сладкое местечко блондинки меж бедер и тем самым проверяя, готова ли она для него

сейчас. Лена вздрогнула, вдохнула резко, но ни жестом, ни взглядом не дала понять, что

против. «Значит, поменьше нежности?» - думал он, заполняя собой бархатное лоно и

пытаясь не обращать внимания на мысли о том, что и этой женщине, которая так его

волновала, от него нужен лишь голый, необязывающий секс. То есть то, о чем они

договорились изначально. Но блин! Кажется, он сам уже не понимал, на что с ней

подписался. Но пусть даже так. Он не хотел давить на Лену. Да и спешить было некуда. У

них впереди еще уйма времени, чтобы решить, чего же они друг от друга хотят. А это

время можно было провести именно таким образом, как сейчас: купаясь в безумных

ощущениях близости, в звуках ее томных ласкающих стонов и в своей необузданной


потребности именно в этой конкретной блондинке. Той, которая принадлежит теперь ему

одному так, как ни одна другая, которой и он сам принадлежит так, как ни одной другой, что будоражило само по себе. И к черту Гришу с его чувствами! К черту, когда в нем

начинал просыпаться удивительный инстинкт эгоистичного собственника.

Нет, все-таки он крайне, непозволительно, бессовестно подлый тип.


часть_22


***

В этот вечер в театре им. Вахтангова шла бессмертная комедия «За двумя

зайцами». Владислав Олегович Шумский, как обычно, ни в чем себе не изменял. Он

встретил Лену с цветами, не забыв добавить пару комплиментов о том, как она чудесно

выглядит. Билеты в портер, третий ряд, завершали приятные, но ничем не удивляющие

сюрпризы. Так, получив положительный заряд хорошего настроения в достаточно

приятной и непритязательной компании, Лена и не заметила, как все насущные проблемы

отошли на задний план. Странно ли, но с Шумским было гораздо легче, чем с тем же

Алексеем. Начальник не давил и уверенно держал положенную дистанцию. Даже не было

ощущения, будто он ждет от нее какого-то шага. Такое поведение подкупало. Но это все

нисколько не помогало ей разобраться в ситуации и тем более в себе.

Этим вечером дорога домой прошла в размышлениях о том, что произошло в ее

жизни за последнюю неделю. Фирсов старший, младший и Шумский… Как так

получилось, что за короткий промежуток времени она окружила себя тремя мужчинами?

Одного любила, со вторым спит сейчас, с третьим проводит время – зачем это все?

Казалось, что ее маленький и недавно треснувший мирок теперь стремительно крошился, ломался под грузом обстоятельств и ее поступков, складываясь в нечто такое, что ей было

совершенно не нужно. Ей не нужны трое, ей всегда было достаточно одного - достойного

и настоящего. А в итоге она довольствуется теми крохами, которые сама себе позволяет: спит с мужчиной, которого не любит, встречается со своим начальником, обнадеживая

того, кем недостаточно интересуется для каких-либо отношений вообще. Где все ее

принципы? Где здравый рассудок?

Задавая себе вопросы, Лена находила такие ответы, от которых просыпалось

тягучее опасение. Что касалось Гриши, то он не стоил ни единой ее мысли. Шумский – с

ним было приятно проводить время. Алексей – с ним тоже было приятно… проводить

время. И все! На этом заканчивались все ее размышления относительно того, чего она

хочет. Развивать ли отношения с Шумским? Продолжать ли отношения с Фирсом? В ответ

– ничего! Но самое страшное не это, а то, как хладнокровно она обо всем рассуждает. И

это притом, что именно Алексей, этот невозможный искуситель, заставлял ее сердце

биться чаще. И что же выходит - она запуталась? Определенно. Знает ли она, что делает со

своей жизнью? Нисколько. Она живет в чужом доме с малознакомыми людьми, сама того

не желая окружает себя мужчинами и совершенно не паникует, хотя на нее это

совершенно не похоже. Плыть по течению – порой это единственный выход с надеждой

на то, что время само расставит все по своим местам.

Да, именно так, ей нужно еще немножечко времени…


***

Даже на свежем воздухе дым сигарет забивал ноздри. Ну еще бы, когда напротив

него сидели два заядлых курильщика: Алан и Макс. Очень кстати именно сегодня вечером

Алан, новоиспеченный семьянин и владелец развлекательного клуба «Марс», назначил

себе выходной день. Макс, уже почти уже двухдетный отец и владелец собственного

магазина мототехники, подтянулся следом за ним. И теперь Фирс, бессемейный труженик

среднего звена, сидел в компании своих друзей на террасе дачи Алана, задумываясь о том, о чем не думал прежде. Привычный мальчишник в этот раз омрачали непривычные мысли

о женщине, а именно – «Где, черт подери, носит эту блондинку?!» За последний час

наручные часы стали главным предметом его внимания.

- Ждешь чего-то? – с ухмылкой спросил его Макс, лениво стряхивая пепел. - Ты в

часах скоро дырку протрешь глазами.

- Жду, - пробурчал Леша, признавая свое разоблачение. – Первой звезды, видимо, жду.

- И у нее даже имя есть? – удивился тот.

- Неужели это та звезда, которая упорхнула сегодня на свидание? – спросил

следом Алан.

От таких вопросов в лоб Фирс слегка растерялся. Да и простое слово «свидание»

слишком ощутимо кольнуло, где-то как раз под левой лопаткой. Благодаря Еве, личной

партизанке, для него (как видно и для Алана) не осталось секретом, где и с кем этот вечер

проводит Елена. Начальник, театр, ревность - все это было так неожиданно для него, что

портило настроение, а также заставляло тихо злиться.

- Только не говори, что ревнуешь, - произнес Макс.

- И почему у меня такое чувство, что вы слишком много знаете? – возмутился

Фирс.

- Хочешь поговорить об этом?

- Не уверен. Хотя нет, уверен, что вы все равно не отвяжитесь.

- А ты как думал? Ревнующий Фирсов – это что-то новенькое. И давно это с ним?

– спросил Макс у Алана, ткнув в сторону Леши сигаретой.

Алан скривил губы в глубокой задумчивости, и в конце концов ответил:

- Да вроде нет.

- Так, парни, во-первых, я еще здесь, во-вторых, я ничего не говорил про ревность.

- О’кей, тогда выкладывай. Я ее знаю? – завелся Макс. – Аж интересно стало.

Фирс негромко выругался.

- Знаешь, - ответил, бросая взгляд на железные ворота, за которыми в этот момент

зашуршал гравий под давлением шин автомобиля.

- Вот как раз, наверное, она и есть, - заметил Алан.

Три пары мужских глаз обратились к воротам. Открыв железную дверь, появилась

блондинка в коротком вечернем платье золотисто-черного цвета, обутая в туфли на

высоком каблуке - такая, словно действительно вернулась со «свиданки». Заметив их, девушка улыбнулась. Фирс попытался ответить тем же. Короткое «привет» с ее губ для

всех присутствующих. Как хозяин, Алан уже спешил к ней, чтобы помочь припарковать

машину на территории дачи.

- Не мне, конечно, об этом говорить, - тихо сказал Леше Макс, - но она вроде

женщина твоего брата, разве нет?

Фирс даже не стал утруждаться в напоминании умнику о том, как тот увел жену у

друга или, скорее, бывшего коллеги по бизнесу.

- Ты забыл упомянуть, что она уже не его женщина. И потом, действительно, не

тебе, Макс, мне об этом говорить.

- Это меняет суть дела? Артем мне другом-то был с натяжкой. А Гриша тебе

родной брат.

- И?

- Что «и»? Фирс, не тупи, найди себе другую бабу для ревности. Какая тебе

разница?

Леше резко захотелось дать парню в глаз.

- Макс, ты не понял.

- Чего? Тебе не нужна другая? Вот только не смеши меня, а то у меня шов после

аппендицита разойдется.


Но что-то объяснять дальше Фирсу стало некогда. Припарковав свое авто, Прекрасная Елена невозмутимо направилась в дом.

- Извини, - только и сказал он другу, прежде чем оставить его надоедливую

компанию.


Лена едва не закрыла дверь перед самым носом Леши. Вовремя подоспев, он успел

подставить ногу в дверной проем.

- Леша!..

Она успела произнести лишь его имя, прежде чем рука Фирса накрыла ее губы.

Буквально втолкнув девушку глубже в комнату, он вошел следом и захлопнул дверь.

Голубые глаза посмотрели на него с нескрываемым изумлением. Они так и спрашивали:

«Что ты делаешь?» Еще шаг на саму девушку, второй, третий, пока ей уже некуда было

отступать, а спина не уперлась в подоконник. Леша с усилием сжал зубы, стараясь не

открывать рот. Ведь стоит это сделать, и он непременно начнет забрасывать ее

расспросами, а там недалеко и до претензий, до непонимания, до ссоры, в конце концов. А

ведь их отношения не подразумевают подобного поведения. Что если ее спугнут заявки на

что-то большее? Что он будет делать, если она пошлет его куда подальше? Он ведь не

Макс, и напирать, скорее всего, не будет.

Но черт! Как же хочется знать, где она была и как относится к своему боссу, раз

готова проводить с ним вечера и ходить в театр. И этот поток догадок, словно скорый

поезд на полном ходу, было не остановить без встряски. Целовалась ли она с ним? Спала?

Собирается ли это делать? Собственные вопросы заставили вздрогнуть, когда Фирс понял, что не хочет ее с кем-то делить. Кого угодно, но только не ее!

Едва дыша от затопляющих его чувств, Леша наклонился к Лене. Провел носом по

нежной шейке в надежде понять, была ли девушка этим вечером с другим. Запах

одеколона или духов всегда въедается в кожу. Но его нос уловил лишь ее собственный

запах с едва уловимыми сладкими нотками летних цветов. Это успокаивало, а заодно и

будоражило его влюбленную натуру. Убрав ладонь с ее рта, Фирс размашисто провел по

красивым губам большим пальцем, стирая бледно-розовую блестящую помаду.

- Леша… - снова попыталась она что-то сказать.

Но Леша не дал договорить и здесь. Он припал к розовым губам, беспощадно и

окончательно размазывая, съедая помаду, проглатывая короткий возглас возмущения, напирая, лишь бы заткнуть этот порой ядовитый ротик, а заодно и сорвать с него сладость

поцелуя. Сейчас он боялся разговаривать с Леной, боялся услышать нечто неприятное.

Как боялся и того, что не сдержится в ответ. Он просто хотел сейчас чувствовать, что

Лена принадлежит ему одному, что нуждается в нем, и единственный способ это сделать, как ни странно, сейчас и с ней для него заключался именно в сексе.

Вспоминая про условие «без лишних прелюдий», Фирс уже задирал подол

вечернего платья, пальцами нащупывая на женских ножках плотный и ажурный борт

чулок. Лена обхватила ладонями его запястья в неловком знаке протеста. Но ее

неуверенность позволила ему двигаться дальше. Он остановится только в том случае, если

она скажет «нет». Да и то, если вообще позволит ей что-то произнести. Но вот поцелуи

стали горячее, дыхание чаще, и между ними уже кипела страсть. Чтобы вспыхнуть, им

всегда было достаточно одной искры. И Лена, казалось, оставила все свои попытки к

сопротивлению. Наоборот, теперь она льнула к нему, тянулась, призывно терлась бедрами

о его пах. От такой ее реакции их обоюдная страсть грозилась его удушить. Молча и

суетливо он избавил Лену от платья. И едва не умер, увидев блондинку в чулках и черно-

белом комплекте красивого белья. «И для кого она так вырядилась?!» – непроизвольно

возникал вопрос. Злость и ревность мгновенно прикипели к страсти. Ну все, он

определенно будет к ней сегодня беспощаден.

Грубее чем обычно он вонзился в лоно Прекрасной Елены. В этот раз он долго

мучил ее поцелуями и толчками пульсирующей плоти. В этот раз он впервые заставил ее


просить о разрядке. Это был тихий ноющий шепот, самый сексуальный из всех, какие он