Валя размазывала тряпкой жир по тарелке, и та все никак не хотела делаться чистой.

– А моя мымра… жена то есть, так она специальным средством моет. И губкой, – потягивая пивко, поучал Сизов. – И чего ты на средстве экономишь? Сейчас каких только нет, замечательные вещи, я даже у нее своровал одну бутылочку, чтоб машину мыть… А так ты будешь до пенсии возле раковины торчать…

Валя уже хотела ему достойно ответить, то есть схватить за шиворот и сунуть прямо головой в раковину, носом в эти самые жирные тарелки, чтобы… но в это время в двери позвонили. Вытирая на ходу руки о подол домашнего платья, Валентина побрела к двери.

На пороге, сияя свежим макияжем, стояла соседка Оленька и держала за ручку девочку лет пяти.

– Здрассьте, – еще раз поздоровалась Оля и быстро прошла в прихожую, протолкнув вперед девчушку. – Вы сегодня приглашали, ну и вот… мы и так сказать… по-соседски…

Сизов уставился на гостью и откровенно свистнул:

– Ну, Валентина, у тебя и соседушка!.. Девушка, проходите, не стесняйтесь. Пройдемте в комнату, пусть Валюша здесь в раковине плюхается. А ребеночка с ней оставьте, чего вы в него вцепились?! А кто это у нас такой масенький? Кто это у нас такой курцявенький? Кто это хоцет на руцки к тете Вале?

Сизов уже обнял Ольгу за талию и настоятельно толкал в комнату, попутно сюсюкая с маленькой девчушкой. Оля упрямилась, идти не хотела и что-то рвалась сказать именно соседке. Вероятно, хотела поделиться каким-то девичьим секретом. В конце концов она резко вывернулась и возмущенно накинулась на Сизова:

– Ну что это вы меня куда-то волокете?! Я к соседке, а он!.. Вы что – ее муж?

– Да за кого вы меня принимаете? – всерьез оскорбился Сизов. – У меня знаете какая жена? Во! Во! По всем параметрам красавица!

– А чего тогда здесь ошиваетесь? – напрямую спросила Ольга.

– Так эта красавица турнула его на все четыре стороны, – просто и душевно пояснила Валя. – На фиг он ей такой сдался – пьяница безденежный.

Пока Сизов шлепал ртом, подыскивая достойные выражения, чтобы не ранить уши ребенка, Ольга уже прорвалась к Валентине и, сложив ручки у горла, делилась печалью:

– Дорогая… простите, а как вас зовут-то?

– Валентина, – тяжко вздохнула Валя. – Я же говорила…

– Ага… значит, дорогая Валентина! У меня сегодня случился жуткий, просто жуткий день! Представляете, муж уехал в командировку, а тут позвонила мама, и оказалось, что ее срочно положили в больницу! Ой, ну такое несчастье, ну такое горе… гланды вырывать надо. А Маришку оставить не с кем! А мне к маме надо!

– Так, а чего – с Маришкой ее собственная мама посидеть не может? – наивно поинтересовалась Валя.

Ольга вытаращила накрашенные глазки и заговорила еще быстрее:

– Ой, ну какая у Маришки собственная мама! Это ж я и есть! А я ж не могу, говорю же вам – надо ехать в больницу! Понимаете, такое горе!.. – и она быстро взглянула – сочувствует ли Валя ее горю. – А вы обещали помочь.

– Да-да, конечно… – засуетилась Валя. – Я сейчас непременно съезжу к вашей маменьке. Куда ехать?

Ольга с шумом выдохнула, опустила руки и принялась по новой:

– Да никуда! Вам никуда ехать не надо, это я поеду, а вы должны посидеть с Маришкой! Господи, ну что тут непонятного? Маришка – девочка взросленькая, ей пеленки менять не надо, с ней сидеть-то одно удовольствие! Ну? Согласны?

Валя растерянно развела руками – отказать было неудобно, а согласиться… Она вообще не знает, но…

Оля не стала ждать, пока Валентина опомнится, чмокнула дочку в щеку и тут же исчезла.

– Ну чего, Маришка, будем с тобой нянчиться… – вздохнула Валя и тут же развила бурную деятельность. – Сизов! Немедленно вымой посуду и свари ребенку рисовую кашу, а я пока… девочке комнату покажу.

Сизов с ребенком нянчиться не подписывался, кашу варить не побежал и вообще повел себя предательски – попросту быстренько оделся, прихватил бутылки с пивом и скоропостижно удрал, забыв свои засунутые в батарею грязные носки.

– О! Вот они какие – мужики, – презрительно скривила губы Валентина. – Запомни, Маришка, замуж надо выходить только по глубокой необходимости. Но тебе об этом пока рано. Да ты не бойся, справимся…

Девчушка не слишком прислушивалась к причитаниям соседки, а уж страха в ней и подавно не наблюдалось. Она деловито подтащила табурет к раковине, оглядела гору посуды, а потом направилась к двери.

– Стой! Ты куда это? Нагостилась уже? – ухватила ее на пороге Валентина.

– Мне домой надо, – серьезно пояснила малышка.

– И зачем это, позволь спросить? Мамы все равно дома нету, она ту-ту! На бибике далеко-о уехала. К бабушке. Бабушка а-а-а, болеет, плачет – ы-ы-ы!

Девчушка внимательно выслушала Валентину, а потом совершенно отчетливо спросила:

– Вы что – ненормальная? Вы говорить по-русски умеете? Что это вы – ту-ту, ы-ы-ы? Я сама знаю, что мама ту-ту на бибике! Уехала она в спорткомплекс, чего непонятного-то? А мне, говорю, домой надо!

Валентина чуть не села прямо на пол.

– Почему это? Как это в спорткомплекс? А как же… как же мама с гландами?

Маришка только безнадежно помотала головой:

– Ой, ну ничего не соображает. Ну если бы она вам сказала, что поехала на аэробику, вы что – остались бы со мной до ночи?

– А она… до ночи? – просипела нянька.

– Ну а как вы думаете? – всплеснула руками маленькая соседка. – Там же сначала надо отзаниматься, потом сауна, потом массаж… или сначала массаж, потом сауна? Ну, в общем, здесь еще немножко неясно… Потом бассейн! Ну и когда она освободится?

– А… зачем? Как же так – бросить такую маленькую дочку и поехать на массаж. Знал бы отец!

Валентина только представила, как она самолично подтолкнула молодую мамашу на некрасивый поступок, и закручинилась. А если муж после таких вот аэробик возьмет и бросит молодую жену?

Однако Маришка ее тревоги не разделяла:

– Это она специально потихоньку бегает – ему подарок хочет сделать. Потому что он ее всегда Колобком зовет. Но она уже скоро будет не Колобок, а длинная и тощая. Зато папа будет рад.

– Вот паразит, – не удержалась Валентина. – Такая девушка… Какую холеру только нужно этим мужикам?!

– Мама то же самое говорит… – грустно вздохнула девчушка и добавила: – А бабушка у нас живет в другом городе… Ну давайте, открывайте двери-то!

Валя просто не знала, как ей удержать ребенка – не силой же!

– Мариша, ты такая взрослая девочка, а капризничаешь, будто грудное дитя!

– Да какое грудное! – не вытерпела девочка. – Мне домой надо, я «Фэри» возьму и тряпку новую, а то от этой воняет! Надо же вам хоть посуду помыть!

Валя распахнула и рот, и двери. Вот уж помощь пришла, откуда не ждали…

Девчушка и правда принеслась довольно быстро – с новой марлей и пластиковой бутылкой. Уверенно встала к раковине, и маленькие ручки замелькали в пене. Удивительно, но гора стала заметно таять, а вскоре и вовсе остались только вилки.

– Ну вот и все, – слезла кроха с табурета. – Давайте теперь хоть поедим что-нибудь, чего вы меня не кормите-то?

Валентина стыдливо промолчала.

– А что ты любишь? – вдруг сообразила она. – Пойдем сейчас в ларек и купим, а?

– Сейчас уже поздно, я боюсь в темноте ходить… а что – у вас совсем ничего нет? – И она по-свойски заглянула в холодильник. – Ну вот – курица! И яйца есть… рыба… консервы…

– Слушай, а может, суп из консервов сварим? – загорелась кулинарной идеей Валентина. – Я уже так давно ничего горячего…

Девчонка перекривилась – она не любила рыбу.

– Вот что… – закатала рукава она. – Сразу говорю – курицу разделывать не умею, это вы потом у мамы спросите, а сейчас вы оторвите у нее две лапы – их же не надо разделывать, мы их сварим, получится бульон. Потом отварим яйца вкрутую… Вы яйца-то умеете варить?

Валентина напыщенно выгнулась – а то!

– Ну и вот, – продолжала девчонка. – Яйца сварятся, и мы их на половинки разрежем и в бульон, получатся кораблики. Мне мама всегда такие кораблики варит, когда ей возиться не хочется. Ну чего вы все стоите-то? Доставайте кастрюлю!

На удивление, бульон Валентина под Маришкиным руководством сварила изумительный. С яйцами тоже проблем не случилось, и через сорок минут у них в тарелках уже плавали яичные кораблики по куриному бульону.

– А посолить!! – ухватилась вдруг за щеки Валентина. – Все! Мы пропали! Мы забыли посолить!

– Да сейчас посолим прямо в тарелке, – фыркнула Маришка. – Сейчас я…

Она снова унеслась домой и вернулась с небольшим пучком зеленого лука.

– Это у нас на подоконнике растет, – похвасталась она.

С зеленью бульон и вовсе пошел на «ура». Честно говоря, Валентина еще ни разу не ела такого замечательного блюда.

– И чего мне тебя раньше не привели, – с сожалением вспомнила Валя свой бесславный поход в ресторан. – А ты еще что-нибудь варить умеешь? Ну борщи, к примеру? Рассольник?

Девчонка огорченно покачала головой.

– Еще не успела… Но зато можно по книге прочитать, у мамы книга специальная есть, я потом вам принесу. В следующий раз, когда меня снова оставят. У мамы аэробика теперь только в среду.

Маришка не ошиблась – мать за ней пришла только около полуночи – вся распаренная, без макияжа, без пышных кудрей, зато счастливая и просветленная.

– Ну и как матушка? – жалостливо встретила ее у порога Валентина. – Совсем плоха? Вон как вы подзадержались! Да и видок у вас… свои-то гланды целы? Или вместе с лишним жиром растворились?

Ольга нисколько не смутилась, а даже наоборот – весело расхохоталась:

– Это вам Маришка доложила? Ой, она у меня такая болтушка! Но вы знаете, я не могла бы вас обманывать! А когда муж приедет, мы с вами вместе на аэробику пойдем, точно? Вам тоже нужно мышцы подтянуть, а то в груди пусто, а в брюхе густо – нестандартная фигура!

И она игриво ущипнула Валю за живот.

– Их! – от неожиданности взвизгнула Валентина, и обида на Ольгу испарилась. Она бережно подняла сонную Маришку на руки и протянула матери: – Забирай свое сокровище. Хотя нет, давай-ка, я ее сама донесу, чего уж с рук на руки…

– А где ваш этот… ну, кавалер-то? – шла впереди Вали Ольга, открывая дверь. – Сбежал, что ли?

– Да какой это кавалер… так, проходимец…


«Проходимец» вернулся утром, когда Валя еще блаженно спала. Звонок ворвался в ее голову тревожным набатом, она вскочила, едва успела накинуть халат и метнулась к двери.

– Фу ты… я думала, снова Ольга, – вяло пробормотала она, увидев Сизова. – А ты чего это зачастил?

Сизов со вчерашнего дня немного изменился – теперь он был изрядно помят, под глазом багровел синяк, а по щеке проходили две параллельные царапины. Надо отметить, что сегодня мужчина пришел не с пустыми руками – к своему животу он крепко прижимал потертый гибрид портфеля с чемоданом.

– Я к тебе… – решительно заявил он и шагнул в прихожую. – Поживу маленько, я ж догадывался, что моя мымра меня не поймет. Даже вот некоторые увечья нанесла, смотри, видишь синяк? Это она разделочной доской… такая, понимаешь, боевая подруга оказалась! Ну чего ты вытаращилась – встречай! Можешь радоваться – твоя взяла…

Валентина не понимала – почему, собственно, ее взяла, и с чего она должна радоваться? Да и радость была невелика. Валя только представила, что сегодня этот хмырь весь день будет портить ей жизнь, как ей немедленно захотелось обратно к себе в семью.

– Ты знаешь… – загнусавила она. – Я, пожалуй, такой радости не переживу. Может, тебе у какого друга перекантоваться? Я все же женщина, твоя мымра узнает…

– Ты это… про мымру-то поаккуратнее… – обиделся мужчина. – Она очень приличная женщина! И с чего бы ей узнать? И к друзьям я не могу – у них свои мегеры дома, куда мне? Ты давай не кочевряжься, беги лучше на кухню, завтрак придумай. А то я на вокзале сегодня ночевал, в животе все кишки в макраме скрутились.

– Завтрак какой-то… – бурчала Валентина, направляясь на кухню. Но вдруг что-то вспомнила и кинулась обратно к Сизову. – А чего это ты на работу не ходишь? Тунеядец, что ли? Я с тунеядцами не хочу иметь ничего общего, это, я слышала, заразная вещь – тунеядство. Только один занедужил ленью, как сразу все вокруг него тоже – не хотят трудиться, хоть ты их режь! Так что ты давай, собирайся на работу. Там, глядишь, денег перехватишь, а с деньгами-то тебя кто угодно примет. А так, чего доброго, прогул поставят!

– Да не, – успокоил Сизов. – Не поставят. У меня участковый знакомый, он мне какой хочешь бюллетень сделает.

У Валентины отвисла челюсть – это же как надо дружить, чтобы тебе участковый милиционер, близкий друг, обеспечивал бюллетени! Да еще на выбор. То есть – он Сизову может челюсть сломать, а может и позвоночник раскрошить… м-да… Что-то не так с мужской дружбой…

– Чего ты опять глазами хлопаешь? – уже начал нервничать Сизов. – Говорю же тебе – не бойся, ничего мне не сделается, мой участковый терапевт мне…