание он считает чей-то защитой.

— Но это была я…

— Заткнись! — прокричал он. — Его убили пулей, дура чертова, а не ножом!

— Что? Нет-нет! Это… — начала я доказывать ему, но он не слушал, а потом перебил меня и сказал своим парням.

— Заткните ее.

Один из парней подошел и ударил меня в живот так, что я даже вдохнуть не могла, не то что говорить. Я упала на этот сырой пол, а они ушли. Но меня это не волновало. Я все думала, почему он мне не поверил. А потом вспомнила, как по щелчку, мне ведь говорили, что это Католик убил его. Он был жив когда Ангелы подъехали. Так вот оно что. Он не умер от моего ранения. Это одновременно успокаивало и пугало. Значит я только приманка, и он будет ждать Ангелов Ада, что бы отомстить.

Прошло некоторое время, и я опять понятия не имею сколько, но дверь в подвал открылась и меня снова схватил за волосы один из этих мексиканцев и потащил наружу. Там я увидела вооруженных до зубов Ангелов Ада, и таких же мексиканцев.

А еще там был Католик, и это успокаивало. Следом послышался визг шин и рёв мотора, который доносился издали, и очертания темного автомобиля. Это был Рэй. Он приехал. Боже, он приехал за мной. Мой Рэй. Он здесь. Машина остановилась и трое мужчин вышли из нее. Это был Рэй, Джекс и мой папа.

Мой Папа?

Это мой папа?

С ума сойти! А он что тут делает?!

— Стой Рэй, — крикнул Католик. Но он не собирался останавливаться, за ним шел мой отец и я подумала, как бы подошел такой же жилет и ему. Он отлично вписывался в клуб байкеров. Ну вот что за мысли меня посещают?! Я должна бояться, я должна плакать, а я радуюсь тому, что Гибс и папа здесь. Какая же я все таки глупая.

— Стойте на месте или я ее пристрелю! — сказал мексиканец, и приставил мне оружие к виску. А вот и оно! Вот теперь я боюсь, я осознала, что жизни всех, здесь находящихся людей, в опасности.

Мой отец сбавил шаг, а вот Рэй шел прямо на меня.

— Стой, Гибсон, я не шучу, — и я услышала щелчок заряжаемого пистолета.

— Это только между нами, Мигель, отпусти ее. — сказал Рэй, но не остановился.

— Стой, мать твою! — закричал мексиканец.

— Детка, с тобой все в порядке? Как ты? Ты не ранена? — спросил Гибсон, и я помотала головой. Рэй кивнул, а потом снова обратился к мексиканцу, немного сбавив шаг.

— Мигель, она тут не при чем. Отпусти ее, давай же! Вот он я! Я пришел.

— Бросай оружие!

— Да! Смотри, — сказал Гибсон, и начал вытаскивать пистолеты и ножи и выбрасывать их в сторону. — Отпусти ее, Мигель, я пришел, я тут. Видишь? Нет оружия! Пусть она уйдет и мы поговорим…

— Поговорим? Ты думаешь ты пришел для разговора?

— Ладно, я тебя понял. Но она должна уйти, Мигель, давай же, отпусти ее. Ты же нормальный мужик, черт тебя дери! — крикнул Гибсон. — Мы все решим. В чем твоя проблема?

— Моя проблема это ты и твой отец! Вы убили моего племянника…

— Это был я, — сказал Католик и тоже начал приближаться. — Отпусти ее, Мигель.

Они направили оружия друг на друга. Это как в фильмах, во время бандитских разборок. Две враждующие стороны. Это очень интересно, но не сейчас, не тогда, когда на кону жизни настоящих людей, а не актеров.

— Рэй, — произнесла я, дрожащим голосом

— Все в порядке, детка. Не бойся. — сказал Гибсон. Конечно, ему легко это сказать. Он такой сильный и мужественный, он ничего не боится, а вот я… я боюсь. Очень боюсь.

— Гибсон, стой, мать твою, на месте. — сказал Мигель.

— Давай же, Хуарес, отпусти ее. Я приехал! Я здесь! Католик здесь, чего тебе еще надо?

— Твоей смерти, Гибсон! Католик убил моего приемника, а я убью тебя!

— Да! Да, мать твою! Убей меня! Только отпусти ее!

Что? Что Рэй собирается делать? Он собирается умирать? Нет! Я начала мотать головой, нет этого не случится, но тут Мигель отпустил меня и я побежала к Рэю. Он обнял меня со всей силы, потом взял за лицо и сказал

— Все будет хорошо, детка.

— Нет, Рэй, не надо…

— Уходи с отцом. Идите в клуб, там вас защитят…

— Нет, прошу…

— Я скоро буду, рыжая. Иди же, давай. — и он толкнул меня к отцу.

Папа обнял меня и повел к машине, но я не хотела уезжать, отец схватил меня за плечо и грозно сказал

— Быстрее в машину, они сами разберутся.

— Нет папа, ты не понимаешь…

— Сейчас же! Для меня главное, что бы ты была в безопасности, и для него тоже, так, что садись в машину.

Я хотела возразить, но у меня не было сил. Я была измотана. Мы отъезжали, а я смотрела на Гибса, я хотела, что бы он был сейчас со мной. Я не хотела его оставлять, но не смогла ничего сделать. Я просто смотрела на него из окна уезжающей машины.

— Папа, что сейчас будет?

— Все будет хорошо, милая, он крепкий парень.

Как бы мне хотелось хоть капельку его уверенности и храбрости, но я жалкая и слабая. Сейчас я могла только плакать.


Мы доехали до бара и вышли из машины. Нас встретили несколько членов клуба и завели в помещение.

— Как там дела? — спрашивали Ангелы Ада, и мой отец объяснял им ситуауцию, отойдя подальше, но не сводя глаз с меня. Я встала у окна и посмотрела вдаль. Где-то там был мой Гибсон. Господи, только бы он выжил, я больше ничего не хочу.

* * *

Опять она. Опять появилась эта проклятая Роуз! Она зашла в клуб и … возможно, у вас бывали такие ситуации когда ты думаешь, что все будет хорошо, но из-за одного обстоятельства меняется все. Умирает все в тебе. Вот так же и случилось со мной, когда я увидела надпись на жилете Роуз «Я Собственность Рэя Гибсона». Мой жилет был у нее. Нашивка с моим именем была снята, а все остальное было. Вся любовь, все старания Гибса, вызвалить меня из плена, были перечекнуты все лишь одной вещью. Он был мне очень дорог, и в какой-то момент, я думала, что снова все вернется на свои места, но это не так.